Благочестивая жена 25/09-17 "Клетчатый"
Алтарник храма ''Воскресение славущее'' залетел на долг в триста тысяч долларов. В такую сумму оценивалась картина и связанная с ней экспертиза, проценты и выплаты специалистам. Двое дедушек искусствоведов и алтарник выкупили у частных владельцев картину, полагая, что это шедевр Малевича. Если бы удалось доказать авторство Малевича, картина стоила бы уже десятки миллионов долларов. Экспертиза затянулась, дедушки ''отпали'' прихватив картины алтарника, и долг повис на нем. Вернее алтарник выкупил расписки, которые дал один из дедушек, учитель и родитель алтарника в искусстве, которому алтарник доверял как родному отцу. Однако папа-дедуля закрылся, и общался только через молодую жену секретаршу. Другой дедушка искусствовед вообще скрылся. Алтарник должен был выплачивать долг и проценты.
- А ты переведи стрелки на деда, - советовал алтарнику священник храма, тайно живший на две семьи. Так что у него в одной семье было четверо, а в другой, новой пятеро детей. Это стало известно, когда священник насмерть разбился на самое Рождество, когда на машине ехал служить раннюю литургию. В интернете, в живом журнале между семьями началась свара из-за наследства.
- Не могу, - отвечал алтарник, - тогда дедушка умрет, у него слабое сердце.
Решительно советовал перевести стрелки на дедулю и дьякон этого же храма, бросивший свою матушку с детьми, так что матушке пришлось выставлять за ящиком, написанные ею иконы, и таким образом кормить семью. У дьякона был удивительно красивый голос, и владел он им виртуозно, совершая службу с высоким смыслом и проникновенностью.
Алтарник делился со мною своими бедами, и я захотел ему помочь, свел со специалистами из Третьяковской галереи. Дело закрутилось. У алтарника дома был музей, коллекция картин. Он захотел продать какие-то этюды Левитана, копию Саврасова ''Оттепель'', но нужно было время, чтобы доказать, что Левитан это Левитан, а ''Оттепель'' Саврасова это не копия ученика, а повторение самого мастера. Матушка моя лет двадцать проработала в народном музее Чехова, Танеева, Левитана под Звенигородом, и очень переживала за дела алтарника. Академик Сарабьянов приходил на квартиру-музей смотреть картины ''Малевича'', но усомнился.
Алтарник занимал перезанимал деньги, но неумолимо пришло время платить по счетам. Владельцы картины не желали больше ждать, а денег не было. Матушка моя молилась об алтарнике, она- то верила что этюды Левитана настоящие. Рамы точно были настоящие, именно такие рамы Левитан постоянно использовал.
Но дела обстояли очень плохо. Оставалось полдня и ночь, когда утром алтарник должен бы обьявлять о своей неплатежеспособности. Это был бы очень тяжёлый удар по репутации, а он был человек с именем.
Ночью, во время дежурства я молился в алтаре. Молился со страданием и любовью в сердце
- Господи, помоги ''О''' !!!
- Помогу, - мощно прозвучало в алтаре, но только ко мне.
Было два часа ночи. Я записал в тетрадочке ответ и время.
Утром пришёл радостный алтарник и поведал о происшествии, которое с ним приключилось. Ещё днём он в отчаянии позвонил одному воротиле от искусства в Германию. Собиратель миллионер никогда не брал сам телефонную трубку, отвечала на звонки только секретарь, и вдруг вопреки самому себе он поднял трубку. Алтарник описал ему своё катастрофическое положение. Поздно вечером в квартире алтарника раздался звонок, спрашивали когда ему будет удобнее, чтобы ему подвезли средства, ночью или на следующий день? Алтарник ответил - Когда Вам будет удобно.
Договорились ночью. Где-то в половине второго ночи, к сталинскому элитному дому подьехали старенькие Жигули. Из них вышел мужчина достаточно пожилой, в потертом клетчатом ''деревенском'' пиджаке. В руках у него был мешок, то ли с картошкой, то ли с деталями от машины. Словно он приехал с дачного участка. Алтарник встречал его. Когда мужчина вошёл в квартиру с бронированными дверями, и открыл мешок, там оказались пачки денег, долларов.
- Вас просили пересчитать пачки, - сказал курьер.
Пачки пересчитали, курьер ''садовник'' уехал. Это было уже в третьем часу ночи. Алтарник был спасен.
Я рассказал алтарнику о своей молитве о нем в алтаре, и об ответе. Показал запись в тетрадочке.
После этого алтарник обьявлял нашим общим знакомым - Сережа слышит Бога!
Но прошло почти полгода, опять надо было молиться за алтарника, и ночью, в алтаре перед престолом. Но ответ был - Не помогу!
Мне не хотелось огорчать алтарника, я не стал передавать ответ, но алтарник обо всем догадался, и огорчился. В это время он стал бояться меня. Обычно в садике на Малой Никитской мы вечерами после церковной службы расписывали коньяки, предавались разговорам об искусстве и литературе. И вот я почувствовал в нем замкнутость, не было откровенности до дна. Он очень просил через меня мою матушку молиться о нем. Матушка пыталась со всем участием к нему молиться. Потом сказала - Не получается молиться об "О'', молитва упирается в стену, и не может пройти ее.
Оказалось, что незаметно-незаметно алтарник впал в тяжелейшее искушение царя Давида. Только ''Вирсавия'' была большим другом семьи, и женой короля, мирового чемпиона. Она и разрушила две семьи, свою и алтарника. Алтарник стал дьяконом, преподает в семинарии, и служит теперь в другом храме. Начальство перевело его в храм по соседству.
Но мы с ним продолжаем дружить. Тем более, что я сам по уши влюбился в замужнюю женщину, мать троих детей.