На фото: вид на Красную с аэропорта
Байки от В.С.: http://www.proza.ru/2018/07/18/1014
Ну, ты и брехать! – «встретил» меня В.С. – Как собака, без остановки.
У тебя ведь ни одного слова правды нет. Всё какую-то х.., как бы выразиться по литературней, п.., нет, тоже не литературно, всякую хрень мелешь. Это литературное ли слово-то? Ну вот, пусть будет литературное. А русское ли? Ну и ладно. Так-то у нас все слова литературные, лишь бы понимали, да доходчиво было. Иногда так загнёшь для доходчивости, что всё трещит-ломается, как сухой валёжник – в пыль. Те, которые я тебе только что сказал, тоже русские – можешь использовать, когда припрёт…
Ты ведь всякую хрень от моего имени пишешь. Я читаю, у меня аж кровь вскипает, как ты всё перевираешь. Как будто мы тут все дикие и неотесанные, без цивилизации живём, а особливо я. А у нас и школа есть со своим директором, и библиотека с заведующей, и пекарня с Ниной Думиной, и медпункт с Валей Сухопаровой. Почта три дня в неделю колотится – почта России. Детский садик аж о тридцати головах. Можно и больше, только не рожают – брезговают. Хотел бы я родить, да боюсь, не подыму робёнка. Топеряча дитятко до тридцати лет надо подымать. Откуда у меня столько силы? на тридцать лет, девять месяцев и одну ночь… На тридцать-то лет может и хватит, а остальные? А у других желания родить вообще нет, а надёжы и силы только на одну ночь. Родительский комитет совсем работать не хочет. Если родительский комитет так будет робить, то он своё существование совсем скоро прекратит. Хотя бы ради своего выживания старался, какая-никакая, а общественная власть. Акции бы устраивал, презентации. Может быть, где и он-лайн трансляцию организовали. Так они ничегошеньки не предпринимают, даже не сорганизовались…
С таким комитетом мы скоро все вымрем, вот тогда и можешь писать всякую хрень со всячиной без разбора и оглядки на личности. А пока хотя бы не ври и слова поприличней выбирай, чтобы о себе читать не стыдно было. Иначе я ведь вон Вере Михайловне пожалуюсь. Она у нас девушка деловая, очень активная и принципиальная. Тебе такой принцип покажет, что ты дорогу домой сюда забудешь, а ещё и партией припугнёт. У нас ведь «Единая Россия» есть, целое отделение – типа, мы не с Россией, отдельно от неё единой живём, отделились от православной. А это не мы, а она нас в от-дел «оформила», как дела в ЧК оформляли, чтобы не отвечать за наш политический строй. Хрен с вами, «говорит», живите, в своём «отрезе» как хотите. Не нужны мы ей. Не смейся, это неполитическое – это жизненное, жизДнь у нас такая, никому ненужная, лишняя для страны. Сейчас вот пенсионный срок подымут, и вымрет наша деревня до срока, канет в лету безвинная, не дотянет пятилетней отсидки. Не мы одни сгинем, все деревни за счёт пенсионеров выживают, кормятся. А как теперь ещё пять лет прожить? Снова настанет разбой и голодная БУХенвальская смерть, как в девяностые. Никто же не ожидал, что мы и другие деревни в «лихие» выживём. А вот теперь не выжить, молодым ещё пять лет без работы не прожить, мы состаримся и всё – тут нам всем и настанет…
У нас ещё и голубанко Газпром есть. Представляешь, газа нет и не будет, а Газпром есть! Энергетики в конторе сидят, деньги на газ собирают. Не на газ, а на трубу. Нам ведь всем сразу «труба» будет, если наше правительство государственную программу газификации всей страны примет. И пяти годков ждать не надо. Как только примет, так нам тут и туба настанет. Ты рассуди, какой дурак сюда трубу потянет? Не выгодно, она ведь «золотая» получится. Если бы через Ледовитый океан в Америку газ гнать, тогда, может, и прошла бы через нас. Так они не возьмут, у них свой, сланцевый газ есть. Выгодней дорогому нашему правительству народному нас просто-напросто закопать, всю деревню вместе с домами, а лучше и с жителями: всего-то пятьсот человек. И отчитаться, что от газа отказались, что больше в газе не нуждаются, что живых деревень в нашей местности нет. Вон угор, где аэродром, бульдозерами сроют, и никто и не вспомнит, что здесь когда-то была Красная с тобой и со мной…
Ты Красную-то давно с аэродрома видел? Сходи, посмотри в последний раз, какая она красивая. Вся как на ладони сияет-красуется. А зимой, помнишь! Когда темно, чёрное небо звёздами играет, месяц с бока на бок покачивается, и окна в домах светятся, и фонарные столбы лампочками подмигивают. И понять не можешь, где небо уже заканчивается, а где земля начинается, и как искристый снег снежинок в белесую черноту звёзд Млечного пути превращается. А когда на конторе красную звезду зажгут в честь дневного перевыполнения плана – красотище, как на новогодней открытке, как Москва из космоса. Москву из космоса видел? Вот так же красиво. И всё это закопают, вот увидишь, совсем скоро. Не Москву, а нас. Нагонят техники, аэропорт сроют, и вашей стороны не станет, а если аэропорта не хватит – Золотой угор вместе с ажурной беседкой притаранят. А на нашу Кодовский угор и угор с телевышкой спихнут. Телевышку на металлолом, а нас граблями заровняют и травой засеют, чтобы поприличней братская могила выглядела. На худой конец, поклонный крест вкопают с надписью: «От депутата государственной думы такого-то», ни твоей, ни моей фамилии не сохранят, ни какой-то там ещё, – теперь это мо-о-дно.
