Домик на ул. Горького...

Геннадий Никишин
               
Под звуки проходящих через станцию поездов горит костёр. Топливом служат старые газеты, пластиковые бутылки, страницы каких-то журналов, ненужные пакеты. Всё то, что оставляет после себя человек. Это уже стало традицией, старый родительский домик ждёт нас, а мы, едва одолев дорогу в триста километров, немного оглядевшись, выбираем место под костёр…

...Рядом в двух кучах доски, балки, полусгнившие столбы, всё то, что называлось хлевом…Из-за большого количества гвоздей, скоб и проволоки они были не по «зубам» для электропилы…

…Костёр набирал силу, внутри огня раздавался выстрел, и далеко в сторону летела огненная «пуля». Но мы были начеку, и границы костра не расползались. Огонь жадно пожирал бывший строительный материал, а мне приходило на память, как ещё недавно постройка для живности нам служила верой и правдой.

…Ко времени покупки дома она уже пустовала, баба Катя жила одна, по мере сил следила за домом, из большого клочка земли в деле было 2-3 сотки. Много ли одинокому человеку надо! А хлев служил просто хранилищем! Сын возвращался домой из дальних командировок, профессия военного советника бросала по самым разным точкам дружественных стран, наезжала дочь из Припяти…Всё чаще речь заходила, что пора матери определяться и съезжаться под одну крышу. Но родные корни оказывались сильнее, держала могилка мужа Григория. Но дети разъезжались, и Сидоренкову наполняли уже другие мысли. Правильно ли поступила, не согласилась с дочерью?

…Тот год стал последним, в душе женщины что-то поменялось, и она поняла. Пора. Привыкшая жить одна, никому не мешая, и тогда все пошли по единственному выбору – купить домик рядом. Про беду на атомной станции ещё никто не говорил. Стояло жаркое лето, когда дом и постройка рядом перешли к другому хозяину. В те годы покупка в 4-5 тысяч была важной и дорогой. Обе стороны подошли к купли-продажи со всей ответственностью. Катерина не скрывала возраст дома, рассказала его историю, а новый хозяин пригласил друзей, которые помогли дать оценку покупки. Сошлись на цене, которая всех устраивала.

…Для Евдокии и Петра было достаточно одного взгляда, чтобы понять, - не прогадали. Первым делом отец приспособил рядом с хлевом мастерскую, которую наполнил инструментом, который был собран за долгие годы. И который изрядно попутешествовал в переездах. Сначала в Калининградскую область почти сразу после войны. Там была работа, но людей звала в большую дорогу сумма денег – кредиты, которые не требовалось возвращать. Молодость, здоровье, ощущение счастья, что выжил на фронте в самой страшной войне…Поколение солдат, вернувшихся домой, не боялось трудностей. Народилось трое детей, но пришлось вернуться в свой Думиничский район из-за болезни жены.

…А для мамы было главным – огородик при доме. Это была песня. Вся жизнь прошла в работе на земле. Каким-то своим собственным чутьём отец понял, что дом строил мастер. По забитому гвоздю, по покрытой крыше, по фундаменту, который оберегал стены от сырости. Даже по дому, как тот был поставлен. Во все окна заглядывало солнце.

В покупке дома решено было поставить точку, поиски которого продолжались не один месяц. Большие годы брали своё, и дом покупался с прикидкой на возраст, на удобства в нём. Чтобы рядом был магазин, автобусные остановки, подъезд к дому. Купленный дом подходил к этим требованиям. Сарай для живности тоже ожил. Сработанный на века, стены были сооружены из промасленных железнодорожных шпал, обиты дранкой, сверху слой глины. В любой холод сарай держал тепло. Заняли свои места предметы, необходимые, когда человек ведёт своё хозяйство и кормится с земли. В конце огородика появился прудик, который зарыбили, на берегу банька. Не высокая ростиком, с кирпичной печкой и трубой, которая завершалась опрокинутым вверх дном чугунком.

Поставленная руками родителей, банька выручала нас, даже сегодня, хотя, если сказать по правде, в этом нет необходимости. От старости лет та стала ещё меньше, вросла в землю. Но иногда мы её протапливаем и наблюдаем со стороны, как над крышей курчавится дым…Приятно пройти босыми ногами по тёплым доскам пола, вспомнить многие события. К нам постоянно кто-то заглядывал, друзья отца и мои одноклассники. За советом к маме шли женщины.

…На станции Думиничи тоже быстро перезнакомились с соседями. Дом на ул. Горького многим полюбился. Внукам, а потом и правнукам, городским собакам. Котик Тимофей быстро оценил свободу после тесной городской квартиры-«двушки» в 24 метра. Даже кролик Фёдор, которого мы чуть позже передали в добрые руки. Нашей покупкой заинтересовались другие жители пос. Марьинский, которые тоже решились на переезд…
Дом прирос сараем, где мы стали хранить сено. Что может быть лучше устроить здесь кровать и вдыхать здоровый деревенский воздух, слушать ночные звуки!  Самых больших трудов потребовала запущенная земля. Первая попытка взять застарелую луговину закончилась неудачей. Худенькая лошадёнка из Заготзерна не потянула, и мы привели жеребца Мальчика из соседней деревни. Жилистый «кировец» умотал троих мужиков за плугом, но с задачей справился. Почему не трактором? У родителей, как должна обрабатываться земля в четверть гектара, было своё мнение. И её они обрабатывали вручную…

…Сроки посадки уходили, но мама не беспокоилась, уверенная в том, что огородик оживёт. По осени почувствовали, как земля умеет дарить радость.
За короткие приезды из Москвы стараемся многое успеть. В доме появился природный газ, колодец с питьевой водой, центральное отопление, гараж под авто,  ванна, но что-то из прошлой жизни осталось. Свой век отслужил хлев под живность, который портил вид. Словно больной человек, он устал жить и ждал своего часа. Перед нами открывалась страница трудной послевоенной жизни. Многого не хватало, и гвозди заменяла проволока-колючка, которой были опутаны поля, линии передовой, блиндажи. Из подростков были созданы бригады, занятые сбором такой проволоки. Были случаи, когда люди получали увечья от противопехотных мин. В районе не хватало сил, чтобы очистить землю от мин и снарядов, которые оставила после себя война.

…Горит деревенский костёр, языки пламени уносят часы и минуты, когда на сыром и болотистом месте молодой фронтовик решил пустить семейные корни. Прощаемся с прошлым с грустинкой, но радует то, что дом продолжает ждать и в нём по-прежнему будут звучать человеческие голоса...