Золотой глаз догорал в свете настольной лампочки,
околевал за окном сначала закат, следом рассвет.
Распускались в руках те же самые бабочки,
тот же самый разговор тет-а-тет.
Мы до сих пор стоим на мосту вроде бы.
Тонкая линия прорезает щеку около губ.
Теперь мы оба в этом серо-сизом северном омуте,
в городе любви, проводов и труб,
в городе, где все случайно находится,
в городе белых ночей, фонарей, аптек,
где мосты каждую ночь разводятся,
чтобы сомкнуться навек.