Всё, чего хотела Злата, так это уснуть. Оказаться в отцовских объятьях и уснуть. Может быть, до вечера. Может быть, до утра. Или навсегда. Ей было всё равно, только бы больше не видеть реку, не приближаться к ней, не касаться.
Злата хотела к папе, хотела почувствовать его тепло, родное и такое похожее на то, что горело внутри неё. Родное пламя. Но вместо отцовских объятий она оказалась в объятьях Яра.
Злата дрожала и беззвучно плакала, а Ярослав, ничего не понимающий и тоже напуганный, прижимал её к груди. Она не помнила, как он усадил её на лавочку и как вообще оказался рядом, но сейчас, вдыхая запах моря, она потихоньку приходила в себя. Она начала забывать чёрные воды Серебрянки, думая теперь о бесконечной водной глади и безграничном голубом небе над ней. Злата никогда не была на море.
– Всё хорошо? – наконец спросил Ярослав. Брови дрогнули в желании свестись к переносице, собственный голос звучал тише, чем он хотел. Яр редко терял контроль над собой и своими действиями.
– Да, – отозвалась Злата, но не подняла голову. Ей хотелось чувствовать его тёплое плечо под своей щекой чуть дольше.
Ярослав посмотрел на рыжую макушку. Даже её волосы казались ему потухшими. Он не раз касался Златы и помнил её мягкую, всегда приятно горячую кожу. Сейчас он с удивлением понимал, что пальцы касаются холодных предплечий, как будто вся её магия, огонь, текший по венам, остался у реки.
Когда-то Яру было тяжело находиться рядом с огненными колдунами, а тем более касаться их. Тогда он думал, что здорово было бы, если бы огонь внутри «детей Ярила» погас ненадолго. Теперь, когда это случилось, магия воды под кожей Яра застыла. Он подумал об огромных белых айсбергах, потому что такой же холодный лёд сейчас трещал по венам.
– Спасибо, – Злата начала приходить в себя. Теперь и море исчезло из мыслей, и она думала о другом. Сотни мыслей роились в голове, вдруг все волнующие Злату темы ураганом вернулись к ней. Но самая главная мысль, самая яркая, пульсирующая, выбивалась из общей массы – мысль о том, как она объяснит свой испуг Ярославу. Об её боязни знали Олег и Саша, но они не знали причин. Они приняли это как данность, и быстро смирились с тем, что Злата молчала.
Ярослав же не был похож ни на спокойного Опёнкина, ни на восхищенно-влюбленного Гвоздикина. Возможно, потому Злата и не смогла доверить ему за два года. Она подозревала, что Яр попытается докопаться до истины. С его умом и логикой не понять, что к чему, будет невозможно.
– Всё в порядке.
В голосе Яра слышалось ледяное спокойствие, которое окутало Злату настолько неприятной прохладой, что желание остаться в его объятьях исчезло, и она резко отпрянула. Она посмотрела ему в глаза, едва ли не впервые сделав это сама, без случайностей. Холодные, голубые. Неестественно яркие и блестящие.
– Да, всё хорошо, – пробормотала Злата, всё ещё вдыхая море. Только теперь не было наваждения, не было равновесия. Её внутреннее пламя разгоралось вновь, а вода Ярослава грозилась его затопить. Она отсела от него, разорвав все касания.
– Ты так быстро бежала. Что-то случилось там, у Серебрянки? На тебе просто лица не было.
– Всё хорошо, – эхом повторила Злата. Она пыталась стряхнуть с себя неприятное чувство, вызванное внезапной холодностью Яра. Ей начало казаться, что она испытывала то же у Серебрянки, и это казалось уже паранойей. – Извини за всё это. Наверное, я отвлекла тебя. Ты куда-то шёл?
– В Зелёный круг, так что ничего страшного – Олег позвал. У него какое-то важное дело.
– Меня тоже он позвал, – кивнула Злата, оживляясь. – Но ничего внятного не сказал. На него не очень похоже.
– Может, это как-то связано с полусном? Он собирался наведаться к Сухопёрышкину.
– Может быть, – согласилась Злата, судорожно ища зацепку для продолжения разговора. Она не знала, о чем можно говорить с Яром, потому что наедине они почти никогда не оставались. – Или появились новые зачарованные.
– А Никита Михайлович ничего не говорил?
