Некоторые из непосвящённых наивно полагают, что в Индии нет дайвинга.
В их понимании Индия- это купол Тадж- Махала, снежные шапки вершин Гималаев, белокаменные дворцы махараджей. Слоны на городских улицах в окружении погонщиков, дервиши- пилигримы с посохами и холщёвыми сумками. Рики-Тики-Тави, кобры в корзинках своих заклинателей, дым благовоний и конечно- же, йоги в белоснежных тюрбанах, строем сидящие на гвоздях вдоль берегов Великого Ганга на всём его протяжении.
Но дайвинг, между прочим, у нас тоже есть и ещё какой. И это не смотря на то, что нырять у нас тут, собственно говоря, негде. Вся береговая линия Индостана- это как Финский залив между Сестрорецком и Зеленогорском. А знаменитый Гоа вместе с Андаманскими островами- это скорее исключение из правил. Потому как правила у нас- это заброшенные и затопленные каменоломни с оставленными лопатами, кирками, мотыгами, арматурой, и малюсенькими рыбками, похожими на наших аквариумных барбусов.
Именно там мы и работаем.
Русский инструктор, пребывавший в самом, что ни на есть, инструкторском возрасте, то есть ещё не слишком слабо после сорока, но уже не так сильно до семидесяти, наконец- то успокоился. В смысле, нашёл то, что искал целых двадцать восемь лет своей подводной жизни. Из которых первые восемь забрала водолазная служба в его родном, всегда суровом и монументальном Питере. Забрала, как ему казалось, с единственной целью- закалить его собственный характер. Если честно, то не совсем я понимаю что это такое. Закалить свой собственный характер. Да и зачем оно нужно- тоже не понимаю, но тем не менее. Забрала и закалила. А последующие двадцать забрала уже другая работа. Инструктором по дайвингу в двух десятках дайв- центров одиннадцати стран мира. И если первая- характер закаляла как могла, то вторая- уже проверяла его на прочность. На изгиб, на разрыв и на кручение. Потому как, те, кто в курсе, соврать не дадут. Работа в иных дайв- центрах некоторых стран в состоянии изогнуть, скрутить и разорвать всю имеющуюся в наличии психику.
Просто в хлам!
В душу, в доски, в тряпки, в кости, в надгробное рыдание, мать её растак- перертак, и да простит меня Александр Степанович за цитату у него беспардонно стащенную.
Ну а здесь- сплошной шоколад, честное слово. Тихо, спокойно. Никакого крика и никакой суеты. На всех курсах- на каждого курсанта по одному дайв- мастеру! И плюс ещё один непосредственно инструктору. Что- то вроде личного технического адьютанта. Да где такое видано!!! Бегать с воздухом и ящиками со снаряжением по пятидесятиградусной жаре, пузырясь через жопу от усердия, не нужно. Всё принесут, когда надо, и унесут когда не надо. И зарплата- каждый месяц всегда немного раньше, чем надеялся и немного больше, чем рассчитывал…
Ага…
Смейтесь, смейтесь…Можете не верить, но это правда, между прочим.
Ну а то что вместо хрустальной океанической воды, прошитой золотом лучей тропического солнца, резвящихся в ней дельфинов и коралловых рифов всех немыслимо ярких цветов- только старые дырявые башмаки вперемешку с обломками породы, так это ничего. Мягко говоря. Море инструктор уже видел. И не одно. И оно- тоже его видело. В нашем карьере на пару вытянутых рук видно- и хорошо. Курсанта на учебном спуске контролировать. Течения никакого нет. Ни тебе волны, ни ветра, ни нервотрёпки на погрузке в порту. Погода всегда одна и та же. Да и капитана местного с его бородатой бандой уламывать ни на что не надо (по- моему, так одно это уже стоит того, чтобы бросить всех чертей ко всем чертям и улететь к индусам со всей их толерантностью).
Но работа есть работа.
В смысле, что иногда её бывает много. И иногда она бывает весьма утомительной.
Устаём мы, бывает немножечко. Даже в Индии.
Инструктор, размеренно дыша жарким воздушным маревом, медленно вошёл в парадную своего многоквартирного жилого дома. Усталость, накопленная за весь рабочий день, давала о себе знать. Потому как, в тот день, СРАЗУ ТРИ громадные индийские семьи, ни разу в жизни в глаза не видавшие воды в количестве большем, чем может уместиться в пожарном деревенском колодце, в своём полном составе записались на ди-эс-ди. На пробное ознакомительное погружение, человеческим языком выражаясь.
Такое у нас бывает. Мужчины в тюрбанах, женщины в сари и с зонтиками, молодёжь с испуганными глазами.
И все такие спуски в нашей воде всегда проводятся только один на один. Курсант и инструктор. По другому- нельзя! Безопасность! И не смотря на то, что до воды отважились добраться, естественно, далеко не все, инструктор просидел в воде почти весь световой день, нырнув с восемнадцатью курсантами восемнадцать раз.
Не вынимая.
Всё- таки, восемнадцать раз в день- это слишком много. Даже для инструктора.
Когда не вынимая.
