Такси «Безумие»
1.
Красные убегали, белые шли на нас. Фары. Еду в такси. Свет города оттеняет луну. В Москве почти никогда не видно звёзд (кроме тех, что на Кремле; и в этом то же максимализм: всё или ничего). Сидел сзади. Хотелось спать, общаться с водителем не хотелось. Я вспоминал всё, что произошло в прошедшие три часа.
Ветви рисовали извилистые тени на тротуаре. Мы с Викой шли из театра. Прощаясь, вдруг начали целоваться. Неистово, отрываясь от всего. Смотрели «Чапаева и Пустоту» в «Новом театре». Вика так настаивала, что за билет заплатит сама. Я сдался быстро, не джентльмен... Рядом женщина, а не знаешь, что ей сказать ещё: байку, шутку. Боишься, что ей скучно с тобой. Вика начала бодаться, рассчитывая повалить меня в сугроб... В время любви о любви не думают; меня всегда это подводит. Я тонул в глазах — синих, как лазурь некоторых храмовых куполов. Такая живехонькая, смешливая. А рядом — истукан... идиотский. Мы будто танцевали под музыку и аккомпанемент вьюги.
Сугробы проносятся мимо. Ухмыляются злые морозы. Время спешит увезти домой и погрузить в другие грёзы. То, что было с Викой только что, — со мной навсегда.
2.
Перевозка доставила будущего пациента в психиатрическую больницу №13. Он бредил. Всё говорил, что какая-то «ведьма» за ним летит, чтобы погрузить в объятия, какая-то «Вика». Чего-то юнец перечитал. Видя этого романтика в белой уже пижаме, нельзя было усомниться, что любовь — болезнь.
Всё шло по плану. Алексей предвидел, что окажется в дурдоме, однако, он знал о таких заведениях лишь из представлений киношников и поэтов.
-А где главный врач? — спросил Лёша у человека в синей пижаме, лысого.
-Может, тебе ещё Пу-тина позвать?! У нас тут есть такие вопрошатели, и президенты имеются.
-Врачи уже дома. Есть дежурный врач, он спит. Вас же уже осматривал специалист при госпитализации... — сказала высокая девушка в белом облегающем бёдра халате.
-Какой госпитализации?
-Ну, а Вы думаете, как Вы здесь оказались? Так, сейчас Вам укол сделаю, а потом Вас на вязки положат, будете спать крепко. Утром Ваш врач будет здесь и Вас выслушает.
-Зачем на вязки? — тихо спросил Алёша.
Но медсестра не услышала вопрос, а пошла за угол готовить препарат.
-Гражданин, — обратился Алексей к какому-то деду, — а зачем эти вязки?
-Мерки снимают... для коронации!
О! Вот это да! Коронация! Вика будет моей принцессой! Нет! — королевой!
Далее мысли Алёши путаются и переходят в сон.
3.
Оазис в пустыне. Тунисская Республика во времена Римского Карфагена. Вика и Лёша купаются в бассейне, голые. Брызги, светлые капли удерживают солнечный жар и жар страсти. Зной и жажда любви. Сладострастный раж переходит в иной сон.
Мальчика одиннадцати лет первый раз привели в лупанарий. «Волчица» ждала его, невинного. На здании знак лингама, на входах комнат — совокупные позы. Алёша угадывает свою Викторию. Далее режиссёр сна крадёт пиратским образом чужие образы — образы бесстыжей части Интернета. Взор смотрит со стороны, как играют телами А. и В. Греза заканчивается ласковым смехом, почти детским.
4.
Утром Лёшу разбудили пораньше и развязали.
-Пройдите на кровь. Анализы. Потом доспите. — вчерашняя медсестра натирала правую руку спиртом в районе локтя.
-Я — Алёша!.. Ой-й-й-а-а-ай... А Вас как зовут?
-Виктория Викторовна, — спазм сжал Алексею горло, — Можно просто: Вика.
-А где моя Вика?
-Какая твоя Вика?
-Ну, Вика!
-Я сама — Вика! Других здесь нет! Мужское отделение!
-Какое отделение? Мы же в публичном доме! — Сон ещё не сошел с Алёши.
Виктория Владимировна чуть со стула не упала от захватившего её смеха.
-Публичный дом! А он в чём-то прав! Учитывая нашу работу здесь! — смеялась, входя, другая медсестра; как будет известно, Аня, прозванная Ябедой.
Алексея прогнали в палату. «Не публичный, а желтый», — повторил мысленно Алексей.
5.
Когда Вика будила сон о другой Вике, Алёша взял чужие тапки — белые. Чётные были казённые. Его домашние он с удивлением обнаружил с другого бока своей койки, стоящей в самом центре палаты.
-Это мои тапки! — заорал на Лёшу острый привязанный больной.
-Кто раньше встал, того и тапки! — пробормотал какой-то юнец с горбом.
-В гробу я видал вас всех и все ваши тапки! Дайте поспать! — донеслось из-под одеяла у окна. — Ты, придурок, — обратился он к Алексею, — Ты всю ночь свою молитву кричал, часа два орал: «Отче наш...», «Отче наш...», «Отче наш...». Идиот!
В итоге тапки, домашние тапки Алесея достались суровому не выспавшемуся тоже привязанному крикуну. В дурдоме всегда коммунизм: даже тапки общие!
6.
