Русскому Гамлету –
Владимиру Высоцкому
от современницы…
…Я прозревал, глупея с каждым днём,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век и люди в нём
Не нравились. И я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный как паук,
Всё постигал: недвижность и движенье, –
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду – им опроверженье.
С друзьями детства перетёрлась нить.
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами – «быть, не быть»,
Как над неразрешимою дилеммой.
В. Высоцкий
«Мой Гамлет», 1972
За моим окном июль, жарко и душно. Лето 2018-го испытывает нас сухостоем, не спасают даже привычные степные ветры и сквозняки открытых окон. В городе суета, восторги и нервозность чемпионата мира по футболу, и в честь него устроен красочный Фестиваль болельщиков Чемпионата мира по футболу FIFA 2018. Болельщики, с опознавательными знаками на щеках и на лбу, толпятся у Волги, но сегодня в местах сбора технический день. Завтра и послезавтра финальные игры – что будет при таком ажиотаже? Надеюсь, обойдётся без эксцессов – милиция весь месяц начеку.
На Центральной набережной развернута фан-зона, завтра там будут «зажигать» ансамбли «Русь» и «Тихий Дон» – казачьи пляски поддадут жару июлю. А послезавтра гости и хозяева закатят прощальную гастроль с речами и парадом флагов, швейцарским роком и рэпом, обещают и какую-то электронную музыку… а интересно, песни Высоцкого будут крутить? У него ведь про футбол отличные песни есть. Например, песня «Вратарь», которую он посвятил Льву Яшину, «Марш футбольной команды «медведей» и «Песня про правого инсайда». А самая весёлая – «Разговор с женой после чемпионата мира по футболу», та, что начинается словами «Комментатор из своей кабины». В ней упомянуты бразильцы Пеле с Тостао и наш Анатолий Бышовец.
Высоцкий с футболистами дружил, пел для них часто – и они его уважали. Очень! Кстати, имеются и другие точки соприкосновения судеб: бразилец Тостао родился 25 января – как и Владимир. А футболист «Спартака» Фёдор Черенков, родился 25 июля – так он с 1980-го года вместо своего дня рождения отмечал день памяти Высоцкого.
Была у Высоцкого и любимая команда: спортивная команда армейцев. В их музее хранится его подарок с надписью: «Любимому великому клубу ЦСКА от преданного болельщика». А написано это на афише «Гамлета»…
Гамлет! Машинально заглядываю в календарь на мониторе: 13 июля. Ну, конечно, это неслучайное совпадение! Память всегда высветит нужное: именно числом 13 июля помечена в дневнике Аллы Демидовой запись о предпоследнем спектакле Высоцкого:
«…В 217-й раз играем «Гамлета». Очень душно. И мы уже на излёте сил – конец сезона, недавно прошли напряжённые и ответственные для нас гастроли в Польше. Там тоже играли «Гамлета». Володя плохо себя чувствует; выбегая со сцены, глотает лекарства... За кулисами дежурит врач «скорой помощи». Во время спектакля Володя часто забывает слова. В нашей сцене после реплики: «Вам надо исповедаться» – тихо спрашивает меня: «Как дальше, забыл». Я подсказала, он продолжал. Играл хорошо. В этой же сцене тяжёлый занавес неожиданно зацепился за гроб, на котором я сижу, гроб сдвинулся, и я очутилась лицом к лицу с призраком отца Гамлета, которого я не должна видеть по спектаклю. Мы с Володей удачно обыграли эту «накладку». В антракте поговорили, что «накладку» хорошо бы закрепить, поговорили о плохом самочувствии и о том, что, слава богу – отпуск скоро, можно отдохнуть. Володя был в мягком, добром состоянии, редком в последнее время...».
Да уж, состояние расслабленности у Высоцкого весной и летом 1980-го бывало очень редко – да и причина такого состояния далеко не однозначна. Своего последнего «Гамлета», он сыграл 18 июля, и этот полубессознательный спектакль, запомнился всем, кто там был – но не все поняли, что этот выход Гамлета на публику был острой точкой, словно проткнул он её в сцене Таганки своим мечом.
А как он прожил до этой минуты два с половиной года с того дня в конце переломного 1977 года, когда встретил своего «ангела с заветным ключом» по имени Оксана?
Год 1978 начался недельной поездкой к жене, затем служба в театре дома и февральские гастроли «Таганки» в Берлине и в Ростоке – естественно успешные. А в Москве, как раз в это время, Владимиру Высоцкому была, наконец-то, присвоена высшая категория вокалиста-солиста эстрады. В конце февраля они с Иваном Бортником дали несколько концертов на Украине и начали готовиться к съёмкам в фильме «Место встречи изменить нельзя». Это было в Одессе. Туда приехала Марина Влади и «Глеб Жеглов» с режиссёром Станиславом Говорухиным отметили её день рождения на квартире капитана Гарагули. А в конце мая 1978 года увидеть и услышать Высоцкого посчастливилось харьковчанам… о последствиях этих гастролей – чуть позже.
Июль и начало августа он, в основном, провёл в Париже, плодотворно потрудился с Шемякиным в его студии на записи своих песен и отправился в Америку, «заскочив» по пути на недельку на Таити и в Гонолулу. Пообщавшись со «звёздами» в Голливуде, заглянул в Кёльн, где ремонтировали его машину, и «отметившись» в Москве, ещё неделю провёл за кордоном. Затем были сентябрьские гастроли в Ставрополе и в Кисловодске, съёмки для передачи «Телевизионная гостиная» в Грозном – и снова Париж!
В дороге Высоцкий тоже не скучал – прямо в самолёте написал для Михаила Шемякина ставшие популярными стихи «Осторожно! Гризли!». И случилось это 25 июля 1978 года. В этом же году родилась песня «Конец охоты на волков» – также посвящённая Шемякину – самому близкому другу Владимира на чужбине.
Михаил, понимающий его как никто в эти стремительные годы, чуял «внутренний разлад» Высоцкого, чему и сочувствовал и удивлялся: «Казалось бы – ну что ещё парню надо? Живёт в том же месте, где живёт Ив Монтан, у жены его там колоссальное поместье, сад – деревья пострижены, и цветочки... А он мне звонит: Мишка, если не приедешь – повешусь! Потому что смотрю на эти деревья французские, и мне повеситься хочется! Что мне здесь делать?!»
Догадывался ли Шемякин о том, что наш Гамлет тосковал не только по Родине, но и по юной Офелии, согревающей его любовью в подолгу пустовавшей «трёхкомнатной камере» на Малой Грузинской улице? Сие неведомо, но жизнь Поэта неумолимо истекала в борьбе за одоление новых «горизонтов»… и самого себя.
Январь 1979 года ознаменовался ошеломляющим турне Высоцкого по Америке. За неделю он дал восемь концертов в шести городах! Нью-Йорк, Бостон, Нью-Джерси, Филадельфия, Детройт, Чикаго, Лос-Анджелес – всюду аншлаги! При этом по пути в Америку он успел дать концерт в Западном Берлине для русских эмигрантов.
Закончилось турне аккурат в день рождения Высоцкого – и он сразу улетел в Москву, где сыграл в спектакле «В поисках жанра». Испепеляющий ритм жизни! Но и заработок неплохой: во время только этих гастролей Высоцкий заработал больше, чем за всю свою карьеру артиста в Союзе за двадцать лет – и всё отдал Марине на лечение её старшей сестры.