Даже, если каждый раз и не глубоко и не надолго…
Да…
А зайдя в парадную, что в первую очередь у нас делается? Правильно. Запрокидывается вверх голова до самого предела. Устремляя утомлённое зрение в перспективу всего лестничного пролёта. Он у нас тут- спиралевидным, стремящимся ввысь колодцем. На все двенадцать этажей до самого купола. А ну как что прилетит с самого верха- и по маковке. Все везде снуют- судачат. Дети бегают. И бывало, что прилетало. Когда косметичка, когда стамеска, когда телефон, когда связка ключей. А однажды- небольшой кофейник со свежим кофейком, остывать кем- то на перилах оставленный. Поэтому, подходя к лифту у нас тут стоит быть по- внимательнее.
-Мистер Саша!
Знакомый дедушка- секьюрити, торопясь опередить закрывающиеся двери лифта, проворно заковылял к инструктору.
-Свою дринкинг воту забери, пожалуйста. Только что привезли, а мне самому не поднять будет.
А питьевая вода у нас, как и везде в мире. В бутылях по девятнадцать литров. За горло ухватил правой рукой- и на левое плечо из последних на сегодня сил. Благо, что нести не далеко. Две знакомые барышни в лифте, сначала посторонились улыбнувшись на входе, а потом- потеснились улыбнувшись на выходе.
Инструктор не может не улыбнуться в ответ. Тем более- дамам. Неспецифических рефлексов у него целая куча, а этот- самый первый. На ответную улыбку. Даже, если сегодня он и устал, как собака. Даже и с бутылём на плече. И даже, если для этого и развернуться надо на все сто восемьдесят градусов.
Почему- то вышло так, что развернул себя инструктор как- то слишком резко. И едва успев оскалиться в закрывающиеся двери, оказался прижатым собственной центробежной силой спиной к бетонным перилам парапета.
Бутыль, оказавшись за перилами, на секунду перевесила, соскользнула с натруженного плеча, сползла с ключицы на лопатку…Коготочками в отчаянии по пластику…!!! И…О УЖАС…!!! Полетела вниз…!!!
К лифтовым площадкам.
Бомбой! Завывая в безумном юнкерсном крещендо, как тогда показалось.
-ПОЛУНДРА…!!!
Загремел инструктор в начинавшую, было дремать, бархатную густоту индийского вечера.
Больше ему ничего не пришло в голову.
С хрустом сложившись на перилах пополам, целую одну двухсот тысячную долю самой ужасной секунды в своей жизни, он был готов ринуться вслед за бутылью. Туда, вниз. Поймать её на лету, растопыриться и затормозить прямо в воздухе, упершись в него ногами, локтями, ушами и ресницами.
Сейчас кто- то выползет из под козырька, и…….
-ТР-Р-РАХ…!!!
Пластиковый сосуд, достигший нулевого этажа, разорвался на нём с ужасным фугасным грохотом, мгновенно залив свеженькой питьевой водичкой весь уже давно не мытый плиточный пол.
Ещё через секунду в образовавшуюся лужу с лестницы выкатился инструктор.
Кубарем, по- моему.
Сначала ему показалось, что вокруг нет никого. Но как потом выяснилось- есть. У самой стенки, вжавшись в неё на пол- корпуса и подхватив полы своего халата, стоял, боясь шелохнуться пожилой индус. С явно временно отрубленным мозгом, он молча и широко вращал глазами. Где- то там, далеко за толстенными линзами своих очков в золотой оправе. Начинать приходить в себя он пока не решался.
-Вы в порядке?
Участливо подскочил к нему инструктор, образуя ногами небольшие волны на поверхности только что организованного им озера.
-Да, я вот из лифта выходил.
Забормотал индус ещё влажными губами.
-И вдруг- кричат откуда- то сверху. Ну я только остановился, и тут- ба- бах!!! Ещё- бы один шаг- и всё… О, Рама, Рама…!!!
«Полундра», она как выяснилось, и в Индии «Полундра»!!!
Полезное слово. Ничего не скажешь.
Только, скорее, не слово, а команда.
Порождённая крепким и солёным наречием тружеников моря где- то в глубинах сленговой истории русского флота, обозначающая внезапно появившуюся опасность, и призванная мгновенно разбудить тех, кто спит на ходу. Будь- то сорвавшийся с талей груз, катящаяся вниз по наклонному трапу бочка, или гигантская волна, накрывающая собой всё судно от бака до кормы. Когда времени объяснять, сюсюкать и рассусоливать нет. Иначе- размажет всех в момент по пирсу или по палубе в один блин трудно-смываемый!
Вот так вот!
Да-а-а…
А что было потом, вы спросите? Да, в общем- то, можно сказать, что ничего не было. Вода на полу в вестибюле куда- то разошлась или высохла, даже с тряпками ползать не пришлось. Осколки от своей водяной бомбы инструктор собственноручно собрал и выбросил в мусорный ящик. И тут- же пошёл и заказал себе следующую. А как привезли- нёс её к себе на этаж так, как будто это была бутыль не с водой, а с нитроглицерином или с язвой сибирской.
И только пожилой индус, только что чудесно спасённый чудесной русской полундрой, придя наконец в себя, ласково и с участием, поинтересовался
-УЕРЕ АРЕ ЮОУ ФРОМ?
-Я РУССКИЙ!
Не без сомнительной на сегодня гордости заметил инструктор.
-А-а-а…
Понимающе протянул индиец. И тут- же сделав себе доброе и всё понимающее лицо, не спеша куда- то удалился по делам собственным.
Вот так вот.
А вы говорите, что у нас в Индии дайвинга нет.
Потому что рассказ, собственно, был не о чём другом, кроме как о дайвинге. И я не знаю. По- моему- получилось…)))