Ну что Лёшенька выспался а застегнул ширинку а то мало-ли что оттуда выпадет подлетит что не высмаркиваться в нос вдуть сверху в позе мало-ли таких хороших ты просто мачо с мячом мечник с молитвой Господи Боже что-то стены поплыли голубой цвет неба и десанта а кто заглядывал в ванную как мама моется всё-таки порнография губит нас вот бы так с Викой о нет нельзя она хорошая шлюха сам ты шлюха на выезде в приезде Ярославский вокзал ярославский расторопный мужик я не мужик я мальчик и горжусь этим за это я вас всех <...> три раза каждого ой ё как же устал а не привстал эрекция повстанцы устали от этой ахинеи но она сильнее меня бред бред бред а не обед время-то как обедневший обед до самого скорого свидания с викой она меня любит и я ей ненавижу сам себя я бы сдох да маму жалко как она без меня уж без тебя-то нахлебник люблю сухарики с чесноком я люблю Сербию имени Сербского пью горькую как Горький Сладкий распечататься в сумку гуманоидам эх он тру-ля-ля мы идём копать подкопы мы все просто идиоты мы пионеры мы дрочим рабочим зеленоглазое такси ты меня больше не вези авария сломана рука в бантах сколько можно всё это надоело этот бред в обед из котлет по-киевски я единственный полномочный президент Украины я из династии Рюриковичей я император Украины я гетман я развал войну с ЛНР и ДНР трубя меня в Крым отдайте Крым мы всё простим Украйна Хохляндия Малая Русь я не взбешусь не подпрыгну не завернут в плёнки собачонки вот ведь зараза бред на тысячу мест кабы я была царицей и царю бы родила я отец нового императора всероссийского НЛО не НЛП имени Фрейда псих анальное отверстие эрекция у Homo erectus жигало на жигулях Fuck English Queen я грузино-осетинский еврей живу в Азербайджане лисичка моя люблю тебя которую которая кот тыря мяу умял замял омлет в сто лет спокойшество угоснительно хороший мальчик а пописать не хочешь всегда рад главное не мимо чир чир чир уж такое спакаюждество marriage Mary Girl in age of USSR Ленин Машин Олин Анин не девственница с 13 лет <...> капустница ночная бабочка блудница я боюсь секса Иисус не простит мне мой простатит морковки огурцы сосиски в тесте с тестем которого нет отец Сандры
7.
Алексей уставился на часы со стрелкой. Она спешила на 5 минут, эти длинные 5 минут! Часы? Хм. Расписание: о! «Бритвенные принадлежности»? Алексею выдали казённый станочек. Вместо крема для бриться — намыленное в руках мыло. Начал бриться. И как-то ему не понравилось его же отражение в зеркале. Хотел перекреститься, но его оставил Иванушка, молодой и шустрый паренёк. «Нельзя перед зеркалом креститься!» «А Бог мне простит, если я считал себя Богом?» — подумал Лёша и загрустил. Пошёл в палату.
Первый, кого он встретил, а это был отавной мент Сергеев, дед, который ругал Чубайса, матерясь на лампу ночника. Через провода, по телефону и прямо в уши Чубайсу шли проклятия. Так вот, этот дед спросил Алексея о вероисповедании. Алёша торжественно и гордо сказал: «Православный!» Далее Сергеев предложил работу, работу в ГРУ! О, Алексей только и мечтал о такой работе (поговаривали, что он грохнул свою бабу (Вику), а тут притворяется идиотом). За Алексеем с того момента закрепилось прозвище «Шпион с Украины», тогда как экспроприатор домашних тапок его звался «Шпионом из США», но чаще его просто звали «Ковбоем» (этот наркоман пронёс в отделение анашу, засунул её в вентилятор туалета, что добавило градус весёлости в стране дураков).
Раздался армейский крик: «Первая смена! — на завтрак!» Алёша встрепенулся. «Сиди! Надзорная ест во вторую смену!» — объяснили ему. Не успел проголодаться, как позвали. Манная каша, бутерброд.
После завтрака Алексей встал в очередь за таблетками. Тут была народ всякий. У каждого свои индивидуальные проблемы. Кто-то с перевязанный рукой, кто-то небрит, у кого-то уши перпендикулярно стоят, у кого-то лицо младенца, у кого-то трясутся руки. Принял: галоперидо;л, аминазин (фиолетовые шарики, «витамин Ю») и циклодол (так любимый наркоманами). Вика улыбнулась, когда у неё Лёша получал эти лекарства.
8.
Вдруг Алексея остановил бородатый лысый мужик в халате: «Алексей? Пройдёмте». Доктор пригласил Алексея в ординаторскую. И только через врача на удалось узнать, что же такого случилось с Алёшей.
Просто влюблённость молодого человека носила экзальтированный характер. От любви поехала крыша. Пациент утверждал, что его аккомпанемент — мартовские коты. Ночь стоял и смотрел в Её Окно. Купил какого-то вина, выпил для храбрости, для храбрости выпил какие-то таблетки против стресса. О! Такого подъёма давно не знала его душа. Вика спит, а он уже позаниматься с Катей. Просто в транспорте. Трезвый и спокойный, он никогда бы не заговорил с такой красивой девушкой — Катей. Дала номер телефона, дала проводить до дома. Вика была забыта. Алёша почувствовал свою силу и власть... А ещё — абсолютную свободу: от общества, от культуры, от природы. Вика мне отомстит за Катю, ведь Вика — ведьма (потому как одевается во всё черное). Он запутался в том, кого любит, и корил себя за это. Я какой-то бабник.
Но это прелюдия. Сама болезнь была круче. Вы думаете, что мнить себя Богом — кайф? Нет, это навязчивое состояние, оно раздражает. Сам Алексей считал себя отцом будущего Царя России. Об этом знают в ЦРУ, в ФСБ, в СБУ и секте саентологии. ФСБ делает всё, чтобы пророчество сбылось, чтобы Царь родился и стал царём. Оставшиеся организации пытаются этому помешать. Вика как жена Алёши — это есть проект масонов, следовательно, США, Украины, секты саентологии и да, да — спецслужб Израиля. Если у Алексея родится еврей, то ход мировой истории пойдёт по ложному пути, не будет второго пришествия, не будет Царя и новой Православной России, мир погрузится в вечный ад.. Вика — агент спецслужб Израиля — должна совратить Алёшу. В больнице его будут пытать. Различие каземата и психиатрический больницы, как и всякий профан, он не разделял. Дурдом — это изощренная пытка.
