Первомай. Часть вторая, заключительная...
Машина резко притормозила у моего подъезда. И тут я понял, что забыл кошелёк на рабочем столе в офисе, в котором и наличные, и карточка, в общем всё чем я мог бы благополучно за эту поездку расплатиться.
- Тут такое дело! - начал я издалека.
Таксист развернулся в пол оборота и строго посмотрел мне в глаза, видимо от предвкушения, что разговор состоится не из приятных.
- Только не говорите, что у вас денег нет. Вы, знаете ли, за сегодня третий, такой умный.
Сумма на счётчике высвечивалась незначительная. И всё же её нужно было внести.
- Деньги есть. Но они дома. - протянул я неуверенным голосом.
- Позвоните домой и попросите домочадцев спуститься, вынести на улицу причитающуюся за проезд сумму денег, тогда я вас сразу же отпущу - ответил таксист как можно более строгим голосом и подкатил машину вплотную к забору, так чтобы я не мог из неё самостоятельно выбраться.
Сам же вышел из машины и встал напротив второй свободной задней двери, чтобы я не мог беспрепятственно мимо него улизнуть. И продолжил разговаривать со мной через приоткрытое окошко.
- Дело в том, что я живу один. Поверьте, я быстро поднимусь и тут же спущусь с деньгами обратно.
- Знаю я таких, уходят и не возвращаются. А у меня уже новый заказ поступил. Времени ждать, а уж тем более потом по всему дому пропажу искать не имеется. Что будем делать? - с явным недовольством в голосе спросил он меня.
- Поверьте, я не такой. Я быстро, одна нога здесь, другая там! - промямлил я и почему-то поднял вверх свой рваный правый ботинок.
- Все вы не такие. А мне из своего кармана за вас платить. - пробурчал таксист, в недоумении осматривая отодранную подошву моей новенькой пары обуви.
- У меня день не задался. Всё наперекосяк. У вас такое бывает? - попробовал я расстроенным голосом вызвать жалость у шофёра.
- Да у меня каждый день такой, без исключения. Я таких как ты вожу через одного, дюжинами, нет даже сотнями, иногда и тысячами, в год набирается. А теперь посчитай какова недостача.
Мне было очень жалко себя, но и шофёра тоже жаль. Но как выпутаться из предложенной ситуации я совершенно не представлял. Тут, как нельзя кстати, мимо машины к двери подъезда прошмыгнул один из моих соседей по лестничной клетке - Юрка.
- Остановите этого товарища, он мой сосед, вдруг сможет денег одолжить. - обратился я к таксисту взволнованным голосом.
- Эй, малец, а ну подь сюда! - скомандовал тот, обращаясь к растерянному от неожиданности Юрки.
Тот попытался скрыться за дверьми, ведущими в прохладную тень под лестницей.
- Да не убегай, тут сосед твой горемычный расплатиться не может, помоги ему по дружбе, и меня заодно отпустите уже, ну честное слово ехать надо. - смягчившимся голосом заговорил шофёр, увидев испуганные глаза соседского мальчишки.
Юрка всмотрелся в такси, из недр которого на него таращились мои умоляющие глаза. И подошёл к машине.
- Чего приключилось то? - спросил он потирая от неуверенности лоб.
- Да так, незадача вышла. Позже объясню, по дороге домой.
Хорошо, что у моего соседа оказалась с собой нужная сумма денег. Он тот час же рассчитался с таксистом, который выпустил меня из заточения и уехал дальше по своим рабочим делам.
- Спасибо, выручил меня! Зайди ко мне, сразу денег отдам. А то я в таком виде! - сказал я ему и постучал Юрку приятельски по плечу.
Затем повернулся к пареньку задней, порванной частью штанов, затем показал искалеченный почти что новый ботинок. И развел от безысходности в стороны руками.
- Можешь ничего не объяснять. Неудачный день! - улыбнулся он понимающе в ответ.
