The modern repka быль

               
    Пантелеймон Пантелеевич (дед по жизненному опыту и по возрасту) вышел в огород и грустно посмотрел на одиноко торчавшую посереди огорода репу.
     - Неурожай в этом году – печально вздохнул дед, доставая из-за пояса саперную лопатку, - неурожай…
    Баба Дуня, жена Пантелеймона Пантелеевича, прокричала что-то одобрительное супругу и схватилась за больной позвоночник.
     - Эк, как ее прихватило – с сожалением пробормотал дед. – Это не репа. Это – бегемот.
    Сбежавший из переездного цирка шимпанзе, прибившийся к простой русской семье и получавший ежедневный горячий обед на правах внука тоже загрустил. Грусть объяснялась просто: весь вчерашний день обезьяна   вместе с бабой Дуней пыталась вытянуть растение, но в награду получила не банан, как он ожидала, а банку кильки и набор цветных карандашей.
    Баба Дуня получила в награду качественный ревматизм.
    Прошедший всю Вторую Мировую в пехоте, дед засучил рукава и принялся окапывать репу по всем правилам военного искусства. Скоро искусство уперлось в ржавое ведро, содержащее в себе корни упрямого растения.
    Начал накрапывать дождь.
     - А занесу - ка я ведро в хату, - подумал дед, - там и вырву…
    Баба Дуня, не любившая в помещении грязи, протестующе закрыла дверной проем руками, но Пантелеевич совершил обходной маневр и ловко закинул ведро в окно.
     - А давай, как говориться, тянем – потянем, - предложил старик отчаянно жестикулирующему шимпанзе, доставая в качестве пряника из вещмешка очередную банку кильки. – Я буду держать ведро, а ты будешь тянуть.
     После долгих пререканий диспозиция поменялась. Обезьяна вцепилась мозолистыми ладонями в сосуд, а Пантелеймон, засучив рукава рубашки из чистой вискозы,  ухватился за пожухлые листья и дернул.
    Репа пулей вылетела из ведра, обдала рыхлыми комьями земли трудящихся и намертво приклеилась к потолку.
    Шимпанзе сплюнул.
    Ветеран Второй Мировой сделал животному строгое замечание, а потом принялся плеваться и сам, отчего на полу образовалась большая лужа.
    Вот ведь зараза, - сказал дед своему отражению в луже, - ничего не поделаешь, - придется звать Жучку.
    Собачка по имени Жучка, состоящая в резерве, прибыла и выжидательно уставилась на обезьяну.
     - Чего смотришь, - пробормотало шимпанзе, - тяни, давай…
    Пантелеймон Пантелеевич схватился за свисающий стебель, собака Жучка вцепилась в его штаны, оба дернули, и в зубах Жучки осталась большая часть брюк вместе с двумя карманами трусов.
    Обезьяна стыдливо закрыла лицо руками.
     - Ничего, - успокоил ее и собаку Пантелеймон, - у меня новые есть.
    Баба Дуня, до этого безропотно наблюдавшая неравный поединок растения с превосходящими силами противника при последних словах мужа не выдержала и показала мужу кулак.
     - Что тут происходит? – рявкнула с порога внучка, учащаяся  высшего профессионально технического училища и получавшая в городе профессию дворника.
     - Репка! – объяснил ситуацию дед и показал скрюченным пальцем на потолок. – Поможешь?
     - Еще чего, - фыркнула внучка. – У меня, между прочим – мини-юбка, и если я подниму руки – она задерется до груди.
     - Вот и хорошо, - сказал шимпанзе.
    Внучка отвесила ему пощечину и направилась в город учить конспекты.
    Обессиленная Жучка посмотрела вслед внучке, гавкнула и, украв приготовленные для шимпанзе консервы, выбежала во двор. Там она увидела птичку.
     - Псиська, - с трудом удерживая мешавшую ей внятно говорить банку, просюсюкала она, - иди, посалюста, высяни рхепку.
     - Рхепка, это насекомое? - подозрительно прищурилась на собаку птица, - червяк?
     - Дха! - радостно закивала головой Жучка, но птица не поверила и полетела смотреть, как внучка садится в поезд. И не пожалела. У внучки не оказалась билета, она устроила скандал, и ее посадили на 15 суток за
хулиганство.
    Репа тем временем времени не теряла и начала цвести. У бабы Дуни это вызвало неестественный хохот и ее отвезли в больницу, где она с другими больными ежедневно смотрела по телевизору фильм «Собачье сердце», узнавая то в одном, то в другом пациенте собаку Преображенского. Других фильмов телевизор не показывал.
    Безобразия, связанные с репкой продолжались уже неделю и как-то раз ночью шимпанзе написало заявление об уходе. Пантелеймон Пантелеевич понял, что этот узел пора разрубать. Перечитав детскую сказку про овощ, он узнал, что помочь в этом случае может только мышка, но почему в сказках грызуну отводилась такая важная роль – было непостижимо.
     - Мышка, так мышка, - написал на стене углем дед и пошел к мыши на поклон.
     - Давненько я тебя жду, - встретила его у норы мышь, одетая в сарафан и кокошник. - Не узнал? Я – твоя внучка, а 15 суток отсидела за политику.
     - Хоть правнучка, - заплакал дед сквозь очки, - сорви репку.
    Мышь обулась в альпинистские ботинки, оделась в мини юбку, обвязала себя веревкой и решительно направилась к избе.
    Завидев мышку и внучку в одном лице, репа побледнела, насколько это возможно для репы, застонала и начала рвать на себе ботву.
     - Проклятая мышка. Опять мышка. Зачем мышка? – запричитала она и свалилась на пол, а внучка набросилась на нее и стала рвать ее на части белоснежными зубами, отчего деду и обезьяне сделалось неприятно.
    Мышь вытерла с усов реповый сок, смахнула хвостом со стола золотое яйцо Курочки Рябы, сделала из него себе яичницу и взяла с Пантелеймона Пантелеевича страшную клятву впредь сажать только виноград.
    Дедушка свою клятву выполнил и если вы пьете хорошее вино - вполне возможно, что оно не из репы…