Василий Фёдорович ЗУЕВ
Отрывок из "Путешественных Записок Василья Зуева от С.-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 году"(СПб.: При Императорской Академии Наук. 1787. С. 168 – 178)
В БЕЛГОРОДЕ, У СВ. ИОАСАФА
…Под вечер приехали мы в село Рожествино или иначе называемое Маячки, от Зоринского яму в 35 верстах отстоящее, оно стоит при вершине реки Ворсклы, склоняющейся на полдень. Хотя уже было поздно, однако в надежде хорошия погоды отправились мы далее к Белгороду и после не мало о том сожалели, потому что ночь выпала такая холодная, что термометр стоял близко точки замерзания; мы, не довольно того, что всю ночь бились на таком холоду, под утро насилу еще могли найтить квартиру, где б пристать и отогреться. Впрочем места к Белгороду подымались выше, и хотя ровны, но дорога по причине своей узкости была весьма дурна, так что у повозок моих колеса немало попортились. На пути переехали мы два Ерика в глубоких долинах к Северному Донцу текущие. Земля здесь была черно-песчаная, под которою лежит толстый слой красноватого песку с суглинком, а под оным мергель. Чем ближе к городу подъезжали, тем становилось песчанее. Наконец приехали в Белгород.
16 дня Августа 1781.
Белгород, бывшей прежде губернский город, ныне по открытии Курского Наместничества сделанный уездным, стоит в пространной долине при впадении реки Везелки в Северной Донец. Расстояние его от нынешнего Губернского города по большой Московской дороге 137 вер., а от Харькова 76. Положение его весьма хорошее, потому, что в открытой сей скатистой и сухой долине нет никаких неудобств, которые б жителям или препятствовали строением распространяться, или б в житии причиняли какие-нибудь беспокойства: место под городом высоко и от наводнения безопасно; более песчаное, нежели глинистое, не делает в городе никогда грязи; сверху и снизу по Донцу защищен от сильных ветров довольно высокими меловыми горами. Река Донец, которая здесь течет от Севера к Востоку, шириною будет сажен десять, а Beзелка сажен семь или восемь, обе глубоки однако местами: ибо смываемая с гор дождями мергелевая грязь в реках ложится на подобие банок, коих по причине плотности земли течение размыть не может; оные в летнюю пору пересыхают так, что по их почти сухо переходить можно. Сверх того по обеим рекам выше и ниже имеются мучные с просяными толчеями мельницы, которые еще и более в реках останавливая течение, по ежегодному в их от наносного на дне илу приращению, делают их отчасу мельче. Думаю, и наипаче Везелка, чрез несколько лет без сомнения совсем пересохнет: ибо подобная ей река повыше города к меловым горам от таковых же причин вся пересохла и только на устье на несколько сажен в длину воду имеет. Город хотя стоит на одной стороне промеж Донца и Везелки, выключая пригородных слобод за Донцом лежащих, однако по причине бахчей, кои все по другую сторону Везелки находятся, имеется много лавяных через нее мостов и сверх того два для конной езды. Лесу в близости города нет ни на горах, ни по долинам, а только около речек есть мелкие кусты березника и ивок. Строение в городе по большой части деревянное, нехорошее, снаружи вымазанное глиною и выбеленное, все рассеянное по ровному пространству будто кучками, меж коими прочее место занимают большее пустыри. Улиц прямых три, веденные вдоль сего города смотря по течению реки Везелки, между собою параллельны; равным образом и пресекающие их другие также прямы, но пустоши и прогалины между дурно построенных домов и самих собою весьма худых и старых, отнимают хороший вид у города, искажают положение места и делают весь город подобным разоренному и будто из одних развалившихся хижин состоящему. Он прежде разделялся по сотням, коих в городе было восемь, но ныне по новому учреждению разделяется только на четыре части под тем же названием сотен. В их во всех церквей восемь каменных и три деревянных; сверх того два деревянные монастыря, из коих в мужеском две каменные церкви, а в женском одна. К числу обывательских городских домов причисляются и пригородные три слободы, Жилая, Новоселкова и Августова. По сему, все вообще считая число дворов простирается более 1650, в том числе каменных десять и две богадельни. Посреди города находятся купеческие деревянных лавки до осмидесяти, а по городским пустошам обитают в палатках цыганы. Публичного строения: каменной богатой Архиерейской дом, в коем жительствует преосвященный Епископ Белогородский и Обоянский, духовная Консистория; деревянных: губернская канцелярия, в коей ныне помещены уездные суды и архива, кладовые каменные две, городовой магистрат, баталионные канцелярии; хлебной и соляной магазейны и артиллерийской двор. Жители суть купцы числом 427, мещане 1327, однодворцы 508 , крестьяне 83, Малороссияне 321, и цыган 89 человек, сверх того в особо поселенной в трех верстах от Города слободе ямщиков 199 душ. Промыслы городских жителей состоят купечества в торгах в городе и по ярмаркам, в окольности сего города бывающим, а потом в скупании по уезду хлеба, меду, воску, кои или продают подрядчикам, или отвозят в Азовскую и Новороссийскую губернии и Москву. Торгуют также и скотом, но оного сами не гоняют, а продают приезжающим к ним промышленикам. Вообще купцы здесь не весьма зажиточны. Мещане промышляют равным образом или переторговывая мелочными товарами или хлебопашеством и бахчами, а сверх того ломают камень, делают из него кирпичи на строение и жгут известь.
