Здравствуй, Коля Чирок!
Помнишь, как ты подъезжал к редакции и бибикал, вызывая меня. И мы мчались в командировку по всему району. Особенно уважали наши реки – Онон, Борзянку, Ималкинку, озера – от Торейских до самых богатейших рыбой, что возле пограничного села Буйлэсан.
Это для кого-то диво, а для нас Буйлэсан – это дикий абрикос. Пусть кто-нибудь другой от слова Борзянка давится дурацким хохотом, а для нас – Родина, неохватные взглядом просторы, гомонящая на воде разная птица, бегущие кони, стада коров и отары овец. И кто-нибудь из наших обязательно добавит: «И огромные сазаны!». О них и речь.
В начале лета сазаны и вся рыба Онона заворачивала на нерест в Борзянку, которая разливалась по всей долине. Вся ширь между грядами сопок рябила серебром и медью воды. Пахло рыбой, травой, сенокосом, наваристым супом с золотящимися пятнами. Сытно пахло! Никакой магазинной отравы и в помине не было, а о глупых речах и рекламе и говорить неприлично, не было их.
Помнишь, Коля, как однажды вечером, поставив на чабанской стоянке машину и там же взяв остроги, мы пошли к разливам Борзянки колоть рыбу. Уже темнело, по всей долине одна за одной, вспыхивали фарами огни. Такие же, как и мы, браконьеры с фонарями и острогами, таща за собой щиты из досок, на которых были закреплены аккумуляторы и фары, бродили по долине, заполненной водой и рыбой.
Машины рыбнадзора и милиции мы, конечно, прозевали. Молодые и здоровые ребята неожиданно оказались за нашими спинами. И, естественно, грянул неожиданный крик:
– Руки вверх! На берег, мужики!
Мы, конечно, бросили остроги и ринулись вперёд, в темноту залива, а когда сблизились друг с другом, ты быстро шепнул: «Дуй в камыши, я уведу их». И я, оторвавшись от Чирка и милиционеров, нырнул в камыши. А Чирок замедлил бег, подпуская к себе погоню…
Это была чрезвычайно забавная игра. При лунном сиянии я наблюдал как маленькая и юркая тень то стремительно отдаляется от погони, то внезапно, притворяясь уставшей, замедляет бег, подпуская милиционеров почти до зоны досягаемости. Они думали, что вот-вот схватят изнемогшего беглеца, который бежал настолько вяло, что казалось ещё немного – и он упадёт замертво. И в тот самый момент, когда думалось, что они его возьмут, Чирок стремительно отрывался от них… По всему разливу потухли огни. На этом берегу слышались брань, смех, громкие разговоры. Некоторые быстро заводили машины и мотоциклы и спешили уехать, кого-то уже арестовали и вели в милицейский «уазик», кто-то затаился на воде или в камышах.
А Чирок уводил погоню всё дальше и дальше, пока четыре фигурки не скрылись за сопкой… Луна заливала долину зеленоватым светом, рябила серебристая дорожка от камышей, где я сидел, до самого берега. Но вот захлюпала вода, послышались разговоры, показались три силуэта, устало бредущие по воде. Возвращалась погоня.
– Кто это был? – громко говорил один из них.
– А чёрт его знает! Но такого шустрого в первый раз встречаю.
– А где его напарник?
– Наверное, шустрее того! – рассмеялся кто-то из них.
Они не знали, что Николай Филинов, которого мы все звали Коля Чирок, был природным стайером, неоднократным чемпионом области по бегу на длинные дистанции.
И все мы тогда не знали, что у нас самый настоящий здоровый образ жизни. А сегодня я вытаскиваю свою тушу из-за компьютерного стола, выныриваю из одуряющего виртуального мира, и шагаю в степь. Каждый день. Я должен оторваться от погони века, где реклама и гиподинамия, отрава магазинов и отупляющие речи.
Взлёт возможен только против ветра, истоки всегда против течения.
Я должен вернуться туда, где бежит Чирок.
2017 год.
__________________________________________________________