– Нет, он вообще поздно приходит домой последнее время, – Злата опустила голову, пряча глаза за золотистыми волосами, спадающими вниз. Отец был единственным, кто знал о ней всё, и ей иногда не хватало простых разговоров с ним. – Готовится к обряду, наверное.
– Ты не хочешь проводить обряд?
– Нет, я проводила его в прошлом году и… – Злата на секунду запнулась, а потом продолжила, заправив прядь волос за ухо. – Думаю, нужно дать возможность другим огневикам показать себя.
– Ясно, – пробормотал Ярослав. Злата врала, но что именно из сказанного ею было неправдой, он не знал. – Ну что, идём? Наверняка Олег уже там.
Они не спеша побрели в сторону Зелёного круга. Молчание тяготило Злату, и она судорожно смотрела по сторонам, чтобы найти новую тему для разговора. Она вообще не могла долго молчать. Исключение составлял только Олег, рядом с которым Злата чувствовала себя по-особенному спокойно. Не только потому, что сам Опёнкин никогда не показывал волнения, а потому что она чувствовала с ним особенную связь. Она не рассказывала ему всё, что её волновало, но, посидев с ним молча, она сама находила ответы на свои вопросы и ей становилось легче, будто она выговорилась. Может быть, так получилось, потому что в роду Опёнкина была нечесть…
– Что ты делала у реки? – поинтересовался Яр. Ему молчания не доставляло неудобств, но он хотел избавить от него Злату.
– Помнишь, мы говорили о девушке, которая приехала из Дубовника? Ну, дочке вашего Старейшины. Я всё никак не могу познакомиться с ней, – охотно заговорила Злата. – Но я видела незнакомую девушку у реки несколько раз, и решила, что она будет там сегодня.
– Но её, судя по всему, не было.
– Нет, – покачала Злата, задумавшись. – Там, кажется, никого не было.
Вдруг она услышала смешок и, подняв голову, увидела, что Ярослав улыбался. Из-за облаков выглянуло солнце, и его лучи скользнули по льдисто-голубым глазам. Яр зажмурился, смешно морща прямой бледный нос и заставляя Злату тоже улыбаться.
– Она сейчас у фонтана, – сказал Ярослав. – В Княжеском парке.
Злата удивленно выгнула брови. Княжеский парк находился на другом конце посёлка, и даже если бы Яр ходил туда сегодня, то пока он добирался до Серебрянки, должно было пройти как минимум минут двадцать и у фонтана бы всё поменялось. Может быть, он всё-таки ошибся?
– Откуда ты знаешь? Просто предположение?
– Нет, я это точно знаю. А ещё знаю, что её зовут Марина Белозёрова
и она проводит время у реки, потому что готовится к обряду.
– Откуда…
Но Злата и Ярослав уже вошли в Зелёный круг, и её слова заглушил громкий смех. Они даже не успели переглянуться, увидев причину внезапного веселья.
– Вы как раз вовремя, – пробурчал Олег, сидя на поваленном дереве у потухшего костра. – Посмеётесь вместе, и перейдем к делу.
– Сразу видно, что ты был у Сухопёрышкина, – сдерживая смешок, но открыто улыбаясь, заметил Ярослав. – Чем потчевал на этот раз?
– Отваром, который за чай выдавал.
– А ты пробовал целительное зелье? – Злата подсела к Олегу и потрепала его по макушке. Он недовольно фыркнул. – Ну прости, не удержалась.
– Я узнал об этом только когда пришел сюда и этот, – он, хмурясь, кивнул на все ещё задыхающегося от смеха Гвоздикина, – в истерику впал.
Впадать в истерику было от чего. Короткие волосы Олега, всегда чуть вьющиеся, не просто отрасли – превратились в шикарную «львиную гриву» длиной ниже лопаток. Со стороны он действительно выглядел комично, будто на худого паренька надели огромный парик.
– Да ладно тебе, – махнул рукой наконец успокоившийся Саша. – Ну-ка, Златка, где у нас ножницы?
Олег звучно хлопнул ладонью по лбу, забыв об очках. Он действительно выглядел расстроенным, но не столько из-за волос, сколько из-за чего-то ещё. Злата подозревала, что причина его недовольства крылась в том деле, для которого он их позвал.
– Воспользуюсь услугами парикмахера, спасибо, – процедил Олег, протирая очки краем рубашки. С новой прической и без очков он вообще перестал быть на себя похожим. – Я пока потерплю, только вот неудобно… Вообще не понимаю, как люди живут с такими длинными волосами.
