Никто не знал, почему люди и колдуны вдруг начали впадать в полусон и кто его внушал. Сначала этого даже не замечали: подумаешь, ходят люди по улице и ходят. Могли просто задуматься… Первым заподозрил неладное Сухопёрышкин – местный травник и учитель юных колдунов, молодой мужчина лет двадцати семи, худой, широкоплечий, нескладный, его внешность соответствовала фамилии. Большой нос с горбинкой и густые брови делали его похожим на птицу. А он как будто специально подчеркивал это сходство: в любую погоду носил длинный потертый плащ-мантию коричневого цвета с оранжевыми и охристыми вкраплениями, книзу изодранный, зашитый и снова изодранный, лоскутами колыхавшийся, когда Сухопёрышкин двигался; во взлохмаченных каштановых волосах нередко путались и оставались надолго перья, листики или маленькие цветочки; когда-то приобрёл привычку склонять голову на бок, точно сова, и так и не смог от неё избавиться.
Несмотря на странную и пугающую своей странностью внешность, его все любили, особенно ученики. Они нередко обращались к нему за советом и не боялись доверять тайны. Он каким-то волшебным способом умудрялся находить подход к каждому. Он не ругал за невыполненное домашнее задание или растерянные травы, или неправильно сваренное зелье, но как-то по-особенному смотрел или говорил с нерадивым колдуном, и тот приносил долги на следующий же день. Ребята в поселке считали его своим, и этому ему очень льстило. Сухопёрышкин так же знал, какие слухи ходят о нём среди учеников: девочки рассказывали друг другу «по секрету», что в молодости у него случилась несчастная любовь, которую он так и не смог забыть, и поэтому он до сих пор не завёл семью; мальчики считали, что Сухопёрышкин в прошлом – один из сильнейших колдунов века и какая-то досадная оплошность, вроде предательства друга или убийство невинного человека, заставила его бросить карьеру боевого мага. Самое забавное, что все они были недалеки от истины.
Словом, Сухопёрышкин в Серебряных огнях был тем самым добрым чудаком, которого все любили, над которым нередко посмеивались, но в глубине души очень уважали.
Солнце едва коснулось своими лучами верхушек деревьев, а Сухопёрышкин уже забрался в самую глубь леса, чтобы пополнить запасы, и сырость после вчерашнего дождя не могла его остановить. Будучи сильным земляным колдуном, он сразу почувствовал что-то неладное. Вибрация земли, шёпот трав говорили о том, что в этой глуши он был не один. Сухопёрышкин осторожно, крадучись, пробирался к одной из небольших полянок, которая в определенное время вся покрывалась пёстрыми мелкими цветами. Они-то и были одной из причин, почему он пришел в лес так рано.
Никого, кроме него, здесь быть не могло. Так глубоко в лес не заходили даже любопытные и до глупости бесстрашные молодые колдуны, вроде Златы Солнцевой и её дружка Гвоздикина. Каждый знал: там, куда едва пробирался сквозь листву солнечный свет, водилось много нечисти. И пусть никто уже не нападал, но мог заморочить и запутать, и выпустить из леса дня через два, голодных и измотанных. Что могло быть для Лешего лучшим развлечением? Поэтому вглубь леса заходили лишь взрослые, сильные колдуны, обвешавшись оберегами. Ну, или такие бесшабашные и странные колдуны, как Сухопёрышкин, у которого из оберегов в кармане завалялся лишь клевер с помятым лепестком.
Посреди поляны в высокой траве сидел юноша лет семнадцати. Не колдун. В чёрной майке, помятой и перепачканной землёй, он, кажется, провёл здесь ночь, и все это время срывал голыми руками колючие стебли. Не все поддавались, и он тянул упрямые растения снова и снова. Ладони его покрылись порезами и красными пятнами. Он будто этого не замечал.
– Эй, парень, – Сухопёрышкин положил руку на плечо юноши. – Всё хорошо?
И отшатнулся, едва незнакомец поднял на него глаза – серые и абсолютно пустые. Он будто не замечал, а может быть, и действительно не видел перед собой никого, смотрел в пустоту и ни о чём не думал. Колдуны хорошо знали этот взгляд. Он мог означать лишь одно: человека зачаровали. Природа этого заклинания, что удивительно, была светлой – тёмная либо слишком заметна, либо не заметна совсем. Сухопёрышкин свёл к переносице густые брови: ошибиться он не мог, но кому понадобилось заколдовывать мальчишку?