Президентом нед должен быть Медведев! Место в Кремле — моё! Алёша, студент-политолог, в один из дней прогулял-таки пары и поехал напрямую — на Красную площадь. Площадь оцеплена, все проходят через металлоискатель. Перед входом, на том месте, откуда считаются километры от Москвы, на этом золотом блине хаотично лежали пшеничные колосья. Алёша сделал композицию, похожую на герб СССР: блин был Земным Шаром, а колосья рядками по сторонам от шара лежали. Только «серпа и молота» не было. Студент-политолог направился прямо к Спасской Башне. Чёртик из анекдота шептал ему: «Раз Ты — Бог, то срыгни со Спасской башни. Ангел тебя подхватит». Нет, нельзя прыгать, меня ещё ждут великие дела в этом мире. «Вам куда, молодой человек?» «Мне к Путину... или к Медведеву!» Охранник оторопел. Отошёл кому-то позвонил. Пришёл и сказал: «Вам — туда!» И отправил Алексея в сторону Китай-города.
В поезде метро Алексей читал «Исповедь» Августина. Читал внимательно, засасывал в рот каждое слово. Между строк с Алёшей говорил сам дьявол. Именно дьявол вдохновил Августина! Книгу юноша оставил в вагоне.
9.
“Дома сумасшедших, как университеты, – туда ещё надо умудриться поступить”
Автобус ехал со станции «Тушино» в сторону «Строгино». Парень-пассажир в противогазе смешил двух барышень-пассажирок, блондинок. Юрий Давыйдов, мой некогда большой друг, не долго наслаждался этим цирком: ему нужно было выходить около универсама. Одну остановку он пропустил специально, чтобы увидеть как одна из девушек пыталась поцеловать незнакомого ей парня в противогазе.
Какое же веселье он доставлял девчатам.
Итак, Давыдов вышел позже. Надо было немного вернуться. Давыдов любил
прогуливаться пешком . Вдруг около бордюра недалеко от часовни Сергия Радонежского он увидел пакет и коробку. Заглянул в пакет. Там лежала пустая бутылка из-под пива и толстый томик сочинений Зигмунда Фрейда. Ни того ни другого Давыдов не взял себе. Коробка выглядела привлекательнее. Она была перевязана толстой синей верёвочкой, на которой был медальон с каким-то символом (сердце в ромбовидном сгустке лучей). Верёвка эта обхватывала также куклу “Барби” в белом, как у невесты, платье. Глаза белокурой куклы смотрели на коробку, потому как лоб вообще упирался в неё (склонившаяся близорукая бестия). Голова прикрывала какие-то слова синих чернил.
Эту странную коробочку Давыдов прихватил. Мысли о супермаркете оставили
его.
Он поехал домой разбираться.
Дома Давыдов аккуратно отвёл головку куколки от коробки и прочёл: “Передать Павлу Сафронову, улица Таёжная, дом 2А”. Кто этот Павел Сафронов? Давыдов совсем отпустил верёвку с медальоном, куклу отложил в сторону, открыл коробку.
Там лежал какой-то документ, закрывавший всё содержимое. Это был отзыв на научный труд. Что-то про шизофрению, исследование (“Интроспективная психиатрия: Т.1 Экстравагантная интроверсия”, издательство “Yuri's Revenge”, М., 2002г.). Документ снят, а за ним — куча мелкого песка (такой есть только в Сахаре). В песке покоились монеты: целая коллекция монет была похоронена здесь: египетские, монгольские, канадские, белорусские, тунисские, шведские деньги (“капитал для интернационала”, — как подумал Давыдов).
Юрий Давыдов капнул дальше, а там... - книги. Новые, приятные для чтения. Одна книга по философии под авторством какого-то Делёза и пару поэтических книжечек неизвестной дамы (Сборники “Девочка-шизофрения” и “Огненный платочек” М.К. Лягиной, издательство «Ангара», Иркутск).
Всё это Давыдов оставил себе. Положил рядом с “гербарием”, в который
он клал пару листьев осенью каждого года с тех пор, как умерла его жена. Она сошла с ума, и мозг её вскоре отключился, погасло электричество сознания, когда она пролежала в клинической больнице №13 неделю.
10.
Много-много вещей растерял тогда Алекс: серебряную медаль из школы, барабан из Туниса, оранжевый берет МЧС с красной звездой, фотоаппарат «Зенит», книгу «Лолита», видеокассету с фильмом «Ночная женщина», компьютерную игру «Корсары», много пластилиновых человечков. Мама нашла у мусоропровода видеокамеру и прятала её подальше.
Изрисовал паспорт чёртиками. Все-все страницы изрисовал. Он свободен — ему можно. Выкинул паспорт, свободен! В ту пору он как-то вечером встретил активистов партии «Яблоко», они приглашали на митинг. Алёша прочитал им лекцию о том, что «свобода всегда и везде тут, с нами»! Что свобода дышать, говорить, свобода передвигаться — уже свобода (пусть даже его и лишат этих свобод). Рядовые русские демократы, глупые по молодости, первыми признали Алёшу мессией. свободы Случилось это на бульваре близ Сретенского монастыря. Там потом пройдёт митинг, там Алёша увидит много грузовиков с солдатами, всё перекрыто. «Вот, с него всё и началось! Пропустите его», — сказал кто-то из военных, контролировавших митинг.
