Как мы все с вами прекрасно знаем, дайвинг- предприятие коммерческое.
Здесь всё стоит своих денег.
Хочешь попробовать - плати. Понравилось, хочешь научиться - пожалуйста, но только за твои собственные деньги. Научился, получил сертификацию и поехал оттягиваться. Будь любезен, заплати тем, кто всё это для тебя организует. Втянулся по самые уши, решил учиться дальше- так это же здорово! Ждём-с-с-с. Но не забудьте свою кредитную карточку. Надоело прокатное оборудование, своего захотелось - вся промышленная индустрия дайвинга к твоим услугам. Только выбирай. Иногда можно даже в рассрочку.
Да- а-а… Всё, как везде, во всём мире.
Как вы все прекрасно знаете, в настоящее время весь наш с вами шарик голубой - это одна большая коммерческая фирма. Со всеми своими директорами, менеджерами, заказчиками, посредниками, сотрудниками, инженерами, конструкторами, бухгалтерами, работягами, гениями, лузерами, шестёрками, учениками, паразитами, охраной и пенсионерами.
Вот так и в дайвинге. Кто- то из дайверов удивляется, кто- то даже завидует. Нам, инструкторам. Как- же так? Я плачу деньги за то, за что деньги платят ему. Вместе в одно море, в одно время. Только я плачу, а ему- платят.
Но открою вам один такой маленький секрет. Кое- кто из инструкторов, просидевших под водой лет по пять- десять, тоже удивляется. Как можно платить деньги за то, за что деньги платят мне?
Интересный такой парадокс, правда? Вполне объяснимый, кстати, если разобраться.
Но тем не менее, это правда. Да. У инструкторов есть зарплата. Где-то больше, где- то меньше. Но всё- таки есть. Мы на неё покупаем себе харч каждодневный, ремонтируем своё снаряжение и снимаем себе жильё. А кое- где ещё и платим за рабочую визу, дорогу в оба конца и ещё хрен знает за что. Каждый раз надеясь на то, что вот в следующем сезоне, мы, наконец- то, начнём зарабатывать тыщи свои несметные.
А ещё - нам её, зарплату, задерживают. А бывает, что и вообще прощают.
Но в тот примечательный день, всё было не так кисло. Ну не дотянул инструктор до зарплаты. Один день. Конец сезона, все разъехались. Ни у кого не перехватишь. А идти на поклон к генералам своим толстопузым - как- то не хотелось.
Вот и шагал инструктор походкой грустного и покинутого всеми менестреля по узким мощёным улочкам одного маленького острова, расположенного в самом центре самого, можно сказать, Средиземного моря. Он только что отнёс в лавку взятый напрокат CD, за который и отдал самые крайние пол- лиры. ( времена на дворе стояли ещё доЕВРОпейские).
Стоял октябрь.Погода была просто замечательная. Погожий, не жаркий день уже клонился к закату.Солнце прицеливалось посадочной частью своего диска в воды Шлендийской бухты, щедро разливая неизрасходованный за день запас своего тепла и света по виноградным полям и небольшим можжевеловым рощам на склонах холмов, по высоким горным утёсам нашего дальнего Запада. По галечным пляжам, уже до слёз зацелованным тёплыми, искрящимися в собственных вечерних лучах волнами, по черепичным крышам старинных домов, веками жмущихся друг к другу, будто замёрзшие новорожденные щенки в своей корзинке. Светя в глаза, оно слегка беспокоило завсегдатаев небольших ресторанчиков, уже занявших свои места под зонтиками. А на фоне чистого южного неба изумительно чисто вырисовывало силуэты куполов и шпилей католических соборов, заливающих весь остров мелодичным перезвоном своих колоколов, напоминавшем о чём- то очень ценном, вечном и непреходящем.
Но жрать, всё- таки хотелось…
Из провианта дома сохранилась одна мизерная подсохшая горбушка.Немного оливкового масла на самом дне глиняного кувшинчика, объёмом с гильзу от ДШК, и огромная банка со жгучим перцем.