– Эй, друг, поговоришь со мной?
Единственным разумным объяснением могло быть приворотное зелье – сложное, популярное среди колдунов и колдуний в этом возрасте, но незапрещенное и недолговечное. В лучшем случае его хватало на двенадцать часов. Вычислить, им ли «попотчевали» заколдованного, несложно. Достаточно просто поговорить с ним. Имя, которое он будет твердить, – имя колдуньи, которая варила зелье.
Но юноша молчал, и Сухопёрышкин отказался от идеи с любовным снадобьем.
– Так, дружок, – травник вздохнул и резко потянул находку вверх, заставив встать. – Пойдём со мной. Да не бойся, я-то не обижу.
И Сухопёрышкин повёл покорного юношу вон из леса.
***
– Я встретил их, когда они шли к Сухопёрышкину домой, – закончил рассказ Ярослав. – Думаю, он хотел напоить его зельем забвения.
Пораженные ребята вокруг костра молчали. Первое, чему учили колдунов, едва те начинали говорить: люди не должны знать о колдовстве. Поэтому любые заклинания и
зелья в их присутствии были строго запрещены. Разрешение на нарушение Главного Закона Колдуна – его часто сокращали до ГЗК – давал Совет и только при наличии веской причины. Такие события, конечно, не оставались незамеченными, и рано или поздно все Серебряные огни знали, что кто-то колдовал при непосвященных.
О юноше же в лесу никто ничего не знал, поэтому новость Ярослава удивила каждого. Злата даже забыла, зачем так спешила в Зелёный круг.
– Быть такого не может, – пробормотала она, задумчиво глядя на пепелище костра. – Кто мог ослушаться Совета и подвергнуть нас опасности?
– Давайте успокоимся, – предложил Олег, и Злата, взглянув на него, облегченно вздохнула. Она очень ценила это качество друга – в любой ситуации сохранять трезвую голову и рациональное мышление, хотя на самом деле он так же, как и они, боялся последствий и переживал. – Может быть, мы просто не знаем, что Совет дал разрешение? Ведь может быть такое, вы просто привыкли, что мы всегда в курсе всех дел.
– Допустим, мы об этом не знали, – кивнул Гвоздикин, скрестив руки на груди. Первые минуты паники прошли. – Но Сухопёрышкин не мог не знать, он сам входит в состав Совета.
– Напомни, как часто он там появляется, – с улыбкой сказал Олег. – Мог снова отвлечься или…
– Нет, – покачала головой Злата. – На Совете говорили только о предстоящих Обрядах, о нарушении Главного Закона не было ни слова.
– Ладно, – легко согласился Олег, который уже выстроил новое возможное развитие событий. – Давайте тогда подумаем, кому это было нужно. Не будут же парня просто
так заколдовывать.
– Приворотное зелье? – сразу нашёлся Саша, поморщившись. Ему уже приходилось бывать под действием этого «липучего, сладкого варева».
– Не думаю, что Сухопёрышкин выглядел бы таким взволнованным из-за приворотного, – подал наконец голос долго молчавший Ярослав. – С приворотным любой колдун быстро справится, что уж о нём говорить.
– Вдруг это было сильное приворотное зелье? – Саша не хотел отказываться от своей идеи и уж тем более уступать Яру. – Может быть и такое. Порцию, там, не рассчитала. Перед Купалой многие травы сильнее становятся.
– Ну и зельеварица, конечно, отправила заколдованного влюбленного в лес, – усмехнулся Ярослав и, видя, что Гвоздикин снова хотел возрастить, добавил, выгнув правую
бровь дугой: – Я ещё понимаю, если бы она с ним пошла.
Гвоздикин не нашёл новых аргументов и, насупившись, сел на поваленное дерево. Ярослав опустил голову, чтобы скрыть усмешку. Тёмные волосы упали с плеч на грудь, и Злата, бросив на них случайный взгляд, разглядела маленькие капельки воды. Он ходил к реке? Она не видела его на дорожке… Пытаясь отогнать странные, назойливые и совершенно неподходящие происходящему мысли, она помотала головой и принялась рассматривать землю под ногами.