Ярослав усмехнулся. Его каштановые волосы чуть спускались за плечи, и он постоянно носил их распущенными, разве что заплетал две тонкие косички – по одной слева и справа от шеи. Со спины их даже не было видно.
– Давай уберём в хвост, – предложила Злата, улыбаясь и стягивая с собственных волос резинку. – Сиди и не крутись.
Пока Злата собирала в хвост волосы Олега, он рассказывал друзьям о том, что узнал от Сухопёрышкина, во всех подробностях. Не забыл и то, что застал учителя спящим, и то, что он мало сопротивлялся и сразу рассказал о происходящем с не-колдунами, и то, что забыл название ужасной травы, которая изменила внешность Олега. Ребята не могли сдержать улыбки, слушая Опёнкина – так эмоционально он рассказывал и так слышна была его обида на травника.
– Негусто, – заметил Саша, когда Олег замолчал. С его лица не исчезала весёлая улыбка. Он вообще пребывал в хорошем настроении после новости о том, что он будет проводить обряд. – Но если Сухопёрышкин спокоен, мы тоже можем расслабиться. Он знает, что делать.
– Я бы не сказал, что он был абсолютно спокоен, – возразил Олег, потирая шею. Длинных волос он уже не обнаружил и обернулся к садившейся рядом с ним Златой. – Спасибо, так намного лучше.
– Он волновался? – спросил Ярослав, пристально глядя на Олега.
Злата искоса посмотрела на Яра. Ей показалось, что он единственный на поляне остался серьёзным: внимательный взгляд, чуть сведенные к переносице брови, пальцы крутили один из кожаных шнурков на запястье.
– «Негодниками» нас называл, – усмехнулся Олег. – Кружкой по столу стучал, пытался перевести тему. И вообще… Я не знаю, как это объяснить – просто почувствовал, что он напрягся, что ему не нравится этот разговор.
– И что мы будем делать? – подала голос Злата, которой почему-то передалось волнение Ярослава. Совсем не летняя свежесть покрыла её кожу мурашками. – Если Сухопёрышкин ничего не знает, то вряд ли знает кто-то ещё из взрослых.
– А что ты предлагаешь? – Олег посмотрел на Злату, но ответил ему Сашка:
– Давайте пока забудем об этом.
– Ты так быстро сдаёшься? – усмехнулся Ярослав, щурясь.
– Я не сдаюсь, – сказал Гвоздикин. В его голосе слышался металл. – Я просто предлагаю прерваться и переключить внимание на что-то другое.
– Например, на Обряд, – поддержал Яр, и Саша тут же кивнул. А потом опустил голову, поняв, что Королёк его подловил.
– Я согласная с Сашей, – заметила Злата. – Все-таки эти Обряды одни из самых важных, и мы должны хорошо подготовиться. К тому же, двое из нас эти Обряды проводят.
Ярослав искоса посмотрел на Злату. На её лице не осталось и тени испуга, но всё равно он угадывал в её движениях напряжение. Или ему просто казалось, потому что он сам видел её час назад в слезах? Ярослав терялся, его это раздражало. Он всегда контролировал себя.
Решив оставить дело с заколдованными людьми, ребята засобирались домой. Солнце лениво катилось к горизонту, позволяя насладиться сумрачной прохладой. Злата и Саша поёжились, чувствуя себя покинутыми, хотя оба понимали, что с природой ничего сделать нельзя и всё, что в ней делается – правильно.
Гвоздикин взглянул на Злату. Она смотрела под ноги, обнимая себя за локти. Ей не было холодно, но выглядела она потерянной.
– Всё нормально? – Саша сел рядом, нарочно соприкоснувшись с ней плечами.
– Конечно, – Злата вздрогнула и посмотрела на друга, улыбнувшись. – Просто неприятно.
– Мне тоже, – кивнул Саша, посмотрев на говоривших неподалёку Олега и Ярослава. Кажется, Опёнкин о чем-то просил водного колдуна. Было отчетливо видно, что разговор давался ему нелегко, и он время от времени поправлял очки. – Слушай, я хотел спросить… Ты свободна по вечерам? – Злата удивленно выгнула брови и улыбнулась уголком губ, поэтому Саша поспешил объясниться, – Ты не могла бы помочь с подготовкой к Обряду? Ты знаешь, не то чтобы у меня были проблемы с огнем, просто ты опытнее и…
Под насмешливым синим взглядом Гвоздикин спутался и покраснел. Он рассеянно провел рукой по шее, подбирая слова, но Злата, выждав паузу, спасла его от необходимости что-то говорить:
– Конечно, нет проблем. Только давай не здесь, а то другие колдуны и их стихии будут нам мешать. Можно у меня на заднем дворе, там, кажется, ещё кострище осталось. Придешь?