В феврале, успев сыграть Свидригайлова на премьере спектакля «Преступление и наказание», он едет в Италию на съёмки телепередачи «Гулливер», а в конце месяца уже выступает в Ярославле, затем с Иваном Бортником отправляется в Ташкент, где они дают по три выступления в день – и снова столица. Из Москвы Высоцкий вылетает во Франкфурт-на-Майне, а оттуда едет с Мариной в Марсель. В конце марта, небольшая пауза – и в день космонавтики он уже в Торонто. Его яркое выступление в Канаде снимали телевизионщики, которым он после съёмок обронил с горькой иронией: «Опубликуете после моей смерти... в России поэты долго не живут».
Широкие горизонты, смена часовых поясов с коротким отдыхом в перелётах изнуряют, но Высоцкий справляется с собой и успевает в Москву на 15-летний юбилей Таганки – 23апреля. Новая песня на «капустнике» принята «на бис», но ему среди своих неуютно: поэт замечает косые взгляды и чует зависть коллег. И он не ошибается – о том, что многие актёры ТнТ его не любили, свидетельствовали и Оксана Афанасьева, и Юрий Любимов… да и от других это не скрылось.
Невероятная усталость и уже привычный разлад в душе не помешали Владимиру поехать с концертами в Удмуртию и Магадан, чтобы заработать на подарок ко дню рождения Марине, ожидающей его в Каннах. А в июне он уже был в Минске на очередных гастролях ТнТ и там снова бился о «шлагбаумы» органов, запрещавших ему выступления перед народом – и традиционно срывался, «уходил в пике»…
Лето 1979-го началось для Высоцкого в Италии, в Риме, где Марина Влади снималась в кинокартине «Мнимый больной» – прожил он там до 9 июля. Прекрасное «итальянское лето» было отмечено трагической гибелью в автокатастрофе Ларисы Шепитько, у которой Владимир должен был сниматься в фильме «Ты и я». Не получилось, не судьба, видимо… а судьба погнала его на гастроли в Узбекистан, где в день памяти святого равноапостольного князя Владимира показала свой норов: в гостинице Бухары сердце актёра неожиданно остановилось.
Вот что рассказала об этом дне Оксана Афанасьева: «В Бухаре Володя с утра пошёл погулять по рынку. Пришёл домой, и ему стало плохо. С нами был доктор Толя Федотов. Он вбежал ко мне в комнату: «Володе плохо». Я влетаю в гостиную – Володя мёртвый: нос заострился, не дышит, сердце не бьётся...».
Обошёл в тот раз судьбу Владимир, спасли его, выходили – и после этого он отправился на месячные октябрьские гастроли «Таганки» в Тбилиси! Воистину, умение выживать – как заметил однажды Давид Карапетян, – было ещё одним талантом Высоцкого!
Выжить-то он выжил, но дыхание смерти обострило чувства, и разлад в душе дополнился предчувствием скорого конца. Горизонты больше не манили его – он маялся поисками себя в разломе смыслов бытия в таких разных мирах, как Россия и Запад, и мучился бессонницей и жаждой новых песен. Какое благо, что рядом была его «Офелия», которой он мог довериться и найти у неё полное понимание.
«Он часто не мог заснуть и говорил мне: «Я закрываю глаза и вижу белый лист бумаги, – рассказывала Оксана в одном из немногих интервью. – И слова, слова, – как «бегущая строка». Знаете, как бывает, если долго едешь по дороге и закроешь глаза… у тебя всё время перед глазами эта дорога. У Володи часто бывало такое состояние… «Просто бегут какие-то слова, слова и строчки…» Он их видел физически и мог считывать. Наверное, что-то у него складывалось в подсознании, а потом он это просто считывал. И если он находил что-то нужное, то вставал и записывал».
Не в те ли бессонные ночи 1979-го родились эти строки?
Слева бесы, справа бесы,
Нет! По новой мне налей!
Эти – с нар, а те - из кресел:
Не поймёшь, какие злей…
А следом обнажённо искреннее стихотворение «Мне скулы от досады сводит»:
Мне скулы от досады сводит:
Мне кажется, который год,
Что там, где я, – там жизнь проходит,
А там, где нет меня, – идёт!
А дальше – больше, каждый день я
Стал слышать злые голоса:
– Где ты – там только наважденье,
Где нет тебя – все чудеса!
Ты только ждёшь и догоняешь,
Врёшь и боишься не успеть,
Смеёшься меньше ты и, знаешь,
Ты стал разучиваться петь!
Как дым твои ресурсы тают,
И сам швыряешь всё подряд.
Зачем? Где ты – там не летают,
А там, где нет тебя, – парят…
…Живу, не ожидая чуда,
Но пухнут жилы от стыда –
Я каждый раз хочу отсюда
Сбежать куда-нибудь туда…
Ноябрь 1979-го немного утешил Высоцкого премьерой фильма про Глеба Жеглова и Володю Шарапова. Вот что написала о нём критик и кандидат искусствоведения Ирина Рубанова: «Большим достижением нашего кино, то есть, не абсолютным достижением, а достижением, так сказать, в реальной его конъюнктуре, стал фильм Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Наверно, только всё-таки один Высоцкий сыграл судьбу и сыграл поколение».
Опять судьба! Она ведь до конца года увещевала Владимира, даже уголовное дело подкинула – так называемое «Харьковское дело». Выросло оно после апрельских гастролей Высоцкого с подачи СМИ: в белгородской газете «Ленинская смена» напечатали статью «Левые радости», где объявили его «рвачом». Органы оперативно завели дело «о денежных махинациях на концертах Высоцкого» и передали его в прокуратуру. И хотя главным фигурантом в деле был администратор актёра – Гольдман, который не являлся на допросы, а потом и вовсе скрылся, Владимиру регулярно докучали следователи. Вот и в декабре, под самый новый год, один из них заявился в гримёрку театра и прямо там учинил допрос…
И разве удивительно, что поэт, отработавший за год съёмки в двух фильмах, налетавший тысячи километров и переживший клиническую смерть и нападки «следаков» новый 1980-й год начал с аварии? В результате двое ехавших с ним друзей попали в больницу, а он остался без машины – но на нём ни царапины! Не берегущего себя тоже Бог бережёт?
Год 1980-й начался неожиданным подарком ко дню рождения: 22-го января Ксения Маринина провела съемки выступления Высоцкого на Центральном телевидении для «Кинопанорамы» – первые в Отечестве они даровали надежды на желанное признание. Не знал он тогда, что передача эта будет показана лишь через восемь лет, но сам факт съёмок взбодрил. Владимир дарит Оксане несколько дней праздника в Ленинграде и отправляется оттуда к супруге в Венецию, а затем в Париж – облегчить душу общением с Михаилом Шемякиным. В апреле – Москва, короткий и тяжёлый курс лечения по очистке крови в Институте скорой помощи имени Склифосовского – и снова заграница.
В мае 1980 года – парижская наркологическая клиника «Шарантон» и стихи «Как зайдёшь в бистро-столовку», адресованные другу, сумевшему по-партизански скрытно проведать его в отделении для наркоманов:
M.Chemiakin – всегда, везде Шемякин.
А по сему французский не учи!..
Как хороши, как свежи были маки,
Из коих смерть схимичили врачи!
Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром!
Поживём ещё, братишка,
По-жи-вь-ём!
Po-gi-viom.
После лечения Владимир успел сыграть три спектакля в Варшаве во время гастролей Театра на Таганке в Польше и отдохнуть с женой на юге прежде, чем наступила пора прощаться. Оба чувствуют, что расстаются навсегда.
«Сил у меня больше нет. Мы далеки друг от друга... Ты в последний раз машешь мне рукой. Я больше не вижу тебя. Это конец», – напишет Марина в своей нашумевшей книге. А Владимир… он давно живёт своей, неведомой жене, жизнью – об Оксане жена пока ничего не знает. Не знает она и об его метаниях, в коих он признался одной из знакомых Валерия Янкловича – Барбаре Немчик: «С Мариной уже не могу, но и без неё тоже не могу»...