Меловые горы, от коих думаю и Белгород получил свое название, лежат здесь повыше города по Донцу версты с полторы и ничем не отличны от тех, кои я описывал в Курске; они составляют правой берег реки Северного Донца и простираются, сколько я видел, верст на пять крутою скалою, из голого мелу с верху до низу состоящею. С Восточной стороны при подошве их протекает Северный Донец, а с полуденной прежде находилася пересохшая ныне речка Белой Колодезь называемая, коея долина ныне стала общая с Везелкиною и по тому они с Востока и с Полдень окончеваются крутым белым яром, а отлогая дорога на сии горы лежит гораздо западнее от мыса. Как в городе, так и по отлогой дороге далеко продолжается песок, но на верху гор покрывает небольшой слой суглинка, смешанного с песком, по верх которого видно еще лежал чернозем. Вышина их от подошвы по крутизне, которая подымается между 60 и 70 градусом, до верху 43 сажени. Все сие ни что иное составляет, как чистую известковую землю на превеликие кабаны вдоль и поперек рассевшуюся, которую чтоб легче выламывать, пробивают по самым расселинам, а после отваливают, разбивая на меньшие. Отличие сея известковыя земли от Курской состоит в том только, что она не имеет в себе тальковых частиц и марает больше, нежели оная. Камень, говорил я уже выше, ломают здесь то на небольшое строение, которое однако при всем том непрочно, то выжигают из него известь: для оныя делают печи в самой той горе, где ломают, вырубая стену так, чтоб с трех сторон не нужно было складывать из кирпичей, а четвертую и своды делают кирпичные. По рытвинам сих гор нашел я множество чертовых пальцов и одну Аномию, на верху же не росло почти никаких трав, кроме малого числа сухих, горных и любящих солнопеки, и те весьма малорослые.
Что касается да древности города, то сказывают, что он теперь стоит на третьем месте, и первых двух сельбищ жители хотя показывают места, однако ясные остатки видны только в одном городище, но и то другие историки почитают древним Козарским городом Саркелем. Разумнейшие из жителей, как и тутошний преосвященный, уверяют, что первое и древнейшее его место есть по левую сторону Донца, при одном безъимянном ручье, заселенное ныне однодворцами, коих промеж дворов кое-где видны остатки вала и называется Старое городище. Доказательства другого на cиe нет, как что третьего крепостного места, кроме сего, нигде не находится; что по тогдашнему времени укрепление не было такое, которое б могло до сего времени оставить по себе знаки; а потом что ему неотменно надобно стоять на Киевской стороне Донца, а не на Нагайской неприятельской, как стоит второе, о котором я скажу ниже сего; следовательно думают неотменно тут первому Белгородскому укреплению быть должно. Вторым местом почитают жители то, что на меловой горе по правую сторону Донца и которого явственные следы историки почитают остатками Козарского города Саркеля. Нужды нет, которому бы городу сельбище cиe ни принадлежало; я опишу его как видел и чем он заслуживает внимание путешествующего. Место во-первых выбрано по естественному виду с трех сторон неприступное, потому что мыс горы наибольшею частию кончится крутым яром, с четвертой же, где подошло чистое поле, там проведены от простирающихся далее по пересохшей речке и вверх по Донцу яров два окружные рва с валами. Сверх оных валов внутри на самом крутояре имелась каменная четвероугольная крепость с четырью главными воротами, башнями и рвом, до половины крепости окружавшим. Стена толщиною была аршина в полтора, ныне срыта до основания, и даже если еще где целые кирпичи попадутся, то жители Белгорода не уступят ими воспользоваться. Полуденная стена длиною в 280 шагов, боковые немного поменьше, а Северная в 310 шагов. Первой же ров, окружающий крепость расстоянием от стены на 170, а от оного второй на 210 шагов. Внутри как валов, так и крепости ничего достопамятного не видно, кроме множества ям больших и малых, из коих две к полуденной стене и одна к северной по причине величины и глубины своей наипаче отменны; сверх того к Северо-западному в крепости углу находилась так же нарочитая яма, окруженная небольшим четвероугольным ровиком. Прочее для яснейшего понятия прилагаю при сем рисунок.
Те, кои думают, что сие городище было второе место Белгорода, говорят, что причиною преселения его на нынешнее подольное место было отдаленность воды, или трудность доставать в город оную, но сие весьма не достоверно, потому что кажется жаль разрушить такой богатой и по-видимому многолюдной город для такой малой причины, где главнейшею целью была безопасность от неприятелей; если же он разорен до такой степени неприятельскою рукою, то б находили когда-нибудь остатки оружия, или чего другого, а о таковых вещах, найденных или вырытых здесь, никто не ведает. Все cиe оставляю я догадке любопытнейшим.