Инструктор был из племени русских огнеедов.
Тут необходимо заметить, что в большинстве небольших частных магазинчиках Южной Европы места для овощей и фруктов не предусмотрено, и десятки ящиков с баклажанами, огурцами, картошкой, луком, перцем, зеленью, яблоками, цукини, лимонами, грейпфрутами, виноградом, и всего остального стоят на улице под небольшими тентами. Сразу перед входом. НУ, НЕ ПРИНЯТО У НИХ ВОРОВАТЬ! И считается, что, если подошёл и взял, то значит, очень надо было. А накормить голодного велит не только одна священная книга Востока, а и мораль любого нормального человека, я считаю.
Под ногами что- то блеснуло. Опа…! 5 мальтийских центов. Именно столько просят за одно отличное куриное яйцо с аж красным желтком. Яйца у нас можно покупать и поштучно. А одно такое яйцо - уже одна яичница, хоть и не инструкторская.
Повеселевший инструктор заскочил в первую попавшуюся лавку, разбудил дремавшего уже было знакомого бакалейщика и завладел заветным яйцом.
«Блинчики, вот, решил поставить.»- неожиданно для себя заявил он хозяину.
После чего тот ещё долго смотрел ему вслед, соображая, наверное, как это можно сварганить блинчики из одного только яйца, да ещё на ночь глядя.
И тут, выходя из магазина, инструктор наткнулся на чудо. На самое настоящее чудо. Это была картофелина. Картофелина, одиноко валяющаяся на асфальте в полуметре от родного ящика. Размером она совсем немного не дотягивала до пушечного ядра, а совершенством своих форм- до модели картофельного подиума.
Секунды три инструктор размышлял, будет это считаться воровством или нет. Решение пришло само собой и, на удивление, быстро. Весело, но осторожно, чтоб не повредить кожуру, он пнул овощ концом кроссовка в четверть силы и с безучастным видом зашагал вниз по улице вслед за катящейся по булыжной мостовой картофелине. Нагнав её метрах в ста от магазина, он со счастливой рожей и спокойной совестью подхватил её и подкинул в руке, словно удачливый пират золотой дублон из трюмов только что захваченного галеона.
Ужин обещал быть прекрасным.
Возвращаться домой надо было пешком. Спуск - подъём, спуск — подъём. Но ничего не поделаешь. Денег на старый английский автобус, появляющийся в нашей глуши в это время года лишь пару раз в день,не было…
Хотя, если честно, водители по старой дружбе денег с него давно уже не брали…
Путь в родной уже, можно сказать, город, расположившийся на берегах небольшой бухты Дальнего Запада, пролегал по дороге, искусно петляющей между древних каменных оград фермерских хозяйств нашего острова. В садах ветви фруктовых деревьев просто ломились от громадного количества плодов, наполняя стекающий с гор воздух восхитительно тягучим ароматом апельсинов и лимонов. Казалось, все они были созданы только для того, чтобы каждую осень превращать его в нектар, сваренный искусным великаном - кондитером. В какой- то долгожданный и доступный всем десерт, который никогда не бывает приторным и от которого невозможно набрать лишние килограммы. Оливы, объединяясь в небольшие уютные рощи, радовали глаз благородными и причудливыми изгибами своих изящных древесных тел, увенчанных шапками густой вечнозелёной листвы. В огородах игриво и заманчиво краснели наши знаменитые на всю Европу томаты, которые здесь солятся и подсушиваются старинным и особым способом, прямо на своих невысоких кустах. А снаружи вдоль оград, у самого асфальта, выстраивались своим не очень чётким строем высокие многоухие кактусы, из плодов которых получается очень ароматный, хотя и весьма крепкий ликёр.
По пути вниз оставался небольшой ночной клуб с маленьким рестораном, известный тем, что в нём никогда никого не бывает. А ещё дальше, в неглубоком каньоне по левую руку, Гора- Черепаха. Высотой с пятиэтажный дом и формой, действительно, напоминающей черепаху с панцирем, покрытым густыми и колючими кустами. Она, в свою очередь, была известна тем, что на неё очень просто забраться, а вот спуститься без альпинистского снаряжения, не переломав себе рёбра, пока ещё никому не удавалось.
