Нет, слезы мои были не напрасны. Постепенно вы отдалялись друг от друга. Может, потому что были совершенно разные по характеру и воспитанию? Ты любила музыку и стихи, много читала и стремилась к совершенству во всем, а твоего мужа интересовали только машины, пиво и красивые женщины. Семейный быт раздражал его, разрядку он находил в спиртном и пикниках с друзьями.
И тут случилось самое страшное. На пике карьеры и вопреки мечте о покупке собственной квартиры, Дмитрий потерял работу. Об этом ты сообщила мне по телефону, и голос твой дрожал от волнения.
- Как? Почему?- спрашивала я, недоумевая, что случилось.
- Мамочка! Была тотальная проверка. О её не прошел.
- Как это?
- Ну, было одно дело, а теперь все выяснилось…
- И что же вы будете делать?
- Работать будем. Ты не переживай. Всё как-нибудь образуется. Дима собирается машины из Находки перегонять и продавать здесь.
- Постой. Это же так опасно.
- Ничего. Он не один поедет, а с напарником.
Ты успокаивала меня, а беспокойство моё нарастало по восходящей линии. Ведь тебе каждый месяц надо оплачивать съемную квартиру и на что-то жить. А зарплата твоя была символическая, и муж оказался без работы, как же мне было не беспокоиться?
Я помогала деньгами ежемесячно, но этого было мало. А тут еще вдобавок ко всему сильно заболела Ксюша. Девчушка простудилась в садике. Её коечка в спальне стояла у самого окна, а комнату во время тихого часа проветривали. У малышки поднялась высокая температура, заболело горлышко, и появился сильный кашель. Ты оказалась с ней на больничном листе, и толком не долечив ребенка, вышла на работу. Вскоре Ксюша заболела опять. Так длилось несколько месяцев, а потом ты привезла мне ребенка. Девочка была худая и бледная.
Да и ты выглядела невеселой, но красивой по-прежнему. Семейные нелады не успели наложить отпечаток на твое юное и свежее, милое личико.
Я настряпала твои любимые вареники, купила свежей деревенской сметаны, фрукты, ветчины. На улице трещал тридцатиградусный мороз, а у нас в печке весело потрескивали дрова, было тепло и уютно. Ксюша с аппетитом покушала и играла с куколками барби, а мы разговаривали, и вечером ты рассказывала мне о своей жизни.
- Мамочка, пьет он и все время меня ревнует.
- Но ты же не даешь ему повода?
- Что ты, мама, конечно нет! Да и с кем мне?! На работе скоро аттестация. Я готовлюсь к ней. А дома сама знаешь, что, - и ты опять как в детстве крепко прижалась ко мне, словно ища защиты от всех напастей…
А что я могла сделать в такой ситуации? Катя должна была решить всё сама…
Ты пробыла дома два дня, а на третий. Когда спал мороз, рано утром уехала.
На прощание ты подарила мне портрет, где вы с дочкой были сняты вдвоем и получились такие милые, словно куколки, и сказала серьезно:
- Мамочка, я оставляю тебе самое дорогое - свою доченьку. Береги её.
- О Ксюше ты не беспокойся. Я все сделаю для неё, - ответила я, положила тебе в сумку бутерброды и термос с горячим кофе. Я знала, что ты любишь крепкий хороший кофе.
- Спасибо, мамочка, - сказала ты и обняла меня, потом заглянула в детскую, где Ксюша еще крепко спала, широко раскинув ручки. Ты постояла возле неё и быстро вышла на цыпочках, боясь разбудить дочку. Я пошла тебя провожать в этот ранний час. Ты разогрела машину и поехала, посигналив фарами на прощанье, а я махала рукой, пока ты ехала до поворота, и предательские слёзы опять текли по щекам…