А ещё Алекс мог потерять плюшевого мишку (что давали вместе с медалью в школе). «Медведеву не бывать президентом! Надо съездить в Медведково разобраться!». Алекс выволок игрушку, положил её на качели. Шёл мелкий снег.
С улицы Малыгина и отправился наш герой в Медведково. Машины пугали красным — дьявольским — светом. С каждого столба над ним смеялся Медведев. За Алексеем следили дети, уже завербованные спецслужбами. Взять бы этого своего мишку и распороть его прямо на Лобном месте Красной площади, распотрошить чучело медведя вместо масленицы. Дойдя до метро «Медведково», зашел в закусочную сразу вышел из неё. «Нет никаких знаков». Вдруг ему указали картонку, где печатными словами кто-то написал слово «Медведь». Надо было возвращаться. Дети-шпионы доложили о медведе на качелях. Когда во двор вошёл Алекс, на медведе лежал молодой снег. Мишка заснул, ожидая хозяина.
11.
Пациент не знал, о чём рассказывать доктору. За последнюю неделю случилось больше мистических приключений, чем все годы психического здоровья. Рассказал о мошеннике пенсионного возраста в военной форме, которые просил милостыню; Алекс подарил ему коробочку с соком; дед начал назойливо предлагать царские рубли, которые повышают мужчине потенцию не хуже виагры. Даже с бандитами этот фокус прошел, как рассказывал дед; он бы не продавал больше, если бы его как шарлатана побили бандиты. Но всего этого не расскажешь доктору, зачем доктору знать, что там за шарлатаны. И про девушку Катю ему не было интересно. Как на экзамене, Алексей выдавал всё и сразу. Диагностировать можно было путаницу в голове, изолинию активность и общительность, не свойственные характеру юноши в стабильном состоянии. Счастлив тот пациент дурдома, который ещё не знает фамилии лечащего врача. Как правило у врача бывает 8-12 чудиков.
Алекса утешало то, что заведующий врач христианин, в комнате свиданий («комната смеха», смеха одних больных и их «нормальных» гостей над другими) висело распятие с иконами, в том числе лик Пантелеймона. Которого почитают как целителя.
Итак. Алекс не знал, что говорить врачу. Просто просил отпустить, обещал хорошо учиться и не прогуливать; показал врачам на обходе «берёзку», желая этим показать, что готов ради свободы даже зарядку по утрам делать, как хотят все врачи. В голове пациента была такая «каша» (не поймите буквально!), обилие несвязанным мыслей, мыслей-образов, понятий-чувств. Всё сломалось в голове Алексея. Он даже не отличал в первое время варчей от медсестёр, медсестёр от санитарок, санитарок от «солдат» (ребята, которым порушила психику армия; «Армия — это ад, только хуже», — говаривал один «солдат»; солдаты лечились от тоски по родине, помогали персоналу), «солдат» от больных в «белуге» — белой пижаме — законом надзорной палаты.
Алекс сидел перед врачом. Вдруг поднялся. «Зачем встали?» — «Чтобы пукнуть», — «Пошёл вон, <...> !» Алекс загрустил и отправился в свою — всё ещё надзорную — палату.
12.
Из надзорной палаты выйти бывает сложно. А всё оттого, что в один из первых
дней Алексей сказал, что «очень хочет кого-нибудь убить уже». Он неправильно сформулировал следующую свою мысль: «Все вокруг мне надоели». Солдат донёс. Из надзорной палаты перевести может заведующий отделением. Нужно ему или ей понравиться. Или совершить разумный поступок.
Патриархом надзорной, её завсегдатаем был дед-толстяк Никулин (позванный Жабой). По словам Никулина он был не только братом известного советского актёра, но бывал на луне и а в больнице он работает. Своим соседям (ближайшим из них был Алексей) Никулин предлагал оральный секс. Начиналась ночь, все засыпали. Просыпался Никулин и шептал Алексею: «Слышь, покажи-ка свой <...>... Ну, покажи!» С другой стороны лежал «солдат», поэтому насилия над собой Алекс не боялся; «Как караул у мавзолея стережёт тело Ленина*, так и этот солдат охраняет меня!» Однажды Никулин домогался слишком активно, что Алексей пошёл жаловаться «солдатам» у надзорной палаты. «Солдаты» флиртовали с медсестрой. «Пошли Никулина <...>». Алексей и послал старика Никулина. Тот не ожидал учлышать такое из уст такого культурного мальчика. Бегам за ним с угрозой задушить подушкой. Но «солдат» звать не пришлось. Старый развратник успокоился.
Никулин — большой и толстый мужик, который никого не боялся, даже гулял на прогулке, хотя «надзорной» этого нельзя. Боялся он только одного человека — Влада.
Влад поступил в отделение после пьяной драки, когда они с другом разбили кафе. Друга звали в отделении так: «Монгол». Уже не первый раз здесь. Многих отпускали, но те после драк возвращались. Монгол постоянно любил пребывать в медитации, сидя в позе лотоса у стены надзорки, Влад всем объяснял, что он «skin-head с четвёртого класса». «Я — белый человек! Я сюда отдыхать приехал!» Влад говорил, что работает рабочим на заводе, где делают части для космической промышленности. Простой рабочий правых взглядов. Никулин очень боялся Влада-фашиста. Стоял дневной сон-час. До окончания оставалась минут двадцать. Влад в привязанном состоянии что-то произносил на тему белой расы. Никулин поднялся, стал у стены, где когда-то колдовал Монгол (его перевели), снял штаны и пустил струю мочи. Алекса это вывело из себя. Он пошёл в туалет мимо всех «надзирающих», взял тряпку и подтёр за Никулиным.
Через сутки его переведут в обычную. Палату разноцветных пижамам.
Алекс не боялся фашистов, он сам любил музыку групп «Вандал» и «Коловрат».
