Фольклорист Исаев валялся в окопе. Поросший мягким мхом, окоп с двух сторон защищал рыхлое тело кибернетика от сквозняков. Откуда-то сверху доносился лесной зов, потерявшего своего приятеля грибника Воронина: «Поручик Голицын!»
- Чтоб тебя разорвало да вывернуло! – пробурчал Исаев в адрес грибника, устраивая голову на прохладную шляпку мухомора.
- Порууууууутттттчииииик! – кричал и кричал грибник, изредка завывая на показавшуюся из-за широкого дуба кроваво-красную луну. Вой этот был вынужденной мерой, не тоской и не научным событием для простаков исследователей фауны дикого тверского края. Этот вой происходил из-за невозможности нормально произносить отдельные звуки. Голосовой аппарат грибника со стажем три дня обессилел.
Фольклорист посмотрел на часы и заметил вслух: «Полтора часа воет, не к добру!» Костеря советскую власть, фольклорист высунул голову из окопа, держась рукой за спущенный неким деревом корень, заметил, что корень спущен предусмотрительно. Впервые за тридцать лет дерево услышало французское «мерси».
- Тише! – рявкнул на грибника фольклорист. – Спать ложись, найдётся твой поручик!
Грибник Воронин открыл было рот, чтобы вновь застращать округу воем, да так и лёг, не проворонив ни звука из своего вороньего горла. Кто-то навалился на него сверху тяжёлым телом, приставил холодный ствол снайперской винтовки к мокрому от пота виску.
Вскоре последовало объяснение от молодцев в белых маскировочных халатах:
- Мы из-за тебя, мудака, третий раз позицию меняем! Кукушка недоделанная!
- Как звать тебя? Какого поручика ищешь? – посыпались вопросы на грибника.
- Вор-вор-вор, - заворчал и зубами отстучал грибник.
- Ах ты, сволочь старорежимная! Белогвардейского поручика зовёшь? – что-то прояснилось у огревшего Воронина прикладом по голове снайпера. – И кто там шевелится в окопе – вылазь!
Нехотя расставаться с примятым мхом окопа, фольклорист медленно закинул ногу повыше, подтянул другую и, поднявшись во весь рост и горделиво держа осанку, направился к снайперам. Он шёл ровно по перпендикуляру, мысленно проложенному из пункта «окоп» в пункт «снеговики» с винтовками, ничего не понимая.
- Разрешите представиться, я – Исаев! – доложил фольклорист, обыденно вытряхивая камушки из белых тапочек.
- Разведчик, что ль? – переглянулись снайперы.
– Исаев – знакомая фамилия. Максим? – сказал снайпер, который был ростом пониже.
- Штирлиц! – дошло до снайпера, бывшего ростом повыше.
- Я не один! – обратил на себя внимание Воронин, хотя его об этом никто не просил. – Порууууутчик! – по привычке закричал он, за что тут же получил прикладом по голове. – Не убивай! – взмолился он, предлагая снайперу деньги из левого кармана, мобильник и ключи от квартиры брата на Братской улице.
- Война всё спишет, - сказал снайпер, который был ростом повыше, подталкивая и толкая ногой бумажник, мобильник и ключи вместе с трясущимся телом грибника обратно в окоп. – Помолчи там, пока с разведкой разговор имеем.
Какая такая война? - впервые стал думать грибник Воронин, - Мировая? Как так вышло? Ведь предупреждали о начале заранее! Здесь, да в тверском лесу – ха-ха! Война! Эх, зря войска отвели с Калининского фронта! Да это заговор генералов! – осенило Воронина.
- Поручик! – от страха вырвалось из вороньего нутра чётко и без лишнего воя. Тут же рядом с головой грибника Воронина кто-то срезал пулей сочный борщевик. Упав синхронно с подкошенным зонтичным растением, грибник увидел видеоряд своей молодости. Появившийся в видеоряде на секунду обжигающий градусник, когда-то треснувший в руках эскулапа, подсказал надписью из разлитой ртути: «Надо симулировать!»
Грибника Воронина долго волокли по кустам, искололи спину малинником, обожгли руки и оголённый живот борщевиком, мимоходом напихали шишек в широкие карманы.
Рядом шёл, не подозревая ничего дурного, фольклорист Исаев, к которому «диверсанты» отнеслись с почтением и пониманием, бубня фамилию Семёнова. Впрочем, фамилию Макарова они тоже вспомнили, когда заговорили о местности и телятах.
Уже в кабинете уполномоченного особого отдела фольклорист Исаев позволил себе расслабиться окончательно, вальяжно расположившись на низенькой скамейке, сбитой из нетёсаных досок и реек. Он мысленно оценил убранство помещения, труды людей, шивших в свободное время костюмы, собиравших утварь и всякие там чернильницы с перьями на мешок.ру. Исаев решил не разочаровывать новых знакомых, назваться раз и навсегда Максимом.
Грибник Воронин решил не менять выбранную тактику симулирования. Он по-свойски разложил на газетке белые грибочки в один ряд и по росту. Реакция на его труды последовала тут же:
- Командарма Птичкина-Синичкина обложил! В особом отделе армии! – взвизгнул особист. Освободив газету, он продолжил заниматься сочинительством протокола.
Ломая шляпки и ножки, грибы посыпались на пол. Воронин опустился, будто ничего не случилось, стал раскладывать части по принципу от меньшего фрагмента к большему.
- Говорил тебе, примета есть: много грибов – к войне, - прошипел Исаев, когда Воронин любезно возложил расплюснутый сапогом особиста гриб к его вытянутым ногам. – Это ты виноват!
Воронин, казалось, виновато опустил голову, когда фрагменты грибов закончились. Заметив в углу кучку мусора, Воронин принялся сортировать его по калибру.
- Лабаз, - выкрикнул, входя в помещение, бритоголовый в штатском. Под его мясистым носом топорщились и вились рыжие усы, а в соскользнувших с переносицы очках не отражался свет лампы. Очки оказались совсем без стекол.
Воронин и Исаев засияли от счастья, узнав в вошедшем своего толмача-поставщика-тайного зачинщика сетевой травли, обладателя сомнительного авторитета в одном флаконе. Они чуть было не выдали его, громко признав в нём носителя простой фамилии и княжеского имени.
Почувствовав приближающийся крах и раскрытие, толмач-поставщик в штатском добавил одно слово после «лабаз». Это «магическое» слово заставило особиста потерять интерес к его персоне.
- Лабаз рутаз! – поздоровался вошедший, всем видом опровергая причастность к полям и берёзкам, медведю с балалайкой, сгущёнке и окрошке.
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
http://www.proza.ru/2018/07/29/53
http://www.proza.ru/2018/08/03/764
НЕ КОНЕЦ!