О большем Саша мечтать не мог, и, окрыленный успехом, кивнул. Он помнил потрясающее место за Златиным домом, где они часто играли в детстве. Никита Михайлович рубил дрова или читал, или проверял какие-то записи, но иногда прерывался, чтобы показать детям возможности огненного колдовства. Потом, когда они начали обучение, он часто тренировал их, используя большое, выложенное белыми и красными кирпичами, кострище. Там, с ними, Саше всё казалось очень легко.
Они договорились на семь, и Гвоздикин снова, будто соблюдая традицию, предложил проводить Злату до дома. Она улыбнулась. Ей не хотелось морочить ему голову, да и она знала, как он относиться к ней. Злата не понимала, что нужно не любившему, но влюбленному Саше.
– Проводи.
Не то чтобы она пыталась дать ему какую-то надежду, но ей очень льстило его внимание. К тому же в памяти всплыл поворот к Серебрянке, окружившая её чернота и холодный, липкий страх… Он снова разлился в груди, и она едва сдержалась, чтобы не вцепиться в Сашин локоть.
– Можно тебя ненадолго, – когда они уже собирались уходить, Олег подошёл к Злате и выразительно посмотрел на Гвоздикина, намекая, что хочет поговорить с ней наедине.
Чертыхнувшись и получив от Олега подзатыльник, Саша покинул Зелёную поляну вслед за выглядевшем озадаченным Ярославом. Когда их шаги стихли, Олег и Злата переглянулись и засмеялись.
– В следующий раз он вернет его тебе, – заметила Злата, склоняя голову на бок. – Ну что, о чём ты хотел поговорить?
***
Приятная утренняя серость, какая бывает, когда солнце только-только осветило землю, но уже не темно, окружала Зелёный круг. Сегодня стоял лёгкий туман, прозрачный молочно-серый, и поляна казалось по-настоящему волшебной.
Ярослав пришел раньше назначенного времени. Он любил приходить сюда или к Серебрянке очень рано и молча смотреть на затихшую, дремлющую природу. В такие момент он особенно сильно ощущал свою связь с ней, и сохранить это чувство гармонии и единства хотелось как можно дольше.
Утренняя свежесть, подернутый туманом воздух делали Ярослава по-настоящему счастливым. Сейчас он ощущал каждую капельку воды, вдыхал её запах, растворялся в ней. Вода успокаивала, скрывала от грозного взгляда жизни, превращала проблемы в бесполезные мыльные пузыри. Она хранила своё дитя, позволяла ему хотя бы ненадолго забыться.
Послышался шорох, Ярослав уловил волны чужой, тягуче-плотной энергии, принадлежащей, несомненно, земляному колдуну.
– Доброе утро, – вскоре появился Олег, и его громкий голос заставил капельки воды в воздухе дрожать. Но потом он понизил голос, не решаясь разрушать чарующую дремоту природы. – Спасибо, что согласился помочь. Очень рано вставать пришлось…
– А я долго и не сплю, – пожал плечами Ярослав, улыбаясь. – Ну что, начнём? Как раз встает солнце, туман скоро растает.
Они прошли за деревья, направляясь на другую, заросшую травой поляну, большую по размеру, чем Зелёный круг, но не защищенную рунами. Её скрывали от посторонних глаз только многочисленные деревья, но Олег приготовился морочить людей, чтобы они не помешали колдовству.
– Тебе нужна помощь?
Олег не хотел признаваться, что в водном колдовстве понимал мало. Его знания ограничивались лишь тем, что было необходимо для приготовления зелий. Ему, как, впрочем, любому колдуну, трудно давалось осмысление природы неродной стихии.
Ярослав покачал головой и закатал рукава рубашки. Многочисленные шнурки с подвесками и кожаные браслеты тихо звякнули. На обнаженном запястье правой руки красовалась, поднимаясь выше, к локтю, тёмно-синяя татуировка водного колдуна. На тонкой волнистой линии Олег насчитал три круга и удивленно выгнул брови.
– Ты получил третий круг?
