Кто я? Провидица! Как меня зовут? Никак. У нас нет имен, да и нет надобности в них, за всю свою жизнь я ни разу не видела людей. Нет, в младенчестве, конечно, у меня была кормилица. Но я никогда не видела ее лица и не слышала голоса, так же как и не видела лица старца, что учил меня разговаривать и обучал чтению. Но и эти два человека были похоронены в глубине моей детской памяти. Они покинули меня когда мне исполнилось четыре года, оставив лишь обрышки воспоминаний. Всю свою жизнь, я проживала в башне, в круглой комнате с витражныии окнами, за которыми скрывалось все происходящее на улице, с одной кроватью королевских размеров и розового цвета, с одним пушистым ковром на полу, с одной дубовой дверью, которая всегда закрыта на ключ и с одним столиком в углу, на котором каждое утро появляется плошка с кашей, каждый обед, она заменяется на мясной суп, а вечером на овощной салат. Из развлечений в моей жизни только одна книга, из которой я узнала все об окружающем меня мире. Но заточение скоро закончится, ведь мне завтра исполняется шестнадцать, и я, наконец, выйду из башни, чтобы обменять свою способность обозверать окружающее на возможность четко видеть будущее. Конечно, уже сейчас я вижу вещие сны, но это лишь крупицы моего дара.
Все условия соблюдены, именно для этого меня растили в тиши, без возможности зрить этот мир своими глазами и без возможности привязаться хоть к кому-то из людей, без возможности узнать, как они, то есть мы выглядим.
Утро. Меня ведет конвой из восьми людей в масках и мешковатых серых хломидах с копюшонами. Мы все молчим. Сегодня дворцовая площадь перекрыта и нас никто не тревожит, от моей башни до храма ровно восемьдесят шагов. Я смотрю в пол, под ногами плитка, мне нельзя поднимать голову, потому что чем меньше из реального мира я увижу, тем сильнее будет моя способность зрить будущее. На тридцатом шаге, врезаюсь в спину впереди идущего конвоира. Справа от меня раздаются странные грохочущие звуки и чей-то голос вопит: " Держи вора!"
Боги, голос! Человеческий голос! В последние несколько лет я перестала читать в слух, и с тех пор не разу не слышала речи, а потому смысл слов до меня доходит не сразу. Кто-то из моих конвоиров охает, а после меня сбивает с ног кто-то худой высокий и бряцающий. Мне везет, я падаю не на голый пол, а на колени к звянящему субъекту, поднимаю взгляд. Лучи солнца играют в рыжих волосах, зеленые глаза, прямой нос, упрямо поджатые губы, острый подбородок. Парень, мой ровестник, заслоняет мне небо. А он такой красивый, и мир ... мир тоже красивый, и солнце, и небо, и птица, что пролетает над нами. Да, даже сам дворец и храм, и дерево растущее у последнего прекрасны. И всего этогоменя хотят лишить, только ради эфимерной возможности видет никому не нужное будущее. Не уж!
Казалось прошла целая жизнь, на деле не минуло и минуты. К нам все так же мчалась стража, в недоумении переглядывались монахи, но мое решение уже было принято.
-Бежим!- хриплым с непривычки голосом произнесла я и, ухватив парня за запястье понеслась к одному из тайных ходов, училась я прилежно, а потому прекрасно знала карту, как дворца, так и всей столицы, а так же и других наиболее важных построек расположенных на территории Королевства, как нашего, так и всех соседних. Провидица должна знать все, как иначе ей расшифровывать ее виденья. А я была очень хорошей провидицей.
Через сорок минут мы уже покидали столицу на ворованном фургоне, через месяц обчистили все банки и все дворцовые комплексы в мясяце езды от нее. Мой дар, и Совкина изворотливость позволили нам ни разу не попасться. Паренек-вор оказался красивым не только снаружи, но и в душе, а его маленькое увлечение чужими сейфами, позволило нам в крайтчайшие сроки сколотить состояние, так что честность честностью, но хочешь жить умей вертеться. Через два года мы купили себе титул и земли в соседнем королевстве. Через еще месяц, нас завербовала тайная концелярия и теперь мы проникали в чужие дома на вполне законных основаниях.
Но возвращаясь с очередного задания я поняла, что с этим скоро придется завязывать, месяцев через восемь, по крайней мере мне, хотя бы лет на пять, по крайней мере по части исполнения операций... Сегодня я стояла у зеркала и расчесывала свои длинные золотые кудрявые волосы, заглядывала в свои синие глаза и думала как же так получилось. Нет, Совка сразу, как из столицы выбрались, сказал что красивее девчонок он не встречал, особенно его впечатлили мои косы, после этого он меня иначе, как злата и не звал, да и жизнь в дороге и постоянный риск нас сблизили. Плюс, если в больших городах на постоялых дворах всем было плевать на то, кто с кем ночует, то в глубинке одну комнату им выделять категорически отказывались, а это означало, что платить придется в два раза больше, да и опасно девушке одной ночевать. Вот и придумали мы байку про невесту с женихом. А в один из дней, устав в стопятый раз убеждать очередную старушку, что свадьба не за горами, Совка в шутку предложил пожениться по-настоящему, я в шутку согласилась. А на следующий лень мы как-то внезапно обвенчались и приобрели брачные татуировки-браслеты. Проблем на постоялых дворах больше не было, а вот в житейском плане их прибавилось. Так что каким образом мой живот стал кругленьким я более менее понимала. Но сейчас не это все меня заботило, беспокоил сон, вещий сон, где я держу на руках синеглазую рыжеволосую дочку, а через миг она обращается златокудрым зеленоглазым мальчишкой. Ответ пришел спустя еще три месяца, когда у меня родилась двойня. Совка, только вернувшийся с задания не мог на них наглядеться. А я вдруг поняла, что всего этого не было, не сбеги я тогда, слепо поддавшись чувствам и что порой одна, казалось бы глупость, прыжок в пропасть в попытке взлететь, может превратить нескончаемый кошмар в счастливую сказку с хороших концом.