В 94-м в Кишинёве была страшная жара! А в нашем офисе не было кондиционера - только вентилятор. Кондиционер был в кабинете, который забрал себе наш босс, Дорин Тудоран. Литератор, драматург и румынский диссидент, отмотавший пару лет при Чаушеску, уехавший и вернувшийся потом с Запада. Мы, оставшиеся втроём в своём кабинетике, сотрудники компании... забыл, название, надо же!.. сидели и терпели. Я ещё ничего - если не намечалось никаких официальных встреч, я приходил в джинсах и футболке, но остальные двое каждый день были при костюмах и галстуках.
Однажды Тудоран зашёл к нам, шмыгая носом (у него в кабинете было. как в холодильнике!), и начал подкалывать:
- Олег! - он всегда ставил ударение на первый слог, хотя и знал, как правильно. - Олег! Ты почему в такую жару в джинсах?
Сам он при этом был в поло, шортах, белых носках и лёгких кроссовках - так, будто собирался на теннисный корт. Я оглянулся на коллег в пиджаках. Он махнул рукой:
- Не смотри на этих, они карьеристы, высиживают себе должности. Но ты-то творческая личность! К чему эти полумеры? Шорты! Вот решение проблемы!
- Г-н Тудоран, откуда у меня шорты? У меня нет...
- А джинсы укоротить не думал?
- Да вы что! Жалко!
Он сразу посерьёзнел:
- Дорогой Олег! - сказал. как всегда, с ударением на первый слог. - Не джинсы надо жалеть. Не джинсы, а себя! Себя, дорогой Олег! Понял?
Не уверен, что всю оставшуюся жизнь следую этому простому и очень верному совету. Но иногда всё же вспоминаю.
А в компании я долго не продержался: провалил организацию политической конференции в Бельцах, и меня с позором выгнали.