Попрощался Владимир и с «братом Мишкой», который много позже расскажет о своём предчувствии: «У него была уже такая странная-странная печать смерти в глазах. Я смотрел на него и думал: «В последний раз... Или – ещё нет? И оказалось – именно, в этой жизни – в последний».
Да, Шемякин не ошибся: 10 июня 1980 года Высоцкий навсегда распрощался с Парижем и с дорогими его сердцу парижанами.
Он ещё будет выходить на сцену в родном театре, даст концерты в Люберцах, Лыткарино и в подмосковном Калининграде. Там между песнями Высоцкий долго и трепетно будет рассказывать о юности, о Большом Каретном и о покинувших этот мир друзьях…а через день в последний раз явится перед зрителями в образе Гамлета и выплеснет в притихший зал отчаянно важный для него вопрос «Быть или не быть?» и горькие размышления на краю могилы…
«Гамлет»… пьеса многих времён и народов, подтверждающая, что «Весь мир – театр». Бессмертное произведение, напоминающее слова Велимира Хлебникова о том, что «родина творчества – будущее. Оттуда дует ветер богов слова».
По определению психолога Льва Выготского «Гамлет» – самая мистическая трагедия, где нить потустороннего вплетается в здешнее, где время образовало провал в вечности...». Больше четырёх веков не теряет она актуальности и востребованности. На сегодняшний день «Гамлет» в разных трактовках и жанрах экранизирован более ста раз – и далеко не только на родине Шекспира.
Фильм Григория Козинцева с Иннокентием Смоктуновским в главной роли, вышедший в широкий прокат в 1964 году, был семнадцатым в мировом кинематографе. Только в этом же году было снято пять фильмов о Гамлете: в СССР, в Аргентине, в Великобритании и две картины в США. Любопытно, что первым датским принцем предстала перед зрителями знаменитая Сара Бернар в короткометражном фильме «Дуэль Гамлета», и было это в 1900 году. Первый «Гамлет», близкий к шекспировскому, снят тоже во Франции – режиссёром Жоржем Мельесом в 1907 году. Классическим же «Гамлетом», собравшим все возможные призы, признан британский фильм 1948 года с Лоуренсом Оливье в главной роли.
Козинцев не собирался соревноваться с Оливье, но планка была поставлена высоко – и наш фильм не оплошал, «взял» заданную высоту.
Не сомневаюсь, что Высоцкий не раз вглядывался в Гамлета, сыгранного Смоктуновским, и наверняка читал рецензию советского кинокритика Александра Караганова, где говорилось, что «Гамлет для Козинцева – это, прежде всего, герой, решительно осуждающий ложь и насилие, но не знающий, как их побороть в масштабах, которые ему постепенно открываются… Актер играет героя ранимого и быстрого в реакциях, но намеренно загоняющего себя в спокойствие: тем страшнее оказывается открывшаяся ему бездна. Враги злословят по поводу его безумия, Гамлет не опровергает этой лжи, хотя переживает не патологию, а трагедию ума».
Несомненно и то, что Высоцкий почуял контекст роли и главную тему – противостояние личности Поэта и «системы». Сначала почуял, а потом осознал и стал мечтать сыграть принца Датского на сцене «Таганки». Думаю, и монолог Гамлета он многажды, как под музыку, прокручивал в уме под ключевую фразу Смоктуновского из эпизода с флейтой: «Вы собираетесь играть на мне… но играть на мне нельзя-а-а!..»
Примечательно, что выход фильма Григория Козинцева, рождение Театра на Таганке и появление там Высоцкого совпали по времени: 1964 год. Совпал и актёр Высоцкий с режиссёром Юрием Любимовым в видении конструкции роли Гамлета и в художественном оформлении сцены.
Чтобы не говорили об аскетизме постановки «Гамлета» Юрием Любимовым, именно его сценическое решение полностью совпадает с установками Шекспира, писавшего для «бродячего» театра «Глобус», где антураж всех пьес был более чем скромным, равно как и костюмы актёров. И играли кочующие по стране актёры для народа, без оглядки на сословия и по формуле Высоцкого: чтобы «не только в уши, но и в души катило» – ведь вжившийся в пьесу зритель делится своей энергетикой с актёрами. А уж о том, как щедро делился со зрителями своей искрящей энергетикой Высоцкий, и говорить нечего. Он весь отдавался звёздной роли, до полного изнеможения, а едва отойдя от усталости, удовлетворённо улыбался: «Гамлет» – бездонная пьеса, это самая лучшая пьеса в мире!»
Да, Гамлет неисчерпаем и всегда актуален, потому как в контексте пьесы Человековедение – и именно это понимал Высоцкий, сказав однажды, что его Гамлет взрослеет вместе с ним. А играл он не историю, не действие, а саму жизнь – взросление мужчины и Поэта в тисках тоталитарного общества. Его Гамлет мистик и провидец, которому любовь к отцу помогает «видеть» неявное и принимать решения.
Известный шекспировед Александр Аникст ещё на премьере разгадал контекст игры Высоцкого: «Гамлет в спектакле – затворник в ненавистной ему Дании, тюрьме со множеством темниц и подземелий. Герой задыхается от гнева против мира, в котором быть честным – значит быть единственным среди десятка тысяч. Зоркий, а не безумный – таков Гамлет Владимира Высоцкого, в одиночку борющийся против зла, воплощённого в короле, убийце и тиране, против всех, кто с Клавдием».
Такое прочтение игры актёра логично – ведь в «Гамлете», как ни в какой другой из своих ролей, Высоцкий был самим собой, вкладывая в образ своё, личное – наболевшее до мозолей и трещин на сердце, до ожогов в душе.
Вдумчивое прочтение им роли мудреющего с годами Гамлета «воспитывало» и самого Высоцкого, помогая тому самоутверждаться в непростых реалиях его времени, оставаться самим собой, отстаивать в борьбе свою «самость», не теряя себя.
Не теряя себя?! Да так ли это? Разве всегда Высоцкому удавалось избегать приспособления к окружению и преодолевать раздвоенность духа и плоти, свойственную творческим людям? Ту самую раздвоенность, о которой он ещё в 1969 году писал в стихотворении «И вкусы, и запросы мои странны...»:
Во мне два Я – два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты –
Другой стремится прямо на бега.
И я борюсь, давлю в себе мерзавца, –
О, участь беспокойная моя! –
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я…
Как давно это было им осознано! И как провидчески описал он свою проблемную особенность, которая на длинном пути от Большого Каретного до Малой Грузинской, а затем в отчаянных рывках за горизонт будет определять всю его бурную жизнь! И как мистически его откровение совпадает с признанием Фауста:
Но две души живут во мне,
И обе не в ладах друг с другом.
Одна, как страсть любви, пылка
И жадно льнёт к земле всецело,
Другая вся за облака
Так и рванулась бы из тела.
Гёте «Фауст», 1774 г.