В последний момент перед самым закрытием, я еле успел сдать в починку Дома быта свои горемычные штаны и несчастный ботинок. Перед сном сидя на кухне за чаем и читая сегодняшнюю газету я думал о том, куда бы докатился наш незадачливый мир, если бы в нём не было таких отзывчивых Юрок, умеющих появляться из ниоткуда и оказывать своевременную помощь. В тот момент я ещё не подозревал, что на завтра меня ждёт ещё более странный и насыщенный всевозможными курьёзными событиями день, день Первомая.
Ранним первомайским утром я еле поднялся по звонку бодро-кричащего будильника. Завтракать пока что не хотелось, часы показывали всего лишь пол шестого утра, что на пару часов опережало моё обычное, по расписанию, будничное пробуждение. Я быстро умылся, оделся и выскочил на свежую и ярко залитую солнцем весеннюю улицу, приятно пахнущую, вдохновляюще-будоражащую. Когда я очутился у офиса, то обнаружил, что далеко не первым оказался на назначенном месте. Под козырьком входа в офисное здание уже царила настоящая суматоха. Работники сновали туда-сюда, как муравьи, вынося на улицу транспаранты и разные другие важные и нужные приспособления. А наш КоНик всем этим процессом успешно управлял. Татьяна стояла у самого входа, обвешенная со всех сторон атрибутикой парада, и на неё как на новогоднюю ёлку продолжали цеплять всё новые и новые реквизиты.
- О, Федя, съел медведя! - зычным голосом позвал меня к себе начальник.
- Доброе утро, Константин... - я не успел закончить фразу как КоНик прервал меня на полуслове.
- Отставить официальности, и начать помогать Татьяне Васильевне, пока она не рухнула на землю под тяжестью первомайских украшений! - скомандовал он точно как в армии, и больно ударил меня изо всех сил по левому плечу.
Я пошатнулся. Улыбнулся. И дружелюбно кивнул. Татьяна была моему появлению несказанно рада.
- Ты самый безотказный и добрый человек в нашей фирме! - произнесла она задыхаясь от тяжести.
И возложила на мои плечи большую часть громоздких и неудобных праздничных приспособлений.
Я был рад помочь женщине, и в особенности преклонного, а значит почтительного возраста.
Рядом с ней стоял Крошкин, огромный детина под два метра ростом и весом более ста килограмм.
Иногда между собой мы называли его по-доброму Минотавром. Он довольно копался зубочисткой во рту, как будто ещё с вечера потерял в недрах своей огромной медвежьей пасти два линкора и одну подводную лодку. Крошкин рядом с Татьяной смотрелся как вековой дуб рядом с маленькой крохотной ёлочкой, недавно появившейся на свет. Но разве дубы украшают? Нет. Это прерогатива нежных, тонких и услужливых существ. И потому Крошкин не делал ничего, он был занят всецело собой. Я был далеко не в его весовой категории, и всё же решился переложить на него часть неудобной атрибутики.
- Так КоНик велел! - сказал я приказным тоном, не требующим возражений, и буквально впихнул ему в руки половину добра, пока тот не успел очухаться.
Тот неуверенно пожал плечами, но отнекиваться не стал. Татьяна одобрительно улыбнулась мне и тут же неожиданно для самой себя закинула на шею Минотавра длинную цветочную гирлянду.
- О, все лавры победителю! - пробасил довольный Крошкин.
- Да-да, ты наш Герой! - воскликнула Татьяна, и подмигнула мне.
Все были довольны: я, Татьяна, и даже ничего не подозревающий, но вполне удовлетворённый происходящим Крошкин.
Когда весь реквизит был вынесен на улицу, КоНик скомандовал переместиться в соседний двор на лавочки. Там он намеревался объяснить всем работникам план на весь сегодняшний день.
Под окнами ближайшего жилого дома была тишина, большинство его обитателей мирно спали в своих кроватках до тех самых пор, пока в их дворе не появилась наша шумная компания.
Начальник объяснил план за пару минут и куда-то исчез вместе со своим заместителем Альбертом Петрушевским. Мы же, обычные смертные, остались доводить до ума праздничные приспособления. Пряжкин и Ложкин надували воздушные шары. Секретарша Вера расправляла лепестки поролоновой гвоздики. Каждый был чем-то занят. И только я просто стоял и наблюдал за всем происходящим. Класть на землю красоту мне запретили, и потому я был вынужден просто держать её в руках. Я прислонился спиной к близстоящему дереву и стал рассматривать своих сослуживцев.
