Доигрался с этим прошлым. Полезли какие-то мистические вещи.
Вечером листал старые альбомы. Искал фото, чтобы поставить в пост с рассказом. Задержался на детских чёрно-белых. И заметил, чего раньше не замечал: на многих фотографиях то там, то тут, в разных уголках, местах карты. Ну, там - десятки, тройки, дамы, вальты, итить их налево.
Откуда взялись-то. Поклясться чем угодно могу, что раньше их там не было. Ну вот, детское фото, мы идём по полю от радиовышки с дедом и бабушкой, мне года три, на заднем плане трансформаторная кирпичная будка, и на ней – туз, едва заметный, под битый кирпич и штукатурку шифрующийся, но явный туз.
Или, вот, вообще, я стою в кустах с палкой. Вокруг одна природа, зелень черно-белая, а где-то среди веток семёрка червовая, и черви чёрные, поскольку, я ж говорю, фото столетнее.
Подхожу к маме, спрашиваю:
-Мам, а ты не знаешь, что это ещё за ерунда. Никогда раньше не замечал.
Показываю ей фото с картами. Мама смотреть даже не стала, смутилась.
-Мам!?
-Ну что? Ну, я это, я тебе в каждое фото в детстве старалась карты положить.
У меня нет слов.
-Зачем?
-Чтобы не сглазили. Заговор такой есть. Фотографируешься с картой, и никто ничего тебе плохого сделать не сможет, ни одна ведьма, ни один колдун.
Я поражен.
-Мам, - говорю, - ты же комсомолкой была. Какая ведьма, какой колдун?
-Была, была, - говорит мама, снова будто смущаясь. Молодая, такая, красивая мама. А потом как-то нелепо меняет тему:
-А тебе не пора ли лодку строить?
Так спрашивает, как в детстве: «А ты уроки сделал?»
Точно. Вспоминаю. Мне жена говорила сегодня, что в магазине видела лодки резиновые. Дешёвые. А я давно хотел. С другом Костей по реке какой-нибудь как-нибудь спуститься на лодках. Только дороги они нынче, лодки. А мама подсказала: сделай сам. Пошел делать.
Большое такое бревно взял. И стал сердцевину топором выдалбливать Прямо как в описании в учебнике истории, как древние люди лодки делали. А сердцевина мягкая такая, даже руками можно выковыривать, как будто не бревно это, а какой-то фрукт большой, или орех. Выковыриваю, и радуюсь, что так легко дело идёт.
И тут я вспоминаю, что женился-то я после смерти матери. И где, кстати, моя жена? Мама-то вот на высоком берегу стоит. Смотрит, как я лодку делаю, а жены нигде не видно.
Стоп! Если мама умерла, то почему она на берегу стоит. Молодая и красивая. Сам себе со стороны я показался дикобразом. Так, по ощущениям, у меня встала дыбом шерсть, ну, вернее, все волосы на теле от макушки до лодыжек.
Открываю глаза. Жена рядом спит. Едва намечается рассвет. За окном туман затопил город от горы к горе. Мамы нет давно. Лодки нет. На старых фото нет карт, сколько не ищи.
Сколько же внутри воды. Тёмной и глубокой. И только желтый ивовый лист, как лодочка качается. Тоска. И только это желтое пятно радует глаз.
© Сергей Решетнев