Мучил ли Фауста вопрос «быть или не быть» неведомо, но перед выбором сберечь душу или отдать её Мефистофелю ради удовольствий жизни он стоял, и выбор ублажения плоти и тщеславия обошёлся ему очень дорого. Так пожелал Гёте, поселивший своего героя между Гамлетами эпохи Шекспира и эпохи Высоцкого, и очень может быть, что это Вильям Шекспир «вдохновил» его на создание персонажа столь близкого к мятежному принцу Датскому. Уж слишком важной оказалась проблема поиска ответа на вопрос «быть или не быть», порождающий множество других вопросов идентификации и самоопределения личности во враждебном социуме. Нелегко это, очень нелегко – о чём говорит Высоцкий в стихотворении «Мой Гамлет»:
Но вечно, вечно плещет море бед,
В него мы стрелы мечем – в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошёл на зов, – сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу…
Неужели он уже тогда, в 1972-ом, чуял, что век его будет недолгим? А ведь годом раньше он и песню написал – «О фатальных датах и цифрах» – за три года до своего 37-летия…
…Рассеянным взором ищу ответ в заоконье. «Не балует нас июль, не радует… душно до потери сознания. Сейчас бы на море уехать… на Азовское». Эта придушенная зноем мысль вдруг вызвала рой неожиданных ассоциаций: Танаис, развалины, тролли, пуговицы, Норвегия… с чего бы это? Какая тут связь с темой русского Гамлета? Странно всё-таки мы устроены: сколько мусору хранится в нашей памяти – чуть солнце расплавит – и всплывает нечто…
Не успеваю я как следует рассердиться на память, как та подкидывает новую шифровку: асы, Тур Хейердал, Григ…
Ну, да, я очень люблю музыку Эдварда Грига – с юности. Не знаю, почему она так рано запала мне в душу. Ведь о том, что скандинавы родом с Приазовья и, возможно, у нас общие предки, я узнала совсем недавно, лишь после открытий знаменитого Тура Хейердала. Это он уверенно заявил, что древние норвежцы именовали себя «асами» и что они пришли в Скандинавию с низовьев Дона, а наш город Азов есть не что иное, как «Ас хов» – «Храм асов». Голос крови? Не потому ли они так любят песню о друге из «Вертикали»?
Вот она связь с Высоцким! «Песня о друге»… и «зов предков»? А почему бы нет? Ведь ядром модели психики человека по Юнгу является коллективное бессознательное, его обнимает личное, а сверху мембраной: ощущение, мышление, чувство, интуиция – и лишь потом память. То есть ощущение способно протаранить все слои психики и, добравшись до ядра, разбудить нечто, недоступное прагматичному мышлению
Голос у Высоцкого был особенный, его энергетика ощущалась кожей и до дрожи пробирала родственные души – об этом свидетельствовали многие современники. Не потому ли и финны, и норвежцы так «запали» на Высоцкого? В Финляндии его «Песня о друге» стала национальной, а в Норвегии появился певец Йорн Оверли вдохновенно распевающий песни о Большом Каретном и «Купола». Будучи на гастролях в Польше, он впервые услышал записи Высоцкого и, по его собственному признанию, полюбил их, не зная русского языка – но чего только не сделает любовь! Всё завертелось и образовалось – и переполненные залы, и гастроли, и записи песен, и сборники, и премии. И наконец, как сообщает известный высоцковед Марк Цыбульский, в Осло организован «бард-клуб, в котором собираются поклонники и последователи Владимира Высоцкого…
Однако я отвлеклась. С чего началось моё норвежское отступление?
С того, что мне по нраву музыка Грига. Да, его музыка меня вдохновляет. Особенно «Зимнее величие», «Утро» и «Песня Сольвейг» из пьесы «Пер Гюнт»….
«Пер Гюнт»! Вот откуда тролли и пуговицы в моём мираже! Из сказочной истории Генрика Ибсена о молодом поэте, который предав любовь к Сольвейг, пытался соединить творчество и удобства жизни. Он лицемерил, лгал, кичился своей исключительностью, трусил и унижался, мстил, предавал и тешился в любом окружении – будь то тролли, обезьяны, работорговцы. Пятьдесят лет он искал ответ на вопрос быть ему самим собой или быть самим собой довольным и, не сумев сохранить свою самость, потерял талант и стал ничем, недостойным даже ада. Состарившись и телом, и душой, он возвращается домой, и тут появляется некий Пуговичник и заявляет Перу, что ему пора на переплавку. Пер Гюнт в ужасе, и Пуговичник обещает отпустить его, если он докажет, что хотя бы одно мгновение был самим собой – и тут раздаётся песня Сольвейг об их с Пером любви. Она ждала его всю жизнь, оставаясь самой собою независимо от мнения толпы, и в её душе он тот же, каким был, когда они любили друг друга – то есть цельный и свободный человек…
Как эта история относится к Высоцкому? Да просто главный герой в ней тоже Поэт, который ищет ответ на тот же вопрос, что и Гамлет – «быть или не быть?», но в более конкретных координатах – быть Человеком или троллем. По разъяснению Повелителя троллей внешняя разница между ними невелика, но установки в жизни разные: Человек велит себе быть самим собой, а тролль – быть самим собой довольным. Самодовольство – враг развития и творчества, оно убивает потребность в самоактуализации, в полной и свободной реализации своих способностей, а творчество – это беспрестанное движение. А если учесть, что, как утверждал Карл Юнг, каждый творчески одарённый человек – это некоторая двойственность или синтез парадоксальных свойств, то движение это требует смелости. Как правило, творческая личность не боится выявить в поведении противоположные черты своей натуры, поскольку недостатки своего реального «Я» она компенсирует достоинствами творческого «Я».
И, кстати, по мнению писателя Викентия Вересаева самобытным может быть лишь тот художник, который живёт своей своеобразной внутренней жизнью и во всем является самим собою. Внутренняя жизнь есть, фактически, у каждого, а вот быть самим собой далеко не всем удаётся – это очень нелегко быть предельно искренним, смелым и независимым и не допускать разлада сознания со своей бессознательной сущностью.
Что касается Владимира Высоцкого, искренности, смелости и независимости в нём было с избытком, а вот насчёт разлада сознания со своей бессознательной сущностью – не всё так однозначно. Иначе не было бы тех «уходов в пике» и попыток восстановиться «витаминами», которые свели его в могилу в рассвете лет и таланта, на вершине успеха.
И стихов бы этих, написанных в 1979 году, не было. Здесь каждый катрен кричит о душевном разладе:
Меня опять ударило в озноб,
Грохочет сердце, словно в бочке камень.
Во мне живёт мохнатый злобный жлоб
С мозолистыми цепкими руками.
Когда мою заметив маету,
Друзья бормочут: «Скоро загуляет», –
Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!
Он кислород вместо меня хватает.
Он не двойник и не второе «я»,
Все объясненья выглядят дурацки, –
Он плоть и кровь – дурная кровь моя –
Такое не приснится и Стругацким.
Он ждёт, когда закончу свой виток,
Моей рукою выведет он строчку, –
И стану я расчётлив и жесток
И всех продам – гуртом и в одиночку.
Я оправданья вовсе не ищу, –
Пусть жизнь уходит, ускользает, тает.
Но я себе мгновенья не прощу,
Когда меня он вдруг одолевает.
Но я собрал ещё остаток сил,
Теперь его не вывезет кривая:
Я в глотку, в вены яд себе вгоняю –
Пусть жрёт, пусть сдохнет – я перехитрил.
Это тоже Гамлет, только теперь вопрос «быть или не быть?» превратился в «быть! и бороться за жизнь и честь называться Поэтом!». Хотя жил он также – в беспокойном движении на износ. И было «всё не так, ребята».
Слишком многое изменилось за девять лет. Гамлета, ровесника шекспировскому принцу Датскому, больше нет. Об этой метаморфозе хорошо сказала Алла Демидова: «Начинал он в «Гамлете» с узнаваемых мальчиков 60-х годов, послевоенное детство которых прошло в московских дворах, где нужна была физическая сила, где все старались быть вожаками... Для таких Гамлетов не существовали сомнения и не вставали вопросы «быть или не быть». Был только ответ «быть»… Закончил же он эту роль мудрым философом, с душевной болью, с неразрешимыми вопросами и глубокой ответственностью перед временем и людьми...».