Через пару минут, надув уже целую дюжину шаров Пряжкину с Ложкиным стало скучно и они решили лопнуть парочку из них для пущего удовольствия. От чего на балконе второго этажа, под окнами квартиры, внизу которой мы располагались послышалось шуршание и недовольные чертыхания. Спустя ещё минуту с того же самого балкона свесилась голова в бигудях и начала нас гнобить.
- А кто вам вообще разрешил вести несанкционированную деятельность возле жилого подъезда, разрешите узнать? - недовольно ругалась на нас голова.
Парламентёром выступил Крошкин, который выглядел довольно милым в этой гирлянде из искусственных цветов.
- Вы уж извините, мадам, Первомай всё же! Куда деваться?! Национальный праздник однако! - пытался он успокоить взбудораженную соседку.
- Между прочим, Мадмуазель! - произнесла игриво дамочка и захлопала трепетно ресницами.
Через секунду она скрылась за пределами балкона. А объявилась только минут через пятнадцать, и уже при полном параде. Вместо бигудей на её голове красовались крупные локоны, ресницы были густо подкрашены, губы очерчены яркой помадой, вместо домашнего халата на ней вырисовывалось красивое цветастое платье.
- Так что вы говорите?!. - продолжила дамочка, обращаясь непосредственно к Крошкину. Который за это время уже не знал, чем себя занять в этом скучном и довольно обычном дворе.
Увидев дамочку снова и уже в новом обличии Крошкин заметно оживился.
- Я говорю - Первомай! С праздником вас! - сказал смущенно он и почесал затылок.
Дамочка заулыбалась и начала вертеться из стороны в сторону, будто демонстрируя достоинства своей довольно приметной внешности. Она явно кокетничала.
Тут Ложкин и Пряжкин решили лопнуть ещё парочку надутых шаров. Резкий звук от хлопков гулко разнёсся эхом по всему двору и поднялся высоко в небо. А вслед за хлопками в небо улетел звонкий смех незадачливых сослуживцев.
- Хулиганы! - пригрозила своим наманикюренным кулачком дама. - А вот я на вас сейчас высыплю помои из мусорного ведра или вылью на ваши самодовольные головы вчерашние кислые щи, а потом погляжу как вы изволите смеяться.
Вид у неё был довольно грозный, так что ребята осеклись. Но их серьёзности хватило не надолго.
Через пару секунд Ложкин предложил: "Помои сыпьте лучше на Пряжкина!"
В свою очередь Пряжкин другу услужил: "А щи кислые лейте на Ложкина!"
И оба снова прыснули от смеха.
- Так вам смешно, значит?! - сердито произнесла дама.
Тут вовремя вмешался милый, весь в цветах, Крошкин: "Не обращайте внимания на этих клоунов!"
Дама перевела взгляд на Минотавра и смягчилась во взгляде.
- Вот если у вас, например, имеется вчерашний борщ с фрикадельками, вы можете смело вылить его мне прямо в рот!" - сказал игриво Крошкин и подмигнул своей новой знакомой.
Та с довольным видом скрылась за пределами балкона, а через минуту появилась уже во дворе с термосом и пирожками.
- Угощайтесь! Вам какие больше нравятся: с мясом или картошкой?! - спросила она у милого верзилы.
- Мне нравитесь Вы! А пирожки я ем всякие! - неожиданно произнёс милый Крошкин, от чего ни капли не смутился.
Я стоял оперевшись на ствол дерева и наблюдал, как заканчивают приготовления к началу парада мои сослуживцы, но больше всех из них повезло Крошкину, которого с рук кормила пирожками услужливая дамочка. Тут в моём животе заурчало, да так громко, что Минотавр поглядел на меня и спросил: "Не завтракал сегодня?"
Я отрицательно помотал головой, в знак того, что друг мой оказался прав.