– Нет, – Ярослав покачал головой и покосился на запястье, будто забыл про тату. – Вообще это заготовка, в нём нет рисунка. И в любом случае, набивать его будут дома.
Голос показался Олегу расстроенным, хотя Ярослав хорошо скрывал это. Все понимали, что Яр скучает по семье, которую оставил у моря. Тату, вода, река – буквально всё, что его окружало, напоминало о родине. Поэтому Олег не решился продолжить расспросы.
– Пора, – сказал Ярослав, щурясь, глядя на проступающее через туман солнце.
Он снял обувь и босиком прошел в центр. Влажная трава мягко касалась щиколоток, туман гладил по рукам, шее, щекам. Ярослав глубоко вдохнул. Его снова окружала вода, везде: на земле, в воздухе. Он чувствовал каждую блестящую каплю, но не ощущал прохладу на пальцах.
Яр закрыл глаза – так всегда было проще. Стоило миру остаться по ту сторону век, как оставалась только вода и все проблемы забывались. Он делал так всегда: дома, в дороге, здесь. Так удавалось немного успокоиться.
Кончики пальцев похолодели. Кожи коснулись дрожащие, маленькие, упругие шарики. Это и была роса. Способности касаться воды в любом виде, управлять ею – этим и отличались водные колдуны от других. Под прикосновением земляных колдунов роса лопалась, огненных – испарялась, а воздушных – рассыпалась миллионом мелких капель.
«Солнце» – отрешенно подумал Ярослав, чувствуя тёплое касание лучей.
Расслабил кисти, плавно поднял руки перед собой. Ощущение водных шариков оторвалось от пальцев, чтобы снова прилипнуть к ним, упруго подпрыгнув. Он не видел, но чувствовал, как роса с растений поднялась в воздух. Теперь он направлял капли друг к другу, собирая в один большой шар, чтобы было проще управлять ею. Он ещё не мог контролировать большое количество воды одновременно, но прекрасно обходился без этого умения.
Олег потрясенно смотрел на происходящее. Стоило Яру поднять руки, как туман рассеялся, хотя он этого будто бы не заметил. Ещё несколько секунд, и капли начали соединяться. Олег не понимал, как Яр это делает. С землёй всё было совсем по-другому. Она требовала прямого контакта, требовала уверенности, жесткости и полного контроля. Колдун должен был точно знать, что хочет сделать, чего добиться. Земля была упрямой стихией, но постоянной. Она выдвигала чёткие требования.
Вода же постоянно менялась, в ней не было ничего постоянного. Она могла принять любую форму, температуру, могла превратиться в лед или пар. Её необходимо было контролировать, и в то же время полного контроля она не любила. Во многом противоречащая сама себе, вода требовала от колдуна такой же гибкости и изменчивости. Приходилось каждый раз подбирать к стихии новый подход.
Ярослав очень рано понял, что вода – своенравная стихия. В напоминание об ошибках она оставила ему шрамы. Он плакал каждую ночь после тяжёлых тренировок, проклиная дом, учителя, море, но так и не смог возненавидеть родную стихию. Она подготовила его к жизни, напоминала ему её – внезапная, изменчивая, непостоянная. А ещё казалась похожей на родного отца…
«Слава Яриле» – подумал Ярослав, когда водные капли собрались в один сгусток, который осталось направить в сосуд.
– Спасибо, – Опёнкин закрыл крышкой бутылочку из темного, не пропускающего свет стекла. – Я у тебя в долгу. И выглядело это очень… мощно.
– Если бы мощно, – покачал головой Ярослав, расправляя закатанные рукава. – Не бери в голову, я рад помочь. Так это зелье удачи, говоришь?
Олег кивнул.
– Тебе не кажется странным его состав?
– Кажется. Но его же дал Сухопёрышкин, он часто чудит. Помнишь, он просил достать песок со дна Серебрянки, хотя можно было взять сухой? Или намочить сухой, в конце концов.
– Гвоздикин тогда утверждал, что видел русалку, – кивнул, усмехаясь, Яр, но вдруг снова посерьёзнел. – А Злата к реке так и не подошла. Почему она боится её?
– Не знаю, – пробормотал Олег, поправляя очки. Несмотря на казалось бы самые доверительные отношения, она так и не раскрыла ему свою тайну. И он, и Гвоздикин раньше много думали о ней, но теперь это случалось все реже. Они уже привыкли и смирились со странным страхом подруги.
– Я думал, она тебе всё рассказывает.