13.
Алексей исповедовался отцу Александру в рукоблудии. «Женится тебе надо!» Алексей вздохнул: «Нет у меня невесты и никогда не было даже отношений!» — «Свою жену найдешь в Сретенском монастыре на Сретенье». Чрез неделю прозорливый отец Александр умер. Царство ему Небесное. Моли о нас, отче Александре. Сам батюшка жену, говорили, нашёл так: подошел к приглянувшейся девушке и сказал: «Ты будешь моей женой». И стала! «Бери любую и веди под венец», — такой шуточный императив был у молодёжной группы прихожан их храма.
Настало 15 февраля (а вчера был католический Валентин, праздник влюблённых, а Алекс влюблён), и наш герой помчался в Серенький монастырь (только вот он перепутал разные Сретенья; но ему было неважно). С собой он взяли какие-то игрушки из детства: фигурки героев мультфильмов, детали из «Лего». Спустился в нижний ярус храма. Там была фотография плащаницы — неискаженный лик Христа. Начал исповедоваться, но не за себя, а за Мухаммеда, основателя ислама. Алексей взял вину Пророка на себя. Пал на колени и начал истошно орать, будто был в нем бес. Игрушки разбрасывал по помещению. Вдруг пришёл священник в камуфляже военного, приказал Алексу собрать весь «Лего» и выйти вон. По выходе их храма Алексей сделал 12 зеленых поклона.
Дома в телевизоре были помехи: какие-то радикалы ислама с чёрными флагами шли то в одну, то в другую сторону. Душа Мухаммеда была прощена и утешил её Иисус.
14.
Во время грозы и в жару у Алексея начинались «голоса» и бред, основанные на эмоции страха. Каково это, когда вся Вселенная против тебя? Когда одна твоя личность разговаривает исключительно матерщиной и похабными словами, а другая давно отказалась от бранных и пошлых слов и высказываний? Сам себя пугал Алексей. Тут даже на пользу, если в психиатрическом отделении, кто-то заставляет матом ругаться. И надо уяснить себе, что Бог никого психушкой не наказывает. Бог прощает нам грехи, даёт испить Его Крови и вкусить Его Тела. Бог наоборот желает всяческого исцеления, Ему не нужна такая нарочитая мораль, яростное исполнение которой приводит в дурдом.
Главное не считать себя Богом. Это гносеологическая ловушка: «Я существую, всё вокруг меня (и тело, и предметы) существует опосредовано мне, следовательно, я — Бог». Это не вина считать себя Богом, это беда разума. Это духовный тупик. Лучше никому об этом не говорить, разве что лечащему врачу наедине. В Древнем Израиле, Древней Греции или в Древней Индии таким с нашей точки зрения больному нашли бы почетное место: Оракул, пророк, философ-йог. Психиатрия, если будет Второе Пришествие, попытается вылечить любого мессию, пророка, философа. Но никто из нас — не Иисус, да Иисус не был как мы. Не надо обольщаться своей болезнью.
У Алексея были слишком большие мозги: отец — профессор, отец матери — академик. Слишком много быстрых мыслей. Больше, чем у любого учёного его времени. Алексей мог бы быть физиком, химиком, логиком, математиком, лидером политической партии, основателем секты, первооткрывателем, поэтом, драматургом, философом, великим любовником, хорошим отцом, верным мужем, волонтёром любого вида деятельности, монахом. Но он не стал никем. Просто сошёл с ума. Он стал дураком. Почётный дурак России.
15.
И всё-таки Алексею была нужна жена, а не ведьма или ЦРУщница. Снова его потянуло в Сретенский монастырь. «Бери любую, что понравиться!» И он выбрал. Двушка в вязаной шапочке, а лицо девушки — само лицо Алексея, но женское. Он ещё с прошлого раза приметил её... Алекс коптил над свечой свою школьную серебряную медаль. Подошла Избранная и дала ему перчатку. Перчатка была в пору. Но Алекс не спросил, что и куда, зачем. Он выбежал из храма, украв алую тряпку, которой протирали мощи Марии Египетской (её молитвами избавлен был от рукоблудия наш Алекс). Печатка и тряпка — два артефакта. По перчатке найду жену, как принц нашёл Золушку по туфельке. Вместе мы родим Царя России, и Россия принесёт миру вечный мир и процветание, все народы будут жить в любви и в свободе. «Судьба Вселенной зависит ото того, понравлюсь ли я этой девушке».
Алую перчатку Алекс положил у подножия памятника Ленину около метро «Октябрьская».
В те дни в жизни Алекса было много «советского»: в ушах играл гимн СССР, с какой-то китайской студенткой мы обсуждали, как Карл Маркс плыл из Японии в Китай. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин, Мао, Маркузе, сам Апекс. Он вошёл в гардеробный павильон, на ступенях сидели комсомольцы и пели гимны Алексу, последнему пороку от действенной философии. Главное в мире — Работа и Труд. Влад — типичный Рабочий Мужик. Рабочий, если от станка отойдет, готов взять в руки АК-47 и вместе со всем Рабочим народом свергнуть власть масонов и олигархов. Весна, май. Комсомольцы счастливы. Они летают по этажам своих корпусов. Как бабочки или птички.
Секс — это тоже труд, где прибавочную стоимость, т. е. сладострастие, присваивает чаще мужчина. Семя — это биологические дивиденды, от которых производится живой человек. Проституция — это теневая экономика, где происходит конвертация прибавочной стоимости в реальные доходы проститутки. Серп — крестьянам, Молот — рабочим, Презерватив — всем трудящимся.
