Иногда я вою в небо протяжным, долгим воем одинокого волка, и скребу почти стёртыми от долгих попыток вырваться на свободу когтями вату грозовых туч. А в висках всё сильнее бьётся боль, отдающая солью грехов, накопленных мною за жизнь.
Это можно назвать песней небу, которое в свете молний в ответ на это пляшет холодными струями ливня по моему ощетинившемуся хребту известные только ему ритмы, вызывая дрожь.
В бликах луж отражаются ножи обнажённых истин, которые я до поры, до времени скрываю от самого себя.
Чёрное небо лежит мёртвой птицей на кронах деревьев.
Выдыхаю простуженными лёгкими всё то, что рвало душу последнее время и рвусь к небу.
А оно идёт навстречу мне.