Рабочий день в технологическом бюро приближался к концу, когда Лену позвали к телефону.
- Леночка, это Дмитрий Сергеевич, - услышала она голос. – Зайди в мой кабинет.
Его она знала с малых лет, так как он дружил с её отцом, и просто называла дядей Димой. По пути в заводоуправление Лена обдумывала, зачем она понадобилась начальнику отдела кадров. Вероятно, что-либо личное.
Дмитрий Сергеевич встретил её с улыбкой.
- Не думал я, что дочка моего приятеля могла докатиться до такого позора.
- Дядя Дима, что ещё за позор? Вы меня пугаете.
- А вот почитай, - протянул ей милицейский протокол.
Лена взяла в руки бумагу и стала читать, всё больше вытягивая лицо от удивления.
«В 17 часов 40 минут 25 июля 19** года гражданка Бухарева Елена Викторовна, находясь на улице Пушкинской в лёгком алкогольном опьянении, приставала к прохожим, выражалась нецензурными ругательствами и при задержании оказала сопротивление работникам милиции старшему сержанту Сидоренко А.Г. и сержанту Рябоконю Л.Н.
Учитывая её состояние, она была препровождена в отделение милиции, а оттуда дежурной машиной была отправлена по месту жительства по улице Крылова дом 47 квартира 33.
Направляю вам протокол для принятия мер общественного воздействия на гражданку Бухареву Е.В.
Майор Сердюков И.Д.»
- Что ты скажешь на это? – спросил кадровик.
- Чушь собачья. Это не обо мне. Вы же знаете, что со мной такого случиться не могло.
- Я-то знаю, но как это доказать другим? Ведь в бумаге всё указано правильно, и твой адрес, и дата рождения, и место работы.
- Это говорит лишь о том, что человек, который давал эти данные, хорошо меня знал.
- А что ты делала в указанное время?
- Как всегда после работы прошлась по магазинам. Должна я доказать своё алиби?
- Нет, не надо. Прочти ещё раз протокол и найди там несоответствие, если оно есть.
Лена стала внимательно читать протокол и внезапно радостно завизжала.
- Дмитрий Сергеевич! Вы помните, как звали моего отца?
- Ещё бы не помнить! Виталий, конечно. А к чему такой вопрос?
- А то, что на бумажке написано «Викторовна»!
- Ну, дай мне её… И точно! Как это я не заметил?!
- Что теперь будете делать?
- Милицейский документ подошью в папку, а им сообщу, что указанной гражданки на нашем заводе нет. Лена, ты довольна?
- Не очень. Теперь хочу узнать, кто выдал себя за меня.
- Не заморачивайся этим. Но если хочешь, сходи в милицию.
В отделении милиции Лене предложили подождать прихода сержанта Рябоконя, что она и сделала. По его появлении задала несколько вопросов.
- Вы задерживали пьяную девушку на Пушкинской позавчера?
- Была такая, только фамилию её я не запомнил.
- Может быть, Бухарева?
- Точно!
- Она была похожа на меня?
- Нисколько, хотя была тоже молодой и примерно вашего роста. А почему это вас заинтересовало?
- На завод, где я работаю, пришёл милицейский протокол, где меня обвиняют во всём, что натворила та девушка. Все данные она дала на меня, хотя я нисколько не причастна к этим безобразиям. Поэтому прошу вас подробнее описать её, чтобы могла понять, кто за этим скрывается.
- Должен сказать, что это служебная тайна, но для вас в виде исключения попытаюсь её описать. Молодая, среднего роста, темноволосая, одета в кофточку с короткими рукавами. Пожалуй, и всё, что я запомнил.
- А какие-либо особые приметы?
- Я что, проводил освидетельствование?
- Может быть, ещё вспомните что-нибудь?
- Я всё сказал… Хотя, кажется, у неё была наколка на руке… Да, точно, и это была змейка.
- Спасибо вам за беседу!
- Вы кого-нибудь узнали из ваших знакомых?
- Пока нет, но, возможно, вспомню такую особу.
Лена лукавила, змейка была только на руке у её подруги Наташи. Они дружили несколько лет, вместе занимались в волейбольной секции, участвовали в соревнованиях. В последнее время они несколько отдалились друг от друга, но недавно встретились и долго болтали. Надо будет поглядеть ей в глаза.
Встреча состоялась в парке на скамейке.
- Наташа, ты ничего не хочешь сказать мне? – начала разговор Лена.
- Хочу сказать, что мне приятно тебя увидеть.
- И только? Больше сказать тебе нечего?
- Лена, ты на что-то намекаешь?
- Не намекаю, а спрашиваю: зачем ты себя выдала за меня?
- Что за глупости? И зачем мне это надо?
- Зачем тебе надо, знаешь лучше меня. А тебя опознала милиция.
- Каким образом – по фото или фотороботу?
- По твоей татуировке.
- Мало ли ходит людей с татуировками?
- Со змейками только редкие особы. Не надо ломать дурочку.
- Прости меня, Леночка. Я перед тобой виновата. Не знала, как отвязаться от милиции, вспомнила тебя и назвалась тобой.
- Вот что, девочка, если бы ты сама призналась мне, то я, возможно, тебя простила бы. Но ты совершила подлость и ещё отнекивалась от этого. Не хочу больше тебя знать. У тебя неправильная наколка. Змейка должна быть длиннее и толще. Наталья, ты не змейка, а ЗМЕЯ!
Елена поднялась со скамейки и ушла не оглядываясь прочь по тенистой аллее навстречу лучам заходящего солнца.