Миллионы читателей
У метро «Библиотека имени Ленина» на лавочке с полузакрытыми глазами лежит издательша с желтым метровым плакатом на длинной палке «Издадим Вашу книгу».
— Что, — спрашиваю, — печатаете?
Открывает один глаз, медленно осматривает меня, от ботинок фабрики «Воронежская обувная продукция» до китайской футболки «Не посрамим».
— Вот, — говорит, — всякая мерзота подходит и норовит издаться за мой счет.
Я удивляюсь:
— А как надо?
— Надо за счет автора, — отвечает издательша и отворачивается от меня окончательно.
Меня раздражает невнимание ко мне. Может я Лермонтов или Бабель или Конан Дойль, но издательша лежит на лавке и не двигается.
— С утра лежу, никто не подходит, — говорит издательша и стреляет у меня сигарету.
Я даю ей «Донской табак» и оглядываю толпу, спешащую на Арбат. Наверняка среди них есть авторы. Сейчас не пишет только ленивый. Но никто не подходит.
— Совсем не читают, — сопит издательша и поднимается с лавки. Желтое знамя «Издадим Вашу книгу» колышется над ее головой, где-то в вышине светит жгучее июльское солнце.
Мне кажется, что читают, но как-то не так. Я сам покупал последнюю бумажную книгу четыре года назад. Цифра убила мир. Скоро библиотеки зароют за ненадобностью или сделают из них кофейни, игровые комнаты и виртуальные бордели. Достоевского запретят, Толстому сбреют бороду и отправят в утиль, Пушкину обрежут бакенбарды.
Миллионы читателей цифры не хотят бумаги.
#вхбред
Окуджава
Во дворе по субботам бывший инженер литейно-механического завода Андрей Петрович выставляет на подоконник колонки и включает Булата Шаловича Окуджаву. «Когда воротимся мы в Портленд», «Виноградная косточка» и «Последний троллейбус». Я сижу у окна и слушаю, мой кот жует «Проплан» и тоже внимает.
Когда вверх улетает голубой гелиевый шарик, выпущенный одиннадцатилетним Игорьком, племянником Андрея Петровича, то я грущу, потому что это так созвучно песенке великого барда.
Но иногда сладкое пение прерывается рекламой. Наверное, Игорек пустил дяде звук через ютуб. И вот уже «Ах Арбат, мой Арбат ты моя религия» сменяется вкрадчивой рекламой прокладок, а вместо «На фоне Пушкина снимается семейка» раздается бодрый голос рекламщиков казино «Вулкан».
Я никогда не играл в казино. Один раз в 1993 году я зашел в казино «Метелица» с шефом, но мы оба были подшофе, поэтому тут же легли на мягкие диванчики и уснули. Нас несколько раз будили бодрые крупье и охранники, давали бесплатные пробные жетоны, но мы их не использовали.
Андрей Петрович кричит из окна Игорьку, чтобы тот отключил ему этих говнюков. Но Игорьку лень подниматься пешком на пятый этаж. Он говорит, что если Андрей Петрович будет кричать, то он ему в ютубе включит рэп-батл Гнойного и Оксимирона.
Реклама казино заканчивается. Над двором шелестит Булат Шалович. «Дураки привыкли собираться в стаи».
#вхбред