Он недоволен собой, совестится за приступы слабости и самодовольства или самоунижения, чуя близкий конец, боится не успеть сделать всё, что задумано:
Так всех нас в трусов превращает мысль,
И вянет, как цветок, решимость наша
В бесплодье умственного тупика.
Так погибают замыслы с размахом,
Вначале обещавшие успех,
От промедлений долгих...
«Противоречие между высоким долгом и реальной жизнью, бытом, в конце концов, сломало его, – пишет в своих воспоминаниях о Высоцком Алла Демидова. – Его жизнь – это буйство страстей. Постоянное ощущение, что мог бы сделать больше... Отсюда постоянные срывы. Резкие разрывы с друзьями – не прощал малейшего предательства. Иногда разрывал очень жестоко… К концу жизни он меньше стал «вбирать в себя» посторонних людей, как он раньше сам говорил про себя, хотя по-прежнему его дом был с открытыми дверями…».
«С друзьями детства перетёрлась нить. Нить Ариадны оказалась схемой…», – устами Гамлета делится со зрителями своей печалью Высоцкий. Одни ушли в мир иной, другие отдалились постепенно и по разным причинам. Редело его пространство, началось это не внезапно, и длилось семь лет.
По воспоминаниям Вадима Туманова, «у Володи была масса знакомых, но единицы могли прийти к нему в дом без звонка. Среди них - Василий Аксёнов, Станислав Говорухин, Белла Ахмадулина, Всеволод Абдулов».
«Володя был потрясающе одинок – он принадлежал миру и Богу…», – заметила ещё в 1973 году Нина Ургант. Почему, будучи публичным человеком, Высоцкий был «потрясающе одинок»?
Обратимся к упомянутому выше психологу, философу и мистику Карлу Юнгу: «Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным, или неприемлемостью твоих воззрений для других».
Оказывается, всё просто: утрата взаимопонимания, несовпадение с попутчиками в скорости движения по орбитам судеб – слишком быстро жил наш русский Гамлет, спешил выплеснуться, взлетая по вертикали и теряясь за горизонтами.
«С некоторых пор и постепенно Высоцкий был окольцован людьми состоятельными и состоявшимися – а, главное, нужными» – с горечью констатируя отдаление Высоцкого от прежних друзей, пишет Давид Карапетян в своей книге «Владимир Высоцкий. Между словом и славой».
Тут уместно будет процитировать и Всеволода Абдулова, едва ли не самого близкого и лояльного друга Высоцкого, который во всём доверял ему и принимал все его странности: «<Володя> невероятный, человек настроения. Кроме всего ещё и невероятный человек сиюминутности, конкретности сегодняшней. Поэтому сложно какие-то поправки внести – почему именно в тот момент Володя выглядел таким, предпочитал общаться близко с тем-то и тем-то».
«Сиюминутность» – очень верное слово применительно к нашему Гамлету. Менялось не только время – менялось и пространство его жизни, и ментальность социума. Запад требовал соответствия своим ценностям и мировоззрению, не приветствуемым в России – и это очень угнетало Высоцкого. Своим среди чужих он так и не стал, а чужим среди своих стал ещё до знакомства с Парижем – как только женился на француженке.
Любопытно мнение Ларисы Лужиной, знавшей Высоцкого в начале его карьеры: «Мне кажется, до Франции он был крепыш, недаром Марина в него влюбилась, она почувствовала сильное мужское начало; потом, когда он стал жить в Париже, на нём появился другой отпечаток, он сделался субтильным. Из невысокого, но могучего русского парня как бы ушла сила. Такой французик... Я встречала его потом в театре, в джинсовом костюмчике, худенький, маленький...»
«Душок самоизмены» почуял в своём друге, азартно рвущем ленты европейских горизонтов, и Давид Карапетян: «Да, многое, очень многое изменилось за эти несколько лет в Высоцком. Даже его неуёмная, с оттенком бесшабашности, энергетика обрела какую-то западную заданность. Он настроил себя на прямо-таки самоубийственный, сугубо нерусский ритм жизни, в котором угадывалась не воспетая им самим ставка на зыбкую Удачу, а расчёт на гарантированный Успех. Эта младшая сестра пошловатого триумфа виделась мне недостающим звеном девиза «время – деньги», вечным клеймом выжженного на чугунном лбу Статуи Свободы, с неотвратимостью сомнамбулы шествующей к бездне бездуховности».
Ранний Высоцкий – «уже знаменитый, но замечательно скромный», каким он был до 1973 года, нравился Давиду гораздо больше. Да и не только ему. О скромном Володе с грустью вспоминали и Абдулов, и Бортник, и Кохановский, и Золотухин – и многие другие одноклассники и коллеги с Таганки.
Естественно, далеко не всем удаётся быть понятыми и принятыми людьми своего круга, особенно тем, кто опережает своё время, кто абсолютный неформат во всех измерениях, каким был Высоцкий. В этом случае полезно вспомнить, что «большое видится на расстоянии», как это сделал кинорежиссёр Пётр Тодоровский, озвучив своё позднее прозрение через несколько лет после смерти Владимира: «…Я недавно был в Бразилии… И меня поразило, что там очень хорошо знают песни Высоцкого. Мировая известность. Может, мы до конца ещё не понимаем, какого масштаба был человек».
Не понимали, да – это теперь многие осознали: известность, успех настоящего художника за горизонтами его Отчизны сродни высокой дипломатической миссии по прославлению своей страны, очищению её от вражеской лжи и наветов, это дело одухотворения и налаживания мира между народами.
Вряд ли и сам Высоцкий осознавал силу и масштаб своих встреч с людьми, он просто был человеком действия – всё время вперёд и выше, неистово, безудержно, и самосжигаясь. Ибо, как сказала поэтесса Римма Казакова: «Высоцкий и не поэт, и не музыкант, и не артист, он – явление...». А явление всегда масштабно.
Успех, конечно, был приятен Высоцкому, ведь это признание его трудов и нервных затрат и, наконец, самоутверждение. К тому же, успех – это победа творческого «Я» Поэта над вторым, греховным, «Я», которое, бывало, поддавалось самодовольству. Но успех для Владимира не был главным достижением. Вот как ответил Владимир партнёрше Демидовой, когда та поинтересовалась, не надоедают ли ему овации и поклонники: «Успех – это когда достиг чего-то. Это конец. Мне больше по душе цель, когда она не сзади, а впереди. Состояние становления». Цель и процесс самоутверждения – вот ключевые черты его сущности. Он был человеком действия – всё время вперёд, к цели – неистово, безудержно – и только к победе!
Как свидетельствовал Давид Карапетян, трудности не пугали Высоцкого – напротив, они вызывали у него азарт, в «тупиковых ситуациях он чувствовал себя как рыба в воде. Это был его «Большой стиль» – загнать себя в угол, чтобы в энный раз проверить благосклонность фортуны, отстоять своё право на исключительность. Уж он-то выкарабкается из любого переплёта, уж он-то сумеет подтвердить действенность придуманного мною девиза: «Высоцкий выше обстоятельств!» В этом эксцентричном эгоцентризме не было ничего отталкивающего – он был целиком замешан на романтике вызова и риска. Было в Володе что-то от ирреальных героев Александра Грина. Особенно это бросалось в глаза <здесь> на берегу Чёрного моря. Близость и географическая достоверность Зурбагана и Лисса только усиливали это сходство...».