За справедливое пишут, что Белгород построен при царе Феодоре Иоанновиче вместе с Старым Осколом, Валуйками и другими городами для удержания Татар от набегов на Россию; но сие разумеется про нынешний Белгород, которого и линия тогда ж и на такой же конец ведена чрез Корочу, Яблонов и Старой Оскол далее до самого Дону; а прочие два городища, почитаемые жителями за прежние их сельбища, остаются таким образом опять неизвестными. Однако надобно по их сказкам, чтоб был неотменно другой какой Белгород гораздо древнее сего, в 1593 году построенного: ибо в некоторых записках по епархии казали мне, что здесь бывали архиереи с весьма древних времен, о которых однако справедливо ли, нет ли, упомянуть здесь не излишним почитаю. С 1072 года на меловой горе были Архиереи Никита, Лука, Феодор; после сего Белгород был разорен от Нагаев, и Епархии не было чрез 620 лет даже до времен Царя Алексея Михайловича; при оном Государе поставлен первый Митрополит Феодосий, и Епархия начала писаться Белгородскою. С тех времен продолжалась Митрополия по 1720 год, в котором последний Митрополит был Иларион, а после его до нынешнего времени уже были Архиепископы и Епископы. По застроении нынешнего Белгорода был он простым городом, коим управляли Дьяки; в царствование Петра Великого сделан он провинциею, а в 1727 году губерниею, состоящею из трех провинций Белгородской, Орловской и Севской, в коих во всех было 27 городов. Ныне по открытии Наместничества губернское правление перенесено в Курск.
Герб Белгорода старой, представляющий в Синем поле, на зеленой земле лежащего старого льва, над которым парит черный одноглавый орел.
Уезд Белгородский граничит с Короченским, Обоянским и Богатенским уездами и Харьковским Наместничеством. В нем считается 10 слобод; сел 33; деревень 45; а прочие суть слободки и хутора, в коих живут наибольшею частию однодворцы, а потом крестьяне и Малороссияне, всех и с городскими числом 24, 600 душ мужеска полу.
Прежде нежели оставлю я Белгород, упомяну еще об одной достопамятности, имеющейся в сем городе, которая тем примечательнее, что у многих жителей еще в свежей памяти. Лет за тридцать был здесь Архиепископ по прозванью Горлянка, известный в Троицком Сергиевом и Александро-Невском монастыре, где он был Архимандритом и ректором, которой в бытность свою в Белгороде заложил и великолепный собор, под которым приготовил как для себя, так и для других своих наследователей, если скончаются, погреб. Трое их, как сказывают, погребены в оном, и он один, уже 28 лет, как лежит нетленен. И справедливо, все тело так как и платье, и гроб, в которых он был положен, нимало не повредились, выключая что уже не так новы, как были. Лице немного почернело и видно от сырости заплесневело, руки заскорбли, у ног (на коих сперва были чулки шерстяные, те истлели, ныне шелковые) следы засохли, а в икрах еще мягковаты. Таковая чрез толь долгое время нетленность произвела в народе особливое почитание, которое простерлось даже до того, что начали служить уже и молебны; однако разумный нынешний Преосвященный Аггей ограничил народное усердие, приказав петь одни только панихиды. Мне случилось быть у гроба с одним также проезжим, который в малолетстве у него воспитывался; он узнал его совершенно и рассказывал мне много смешного, как он с ним по ребячеству поступал в учении и прочее.
Познакомившись также в Белгороде с Цыганами не упустил я собрать небольшой словарь оного языка, который, хотя уже во многом испорчен, имеет многие слова от русских взятые…
ПРИМЕЧАНИЕ:
1. Св. Иоасаф Белгородский (в миру Иоаким Андреевич Горленко; 1705 - 1754)— епископ Русской Православной Церкви, со 2 (13) июня 1748 года — правящий епископ Белгородский и Обоянский. Прославлен в лике святых 4 сентября 1911 года.
Второе обретение мощей Святителя Иоасафа - 28 февраля 1991 года (Акт освидетельствования мощей подписан членами специальной комиссии 13 марта 1991 года). С 2000-х годов почитается также в составе соборов Радонежских и Курских святых Русской Православной Церкви.
ДНИ ПАМЯТИ:
19 июля – Собор Радонежских святых
1 августа – Собор Курских святых
17 сентября – Обретение мощей
23 декабря
2. Василий Фёдорович Зуев (1754 – 1794) - русский учёный, академик Санкт-Петербургской Императорской Академии наук (1787), путешественник. Участник знаменитой экспедиции Петра Симона Палласа 1768-1774 годов и переводчик трудов П.С. Палласа(1741 – 1811) с немецкого на русский язык, в т.ч. основного его научного труда «Путешествие по разным провинциям Российского государства».