Ярослав видел её взгляд, смешение. Он часто замечал их, и каждый раз ему очень хотелось тоже посмотреть на Злату, встретиться с ней глазами, но он держал себя в руках, не желая смущать её. Он видел её странное отношение к себе, и к повороту к реке, и к самой Серебрянке, но не хотел лезть с вопросами. В конце концов, они так и не смогли найти общий язык. Эти косые Златины взгляды… Он их не понимал, и поэтому они интересовали его.
– Кому это было нужно? – Злата задумчиво повторила вопрос Олега, и её голос заставил Ярослава вздрогнуть и отвлечься от своих мыслей.
– Кому-то, кто поссорился с тем беднягой? – предположил он так негромко, что даже усомнился, услышали ли его.
– Давайте подумаем, – продолжил Олег, ковыряя носком ботинка влажную землю, – кто, самое главное, мог бы такое сделать. Ведь не каждый через мгновение после ссоры вот так возьмет и уложит человека в полусон.
– Может, кто-то хотел испытать зелье? Или случайно его пролил, – предположил Саша, пытавшийся загладить недавнюю неудачу с любовным «варевом». Но его снова осадил Ярослав, который будто бы только и ждал, когда Гвоздикин подаст голос.
– А с чего вы вообще взяли, что это зелье? – сказал Яр, обводя взглядом поляну. Он добился желаемого результата – три пары глаз смотрели на него: со спокойным
любопытством – Олег, с интересом и недоверием – Злата, и, конечно, злобный и сверкающий этой злобой – Саша.
– Ты хочешь сказать, что кто-то сам заколдовал его? – уточнил Олег.
– Да. Почему вы не рассматриваете этот вариант?
– Зелье проще и эффективнее, – отозвался Саша. – Колдуны, которые могут отправить в полусон, не часто встречаются, тем более у нас.
– Но они и не редкость. В конце концов, это может быть Дар от кого-то из предков. От тех же русалок, например, – взгляд Ярослава скользнул по Злате. Теория о том, что кто-то из её предков жил в воде, почему-то нравилась ему, и отказываться от неё он не хотел, хотя и понимал, что вероятность очень мала. – Или лешего, как разновидность
морока…
– Тормози! – Гвоздикин поднял руку, заставляя Ярослава молчать. – Мы поняли, что ты внимательно слушал учителей. Глянь на Опёнкина, – он повернулся к Олегу, – похож на коварного гипнотизёра? Нет, а в его родословной – лесная нечисть, тот самый Леший, между прочим!
– Я не говорил про Олега ни слова. И вообще, не все злодеи похожи на злодеев…
– Я знаете, что предлагаю? – Злата встала посреди поляны так, чтобы видеть всех ребят сразу. Пререкания Саши и Ярослава, возникшие на пустом месте, злили её. – Сходим к Сухопёрышкину. Мы всё равно не узнаем, что случилось с тем «найдёнышем», если будем просто делиться друг с другом догадками.
Но Сухопёрышкина в его квартире – обыкновенной, не подходящей, на первый взгляд, образу хозяина – они не нашли и, не придумав лучшего выхода, решили встретиться завтра и обсудить проблему снова. «На свежую голову», как сказал Олег.
Ярослав, попрощавшись, исчез почти сразу. Как всегда. Его перемещения почти не были видны, и Злату это удивляло, даже пугало. Олег ушёл домой – он продолжал готовиться к Обряду. Злата же увязалась за Сашей, чем сильно его удивила.
– Я просто хочу кое-что тебе рассказать, – улыбнулась Злата в ответ на его вопрос о цели её преследования. – Помнишь, я говорила, что ты будешь проводить наш Обряд? Угадай, какое имя назвал папа, когда я спросила…
Саша смерил её недоверчивым взглядом. Злата вообще-то никогда не врала, но кто знал…
– Да ты, ты будешь его проводить! – засмеявшись, сказала Злата. – Ну не смотри так, ты как будто меня не слышишь.
– Я?
– Ты.
В следующую секунду Злата была прижата к груди Гвоздикина, который обнимал её и, осмелев, гладил по волосам. Она улыбалась и слушала, как стучит его сердце – учащенно и до странности гулко.