Да, Высоцкий был борцом, «рыцарем круглого стола», как называл его Всеволод Абдулов; «единственным партнёром, который <в её практике > постоянно достойно вёл мужскую тему», считала нашего Гамлета Алла Демидова. Думаю, он во всех жизненных ситуациях вживался в какую-то, ведомую только ему роль, впитывал детали антуража и рефлексии невольных зрителей и оттачивал её до филигранности, чтобы потом сыграть в театре, или облечь в форму стихов и песен.
По сути, все произведения и роли Высоцкого зеркальны бытию – и наоборот.
Галилеем, альпинистом и Гамлетом он был не только на сцене и в кино, он «вращал землю» и покорял вершины, боролся с призраками снов и галлюцинаций в стихах и в жизни. И, если в фильме «Служили два товарища» сестра милосердия в исполнении Ии Савиной была «соломинкой спасения» белого офицера в беспросветной ситуации – то в жизни Высоцкого эту роль сыграла Оксана Афанасьева. За неё он, как и Брусенцов, ухватился в предчувствии скорого конца, однако, в жизни, где он чаще всего ощущал себя Гамлетом, Оксана была его Офелией, которую он в отличие от Гамлета баловал и оберегал, как только мог себе позволить.
«А как же его жёны?» – может поинтересоваться вдумчивый читатель. Кем он был, когда влюблялся в них? Ну, что ж, проверим верность моей гипотезы, идя от полноводного устья реки судьбы нашего героя к истоку её.
Последней женой и «вдовой в законе» стала «Колдунья». Влюбился он в неё, будучи Галилеем, а женился на ней – 1 декабря 1970 года без пяти минут в Гамлетом – уже вовсю шли репетиции спектакля.
Любила ли «Колдунья» Высоцкого? Конечно, любила! Думается, его единственного из своих четырёх мужей она любила по-настоящему. Вот её признание: «Долгие годы мне нравилось быть любимой. Я любила мужчин – мне нравилось в них моё отражение… У меня необычайная жажда быть любимой, единственной, землёй и небом. Быть всем. И если я замечаю, что это совсем не то, я спускаюсь с небес. Володя заставил меня измениться!.. Иногда он нуждается в материнской помощи, чтобы я потрепала его за уши. Он меня подавляет своими признаниями: «Я приношу всё к твоим ногам, но отдавай мне тоже всё…».
Да, Марина Влади любила нашего русского Гамлета – любила и прощала ему многое, правда, иногда жаловалась Давиду Карапетяну: «Странная закономерность! Чем больше они нас мучают, тем сильнее мы их любим».
Второй женой будущего Гамлета была «американская кинозвезда Эва Пристли», роль которой исполняла юная Людмила Абрамова в триллере «713-й просит посадку». Сам же Высоцкий в этом фильме был молодым, подающим надежды американцем-морпехом. Расписались они с Людмилой 25 июля 1965 года. Она была верным другом, образцовой женой и матерью его сыновей, но, несмотря на незаурядность личности, верность и посильную помощь мужу в творчестве, сделать из него приличного семьянина ей не удалось. И здесь он, как в театре играл несколько ролей в пьесе своей жизни: непоседливого мужа и отца и любовников Колдуньи и партнёрши в театре, родившей ему дочь в 1972 году. Абрамова отпустила Владимира к Марине Влади, считая, что: «его право выбора – святой закон».
Какую роль играл девятнадцатилетний Высоцкий, когда встретил свою первую любовь? Не ведаю. Думаю, в этом случае он был самим собой. Хотя…
Явление странной мысли совпало с первыми раскатами грома надвигающейся грозы. В открытое окно дохнуло долгожданной свежестью – и я сочла этот порыв ветра утверждением моей догадки: да! Той весной, когда Владимир впервые увидел Изольду – «О нашей встрече – что там говорить! – Я ждал её, как ждут стихийных бедствий» – он был молодым Пер Гюнтом. Не знаю, был ли тогда в СССР на виду и слуху этот лирический герой асов, но то, что в начале 60-х годов по радио часто передавали песню Сольвейг, я точно помню. И о том, что в 1968 году на ЛенТВ был снят телевизионный фильм «Пер Гюнт», знаю – есть у меня этот ролик!
Волчек и Изуля – как Иза и Владимир звали друг друга, были сумасбродной и пылкой парой под стать Перу и Сольвейг.
Изольда, как и Сольвейг, всю жизнь любила только своего Вовочку и только она одна из трёх жён носила его фамилию. Этому чувству были отданы искренние и романтичные годы юности, полные надежд, любви и веры в неизбежное счастье. Иза, как и Сольвейг, была цельной и самобытной личностью, она знала и любила Высоцкого задолго до того, как тот стал звездой. Любила такого, каким он был, и не пыталась переделывать его на свой вкус. С ней Высоцкий пять лет был самим собой, пока не поддался искушению.
Иза не хотела и не умела жить во лжи и не приняла Владимира после измены – но любить его не перестала. Ни обиду, ни ревность, ни осуждение не впустила она в свою душу и спокойно перенесла то, что её, фактически, вычеркнули из жизни Высоцкого, не упоминая в официальных бумагах и сетевых справочниках. Она долго и упорно молчала, избегая жёлтопёрых журналистов, и лишь через двадцать пять лет после кончины Высоцкого отважилась на книгу об их с Володей любви – удивительно искреннюю и поэтичную книгу «Короткое счастье на всю жизнь».
Вот некоторые отрывки из этого творения – в них любовь и вечно юная душа Изольды. Пусть они будут лирическим отступлением этого эссе…
«Уже почти полвека прошло, как мы встретились, и больше двадцати лет, как тебя не стало. Но ни время, ни расстояние, ни смерть не отдаляют тебя. Всё так же явственно ощущаю я твоё живое присутствие. Сначала меня уговаривали, потом я сама захотела попытаться доверить бумаге моё, а значит, и твоё прошлое. Я люблю тебя».
«Совершенно неприхотливый Володя всё принимает с детской благодарностью; ест быстро, с удовольствием, по-мужски… У него был дар радостно жить. Когда он смотрит на меня, я чувствую себя такой прекрасной, что становится страшно самой.
Когда я чувствую твой взгляд сейчас, сегодня, мне кажется, что я хорошею».
«Володя, всегда стремительный, всегда навстречу, умел замирать и превращаться в слух, зрачки становились огромными, бездонными, забирали боль и умножали радость».
«Важно, что он рядом, важно, что с ним солнечно, и появляется такое ощущение, будто исчезает земное притяжение – стоит подпрыгнуть, и взлетишь».
Несмотря на то, что после развода у каждого из них была своя жизнь и они редко виделись, Иза всегда чувствовала его присутствие. Приезжая в Москву, уже на перроне она необъяснимо знала, в Москве Владимир или нет. В начале осени 1963-го Высоцкий увидел Изу из окна московского троллейбуса и нашёл её у подруги. В ту встречу он подарил ей только что написанные стихи «О нашей встрече что и говорить…». На другой день они погуляли по местам, где были счастливы, и подали заявление на развод…
Непредсказуемо случайная встреча в 1967 году, когда Иза гостила у подруги и «чахла от головной боли, житейских неурядиц... Кариша влетела с сообщением: «Вот, Высоцкий три года не звонил и тут позвонил. Сейчас будет!» Я не шелохнулась. «Посмотри на себя в зеркало, – говорит Кариша, – Изуль, это чудо!» И точно, как будто кто-то волшебным ветром сдул с меня серую немочь – и глаза горят, и волосы в локон, и губы в мак, и сумасшедшая невесомость… Володя пробыл недолго. У него была назначена встреча с Бернесом. Мы сидели рядом, не касаясь, едва дыша»…
В Москве Иза бывала редко. Летом 1970 года кто-то из однокурсников сказал, что Высоцкий потерял её и тревожится, и она позвонила его матери. Та велела Изе срочно ехать к ней – и состоялась встреча. «Никогда не видела его таким душевно измученным. Долго сидели за чайным столом. Говорили все больше обо мне, о моих проблемах», потом Володя много пел. Я слушала, не слыша. Я видела Володю страшно усталого, разорванного, и мне было больно».
