Ашот
По улице Судакова со скоростью Аристотелевской Мантикоры бежит владелец ночного магазинчика Ашот, у которого я покупаю дешевые сигареты «Донской табак». Он гонится за сантехником нашего ЖЭКа Иваном Николаевичем, которому уже два месяца задерживают зарплату. По крайней мере, так он говорил мне на лестничной клетке, когда мы курили и обсуждали моральный кантовский императив. Иван Николаевич с Кантом скорее соглашался, я же, как человек творческий к моральным аспектам отношусь осторожно. Я напоминал ему и о Маяковском с Лилей и Осей и о Цветаевой с Парнок, но Иван Николаевич был непреклонен, отчего вызывал у меня чувство зависти и уважения.
Ашот бежал и кричал:
— Сука, — а Иван Николаевич разбрасывал во все стороны зубную пасту, мыло «Дегтярное», шампунь «Лесной» и бритвенные лезвия «Жилет Матч 3».
Я не собирался ловить Ивана Николаевича, хотя Ашот частенько давал мне в долг горячий хлеб, гречку и табак, а иногда и пиво. Водку в долг не давал.
Иван Николаевич бежал как Борзаковский, ноги его легко приподнимались над землей, потом бережно и чудотворно парили, потом радостно и легко опускались на землю для следующего прыжка.
Ашот стремительно семенил, и казалось, что Ашот – это маленький кучерявый пудель, а Иван Николаевич брошенная ему злобной хозяйкой палка судьбы.
Рядом со мной на остановке 74-ого троллейбуса сидели две старушки, ребенок пяти лет и участковый нашего двора Сидор Евгеньевич. При жаре в тридцать градусов и повышенной влажности он снял широкую синюю фуражку, пил «Саяны» и вытирал со лба пот огромным фиолетовым чистым платком.
Судя по всему, он ждал, пока Иван Николаевич все выкинет и отдаст самостоятельно, потому что, во-первых он не верит в показатели раскрываемости преступлений, а во-вторых в каком-то роде является буддистом и считает, что злонамеренное вмешательство в естественный ход событий может привести к непредвиденным вселенским катастрофам.
Когда Иван Николаевич выбросил все, что по какой-то необычайной случайности взял у Ашота, и скрылся во дворе дома №3 по Проспекту 40-лет Октября, Сидор Петрович допил «Саяны», надел фуражку и пошел помогать Ашоту собирать все, что выбросил сантехник на землю.
Ашот, увидев помощника и взяв из рук участкового зубную пасту и шампунь, устало произнес:
— Сука же.
Сидор Петрович, внимательно посмотрев на Ашота, потом оглядев всю улицу Судакова, серое небо с нависшими тяжелыми тучами и бабушек, сидевших на остановке, произнес:
— Дождя бы, месяц не было дождя, на даче все сгорит.
Одна из старушек, услышав что-то про дачу, взглянула в сторону участкового и Ашота и сказала, что у нее дача под Куравским, и на ней растут помидоры и огурцы в теплицах, картошка, яблони, вишни, облепиха и орех, а кабачки и так лезут, как тараканы, их даже поливать не надо.
Ашот посмотрел на старушку и пошел в свой магазинчик. Там как раз грузчик Ибрагим таскал поддоны привезенного белого хлеба.
#вхрасказы
Маршрутка
Это была какая-то новая маршрутка, номер неизвестный, я все номера в своем районе знаю, но ехала она вроде до метро, только каким-то долгим и странным способом, но мне спешить было некуда.
Люди пялились в мобильники, за окном мелькали дворики и подъезды, собаки и кошки степенно переходили дорогу.
Но вдруг я обратил внимание на табло. Оно показывало, что температура воздуха в салоне +35 градусов, хотя работал кондиционер. Было скорее холодно чем жарко. Я еще подождал и табло отобразило, что за бортом 45 градусов тепла. Я не отрывал глаз от жидкокристаллического дисплея. Вот температура за бортом стала +50, потом +55, вот уже и +60. Я подумал что в Москву из Израиля через Черное море, Турцию, Воронеж и платформу Панки проник суровый жаркий и беспощадный хамсин. Все живое вымерло, люди сгорели и истлели, собаки и кошки изжарились, только разжиревшие вороны выклевывают у трупов глаза. Я посмотрел в окошко. Но ничего этого не увидел. Детишки развились у прудов, степенно ехали автомобили, бабушки на лавочках лузгали семечки и ругали молодежь. Все было как обычно, а табло показывало +65. Маршрутка остановилась у метро, я долго не хотел выходить наружу, даже пропустил вперед какого-то военного. Военный постоял, надел фуражку и спокойно пошел к переходу. Я вышел за ним и закурил, было свежо и прохладно.
#вхбред