– Кроме этого. А почему ты спросил?
– Столкнулся с ней вчера у поворота к Серебрянке. На ней просто лица не было. Она плакала. Это скорее была истерика, чем просто слёзы.
Олег промолчал. Всё в рассказе Яра показалось ему странным: и то, что Злата ходила к реке; и то, что так плакала; и то, что встретилась именно с Ярославом.
***
Сонный, разбуженный родителями Гвоздикин шел из магазина, как вдруг невероятная волна чужой, неизвестной ему энергии, заставила его остановиться. Это его насторожило. Саша отличался абсолютной нечувствительностью к колдовским аурам, хотя сам был сильным колдуном.
Он не знал, чем отличается от огненной энергии энергия земли, воздуха или воды. Точнее, знал только по учебникам и чужим рассказам. Он мог с уверенностью описать лишь собственное колдовство. Единственными исключениями стали его семья, Злата и её отец, и то лишь из-за того, что они тоже были огненными колдунами.
«Кто? Водный», – пронеслось в голове и Саша сам удивился своим мыслям.
Да, он мог поклясться, что почувствовал рядом водного колдуна. Это была очень странная, совсем не похожая на его собственную энергия. Нежная, приятно-холодная и свежая, пахнущая дождём.
Саша огляделся. Ему очень хотелось найти причину его внезапного «прозрения», но вокруг было слишком много людей.
«Ну давай же, хоть намекни» – и будто в ответ на его просьбу впереди мелькнули каштаново-рыжие волосы и белое платье с черными птицами.
***
Олегу для зелья необходимы были ингредиенты всех четырёх стихий, а также сам клевер, который он зачарует, и пустая роса в качестве основы. Последнее он добыл с Яром и, когда тот ушёл, Олег вернулся в Зелёный круг и сел на поваленное дерево. Он пристально рассматривал склянку, внутри которой угадывалась жидкость, и думал, как легко оказалось работать с Корольком. Его нельзя было назвать замкнутым человеком, но если задуматься, то рассказывал он о себе мало. Ребята знали мелкие и незначительные детали, вроде любимого цвета или того, что он предпочитает печенье конфетам, но никто не мог сказать, как проходило его посвящение или какие обряды он умеет проводить. О магии и семье Яр говорил очень мало. Причем о первом даже меньше, чем о втором. Каждый молодой колдун, так или иначе, пытался похвастаться своими успехами. Даже сам Олег, отличавшийся особенной скромностью, не отказывался вскользь упомянуть о своих занятиях с Сухопёрышкиным. Ярослав молчал. Даже новый круг на тату он скрыл, хотя именно тату отмеряло мастерство колдуна. Олег предполагал, что его набили во время поездки Яра домой. Но никто не знал, когда он успел туда съездить и на сколько: Ярослав появился так же внезапно, как и исчез. Не то, чтобы Олега задевала скрытность Яра, но он не мог довериться ему полностью. Поэтому попросить его о помощи для Опёнкина было нелегко.
Солнце давно закончило свой путь из-за горизонта и висело над Зелёным кругом. Его лучи пытались пробраться в бутылочку, которую Олег держал в руках, но тёмное стекло защищало драгоценную росу от светлой энергии. Олег почувствовал, что земля начала впитывать в себя тепло, сбросив утреннюю влажную серость. Опёнкину захотелось последовать недавнему примеру Яра и снять обувь, чтобы почувствовать более полно силу земли. Недолго думая, Олег поддался желанию и ступил босыми ногами на землю, в которой мягкими покалываниями встречались сухие еловые иголки. Энергия, вязкая, терпкая, как еловый запах или запах дубовой коры, волной пронеслась от пяток до кончиков волос. Олег закрыл глаза, прислушался. Он хотел увидеть, услышать или хотя бы почувствовать то, что происходит за территорией поляны. И у него получилось. Он ощутил легкое потрескивание искр и касания тёплого, явно нагретого не солнцем, воздуха. Сюда направлялся огненный колдун, но кто это был, Олег понять не мог. Он только догадывался, что бежала Злата, потому что сам позвал её.
– Прости, пожалуйста, я опоздала! – протараторила она, появившись из-за деревьев. – Я просто… просто… Прости!
– Ничего страшного, – пробормотал Олег, поднявшись ей навстречу, и вгляделся в её лицо. – Всё в порядке?
Злата кивнула и вдруг шмыгнула носом.
– Эй, что произошло?