***
Воды Серебрянки приветливо поблескивали на солнце, и Ярослав, сидя на песке, жмурясь, наслаждался этими переливами. Река понравилась ему сразу, стоило раз увидеть. Он понял, почему бабушка отказалась переезжать из маленького поселка в город на побережье. Правда, море всё равно нравилось Яру больше и влекло его сильнее, чем неширокая речка, и он считал, что эта любовь связана с его отцом. Конечно, расстраиваться он и не думал, но все же порой, когда накатывала непонятная меланхолия, ему хотелось вернуться. Тоска по отцу, но особенно по деду, в такие моменты становилась сильнее, и тогда он представлял, как дед жил здесь, как встретил бабушку, как он долго и изощренно ухаживал за ней, а потом они поженились, тоже здесь, стоя ногами в водах Серебрянке.
Плеск воды. Ярослав рывком поднялся и приблизился к тому укромному уголку пляжа, где росли раскидистые кусты, скрывая всех и вся от посторонних глаз. Из воды, прячась за зелёной изгородью, опершись локтями на берег, на него большими глазами в обрамлении выцветших ресниц смотрела красивая, но неестественно бледная девушка. Белая, едва ли не прозрачная кожа собирала оттенки всех окружающих её предметов: тусклую зелень травы, блестящую голубизну озёрной глади… Единственное, что в её внешности казалось действительно настоящим – глаза. Яркие, медовые глаза, в которые Ярослав старался не смотреть – околдует, даже если сама не будет этого хотеть.
– Прости, я опоздала, – её голос звучал странно-приземленно при такой внешности.
– Я сам недавно пришёл, – негромко сказал Ярослав, присев на землю рядом с кромкой воды. – Ты узнала?
– Да. Я никогда не ходила в гости так часто, – кокетливо поправляя черные волосы, отозвалась девушка и приподнялась на локтях, пытаясь как можно ближе подобраться к
Яру. Он, позволив себе понаблюдать за её попытками пару секунд, и наклонился, чтобы услышать тихий, едва различимый шепот: – Ни одна моя знакомая русалка и никто из их знакомых не вводил людей в полусон. Но каждая говорит, что признаки похожи, очень похожи.
– Есть другие варианты?
– Ни одного, – девушка покачала головой, глядя в землю, потом подняла голову так, что, качнись чья-либо голова, их носы бы соприкоснулись. – Ещё вопросы?
– Спасибо, – обворожительно улыбнулся Ярослав, зная, как ей нравится его улыбка, и отстранился, поднявшись на ноги.
Русалка, разочарованно скользнув взглядом по тому месту, где только что сидел Яр, оттолкнулась от берега и исчезла. Лишь круги на воде от рыбьего хвоста остались напоминанием.
Ярослав не видел их. Выбравшись из кустов, он встретился взглядом с незнакомой девушкой. Она смотрела на него так, будто понимала всё: с кем он сейчас встречался, почему говорил шепотом, все их «запрещенные приёмы», тему разговора и даже мысли Яра по поводу того, что он услышал.
– Я никому не скажу, не беспокойся – мило улыбнулась девушка. Голос её звучал негромко и мягко, и Яр подумал, что именно таким голосом должна обладать русалка, с которой он только что говорил.
– Спасибо, – кивнул Ярослав. – А что ты здесь делаешь, можно спросить? Я не видел тебя, когда пришёл.
– Изучаю реку. Я сюда часто прихожу.
– Реку? – Яр заложил руки за спину и чуть наклонился вперёд, прищурился, глядя в её тусклые, зелёные глаза. – Наверное, для проведения Обряда. Угадал?
Девушка кивнула.
– Я знал! – приблизившись к ней, Ярослав выпрямился и протянул руку. – Меня зовут Ярослав, я проводил Обряд в прошлом году.
– И в позапрошлом, – кивнула девушка и ответила на рукопожатие. – Яр Королёк, я о тебе много слышала.
– И ты наверняка знаешь, что я не люблю свою фамилию, – усмехаясь, Ярослав смотрел на реку. – Я думал, что в этом месте слухов обо мне ещё не так много.
– Я не про Огни, – весело подмигнула девушка. – А я Марина, Марина Белозёрова.
– Наконец мы узнали, кто же та таинственная девушка из Дубовника. Рад познакомиться.