Машина швырнула бампером кучу осенних листьев и мусора, скрипнула и остановилась.
С тротуара одиннадцатиклассник Данила заметил на кузове царапины. И трещину – поперёк лобового. “Ладно, ехать-то – всего ничего”.
Окно справа чуть опустилось:
- Давай, пешеход – забирайся.
Школьник – почти студент – уселся и хлопнул за собой дверь. Визг покрышек. Тело вжалось в кресло.
- Куда едем?
А мужик-то за рулём оказался громадным: плохо умещался – то макушкой, то затылком упирался в потолок. Школьник на глазах терял законченные классы.
- Эй… пассажир.
Пассажир замямлил адрес. Назвал с перепугу цену вдвое больше обычного. Таксит подобрел.
- А… знаю-знаю. Рядом. Я вообще-то не таксист… балуюсь немного. Так-то работал в музее – смотрителем, но зарплата…
Перед машиной чуть не столкнулись ещё две – уступать не захотели.
- Вот пидормоты! Извините, как Вас…
- Даниил. Даня.
- Извините, Данила, эмоции – сами видели – что тут вытворяют.
Школьник – уже почти младшеклассник – застыл. “Промолчать? А вдруг ещё больше напряжётся. Хорошо бы его как-то… приободрить может… согласиться в чём-то…” Минуту он ехал с онемевшим ртом. И наконец выдавил:
- Да уж… нервная у Вас работа…
Бывает, скажешь невовремя что-то… Например, когда выскакивает машина из переулка.
Скрипнули тормоза. Даню сильно потянуло вперёд – замер у лобового стекла – дёрнуло назад.
- Под руку, блин! А я нервный значит. Смотрите. А эти нормальные? Тоже мне. Значит, нервный. А не спутал ничего, молодой человек?
Даня вспомнил репортаж о каннибале в городе. «Никто и не мог подумать. Интеллигентный был. Соседи отзывались о нём хорошо». А потом ряху показали – ну прям как брат – этого таксиста.
- Здесь, пожалуйста. Я выйду.
Машина к обочине прижалась. Затормозила.
Бывший смотритель музея направил точки-зрачки на Даню. Белые костяшки. Резкие шумные выдохи.Школьник – уже из подготовительной группы – отсчитал деньги, немного прибавил. Трясущаяся рука потянулась к водителю… дёрнулась… купюры скользнули…
Бывает, уронишь тарелку – и время растягивается. Уже и сделать не успеешь ничего. А она летит себе и летит – под взглядом расширившихся глаз – и вдребезги.
- Швыряться ещё будем?
Даня инстиктивно дёрнулся – открыв дверь – и вывалился на тротуар. Одновременно стукнуло вверху. Килограммовая ручища снесла подголовник – согнулись дужки.
Вскочить. Быстрее. Сзади что-то схватило за карман. Шёпот смотрителя музея – с угрозами чему-то научить. Рывок. Лопнул карман. Мелочь зазвенела по асфальту…
… Даня бежал – почти до потери дыхания сжалась носоглотка, сводило ноги – Даня бежал. “Какая же громадина… и не отстаёт… наверное, спортсмен…” Школьник оглянулся – и тут же оказался ещё на несколько шагов ближе к вытянутым ручищам – всего в паре-тройке... “Поймает… хорошо бы сразу потерять сознание… пыхтит… как будто прям убить хочет”. Сзади подтвердили:
- Убью, козлина мелкая!
Что-то шелестнуло по спине. Данила обо всём забыл – погрузился в бег…. загнал себя этим. Влево или вправо… нет. Здоровяк срежет угол. А впереди - оживлённая дорога. Школьник отчаянно сжался и – через боль – сделал рывок.
Гудки – со всех сторон… три скачка… близко гул…. горячий воздух чиркнул по спине… грузовик справа… успеть… прыжок… ещё… бам!.. хрустнули кости… тёплое облепило затылок…. Даня оглянулся... пропали звуки… картина – через мутную воду… уплывающий многотонник оставляет красные рельсы…
Даниил смутно припоминал вопросы полицейских – ему и водителю грузовика… Погибший оказался похожим на составленные фото-роботы: несколько человек успел искалечить, даже подростков; никто из потерпевших не был с ним знаком. Принесли запись наружной камеры магазина... Выпустили - обоих. Где и как ещё полдня бродил – у Дани как будто вырезали. Да и произошедшее таяло… Слегка пробудился уже поздним вечером, когда набирал код на двери подъезда.
У лифта пошатывался алкоголик-сосед:
- Зд-ров… Буш веч-ром футбик см-реть?
Даня кивнул.
- Мала-ца.
И, пока сосед задумался о своём, школьник – почти старшекурсник - направился к лестнице.