11
Пройдя три проверки документов, мы вошли в легендарный Дворец Съездов. Глаза разбегались, вокруг было много известных на всю страну людей. Девушка из нашей делегации Таня Донскова подошла ко мне и попросила подержать ее дипломат. Я остановился у входа на свой сектор. Неожиданно ко мне подошел журналист и спросил: «Ты хочешь, чтобы тебя увидели на страницах журнала «Советский воин»? «Конечно, хочу!», - радостно воскликнул я, вспоминая приказ командира полка. В другом конце зала на одном из диванов уже сидели военнослужащие с разным цветом погон из разных родов войск. Среди них был десантник из дивизии ВДВ дислоцированной в городе Чирчик, что в Узбекистане, старший матрос с Новой Земли, мичман с атомной ракетной подводной лодки с Камчатки, курсанты военных училищ. На делегатских часах время показывало 09.50, прозвучал первый звонок, но корреспондент и не собирался нас отпускать. А когда время вышло, он посетовал на его нехватку, и отпустил нас всех в зал, обещая собрать вновь.
Я устремился к входным дверям, для того, чтобы занять свое место на балконе. Но не тут, то было! Возле входа в сектор стояла заплаканная Таня, которая потеряв всякую надежду, пыталась в чем-то убедить двух импозантных молодых людей в гражданских модельных костюмах. Увидев меня, она с горечью сказала, что ее мандат, лежит в ее дипломате, который находится у меня в руках. Не подкупила сотрудников КГБ и моя морпеховская форма, и в зал нас сразу не пустили, а ведь это могло стать для нас чрезвычайным происшествием, ведь наши кресла оставались пустыми! Но слезы Тани, все-таки сыграли свою роль, и охранники после коротких переговоров между собой, все-таки разрешили нам войти в маленький тоннель, из которого мы могли подняться в сам зал. Но делать этого до окончания отчетного доклада они нам с Таней строго настрого запретили. Пришлось слушать отчетный доклад первого секретаря ЦК ВЛКСМ, стоя на ступенях, за входной дверью, то и дело, успокаивая Танюшу, и вытирая своим белым носовым платком ее горькие слезы.
На перерыве мы прошли на свои места, как оказалось, нашу делегацию уже сфотографировали. Кстати у каждого из нас был график фотографирования делегаций на съезде. Я успокаивал свою подругу по несчастью, сетуя о том, что будет, о чем вспомнить в старости. Курков выслушал мои объяснения, и предостерег нас от последствий будущих встреч с безответственными журналистами. Сухопутный капитан-комсомолец из 11 армии, попытался воспитывать меня, но я предложил ему заняться этим процессом со своим сержантом танкистом.
Совсем рядом с нами через перегородку размещались кресла делегации Дагестана. Наши девчонки заметили пришедшего к своим землякам Расула Гамзатова. Их подведенные глаза засветились от радости, но добраться до легендарного поэта мешал барьер, который перепрыгнуть мог только я. Если честно, то особого желания мешать этой встрече у меня не было, но наши красавицы, сыграли на том, что я морской пехотинец. Пришлось перемахнуть через препятствие. Гамзатов посмотрел на меня без особой радости, но перед моей просьбой дать автограф не устоял.