На двадцать девятом году жизни Сергей познал семейное счастье. Работа в посольстве не была лёгкой, но по сравнению с предшествующими годами казалось сказочной. С двадцати двух лет он принимал участие во многих военных конфликтах.
Сирия, Вьетнам, Египет, Бангладеш, Ангола - это были страны, в которых он побывал.
В доме Эрнесто его никогда не спрашивали о том времени и что там с ним было. Одна Паула, по шрамам на теле мужа, понимала, какими трудными были эти времена. В его светлых, выцветших на солнце волосах, седина была едва заметна, но трогая их рукой, она чувствовала жёсткость.
В посольстве от него не потребовали переехать немедленно в отдельную квартиру, но он понимал, что такое время наступит.
Апрель в Гаване Сергею казался жарким, тогда, как другие домочадцы считали его последним месяцем зимы перед стартом жаркого влажного сезона, с обильными ливнями и ураганными ветрами. День ото дня увеличивалось количество пасмурных дней. Небо часто было покрыто белоснежными облаками. Вечером начинался дождь,
который лил всеми ночами, навевая своим монотонным шумом сладкий сон. А утром всходило яркое солнце и он видел бирюзовое небо до самого горизонта, набегающие волны океана на, почти белый, песок.
Солнцем стала для Сергея Паула, озарившая его жизнь новым светом. Каждый день он спешил к своей единственной, часами мог сидеть рядом, слушая её нежный голосок. Она быстро осваивала русский язык, повторяя слова с лёгким акцентом. Он учил испанский, который давался легко.
В выходные дни Сергей любил искупаться в море, которое было от дома Эрнесто в нескольких минутах ходьбы, выбирая для этого время, когда Паула отдыхала в обнимку с Полет. Тело Сергея покрылось бронзовым загаром и девицы на пляже, не стесняясь, любовались красавцем, порой отпуская шутки в его адрес. Им было видно, откуда он приходит к морю и куда отправляется после купания, и это останавливало многих. О хозяине виллы, где жил этот красавчик, знали, а потому опасались делать более смелые предложения.
Апрель подошёл к концу, приходил май с началом сезона дождей. Становилось всё жарче и жарче. Паула большую часть дня проводила в доме либо в саду. Врачей беспокоило её состояние. Она не набирала вес, лицо у неё осунулось, от еды отказывалась, предпочитая только фрукты и соки из них.
Участились дожди. После их окончания тучи быстро расходились, небо прояснялось, и вновь появлялось яркое солнце. Чаще всего дожди проходили в тёмное время суток, иногда сопровождаясь раскатами грома, иногда, после обеда, приходясь в аккурат на сиесту.
Родители Паулы были обеспокоены тем, как проходит беременность у дочери, в первую беременность всё было по другому. Старая Роза сокрушённо покачивала головой и объясняла это по-своему, говоря о мужчине с чужой кровью:
- Нет, Шейла, что ни говори, но замуж Пауле надо было выходить за своего парня. Разве бы не нашлось здесь такого же красавца, но наших, кубинских кровей. Сергей из страны с холодным климатом, так мне рассказала Паула. У них там всё по другому, поэтому девочка и болеет. Посмотри, какая она бледная.
- Брось молоть чепуху, Роза! Ты забыла об истории Кубы. Испанцы тоже не здешней крови. Не дай боже тебя услышит Эрнесто, тогда нам несдобровать, - останавливала её Шейла.
Гавана - город огромных контрастов, в котором бедность и разруха соседствуют бок о бок с показушной роскошью. Сергей в этом убедился, посещая разные районы города в поисках жилья для своей семьи. Они планировали с Паулой жить самостоятельно, как только родятся дети. Говорить об этом родителям не спешили, но Эрнесто и сам понимал, что это неизбежно по долгу службы Сергея.
Однажды Сергей сидел в саду, когда услышал до боли знакомое пение маленькой птички, спрятавшейся в кроне дерева. Сомнения не было, это пела иволга. Тогда, в день бракосочетания, услышав слова посла об иволге, он решил, что тот имел ввиду его позывной, но теперь, вслушиваясь, ощутил необъяснимое чувство благодарности к этой пичуге, напомнившей ему о родине. Как же давно он не бывал там, у родной речки, где также наслаждался пением иволги. Воспоминания нахлынули, вспомнились дни, проведённые в родительском доме, печальное и радостное пережитое там.
Захотелось хоть на миг оказаться за одним столом с семьёй, показать всем свою Паулу, маленькую Полет, не слезающую с его коленей, как только он оказывался дома.
Из дома к нему спешили Паула и Полет, отдохнувшие, весёлые. Сергей засвистел, подражая иволге, она ему ответила. Подошедшие Паула и Полет стояли рядом, с удивлением вслушиваясь в эту перекличку. Такое им довелось услышать впервые.
- Мама, а наш папа поёт как птичка! Но почему-то её совсем не видно. Она очень маленькая? Как её зовут? - тихо прошептала Полет, боясь спугнуть птицу.
Сергей поднял Полет на руки, закружил, продолжая насвистывать и птичка вторила ему.
- Это Иволга, моя любимица! Она теперь всегда будет прилетать в наш сад и петь нам песни, возможно, и поселится здесь, свив себе гнёздышко высоко в кроне дерева. Мы будем слушать её пение, а я тебе буду рассказывать о своей родине, - произнёс Сергей, глядя на Полет повлажневшими глазами.
Весь вечер Полет рассказывала о пении иволги. Шейла и Эрнесто незаметно переглядывались, понимая неизбежность расставания с дочерью и внуками. По лицу Шейлы текли тихие слёзы, она спешила их стереть, чтобы не волновать Паулу.
Оставшись вдвоём с Эрнесто, она дала волю слезам.
- Не плачь, дорогая! Это удел всех родителей. Рано или поздно дети покидают родительский дом. Пусть только будут счастливы и живы, а мы будем их навещать изредка. Сергей много лет не бывал дома и маленькая птичка напомнила ему об этом. Мне предложили года через два поехать в союз и мы поедем с тобой обязательно. Так что, дорогая, учи русский язык, если хочешь быть ближе к внукам, - произнёс весёлым голосом Эрнесто, а у самого больно щемило сердце и казаться весёлым было трудно.
До рождения близнецов оставалось несколько дней и никто из них не знал, как сложится жизнь дальше.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2018/07/23/504