Михаил Салита, Глеб Петров
Глава 14. Помолвка с мафией
Благодаря талантам тренера Александра Потапова Роман Иванович не только стал Вайнштейном, но и вырос в незаурядного боксера. Потапов был женат на еврейке и, прожив много лет в Израиле, любил своим большим русским сердцем маленький еврейский народ. Но он совершил ту же ошибку, что и династия Хашмонеев, при всей несопоставимости человеческих величин: в самом деле, ну кто такой Потапов на фоне истории и деяний Хашмонеев?
Главная их ошибка состояла в том, что эта династия, завоевывая племена язычников-идолопоклонников, обращала их в иудаизм силой. Так было с племенем идумеев, от которыхпроисходил отец Ирода. Тора запрещает насильственный гиюр, он считается неправильным и приводит к катастрофическим последствиям. По этой причине в Израиле гиюр пройти тяжело (ведь от этого прежде всего зависит безопасность страны), но в принципе возможно, если искренне соблюдать еврейские законы. Однако если человек проходит гиюр, а потом ездит на машине во время Шаббата или ест не кошер, то такой гиюр могут аннулировать по причине неискренности.
Многие неевреи проходят армейский гиюр, который легче, но в этом случае, будучи в армии, они рискуют жизнью, защищая еврейскую родину. Иванович же сбежал от армии и израильского правосудия. Но для мафии, пусть и еврейской, это не важно. Уголовники не имеют национальности. Интересно другое: то, на что не пойдут израильские раввины, нередко делают американские. Израиль, зная о таких “липовых” гиюрах, не признает их на своей территории. Но в Америке это проходит...
Надо признать, что Роман Вайнштейн становился классным боксером. Его сильные стороны – подвижность и хорошая реакция – неизменно выручали на ринге. Но он не был “бьющим бойцом” и неважно держал удар, отчего часто получал нокдауны даже от менее подготовленных спортсменов. Нужен был сильный ход, чтобы вырваться из числа середнячков и заявить о себе в мире профессионального бокса. Таким сильным ходом могла бы стать пиар-акция “Еврейский религиозный боксер”, которую они с тренером Потаповым наметили еще в Израиле.
Но поменять фамилию – полдела. Надо было пройти гиюр и полностью стать евреем. В Земле обетованной этот номер бы не прошел: там скрупулезно изучают биографию неофита, его предков до четвертого колена, и обман сразу всплыл бы на поверхность. Другое дело в Америке, где, как многие считают, за деньги можно стать хоть евреем, хоть хоббитом.
...Известный мафиози Тони Бенсон заканчивал ланч за ресторанным столиком на свежем воздухе, через дорогу от знакомой всему Манхэттену “Русской чайной комнаты” (The Russian Tea Room). Он не стал вставать Ванштейну навстречу, а ограничился кивком и жестом, предлагающим сесть напротив. Вайнштейн явно нервничал: он чувствовал себя мухой, залетевшей в паучью сеть. Бенсон вытер салфеткой жирные губы и сказал:
– Говорят, ты хороший материал, и мы сделаем из тебя чемпиона, но сначала сделаем из тебя еврея. Знаешь, как на хибру “спасибо”?
– “Тода”, – словно робот, произнес Роман.
– А “большое спасибо”?
– “Тода раба”.
– Отлично. Будешь говорить “тода раба” всякий раз, когда вспомнишь обо мне. Ха-ха. А теперь слушай внимательно. Мы найдем тебе правильного раввина и правильного промоутера. Но с этого моменты ты – наш, вместе со всем дерьмом, что у тебя внутри. Ясно?
– Ясно.
–Тренеру своему скажи “большое спасибо” и забудь о нем. Будешь тренироваться у того, на кого укажет промоутер.
– Но я…
– Никаких но. В нашем бизнесе жесткие законы. Не вздумай нас кинуть – найдем даже под землей!
В этот момент к их столику подошел черный официант.
– Как дела, Джеб? – спросил его Бенсон.
– Все о’кей, сэр! – с подобострастием ответил тот.
– Вот и с тобой у нас должно быть все о’кей, парень, – бросил Бенсон Роману. – Иди тренируйся, тебе позвонят.
Роман встал, поняв, что аудиенция закончена.
– До свидания, сэр, – сказал он и направился к выходу, слыша за спиной, как Бенсон распекает за что-то пожилого метрдотеля.
…Когда боксер вышел из ресторана, Бенсон достал из кармана телефон и стал искать нужный номер. Промоутер из Лас-Вегаса по кличке Шейк был обязан бруклинской мафии за серьезные услуги в прошлом, ему-то Тони и решил позвонить, чтобы напомнить про должок.
– Хелло, Шейк, это Тони. Как поживаешь, как семья? У меня тут новый хороший малый, помоги сделать ему карьеру. Его зовут Роман Вайнштейн.
– Вайнштейн? – И после короткой паузы: – Я слышал о нем. Не бьющий, не зрелищный боксер. Его будет очень тяжело продвинуть.
– Шейк, ведь ты гениальный промоутер. Ты и не из такого навоза делал чемпионов!
– Он еврей?
– Не совсем.
– То есть? Ведь он из Израиля?
– Не все, кто из Израиля, евреи, Шейк.
– Вот если бы он был евреем…
– Мы работаем над этим, – сказал Тони. – Есть один рабай-каббалист… Мы объявим через “Нью-Йорк пост”, что Вайнштейн проходит гиюр. А выступать Роман будет под израильским флагом.
– Но ведь один религиозный боксер уже есть, – сказал Шейк.
– Я знаю, но тот просто религиозный, а этот к тому же израильтянин!
– Ладно, я его подписываю, – согласился промоутер.
…По дороге в Бруклин Роман обдумывал ситуацию, в которой оказался. С одной стороны, ему льстило, что такие серьезные люди им заинтересовались и обещали всестороннюю поддержку. Но с другой – ему предстояло “кинуть” своего тренера, который фактически стал ему родным отцом и поставил на него все, что имел.
Поезд несся по Манхэттенскому мосту. Вайнштейн посмотрел в окно и увидел вдали статую Свободы. “Все в порядке, – подумал он, – эта страна на том и стоит, что свобода превыше всего. Сколько еще ходить в учениках... О Потапове в Америке если и говорят, то лишь тогда, когда речь заходит обо мне. Я его давно перерос, надо двигаться вперед”.