С.А. Эльдоров. Серьёзный литератор. Стихотворец, прозаик, публицист. Своими публикациями на литературном портале делится по социальным сетям. В их числе и Фейсбук. Сардора Аброровича читают охотно, частенько от удовольствия или удивления покачивая головой или причмокивая языком. Некоторые из его читателей, бывает, возвращаются к некогда прочитанному произведению. И не раз, и не два. Но ни комментариев на портале, ни отзывов в соцсетях, ни даже просто лайка. Поразительно!
«Неужто высказывание великого француза каким-то боком, порой, как-то задевает и меня!» – полушутя-полувсерьёз думает иногда Эльдоров.
Он эту цитату некогда выставлял на Фейсбуке в неожиданном диалоге с литераторшей-еврейкой, бывшим советским человеком, живущей в США, до того ему совершенно неизвестной. Хорошо помнит, где в его компьютере сидит этот отрывочек из романа Виктора Гюго «Девяносто третий год». Захотелось прочитать его и сейчас.
Открыл:
«… Всё великое внушает священный ужас. Восхищаться посредственностью и невысокими пригорками – по плечу любому из нас; но то, что слишком высоко – человеческий гений или утес, собрание людей или совершеннейшее произведение искусства, – на близком расстоянии внушает страх. Любая вершина кажется преувеличением. Восхождение утомительно. Задыхаешься на крутых подъемах, скользишь на спусках, сбиваешь ноги о выступы утесов, а ведь в них и есть красота; водопад, ревущий в дымке пены, предвещает разверзшуюся пропасть; облака опутывают пики вершин; подъем пугает не меньше, чем падение. Потому-то страх пересиливает восторги. И невольно проникаешься странным чувством – отвращением к великому. Видишь бездны, но не видишь возвышенного, видишь чудовищное, не видишь чудесного».
Впрочем, Сардор Аброрович давно выработал в сознании и душе своего рода иммунитет к молчанию читателей…
Г.Г. Гиацинтов. Бывший ташкентец. По одной из его публикаций на Фейсбуке, где описывается встреча с радушным, тактичным и человечным Шарафом Рашидовым (первым секретарем ЦК КП УзССР), Сардор Эльдоров знает, что в солнечной столице Советского Узбекистана Гораций Галактионович был парикмахером. Уж много лет и поныне господин Гиацинтов – генеральный продюсер Международной гильдии русскоязычных имиджмейкеров. В числе секций МГРИ есть и литературная, объединяющая поэтов, прозаиков и прочих мастеров и ремесленников слова.
«Генерал» давненько живет и благоденствует на Балканах. Свой дом, сад, огород, бытовые и транспортные блага, ежегодное возвращение аистов на крышу с выведением птенцов. Взрослые, устроенные дети. Две внучки и два внучка. Недавнее 60-летие. О чем юбиляр скромно и с долей удивления не преминул поделиться с виртуальным миром. И что стало поводом к лайкам и комментариям более 1000 пользователей Фейсбука. А министры культуры нескольких стран Европы, Азии, Африки, Америки и Австралии прислали по традиционной почтовой связи телеграммы с поздравлениями и пожеланиями. Но самое главное достояние Горация – Оксана, молодая, обаятельная жена, художница. В любви к которой счастливый муж принародно-фейсбучно признается не менее трех раз на дню. Чем вызывает восторги своих многочисленных френдов и подписчиков, в основном дам-с…
И утром, и днем, и вечером, и поздней ночью Гиацинтов на Фейсбуке (а как к сему относится Оксана?). «Работы много», – такой ответ получил однажды Эльдоров на свою констатацию бодрствования Горация (у Сардора-то в Ташкенте в тот час было утро, а Европа – видела свои третьи сны).
Кроме дифирамбов жене и своему благоденствию, Галактионыч делится всякими историйками, описанием бытовых и жизненных ситуаций, реакцией на какие-либо события и мероприятия, шпильками в адрес какого-нибудь обывателя, обычно безымянного, чем-то ему не угодившего. Нередко выставляет фотографии – свои, жены, в паре с ней, детей, внуков, видов природы, знакомых (непременно чем-то знаменитых, а с иными зачем водиться?). Радует публику и снимками с картин художников, снабжая их своими впечатлениями и мнениями (и тут жена – во благо!). И все тексты лиричные, даже «шпильки» мягкие, благочинные. И что существенно и важно – коротенькие. Ибо чуть длиннее – и у нынешней публики уже неприятие и отстранённость…
На днях Гораций Галактионович выставил под названием «Иллюзии» заметку от Тонино Гуэрра (1920-2012), итальянского поэта, писателя и сценариста. Вот точная копия публикации.
«Одна русская балерина, которой было 70 лет, и она вела танец в школах, однажды покорила совсем молодого человека своей высокой и еще стройной фигурой. И он последовал за ней.
Тогда она бросилась к дому, чтобы он не смог догнать ее. И взволнованная, тяжело дыша, закрылась в квартире. Молодая дочь спросила, что с ней случилось.
– Удивительная история, – ответила старая мать. – За мной следовал юноша. Я не хотела, чтобы он увидел мое лицо и разочаровался бы моим возрастом. Посмотри в окно, стоит ли он там внизу?
Дочь подошла к окну и увидела старика, который смотрел вверх».
Этот текст Гиацинтов сопроводил картиной современного румынского художника Михая Кристе (родился в 1975-м). Здесь она тоже приведена. Эльдоров в этом сюрреалистическом полотне с трудом отыскал подобие иллюзии, лишь вообразив, что наручные часы с ремешком, застрявшие в холмике песка, в диаметре циферблата которых не менее метра, должно быть, принадлежат великану, главой подпирающему облака.