«Шли годы. «Володины песни звучали всюду. Я отмахивалась от них, как могла. Но однажды… Однажды в Новомосковске на пустынной ослепленной солнцем площади на меня обрушились «Кони привередливые». Пораженная, застыла я на раскаленной площади, запоздало понимая трагическую глубину лёгкого, забавного мальчишки».
«Если бы, Володя, ты знал, как рвалось моё сердце, когда я слышала «Спасите наши души!».
Самая незабываемая встреча случилась через шесть лет. Июнь 1976-го, отдыхая в Подмосковье у внучки Сталина, Иза по наитию позвонила отцу Владимира, и тот затребовал номер её телефона.
«Сверкающим утром позвонил Володя. Голос и солнце. Смех и солнце. Глупые, милые смешные слова: «Изуль, какие у тебя волосы! Какое платьице!» – «Волосы длинные, платье короткое. Волк! Волчонок! Волчека!» – «Завтра «Гамлет». Утром «Гамлет». – «Приеду! Приеду!» Ослепительное солнце. Всё кувырком».
И вот она в театре. «Странная пустота переполненного зала. Нет сцены. Есть трагическое одиночество. Жажда жизни и вызов року. Страстная, пытливая, пульсирующая мысль. И гибель, которая не конец. Я не знала такого Гамлета. Я не знала такого Володю…»
«Мы вместе. Володя совсем как Володя, как двадцать лет назад, только темнее волосы и жёстче рот. Мы пьём горячий чёрный кофе из термоса, жуём пахучие апельсины. За окном солнце. Володя спрашивает …обо всём и обо всех. Мы едем в Коломну. Какое счастье! Как жаль, что Коломна не на краю земли!»
В Коломне. «Перерыв между концертами минут десять, не больше. Мы снова одни. По просьбе Володи к нам никого не пускают. Володя кормит меня …и поёт мне одной то, что не может петь со сцены. Второй и третий концерты я слушаю за кулисами, где мне поставили стул. Володя поёт другие песни, почти не повторяясь, и ставит микрофоны так, чтобы мне было лучше видно. – «Тебе удобно?» – Я плачу, не пряча слёз».
«Сыгран «Гамлет», отпето три сольных концерта, далеко за полночь. «Я тебя люблю», – сказала я. «Я тебя всегда помню», – сказал Володя. Кажется, через день я смотрела «Вишнёвый сад». Лопахин совсем не Гамлет, но Лопахин-Володя также пугающе одинок, не понят, не любим. И какой он жёсткий в финале – мороз по коже. После спектакля Володя отвозит меня в Жуковку… Мы зависаем в скорости, как в самолёте, только проносятся назад чужие машины. «Остановись, мгновенье!»
На этой же неделе в доме отца Высоцкого – у него юбилей.
«Ты улетал на два дня. Застолье уже началось, когда появился ты. Володя в чёрной лайковой куртке, нездешне французский, великолепный. Я метнулась на кухню, следом Володя. Я сказала: «Ты ужасно похож на чёрного таракана». Больше я ничего не успела сказать – мы целовались. В дверях стоял Семён Владимирович. Потом мы ели почему-то из одной тарелки и тихо смеялись. А ещё потом ты ушёл на спектакль. Я уехала в Белгород на гастроли. У Володи было много планов. Душа моя была спокойна. Мне снова танцевалось, и мир был молодым и прекрасным».
Это была их последняя встреча… но для Изы он вечно живой.
Финальный абзац её книги лишён трагичности:
«Володя! Почему так нежно вспоминается собственная дурь?.. Господи, да просто потому, что тогда в юной жизни рядом с тобой можно было дурачиться, капризничать, творить чёрт-те что – и чувствовать себя прекрасной, любимой, защищённой. Володя, как с тобой замечательно было смеяться! Как легко».
…Ливень хлынул внезапно и безудержно – словно оплакивал вместе со мной чёрную весть: 20-го июля 2018 года скончалась народная артистка России Изольда Высоцкая…
Она, как и он, ушла на утренней заре – смиренно и тихо. Странные мистические знаки их любви дополнились новым. Они родились под одними созвездиями – она 22 января, он – 25-го, и все годы, пока были рядом, отмечали свои дни рождения в один день. Они и умерли почти в один день в роковом для них июле. Теперь они вместе…
Светлая память вам, Изольда и Владимир!
Ливень за окном повис тяжёлым занавесом. Всплески упругих струй, бьющихся в бурную реку на шоссе, похожи на аплодисменты. Размытые огни окон дома напротив моей пятиэтажки уподобились рампам. «Вся жизнь – театр»…
Жизнь коротка – особенно у Поэтов, обречённых на посмертную славу. О, как щедры у нас на посмертные почести! Они как торжество самодовольства признанных властями «мэтров», сбившихся в угодные им сообщества, и судящих творчество не похожего на них сотоварища.
«Это же поэзия! Как можно подходить к ней с деревянной меркой?» – хочется повторить вслед за Адамом Ханушкевичем, бывшим директором польского Театра «Народовы» в эпоху Высоцкого.
Он же сказал и эти нужные слова: «Я думаю, что Володя был очень счастлив. Несмотря на то, что искусство это страдание и одиночество. Всё равно он был очень счастлив. И даже его преждевременный уход – тоже большое счастье… Никакая глупость его уже не коснётся. И не заденет. Гений должен уйти вовремя...».
Ливень затих и занавесил дали лёгким маревом, из-за которого сдавленным выдохом донёсся до меня густой и до боли знакомый голос умирающего Гамлета:
Ах, если б время я имел...
Но смерть – тупой конвойный
И не любит, чтоб медлили...
Я столько бы сказал!..
Дальше – тишина...
КОДА
Из книги Давида Карапетяна
«Владимир Высоцкий. Между словом и славой»:
«Что ж ты резанул нас по сердцу, крутанулся, как детский волчок, и перенёсся из этого света в тот, заставив всех скорчиться от боли в одуряющем мареве июльского пекла? 26 июля. Вечер. Коньяк. Фужер, другой, третий. Гулкий бой сердца, бессилие алкоголя и смутное ощущение вины. Подъезд твоего дома. Внезапное чувство страха в мрачной коробке лифта и пролёты, бесконечные пролёты лестниц. В гостиной в зловещем безмолвии сидят окаменевшие родители и близкие родственники. А на кухне – нездоровое возбуждение. Только что прилетевшая Марина, Сева Абдулов, Валерий Янклович, врач Игорь Годяев, кто-то ещё. Чуть позже скорбящей Антигоной появится Белла Ахмадулина с нетрезвым Мессерером.
Всех их я не видел давно, очень давно. Янклович сразу же наливает мне полный стакан вина, а Сева растравляет сердце памятным экскурсом в минувшее: «А помнишь, как вы к племянницам Махно ездили?»
Видя мою оторопь, Марина великодушно пытается меня подбодрить: «Если тебе это приятно: он вспоминал о тебе, удивлялся, что ты так внезапно исчез. – И, после короткой паузы, движением головы она обозначает место твоего последнего присутствия в нашем бренном мире. – А ты что, ещё его не видел? Он – там!»
И я медленно направляюсь к дверям кабинета на наше с тобой бесповоротно последнее свидание, мой любимый и неповторимый товарищ, мой звёздный земной друг.
