Роман из романов. Ч. 1. Первая любовь. Глава 2

Дина Норбут
Почти два с половиной месяца до зимних каникул, а училась она тогда в восьмом классе, показались ей неимоверно долгими. Незаметно для себя девушка стала больше обращать внимание на свою внешность, и часто страдала, находя в себе те или иные недостатки.
В свои четырнадцать лет физически она была вполне сформированной и притягивала взгляды представителей противоположного пола, но в силу постоянно внушаемого ей чувства вины (неизвестно за что), она ещё не умела любить и принимать себя. Этому способствовала и мачеха –сожительница отца, появившаяся у них полгода назад. Поначалу она показалась девочке очень ласковой, приветливой. Пыталась внедриться в душу, проявляла понимание. Впоследствии девушка поняла, что главную характеристику ей можно дать двумя-тремя словами: хитра, фальшива и до безобразия ленива. Но при этом, очень тонкий психолог, обладающий мудростью меркантильного ума.
Но это выяснится потом, а пока подросток ищет психологический комфорт, и находит его только с ней. Отец Анвар не привык к разговорам по душам с дочерью, и часто отмахивается от них словами, - Поиграй или почитай. Ты же видишь я с работы устамший и неспамший.
Гюзель с нетерпением ждала встречи с Игорем, в то же время панически боялась её. Ей казалось, что разглядев её поближе, узнав о её недостатках, он всё равно её покинет. Ведь он так хорош собой, так уверен в себе, такой добрый и милый.
Из окна её спальни был виден фонарь, он, то загорался, то потухал, и огонь от него был каким-то непостоянным, мерцающим. Вспоминался рассказ Д.Лондона из учебника английского языка, в котором смертельно больная девушка, пролежав в постели у окна до поздней осени, ждала, когда с дерева в парке упадёт последний лист. Этот момент в её ожиданиях должен был принести ей смерть. Гюзель тоже загадала, - если уличный фонарь погаснет, ничего у нас с ним не будет, если загорится, - впереди большое счастье! – думала она.
Фонарь и не загорался постоянным ровным светом и не потухал.
Мачеха, которую Гюзель на протяжении всей жизни называла Рая апа, поначалу ездила в деревню к матери и маленькому сыну каждую неделю. Деревня находилась совсем рядом с городом, чтобы попасть в неё, было достаточно сесть в городской автобус, доехать до садов и на лодке переправиться на противоположный берег самой большой в этом регионе реки, хотя административно она принадлежала другому району. Весёлое было время. У автобусной остановки обязательно оказывался кто-нибудь из той деревни, а в выходные и предпраздничные дни из города уезжала целая ватага шумной молодёжи. И Рая апа с ними.
После одной из таких весёлых поездок в родную деревню Рая апа привезла важную для Гюзель весть. Люция, уже вполне взрослая девушка лет двадцати, по словам мачехи, просила передать, что Игорь ждёт Гюзель каждую неделю и очень тоскует: «Она уехала и забыла, а он ходит печальный, и спрашивает у меня, где Гюзель?»
Эта весть и решила выбор девушки. Она решила отложить поездку к маме в другой город, как планировала раньше, и поехала в деревню, где её ждут.
***
Серое демисезонное пальто миди, удивительно красившее её и без того ладную фигурку, было сменено на синее до колен, а вязаный чепчик цвета морской волны на белую меховую шапку с козырьком, которая придавала ей вид таинственной незнакомки. Новый облик Гюзель, похоже, показался Игорю экзотично неожиданным. И он не сразу её узнал. Но, всё же, встреча была для него желанной и долгожданной.
Деревню покрыл белый, чистый снег, не то, что в городе, и он всё время шёл перед Новым Годом и в новогоднюю ночь, которую они провели практически на улице. Любовались небом, тихим тёплым снегопадом, искали самую яркую звезду. Это была, конечно, Венера. Игорь великодушно уступил её любимой. Он, не стесняясь, называл её этим дорогим эпитетом, отчего Гюзель очень смущалась и даже возмущалась.
Ей трудно давалось это общение. То ли высокомерие, что было фамильной чертой бабушки дворянских кровей, то ли чувство вины вперемешку с зажатостью, стыдливостью, неуверенностью в себе. Она очень ждала встреч, а с появлением Игоря замыкалась, говорила словно нехотя, будто делает великое одолжение.
Это не нравилось Игорю, но невинное чистое чувство, захлестнувшее его, разгоралось с каждым днём сильнее… А девушка капризничала, отказывалась от его невинных предложений проводить больше времени вместе. И она неожиданно уехала. Это был ясный солнечный день, кто-то из соседей собрался в город на базар по санному пути через замёрзшую реку. И Гюзель решила воспользоваться этой оказией. Она удобно расположилась спиной к лошадиному хвосту, и повозка тронулась. И не заметила своенравная горожанка провожающего её взгляда, - долгого томительного, полного внутренней тоски.
Игорь явился на глаза Гюзель ровно через неделю, в первый учебный день после зимних каникул, неожиданно преградив ей путь к дому, куда она направлялась после школы. Она в ответ спесиво прошла мимо, не проронив ни одного приличного слова.
В тот же вечер он ввалился к ним домой с целой оравой парней из своей деревни, якобы к односельчанке. Товарищи вскоре тактично удалились, и Гюзель с Игорем просидели в её спальне, обнявшись, но даже тогда какая-то непонятная кручина не давала девушке расслабиться. Они вышли прогуляться, а когда вошли в их небольшой дворик и он попытался её поцеловать, появился грозный папа. Окриком загнав дочь домой, долго допрашивал Анвар абый бедного парня на улице.
С этого дня он стал её преследовать всюду. Впоследствии Ольга Филипповна, мама Игоря с большим удивлением говорила,- целый месяц не появлялся сын дома, а ведь он очень самолюбив, как мог он так терпеливо добиваться внимания строптивой девчонки?!

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/08/03/1520