Лежу в каком-то сарае. Вдруг дверь открывается и входят два бородатых мужика в крестьянской одежде. У одного в руках вилы, у другого - огромный кол. Пытаюсь подняться, но тут же понимаю, что связан по рукам и ногам.
- Умри, нечисть!
***
Просыпаюсь от острой боли, словно кто-то полоснул раскаленным клинком по щеке и плечу. Вскакиваю с кровати и оглядываюсь, пытаясь понять, где нахожусь и что происходит. Стою посреди своей комнаты; от окна через небольшую щель пробивается солнечный луч. Вот чёрт! Как же я так оплошал?! Осторожно, чтобы не попасть под убийственный свет, подхожу к шторам и плотно задергиваю их. Уже день? Сколько же я спал? Поворачиваюсь в сторону часов. Половина двенадцатого. Желудок недовольно урчит. Иду на кухню и открываю холодильник. Пусто. Лишь коробка сока. Ладно. Подождем до вечера.
***
Переключаю каналы. Новости, реклама, после которой какой-то поварёнок наглядно объясняет, как легко и быстро приготовить бифштекс с кровью. От увиденного чуть не захлёбываюсь слюной, а желудок опять урчит, заглушая звук телевизора. Наливаю томатный сок, но после первого же глотка сгибаюсь от резкой боли в животе. Чёрт! Его этим не проведёшь! Ещё только четверть третьего! До вечера не дотяну! Придётся выходить сейчас, только... надо как-то спрятаться от солнца.
Надеваю серые вельветовые брюки и зелёную фланелевую рубашку с длинным рукавом, у которой застегиваю все пуговицы и поднимаю ворот. Остаются кисти и лицо. На последнее можно нанести толстый слой крема. В прихожей отыскиваю кепку, перчатки и чёрные очки. Натягиваю ботинки с высоким берцем.
Несколько минут в нерешительности стою у порога. Затем, резко выдохнув, открываю дверь. Быстрым шагом направляюсь по знакомому пути. Одежда мало помогает. Под солнечными лучами горит всё тело... Ещё несколько шагов.
Звон колокольчика предательски сообщает о новом посетителе. Несколько пар глаз устремляется на меня. Запах еды одурманивает; еле сдерживаюсь, чтобы тут же не наброситься на неё. Подхожу к холодильнику, из которого извлекаю два больших куска мяса. Кто-то сторонится, пропуская меня.
- С вас шестьсот... - открыв рот, рыжая девица за кассой, как показалось, даже отодвинулась вместе со стулом назад, - тридцать семь рублей.
Кинув купюры, выхожу на улицу. Сразу грудь и плечи охватывает пламя. Скорей бы добраться до берлоги!.. Угораздило же вчера заснуть на пляже!