До встречи. До неизбежной встречи...»
…В день похорон Высоцкого в Театр на Таганке пришла телеграмма: «Сегодня все корабли Черноморского пароходства во всех акваториях мира приспустили государственные флаги».
Сколько великих выбыло!
Их выбивали нож и отрава.
Что же, на право выбора
Каждый имеет право.
(Высоцкий, 1971)
…Много позже, в декабре 1989 года, в одном из интервью Валерию Перевозчикову хирург Владимир Баранчиков, оперировавший отца Высоцкого, рассказал удивительный, почти мистический случай:
«…В самый последний раз Володя был у нас на Бауманской 9 мая 1980 года. Там рядом Елоховская церковь. Сидели на кухне, Володя говорит:
– Слушай, я тут новую песню придумал… и запел «Купола»:
Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще Господь замечал…
И тут зазвонили в Елоховской. Окна были открытыми. Это было нечто…»
Горят, сияют «Купола» над Богоявленским кафедральным собором в Елохово – и над главным престолом, освящённым в честь праздника Богоявления, и над приделами – в честь святителя Николая и в честь праздника Благовещения, и над Колокольней.
Взывают к Небесам золотые купола над православным Храмом, который возведён в XVII веке и никогда не закрывался – даже в самые тяжёлые времена России…
…Горят, сияют купола и над Волгой-матушкой – золотые купола корабля «Святой благоверный князь Владимир», с портретом Высоцкого на борту. Это он сподвиг волгоградцев на строительство плавучего храма. А началось всё в ясный апрельский день 1996 года, когда с новороссийского порта стартовало кругосветное плавание, посвящённое памяти Высоцкого.
Небольшая яхта из Волгограда, носящая имя поэта, отправилась по маршруту Стамбул – Афины – Афон – Марсель – Мальта – Касабланка – Канарские и Бермудские острова – Нью-Йорк – Торонто. Экипаж из четырёх человек, включая капитана яхты Владимира Корецкого, с благословения архиепископа Волгоградского и Камышинского Германа предпринял долгое и опасное плавание.
Претерпев нелёгкие испытания штормами и чудом уцелев, осенью волгоградцы вернулись домой. В ознаменование благополучного исхода этого чрезвычайно опасного плавания стараниями Корецкого в 1998 году Волгограде один за другим появились два плавучих храма: «Святитель Иннокентий» в 1998 году и «Святитель Николай» – в 2000-ом. А ещё через четыре года при помощи международной благотворительной организации «Церковь в беде» был построен третий плавучий храм, названный в честь небесного покровителя Владимира Высоцкого – «Святой благоверный князь Владимир». Он значительно отличается от первых двух: этому храму не страшно мелководье, он самоходный, поскольку оборудован на бывшем военно-десантном корабле «Олёкма». На его освещении присутствовало более тысячи волгоградцев, а также представители властей, священники других епархий и зарубежные гости. Все три волгоградских храма базируются у причала на набережной имени Высоцкого – на территории яхт-клуба «Парус».
На корабле-храме «Святой благоверный князь Владимир» находятся частицы мощей Святого Федора Ушакова и Святого Александра Невского, переданные настоятелем Санаксарского Рождество-Богородничного мужского монастыря и Епархиальными властями Санкт-Петербурга. Получил храм дар и от Президента России Владимира Путина – икону святых апостолов Петра и Павла.
С тех пор и поныне бороздит волны Волги волгоградский корабль-храм с портретом Высоцкого на корме, заходя в поселения, где нет церквей, и несёт в люди Божье Слово, помогает им и упреждает:
Всех нас зовут зазывалы из пекла
Выпить на празднике пыли и пепла,
Потанцевать с одноглазым циклопом,
Понаблюдать за Всемирным потопом.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,
Предупреди беззаботных влюблённых,
Что хорошо будет в мире сожжённом
Лишь мертвецам и ещё не рождённым!
В. Высоцкий, «Набат», 1972
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. Коллаж автора очерка
2. На переднем плане Вова Высоцкий и овчарка Карат в г.Гайсин, Украина, 1950 год.
3. В нижнем ряду памятники Владимиру Высоцкому в городах:
><> Самара. Памятник, представляющий собой многофигурную композицию, установлен 25 января 2008 года у Дворца спорта ЦСК ВВС, где поэт впервые выступал перед большой аудиторией в 1967 годы. Причём дважды: в мае и в ноябре. Высоцкий стоит в стилизованной римской тоге-плаще, с обнажённым плечом, опираясь на гитару, и напоминает образ древнего философа. На заднем плане стена с барельефом в виде стилизованной театральной сцены, на которой находятся 4 персонажа. Справа изображен человек в плаще с капюшоном, держащий чашу с поникшим над ней цветком – «чёрный человек», о котором пел Владимир Высоцкий. Слева на фоне тюремной решетки – надзиратель со связкой ключей в руках, в центре – женщина с лицом Марины Влади у дерева, на ветке которого сидит сладкоголосая полудева-полуптица, символизирующая возлюбленную и музу Высоцкого, держащую в руках книгу, из которой выползла маленькая змея. Автор монумента – Михаил Шемякин.
><> Москва, внутренний дворик Театра на Таганке. Бронзовый памятник работы московского скульптора Геннадия Распопова, открыт 25 января 1988 года.
4. В центре:
><> Иза Высоцкая после юбилейного спектакля в 2017 году.
><> Корабль-храм «Святой благоверный князь Владимир» на Волге, город Волгоград.
5. В верхнем ряду:
><> Владимир Высоцкий в роли Гамлета на фоне неба с малой планетой его имени. Рядом – Оксана Афанасьева в образе Офелии.
><> Памятники Владимиру Высоцкому в городах:
<> Ростов-на-Дону. Памятник появился в Ростове-на-Дону в 2014 г. Расположен около здания Дома кино на улице Пушкинская. Автором двухметровой скульптуры из бронзы стал известный в Ростове скульптор Анатолий Скнарин, который был знаком с поэтом лично. Идея поставить памятник поэту возникла ещё в 2009 году, в течение следующих пяти лет на изготовление скульптуры собирались средства. Скульптурная композиция представляет собой стилизованную сцену с занавесом, который, выходя к зрителям, распахивает Владимир Высоцкий.
<> Одесса. Памятник установлен в сентябре 2012 года возле здания Одесской киностудии, где Высоцкий снялся в восьми фильмах среди которых: «Вертикаль», «Опасные гастроли», «Короткие встречи», «Интервенция», «Служили два товарища», «Место встречи изменить нельзя». Скульптор – Александр Князик. На памятнике Высоцкий, за его спиной порванный парус: «Парус! Порвали парус! Каюсь! каюсь! каюсь!»
6. Ссылки на видео и стихи по теме приведены в первой рецензии.
Внимание! Можно увеличить картинку и рассмотреть памятники «ближе». Для этого зажмите одним пальцем клавишу Ctrl и осторожно покрутите колёсико мышки вперёд. Вернуть в исходное положение можно покрутив колёсико назад.
Начало:
«Высоцкий. Глава 1. Приговорённый к жизни» –
http://www.proza.ru/2018/01/25/132
Продолжение:
Высоцкий. Глава 2. Вертикаль –
http://www.proza.ru/2018/04/11/61
Высоцкий. Глава 3. Горизонты –
http://www.proza.ru/2018/07/03/989
Высоцкий. Глава 5. Нити судьбы –
http://www.proza.ru/2018/11/26/1651
Высоцкий. Глава 6. Числа, звёзды и орбиты –
http://www.proza.ru/2019/01/25/24
Высоцкий. Глава 7. Алгебра Судьбы –
http://www.proza.ru/2019/07/09/964