Алекс как-то изложит всю эту ахинею своей школьной учительнице по экономике. И её голос был весомым, когда Алекса клали в дурдом. Но и там он нашёл стойких марксистов. Дед Василий Иванович, тот вообще был сталинистом. Но и он ужаснулся, когда Алекс рассказал ему свою интерпретацию классиков. Зять выходил как предприниматель, который вкладывает свои половые капиталы в женское лоно дочери Василия Ивановича. Дочь — базис, зять — надстройка.
Но и Алекс не был самым озабоченным.
16.
Игорь пошёл служить в армию. В далёкой деревне в Черноземье России его ждала любимая, с которой с самого детсада знакомы и дружили. Переписывались. Но она не дождалась и нашла жениха, нерусского нахала. Игорь обещал ей приехать из армии на танке...
Грусть, уныние, обречённость, тоска по малой родине. А был такой бравый, такой трудолюбивый, весёлый, во время посевной работал за всю деревню. Его направили в Москву. Там он влюбился в медсестру...
В больнице Игорь мог все палаты один помыть дочиста, провести генеральную уборку в составе одного человека — себя. За трудолюбие его ценили врачи, сёстры и братья от медицины, санитарные служащие. Военный врач уже собирался комиссовать Игоря домой. Болезнь у «солдата» была одна... по имени Лена (одинокая мать, медицинская сестра, сильная женщина и просто пышная красавица).
Как-то Игорь и Алексей оказались в одной палате (Алекс ещё был в надзорной, а Игорь, человек любознательный, пришёл проведать «тяжелого пациента»). За ними следила толстая дама в белом халате. «Это, видишь, путана сидит», — сказал Алексей Игорю. Игорь рассмеялся. «Это я щучу. Ты что поверил, что я её кокоткой считаю?! Я уже могу отличить пациента от сотрудника, знаю, куда попал». Лена нравилась и Алексею, но более — Вика.
Был канун 8 марта. Игорь очень готовился к этой дате. Повод подарить розы Елене. Чьи-то родственники по просьбе Игорька принесли заветные цветы. Но ночи цветы не простояли. Смена Лены следующая. Не доживут. Отдал санитарке. А потом какой-то доброхот наябедничал Лене, что Игорь цветы отдал Любочке-санитарочке. Игорь был очень зол. Рвал и метал.
А вот Алекс подарил Вике шоколадку, которую принесла тётя. Вика с сама поздравила Алекса с 8 марта, потому как мужик он — никакой.
17.
Частью бредового состояния Алексея были неологизмы. Нам достался его маленький словарик. Обычный больной ругается матом, Алексей был слишком интеллигентен для этого. В окружении простых людей жить интеллигенту очень одиноко, потому как он открывал новые смыслы, ведомые лишь ему.
Вот словарик, который интересен, но вряд ли имеет «научно-медицинскую» или лингвистическую ценность:
Спокойшество — состояние спокойствия, когда нет раздражителей, когда «можно вздохнуть свободно». Спокойшество в клинической больнице как правило наступает с получением ночных лекарств и отбоем. Остальное время может быть постоянно напряженным.
Почемуждество — состояние неопределённости, когда не ясно практически ничего: ни кто Я, ни почему здесь, нет понятия о смысле жизни, ни о том, кто другие. Почемуждество — это тотальное незнание и неуверенность. В этом состоянии человеком легко управлять: достаточно дать ему смысл, имя, рож занятий.
Погожество — состояние удовольствия, когда удовольствие отвлекает от болезненных симптомов (шоколадка, стакан газировки).
Огуснительно — состояние, когда нужно есть, а еда невкусная. Но есть нужно для поддержания организма и тонуса. Огуснительными может быть винегрет, варёная капуста, творог и др. Есть нужно для действия лекарств, а не из-за аппетита. Можно любую еду закусывать чесноком. Огуснительно — как бы вкусно.
Огруснительно — состояние грусти, когда не помогает ни еда, ни другие удовольствия. Огруснительно имеет романтический характер. «Я подарил ей зайку плюшевую, она улыбалась, назвала милым другом». Это пессимистическое состояние при влюблённости. Состояние не обязательно патологическое или болезненное. При тяжелом огруснительно человек (как правило, молодой) готов из-за несчастной любви потерять жизнь, когда нет ничего кроме любви, да и та — несчастная. Может быть чертой характера.
Потеряйшество — состояние беспокойства, когда утерян, сломан или украден какой-то ценный предмет, имеющий смыслы для жизни этого человека. Потеряйшество — это фетишизм предмета, который утерян. Сам человек, как правило, и потерял эти предметы, действуя сознательно. Потеряйшество часто относится к предметам религиозного культа (иконки), либо имеющее религиозное оправдание (отказ от мирских благ). Человеку часто самому хочется что-то потерять, потому как оно символически что-то плохое для него означает (фотографии, видеозаписи). Обычно теряют: дорогие часы, сувениры, игрушки детства, книги, одежду, документы, награды и ценности. Человек в состоянии потеряйшества раскаивается в пропажах, хочет всё вернуть. В другом случае возвращение предмета носит сверх-ценный характер. Потеряйшество может относиться к предмету, не имеющего большой ценности, но преданной ценностью, преданной чужим бредом. Так люди сожалеют, что теряют крышки от бутылок («новое поколение советских людей выбирает Пепси»), рисунки (обычные любительские), игрушки.
Втривизгвоздиковно, отряхнительно — сотрясение, когда не ты движешься по земле, а она движется под тобой. «На меня обрушилась планета — грязной лужей по лицу». Когда ты ощущаешь, что падаешь с планеты, что она вертится именно под тобой. Частным случаем этого состояния есть повышенный интерес к городскому транспорту, которым пользуешься, когда пугает скорость относительно твёрдой поверхности.