- Ну и зря, завтрак самый важный приём пищи за день! - сказал Крошкин, поглощая очередной пирог из рук прелестной незнакомки. Потом взял один из пирожков, разломил пополам и неожиданно засунул одну из частей мне в рот. Я начал усиленно жевать, чтобы случайно не подавиться.
- На вот, а то ещё от голода в обморок упадёшь во время демонстрации! - с этими словами он запихнул мне в рот вторую половину пирожка.
Я благодарно кивнул ему в ответ и подумал: "Оказывается не такие уж деревянные Крошкины у нас в компании работают, а вполне добрые, даже сердечные, по большому счёту хорошие, во всех отношениях, люди".
Тут во дворе послышался голос нашего начальника, он вместе со своим замом жестами приглашали нас всех без исключения на выход из этого уютного, ставшего почти родным, двора.
Крошкин что-то шепнул на ушко таинственной незнакомке, от чего она немного просияла, а затем густо покраснела. И грустно, оборачиваясь то и дело назад, поплелся за коллективом в очень долгий первомайский день. Я шёл за ним и икал, жалея только об одном, что не успел запить чаем из термоса дамы довольно таки вкусный и свежий с картошкой пирожок.
Спустя некоторое время мы оказались на длинной демонстрационной прямой, которая вела нас от площади Белорусского вокзала прямо в сторону центра, а именно к Красной площади. Начальник наказал всем чего бы это нам не стоило дойти до самого победного конца. За это он пообещал нам премию и пикник с шашлыком за свой счёт. Весь коллектив тут же приободрился и радостно влился в поток, ведущий нас мимо старых домов. памятников, площадей. Поток оживлённый, и гудящий как пчелиный рой. Каждый из сослуживцев держал в руках, кто шары, кто транспаранты, кто поролоновые гвоздики. Мы попали в человеческую реку, наполненную восторгами и торжественными восклицаниями, праздничными песнями, громкой музыкой, кто-то рядом даже умудрялся танцевать. Зажатыми в людском потоке справа и слева нас выносило от одной площади к другой. Первым наши стройные ряды покинул начальник. Проскрипев, что у него больные ноги, а так же сердце, печень и почки, он вынырнул из струи, где-то в районе памятника Маяковскому, и помахав коллективу на прощание рукой исчез в многочисленной толпе. Больше мы его в тот день не видели. У памятника Пушкину от нас отсоединился его зам, сообщив крайним из нас, что у него какое-то срочное рабочее дело Альберт исчез, покинув наши стройные демонстрационные ряды. У памятника Долгорукому нас покину Андрон Столичный, занимающийся в нашей фирме перевозками. Одни мы: Крошкин, Ложкин, Пряжкин и я шли плечом к плечу, поддерживая общий боевой дух. За нами шли Рома Шапкин и серетарша Верочка, а так же Татьяна из бухгалтерии, следующим слоем то ли шли, то ли уже их несли несколько наших сослуживцев, лиц которых мы видеть не могли. Но спиной пока ещё ощущали их присутствие.
Время от времени я замечал, как между Ложкиным, Крошкиным и Пряжкиным курсирует какая-то блестящая вещица, которую они на секунду поднося ко рту опрокидывают, и передают дальше. До меня однако же это вещица не доходила, и снова возвращалась обратно, откуда пришла.
Пить всё же очень хотелось, я так и не избавился от икоты после сытного пирожка. А потому, когда в очередной раз блестящая вещица оказалась в руках у Пряжкина, идущего бок о бок со мной, я не выдержал и сказал: "Дай хлебнуть! В горле пересохло!"
Пряжкин от неожиданности протянул фляжку мне со словами: "Много не пей!"
Я от радости опрокинул голову назад, смачно отхлебнул и тут же скривился. Откуда же мне было знать, что в подобные фляжки обычно наливают не воду. Часть "не воды" прожгла мне тут же горло, а другая так и продолжала находиться в полости рта, где я её гонял туда-сюда, попутно раздумывая, что с этой жалящей жидкостью стоит делать далее. Пока я придумывал план избавления, полоща огненной водой рот, спирт впитался в кровь и я слегка, от непривычки, захмелел.