– По-моему, я нарушила ГЗК! – выпалила Злата и опустила голову. Олег успел заметить влажный блеск в синих глазах.
– По-твоему или нарушила?
Олег почувствовал, как огненная энергия разливается по поляне. Злата переставала её контролировать, а это было чревато пожаром и говорило о том, что она действительно сделала что-то запрещенное.
– Я не знаю, как это произошло! Это… ну как-то само собой, – Злата глубоко вздохнула, и её энергия начала к ней возвращаться. Она вцепилась в руку Олега и села с ним на поваленное дерево. Повернувшись к нему, но пряча взгляд, Злата начала рассказ, изредка прерываемый всхлипами. – Я не хотела этого делать, честно, я не хотела! Я просто… я выпила зелье дома, чтобы… чтобы пройти мимо поворота к Серебрянке. Я недавно ходила к ней и… Олег, я так испугалась! Мне было очень, очень страшно. Я просто хотела стать чуточку смелее. Но я не знаю, что произошло. Я не могла перепутать эти дурацкие склянки! Они, конечно, одинаковые, но я не могла! Я не знаю, какое зелье в итоге выпила.
Злата замолкла, переводя дух. Олег ещё не знал, что именно случилось, но его догадки были одна страшнее другой.
– Ты вообще где эти зелья нашла? Ты ведь их не хранишь.
– Я залезла в папин шкафчик, – призналась Злата и тяжело вздохнула. – Я не знаю, что мне делать. Мне кажется, я схожу с ума из-за этой реки. Я готова на всё, лишь бы защититься, и из-за этого страдают другие.
Олегу очень хотелось спросить, почему она так боится Серебрянки, но он подавил это желание. Злате и без его любопытства хватало проблем.
– И я пошла к тебе. А когда подошла к повороту. Ты чувствуешь сейчас что-то? Я не контролирую свою энергию, совсем. Я едва держусь, чтобы что-то не поджечь. Это ужасно: не контролировать себя. Такого не было даже в детстве! – Злата подняла голову. – Олег, я колдовала на глазах людей. Я едва не обожгла их.
Олег помнил лишь несколько случаев, когда он или кто-то из его друзей нарушали главный закон. Это было в далеком детстве и нередко оказывалось открытием своего дара, поэтому их не ругали. Но сейчас, когда некоторые проходят уже третий этап обучения, за ошибки наказывали. По коже Олега пробежали мурашки, когда он представил, что могло ждать Злату. Тем более, со статусом её отца. Тем более, она принадлежала к огненным.
– Я даже не помню, сколько их было рядом, – продолжала говорить Злата, всё чаще всхлипывая и утирая нос платком. – И кто это видел. Я… Мне кажется, это была защитная реакция из-за Серебрянки. Огненное кольцо или что-то вроде. Всё вокруг просто вспыхнуло. Мне страшно…
Она на секунду застыла, а потом устало и бессильно уткнулась в плечо Олега. Он обнял её. Он должен был её утешить, но сам не верил в то, что всё обойдётся.
– А что было дальше?
– Я убежала и спряталась. Я поэтому опоздала, прости, – Злата, отвлекаясь на свою вину перед другом, успокаивалась.
Она быстро перестала плакать и дрожать, и лишь изредка шумно втягивала носом воздух, когда они решали, что теперь делать. Конечно, Злата понимала, что виновата и нужно признаться, но ей не хватало мужества. Создать такую проблемы для всего колдовского общества Серебряных огней прямо перед Купалой, когда кроме неё кто-то ходит и зачаровывает людей!.. Но больше всего она боялась злости отца. Даже не злости, а скорее разочарования. Она знала, как тяжело ему было воспитывать её одному, без мамы, и как он старался сейчас, и ненавидела себя за то, что подвела его.
– В первую очередь нужно сходить к Сухопёрышкину и снять с тебя эффект этого зелья, – сказал твёрдо Олег. – Я бы дал тебе исцеляющее, но не знаю, что ты выпила и какую порцию подобрать… Идём!
Олег за руку поднял Злату, и она молча пошла за ним. Её покорность и спокойствие и сила земли, окружавшая их на поляне, придавали уверенности.
– Всё будет хорошо, ты только не переживай и не реви! – улыбаясь, сказал Олег.
Но тут, будто в противовес его словам, раздалась знакомая обоим мелодия. Злата достала телефон и посмотрела на Олега огромными синим глазами, полными слёз.
– Это папа.