Оцветкоснино — состояние 1) повышенного интереса к цветовой символике видимых цветов (радуги) всего видимого: стены больницы, цветы на газоне, газеты в ларьке. Зрение 2) становится двумерным, картинка перед глазами становится стеной. Часто оцветкоснино сопровождается бредом, который оперирует символикой цвета, размерами и перспективой (сидящий пациент воспринимает стоящего как великана). Становится невыносим цвет своей одежды, свой рост относительно газона. Раздражает смена цветов и теней (часто бывает в транспорте, сочетается с отряхнительным состоянием).
Замолчительно — состояние раздражения голосами галдящих детей и пением уличных птиц. Остро желается состояние спокойшества.
Скабибойжество — состояние «приземлённости», реализма ощущении себя «богом» (помимо желания быть «богом», «быть богом» как «логика болезни»). Пример: пользование туалетом, когда сознаётся своя материальная природа. Скабибойжество — это когда «бог и в туалете».
Раздрапердлавка — состояние пристального внимания своим половым органам при пользовании туалетом.
Данный словарь не отображает всех психопатологических состояний. Возможно он будет полезен кому-то при самоощущении или диагностировании.
18.
Игорь Николаевич. Собирателя сухарей, который днём спал, а ночью бодрствовал, звали Игорем Николаевичем. Его все уважали, у него были всегда сигареты и чай. С галантностью относился ко всему женскому персоналу: от санитарки и медсестры до врача.
Алексей тоже не видел в Игоре Николаевиче ничего странного. Дядя Игорь шутил над Алёшей. «От девок тут прячешься. Сколько у тебя девок? Ох, хитрец! От девок прячешься!»
Гитлер. Гитлер был лысый и носил соответственные усы. До больницы он работал актёром. Гитлер был его амплуа. Он жил как Гитлер, представлялся Гитлером. Собственную личность он давно потерял. Алексей, который одно время увлекался неофашистской музыкой, Гитлера не боялся.
Сережа Коробочник. Парень из интерната. Привели: авось вылечат. С собой у него были коробочки от спичек. Он ими играл днём напролет. А Алексея дома были игрушки «Лего», оставшиеся с детства.
Жених. Над ним больше всего смеялись, да и он смеялся над собой. Дело в том, что на свадьбе он так переволновался, что у него началась тревога, паника. Он очень переживал свою любовь к без пяти минут жёнушке. Когда молодые поцеловались, Жениху стало хуже, сердце билось, словно отбойный молоток. У мужчины начался бред... Так невеста осталась девой в свою первую брачную ночь.
Игорь Николаевич больше всех над ним смеялся: «Что тёщи испугался?.. Борщ жена плохо варит?.. А может ты не силён в постели?..» Но Жених не смущался и даже гордился своей девственностью. Он и его жена являлись прихожанами одного и того же православного храма, ревностно относились к Церкви. Жених был мистиком, жена мечтала о детях. Впрочем Жениха скоро выписали, прописав какие-то не очень серьёзные таблетки.
Пациенты троллили Жениха. «Хочешь, тебя кое-чему научим?.. Ты сам-то знаешь, как супружеские обязанности выполнять?..»
19.
Я признаю понятия «сексуальная ориентация». Если вы гомосексуалист, то это потеря всякой ориентации в жизни. Химера, не понятие, а если и понятие, то искусственное и лживое. Есть ряд психиатрических заболеваний, который называется сексопатология. Наука никогда не признает ложь правдой, ну, а доморощенный психоанализ — вообще не наука...
Попал в отделение Андрей. Его сдала жена. Она пришла рано с работы и застала мужа в пастели со своим начальником (босс в банке). «Был осужден советским судом, — так смеялся сам над собой Андрей, — У нас же в Совдепии нет секса!» Первое лекарство — против излишней потенции. Некуда в отделении потенцию проявлять. Из банка жена уволилась, а боссу сказала, чтобы и духу его в больнице, где муж, не было. Так Андрей потерял своего «Папочку», своего «Пузеньку», своего «Пушистика».
В отделении испугались, что будет дураков да молодых насиловать. Его привязали и устроили допрос. Разговор слышал и Алексей. Светили фонариком в лицо и угрожали избить. Тот оказался трусом.
-Увидим, что свою голубизну здесь разводишь, пипиську оторвём и съесть заставим! Verstehst du?!
Метросексуал как-то приуныл.
Андрея пичкали разными таблетками. С ним занимался психолог — женщина.
Свой бред гей Андрей теперь произносил вслух. Говорил он на смешанном русско-английском. Его мысли бежали впереди языка, создавалось впечатление, что он несёт бессвязную ахинею.
20.
Болезнь психическая — страшная штука. Когда Вы боритесь за своё сознание? — А? Как это? От болезни нельзя убежать. Из дурдома сбежишь, а куда далее? — В более острое отделение? Паника, бред, голоса. Можете попасть в сказку, пойти на подвиги из-за алкоголя. Главное, жить. Никакого суицида! Если любишь маму, если любишь папу, нет, никогда.
Жить в состоянии болезни — адские муки. Именно в больнице. До больницы Алёше было совсем хорошо. Ему казалось, что началась новая — счастливая — жизнь. Он даже в смерть перестал верить. Никто не умирает, все якобы умершие гуляют по свету всему по ночам. Или тебе кажется, что ты одолел сатану, или познал все науки. Ты не отдаешь себе отсчёта в том, что ещё может случиться, что мир опасен. Ты считаешь себя богом, и это страшнее страшного, потому что Абсолют — всегда один. Атман есть Брахман. Душа есть Бог.
Тяжело убежать из плена, в котором твои мысли. Некуда идти. Да и не выпустит никто. Только в дурдоме начинаешь ценить свободу. Жизнь по расписанию. И у каждого в больнице свои «приколы». Солдаты, старики, религиозные люди, эротоманы, падкие на суицид больные, терпящие горе люди, неудавшиеся гении: математики, музыканты, — всевозможные бояки и агрессоры. Ад на земле выражается в двух гранях: во-первых, война, во-вторых, дурдом.