Во, у нас ещё и телевидение есть, и Интернет и телефонная станция – так что у нас все блага цивилизации водятся. А каких нет, то совет ветеранов компенсирует или клубные работники. У них конкуренция страшная. Всё как по Ленину с Марксом. Девки стараются, за выживание борются: и оперу, и балет одним днём дают. Два творческих коллектива на одной поляне обираются. А в эпистолярном и разговорном жанре вообще вне конкуренции. Конкурентов нет ни в Аншлаге, ни в Кривом зеркале, Измайловский парк – детский садик для яслят – прокуратура в цирк не ходит…
А ты всё нас дикарями выставляешь перед всем миром. Как там у них говорят? Правильно: фейк ньюс стряпаешь. Ещё и неправду лепишь, как «Белые каски»… У меня ведь Петрович один раз спор-то выиграл. За призовыми, правда, так и не пришёл – брезгувает.
В тот раз, как всегда, Петрович ко мне пришёл и сразу: «Дай!» Я вижу, что он никакушенький после вчерашнего. Говорю ему: «Ничего себе заявочки – дай! Дай за просто так? Не дам, ты пойди хотя бы вон с моста прыгни. Охолынь, умойся, в себя приди». Так, без всяких затей сказал, чтобы отстал от меня со своим бесконечным: «Дай-дай! Дай-дай!» А он и пошёл. Я думал, что он дальше на поиски халявы пошёл, а он на мост. С моста мне кричит: «Прыгаю?!» Я ему в ответ рукой машу, типа, прыгай, хрен с тобой, налью чекушку на опохмел. А сам не верю, сомневаюсь: думаю, куда он прыгнет, если только-только основной ледоход утром прошёл, ещё льдины по реке несёт. А он стоял-стоял на мосту, вдруг решительно на перила влез и ныром с перил вниз головой в одежде, сапогах и вязаной шапочке прямо под льдину ушёл, как торпеда капитана Маринеско на «Вильгельма Густлофа». А я со своей лавочки, как Александр Иванович Маринеско с мостика в перископ, держу под наблюдением: вынырнет, не вынырнет, слева, справа, в нос или в корму зайдёт… И решаю: за обещанным идти или за багром бежать, чтобы вылавливать спортсмена. Вынырнул из-под льдины, вижу, тяжело плывёт, как Титаник после встречи с айсбергом. Вот, думаю, на хрена больного пьяного человека спровоцировал, кто меня за язык тянул, так день хорошо начинался, а теперяча спасательную операцию придётся сорганизовывать, штаб по спасению Петровича создавать, в МЧС и прокуратуру звонить…
А он не дурак, смекнул, что на что ему самому до берега грести, когда такой «линкор» рядом. На него кое-как вскарабкался и по хрен ему мороз, поплыл орлом на льдине верхом. Помнишь ли, как в детстве на льдинах катались? или вы не катались? Ну, вот так же, только не дети на льдине, а Петрович – «одинокий мужичёк за пятьдесят…» Плывёт и ещё на берег мне выревливает, гармонь просит принести: матюкачкие частушки захотел попеть. Ему там, на льдине, совсем захорошело, отошёл от пьяного угара, истома началась, рученьки по плашкам истосковались, гармонь затребовали. Представляешь: весна, тепло, солнце светит, вода в реке перекатывается, ручейки журчат-разговаривают, птички поют, и «белый теплоход» в три палубы величаво по Илеше скользит, а на верхней палубе мужик в сапогах на босу ногу и семейниках на гармони играет! До такого и ты бы не додумался. Вот следующей весной приезжай, бери гармони-баяны, Петрович ударные ложки возьмёт и с концертом на льдине по всей волости, пока не растает. А чтобы нескучно было, с собой возьмите наши творческие коллективы: девушек-хохотушек или старушек-веселушек, пусть поют и щи варят – вам ведь в дороге между концертами есть что-то надо будет…
А я ведь первый раз в жизни спор проиграл. Вот кто мог знать, что он балда?! что настолько обалдуй. Ты-то, может, и знал, вы же вместе в школу ходили, а я-то и не догадывался. Ладно, думаю, обещал, значит, обещал, надо отдавать, отогревать экстремала. Пошёл за бутылкой. Пока ходил, его уже в конец деревни унесло. Главное, льдина к берегу пристанет, а он вместо того, чтобы выскочить, снова отталкивается и дальше вниз сплавляется. Совсем страх потерял. Так и уплыл за поворот к аэропорту…
Ждал, ждал его за премиальными, никуда в тот день не ходил, а он так и не пришёл сволота. Года два уже прошло, не идёт за призовой настойкой – не помнит. Я тоже не напоминаю. Зачем?! Ещё год пройдёт, и все долги спишутся. После трёх лет никакие претензии не принимаются и не рассматриваются – поздняк метаться – такие у нас законы…
Всё иди-пиши слово в слово. И от себя ничего не придумывай, пусть всё будет правдой, по-честному…
Байки от В.С.: http://www.proza.ru/2019/05/18/736
19.07.2018. 0820 … 0925
СПб.