Ну, честно- то говоря, у нас Дальний Запад от Дальнего Востока - это полчаса на не очень старом английском автобусе. Чистом и всегда исправном, как будто съехавшем с картинки с Ливерпульской Четвёркой. Сам «город», где жил и сражался за денежные знаки инструктор, имел четыреста человек постоянного населения. Летом. Зимой- пятнадцать. А самих фермеров со всеми садами и огородами было не больше дюжины.
Все они, естественно, давно были знакомы.
Но, что также естественно, каждое знакомство ограничивалось улыбкой, выраженным приветственным жестом поднятой ладони и обычным «гуд морнингом» или «гуд ивнингом».Даже имена так и не были рассекречены.
В этот раз, столетний, как показалось, дедушка-фермер, с высушенным и потрескавшимся лицом, похожим на дно пересохшего арыка, вдруг окликнул его и махнул сверху вниз рукой.
У нас этот жест означает «подойди».
Из погреба была извлечена наполненная до краёв кружка.
Помните, у нас лет тридцать назад, продавались огромные эмалированные кружки с ручками? На флоте в них иногда любили заваривать чай так, чтоб хватило надолго, а в семьях - варили кисель и готовили яйца на завтрак.
На западе в таких же, но только алюминиевых кружках, кое- где хранят масло и колдуют над своими замысловатыми маринадами.
Кружка была полна маслин.
В литровой кружке их помещалось всего восемь штук.
Одной такой маслиночкой уже можно было немного заморить червячка. Но съесть одну обычно удавалось только в том случае, если второй не было. «Гигантские» маслины с полок наших магазинов - это пуля от Макарова по сравнению с полутонной бомбой. Как по своему размеру, так и по своей эффективности. По вкусу, то есть. Аромат был вообще неописуем и непередаваем, а своим видом они напоминали маленькие турецкие ядра, только что поднятые со дна моря и зачем- то облитые замечательным оливковым маслом.
Никогда не понимал тех, кто не понимает вкуса оливок.
Проходя мимо своего давно уже спящего дайв-центра, инструктор встретил устало идущую с работы к себе домой официантку из французского ресторана напротив. От вида предложенной на угощение оливки, её красивые, всегда как-то по-особенному чистые и голубые глаза распахнулись, излучая восторг и удивление. Со стороны казалось, что маленький ребёнок в первый раз в жизни пробует на вкус какой- то диковинный тропический фрукт, просто немея от детского восторга…
«Неужели парижанку так просто удивить можно?»- пронеслась в голове не совсем уместная мысль.
Но все другие, последующие за этой, как обычно, мысли, ни родиться, ни пронестись не успели.
Лудивиль ( будем считать, что именно так звали девушку) положила свою руку ему на плечо и кокетливо, слегка согнув ногу в колене, аккуратно поцеловала его прямо в правое веко. Тоже как- то по- особенному…
Весь остаток пути до дома и вообще остаток вечера до самого отбоя инструктор провёл очень внимательно. С наблюдательностью снайпера, смотря на всё вокруг себя и прислушиваясь к каждому шороху.
Уж очень не хотелось упустить внезапно упавший с неба бархатный кисет с бриллиантами.
Вечер выдался не столь уж и кислым.
Да…
А наутро стояла великолепная, как и накануне, погода. И была работа. И был Крокодайл- Рок со всеми своими отвесными стенками, полными лангустов. А потом - наш знаменитый Блю Холл со своей аркой в Двейре. А потом- Та- Ченьчь с каракатицами на белом песке и морскими коньками в его неглубоких светлых пещерах. Немецкие дайверы, заполонившие собой в тот день весь центр, искрились итальянскими улыбками и по приходу в порт просили русского инструктора сфоткаться.Сначала всем вместе, а потом - с каждым по отдельности.
А потом была зарплата.
И очень неплохая, как оказалось.
Вот так вот…