Пряжкин посмотрел на меня и всё понял: "Я же говорил много не пей! Забористый!"
Кто именно был забористым, я или содержимое фляги, а может какой-то по ходу продвижения возникший незнамо откуда забор, я так и не успел разобрать.
Помню только как Пряжкин воткнул меня между собой и Ложкиным. Они сжали мои плечи с обоих сторон своими плечами и внесли ликуя на главную площадь страны.
Дальше я плохо помню происходящее. Вокруг были люди, крики то ли радости, то ли ещё чего-то, мелькающие лица сослуживцев или может это были другие, просто немного похожие на них люди. В этот самый момент все лица смешались передо мной в одну единую качающуюся из стороны в сторону массу. Кто-то сильно похлопал меня по плечу и я услышал рядом со своим ухом басистый голос Крошкина: Ура! Дошли! Да здравствует, Первомай!
Затем я обернулся и увидел Верочку, пытающуюся оттереть почему-то зелёное лицо Шапкина своим носовым платком. Уже позже от Татьяны я узнал, что это Пряжкин намедни обновил поролоновые гвоздики, покрасив их сверху гуашью. Во время демонстрации в потных руках Шапкина краска потекла. Но он не сразу это заметил. И шёл таким красивым много кварталов подряд, пока на его зелёное лицо не взглянула случайным образом, рядом стоящая Верочка, и вдруг не ахнула. Шапкину было жарко, и он вытирал пот со лба, носа, висков и подбородка, а потому к концу демонстрации его лицо было похоже на всем знакомую с детства физиономию Крокодила Гены. Люди оборачиваясь на него смеялись, а Верочка его жалела и успокаивала, как могла. От досады Шапкин бросил вниз злосчастные гвоздики, рядом с которыми расположился и я, удобно усевшись на брусчатке прямо напротив Мавзолея. Тут ко мне наклонилась Татьяна: "Пойдём-ка отсюда, пока тебя не затоптали!"
- Куда это?
- Подальше от толпы.
У меня не было сил с ней спорить, и даже задавать дополнительные вопросы. Я просто поднялся и пошёл туда, куда она меня бережливо направляла. А по правую руку от нас в том же направлении шли Верочка с всё ещё зелёным и грустным Шапкиным.
Выбравшись из толпы мы оказались в прохладном вестибюле ГУМа. Татьяна вела нас куда-то на самый верхний этаж. И мы покорно и молча следовали за ней. Еще один пролёт и Вера с Ромой исчезли за какой-то дверью, а мы с Татьяной пошли почему-то дальше. Потянуло свежеприготовленной едой, когда мы вошли в зал столовой для персонала главного универсама страны.
- Вкусно пахнет! - пробормотал я, оглядываясь на Татьяну.
- Ещё бы! Тут готовят отлично, а главное недорого.
Она заказала для меня салат оливье, рогалик с маком и крепкий чёрный час с сахаром. Себе же взяла селёдку под шубой, ватрушку с творогом и кофе с молоком. Мы расположились за самым дальним и крайним к окнам столиком в конце длинного зала. Через пару минут к нам присоединились Вера с уже отмытым начисто Ромой.
- А ты посвежел! - попытался пошутить я, обращаясь к Шапкину.
- Как и ты, кстати! - отшутился сослуживец, заметив, что после крепкого чая и калорийной еды мне стало гораздо лучше.
- Да уж, друзья по несчастью! - ответил улыбаясь я, и указал взглядом на соседний стул.
- А во всём виновата наша дружная шайка-лейка, между прочим!
- Неразлучное трио.
- То то и оно, трио. Любви! - добавила остроумно Татьяна.
На этих словах мы все вчетвером не выдержали и рассмеялись. И тут же приступили к составлению плана лёгкой, а значит несмертельной мести на завтрашнем субботнике, явка на который, кстати, должна была быть вынужденно стопроцентной. Спасибо за это нашему любимому начальнику...
Costa Maria
Рассказ "Первомай" из серии "Круговерть" в части "Пробуждение весны"