Эльдоров иллюзии от ТГ, МК и ГГГ застал, когда к ним были даны два комментария от посетительниц.
Faniya Serazedinova (Ташкент, гинеколог по образованию, работает в объединении «Узмуздрамфарс»): "Желаемое приняла за действительное".
Зинаида Афиногенова (Чебоксары, республика Чувашия): "Встреча с прошлым".
Иначе говоря, дамы согласны: да, иллюзии…
Вдруг и Сардору Аброровичу захотелось встрять в разговор, что с ним редко случается. Написал и опубликовал свое мнение. Но в следующую минуту – удалил. Потому как в голове хрустнула пружина: всю эту историйку можно превратить в новеллу. Такое ведь выдается далеко не каждый день…
Суждения Эльдорова по заметке Тонино Гуэрра после редактирования приняли следующий вид.
«Не иллюзии. А притча. Правда, с натяжкой. Но выдумки и вымыслы литераторов, если в них вглядеться пристально, большей частью хоть чуть-чуть, но хромают. В данной притче дочери балерины должно быть не более 25 лет. А лучше – не старше 18-ти, еще не ведавшей прелестей быть кому-то женой (почему так? – будет ясно ниже). Но разве у 70-летней старушки, пусть и высокой, стройной, может быть такая дочура? Только если приёмная, появившаяся, когда балерина почти совсем отошла от дела своей жизни…
Ладно. Только при таких условиях я и принимаю притчу Тонино Гуэрра, даю ей название «По разным шкалам», сопроводив следующими пояснениями.
Суть притчи: неудивительно, что мужчина, которому, скажем, под 45 (неуклонно ведущий здоровый образ жизни, подтянутый, энергичный, порывистый в движениях и сердцем), показался юношей 70-летней балерине со стройным телом, молодой душой, но поблекшим лицом (от этого без неоднократного вмешательства пластической хирургии никуда не денешься); совершенно объяснимо, что 18-летняя приемная дочь балерины (или родная внучка того же возраста), увидевшая лицо мужчины, посчитала его – со своей, действительно юной «колокольни»! – стариком.
А мораль, так сказать, басни такова: старушка и девушка имеют совершенно разные точки отсчета, от которых у человека зависит, если и не всё, то многое…»
«По разным шкалам, – продолжилась работа мысли и памяти Сардора Аброровича, – один из векторов нобелевской речи А.И. Солженицына. По ним, по разным шкалам, люди, их сообщества, народы, правители, государства живут, думают, воспринимают окружающий мир и выносят свои оценки. Надо будет поднять лекцию Александра Исаевича и дать из нее кое-какие выдержки…»
Для будущей новеллы Эльдоров из выступления Солженицына 1972 года в Стокгольме взял следующие отрывки.
«… разных шкал в мире если не множество, то во всяком случае несколько: шкала для ближних событий и шкала для дальних; шкала старых обществ и шкала молодых; шкала благополучных и неблагополучных. Деления шкал кричаще не совпадают, пестрят, режут нам глаза, и чтоб не было нам больно, мы отмахиваемся ото всех чужих шкал как от безумия, от заблуждения, и весь мир уверенно судим по своей домашней шкале. Оттого кажется нам крупней, больней и невыносимей, не то, что на самом деле крупней, больней и невыносимей, а то, что ближе к нам. Все же дальнее, не грозящее прямо сегодня докатиться до порога нашего дома, признается нами, со всеми его стонами, задушенными криками, погубленными жизнями, хотя б и миллионами жертв, – в общем вполне терпимым и сносных размеров.
То, что по одной шкале представляется издали завидной благоденственной свободой, то по другой шкале, вблизи ощущается досадным принуждением, зовущим к переворачиванию автобусов. То, что в одном краю мечталось бы как неправдоподобное благополучие, то в другом краю возмущает как дикая эксплуатация, требующая немедленной забастовки. Разные шкалы для стихийных бедствий: наводнение в двести тысяч жертв кажется мельче нашего городского случая. Разные шкалы для оскорбления личности: где унижает даже ироническая улыбка и отстраняющее движение, где и жестокие побои простительны как неудачная шутка. Разные шкалы для наказаний, для злодеяний. По одной шкале месячный арест, или ссылка в деревню, или "карцер", где кормят белыми булочками да молоком, – потрясают воображение, заливают газетные полосы гневом. А по другой шкале привычны и прощены – и тюремные сроки по двадцать пять лет и карцеры, где на стенах лед, но раздевают до белья, и сумасшедшие дома для здоровых, и пограничные расстрелы бесчисленных неразумных, все почему-то куда-то бегущих людей. А особенно спокойно сердце за тот экзотический край, о котором и вовсе ничего не известно, откуда и события до нас не доходят никакие, а только поздние плоские догадки малочисленных корреспондентов.
... уж так устроен человек».
«Вот именно! – воскликнул здравствующий литератор. – Гораций Гиацинтов и его «паства» прошлись по «вершкам», которые объявили иллюзиями. А Сардор Эльдоров сделал, взглянув и в «корешки» – уж как есть, не так ли?! – общий вывод: притча о разных шкалах».
Он застыл в неподвижности. Но ненадолго – пришла мысль: «Осталось из всех этих цитат, соображений, кусков, обрывков и отрывков нанизать ожерелье. То бишь новеллу, о которой в подсознании скрипнула пружина».
И вздохнул…
27-30 июля 2018 года.