Бред умножается на бред. Один задал тему, другой поддержал, и поползла ахинея. Страшно, когда все надо мной смеются. А что смешного?!
***
Полная свобода ума ведёт к самой большой несвободе мысли. Как мог Декарт усомниться во всём? Тем более он смел усомниться в морали? Не так ли каждый шизофреник, неосторожно читающий философию, может стать полным агностиком, отречься от всего в мире, признать одно больше Я и мир-марионетку вокруг. Всё сомнительно! И от этой мысли нет ни аппетита, ни похоти, нет ничего: тело без органов. Нет запахов и нет вкуса, слух и зрение могут обманывать. А кто все эти люди вокруг? Актёры? А ты тогда кто? Бог?
Я даже не представляю, что это за грех считать себя Богом? Ницше в своих размышлениях пришёл к этому. Делёз убил себя. Опасная, опасная философия.
И вот, всё сомнительно. Душа жаждет смысла. И пока смысла нет, душ примеряет себе малые роли. Выдающиеся люди — маньяки своего рода. Смысл можно найти в творческой работе, в гениальной любви и семейственности или пить из колодца мировых религий, христианства, прежде всего. Смысл (обманный) даёт пьянство, наркотики и разврат, преступления все возможные.
Ты лежишь, а рядом на кроватях люди, и хорошо, что люди.
Удивляешься, на что способна наша психика.
21.
Алексею хорошо промыли извилины. Все эти девушки, эти женщины, эти Вики оставили больного. Теперь его выписывали. Он покинул мир больших городов, поехал в Восточную Сибирь. «Искать правды Божьей», как он говорил. Под подушкой лежала его записка (дневник?). Прилагаем часть её для этой повести.
***
А мне нельзя влюбляться. Такая уж неравная организация, такое истерзанное сердце. Я сознательно пестовал в себе самые тонкие чувства, самые нежные, тихие, глубокие. Но как-то всё косо пошло и пошло. Хотя я и сам виноват.
Я влюбился в девочку, которая плакала после ТЮЗ-а, плакала над образом несчастной Снежной Королевы. «Её же никто не любит!» А та девочка пропала из моей жизни, словно снежинка зимой в Сибири. Прошло много грустных лет. Пока я не познакомился в Актрисой. Она вела распутную жизнь, которую мне излагала со всеми гадкими подробностями, будто я батюшка на исповеди, а не страстно несчастный в неё влюблённый юноша. Она исчезла из моей жизни как капля в Чёрном море близ крымских берегов.
Я постигал философию. Душа горела Платоном, Аристотелем и Кантом. Это штудирование мудрых свернуло мне шею: моё мировосприятие не могло быть законченным. Духовный голод терзал меня. Я искал философски сформулированную формулу любви. Один профессор не смог мне ответить на простой вопрос: в чём предмет так называемой половой потребности? Конечно же в любви. (Слово «Эрос» здесь лишнее)
Моя эротическая философия должна была осчастливить человечество. Но разум помутился.
Я встречал призраков пошлого. Я шел не за той звездой. Сердце зарывалось. Начались тревоги. Умер старший брат, умер дедушка по папе и бабушка по матери. Оставшимся бабушка и дедушка поженились между собой, такой был казус судьбы. У умерли учителя и наставники. Смерть и меня чуть не забрала.
Я любил огни фонарей на осенних листьях. Я любил плакать в пургу. Моя первая девочка являлась мне и убегала. И не было сна, чтобы я мог её поймать. Прощай.
Я развратил свою душу в душе с одной кокоткой. Я сожалею, я корю себя, что не девственник. Я сожалею о том, что случилось. Мне стыдно.
Совесть определила один мой сон: Благая Весть, голубь над Девой и рядом Архангел. Есть спасение от этого греха, есть жизнь, есть смысл. Так я пришёл в
Православный храм. «Все — святые, один я — грешник». Я так захотел отказаться от всего. Уйти, сбежать. Утонуть. Но жить, главное жить. Бог простит, Бог любит. «У Бога всего много». Я на коленях стоял час у Иннокентия Иркутского, т. е.у храма в честь его...
Из всех философских дисциплин и направлений я выбрал эстетику. Церковные девочки казались простушками. А ведь эстетам подавай катарсис любви, горение, тайну. Да я и сам не святой. Да и любишь, потому что ревнуешь. Тоска.
На каком-то творческом вечере вечере (кажется, презентация) перевода книги Делёза) я познакомился с Викой Шибякиной. Ах. какие были у нас были вечера, свидания. На берегу Джамгаровского мы сидели на лавочке, пили вино «Изабелла». Читали по памяти стихи Набокова, Рубцова, Басё. Любовались луной и её дорожкой на водной глади. Целовали пунцовые щеки друг дружки. Но это было лишь помутнением. Вика сказала мне на следующий день, что не может быть со мной, что не хочет никого обманывать. Просила не звонить. Сейчас она замужем за общим другом. У них двое детей...
(Я часто воспеваю красоту той или иной девушки. Девушкам приятно, но не боле.)
Я еду в такси. Юг Москвы похож на космическую станцию будущего. Стараюсь не говорить таксистом. Сегодня в одном театре ставили Набокова, и тема этого писателя интересовала не одного меня. Во время спектакля я познакомился с дедушкой Катей. Мы только и обменивать номерами телефонов. Я жду от этой встречи чего... чего-нибудь...
Огни города. Билет в Иркутск разорван. Нет пути в прошлое, есть будущие и Катя...
А мне нельзя влюбляться.