Шарль Бодлер
XXXVIII
ПРИЗРАК
I
МРАК
Я заточён Судьбой в подземный склеп
Без мизерной надежды на прощенье.
Сюда, во мрак сырого помещенья,
Где Ночь царит, не ходит в гости Феб.
Художнику, лишив привычных тем,
Ночь рисовать, Бог указал с усмешкой.
Здесь на огне без суеты и спешки
Отвариваю сердце и без соли ем.
Громада вдруг из дальнего далёка
Возникнет, разогнав ночьных химер,
Мгновенным воплощением Востока,
Но лишь вернёт естественный размер,
Как я узнаю визитёршу, -Это -
-Она! Черней чем ночь, белее света.
II
АРОМАТ
Читатель мой, случалось ли хоть раз
Тебе насытиться, от запаха пьянея,
Вдыхая в церкви смеси ладана с елеем,
Иль впасть от мускуса саше в экстаз.
Хмельною силой наполняя нас,
Былое с нынешним соеденив умело,
Как бы срывая с возжелаемого тела,
Цветок любви на память, про запас.
Падёт волос тяжёлых шевелюра
Съедобной плотью прямиком в альков.
Сольются запах тела и духов.
Обитые муслином и велюром,
Впитают стены юный аромат
И источат, усиленно в сто крат.
III
РАМА
Любой картине требуется рама
Усилить восприятье,скрыть огрех.
Я полностью не понимаю тех,
Кто от природы прячется упрямо.
Металлам драгоценным и каменьям
Природа придала изящной простоты,
Но мастер им добавит красоты
Огранкой или обрамленьем.
Когда ж она уверует сама,
В то, что весь мир по ней сошёл с ума,
Отбросив добронравия тщету,
Природа, как весёлая вакханка,
Бельём изящным отторочит наготу,
И закривляется тот час же обезьянкой.
IV
ПОРТРЕТ
Болезнь и смерть - в итоге пепла малость.
Где тот огонь, что полыхал для нас,
Где свежих губ пленительная слабость,
Где сердце затянувший омут глаз?
Где ласки буйные, где поцелуев сладость?
Где это всё? Скорби, моя душа!
От светлых дней всего-то и осталось,
Портрет неброский в три карандаша.
Я в одиночестве умру, такие вот дела,
А Время - жуткая старуха с чувством
Дни выметает взмахами крыла.
Убийца чёрный Жизни и Искусства,
О славе моей память и забавах милых
Стереть отныне будешь ты не в силах.