Лауреаты Клуба Слава Фонда
ЛЮДМИЛА МАЙ - http://www.proza.ru/avtor/lyudmiladamer - ЧЕТВЕРТОЕ МЕСТО В 14 НОМЕРНОМ КОНКУРСЕ КЛУБА СЛАВА ФОНДА
– Шурш... шурш... – лыжи легко скользили, и Рафик, каждой клеточкой ощущая свое сильное тренированное тело, испытывал невероятное чувство детской радости...
Убегающая по лыжне девушка в яркой оранжевой куртке временами оглядывалась, призывно взмахивала палкой и что-то кричала ему...
Дурачась, они блаженно повалились в рыхлый снег, и он совсем близко увидел раскрасневшееся хохочущее лицо и ощутил арбузный запах выбившихся из-под шапочки белокурых прядей...
Вдруг заливистый смех резко оборвался, как обрывается звук телевизора, когда внезапно отключается электричество. Волшебный мир погас и раздался знакомый рык монстра. Едва проснувшись, Рафик сразу все понял...
Он покосился на кровать, где лежал дед. Конечно же у него было какое-то имя, но Рафик называл его Гарибальди из-за черной растрепанной бороды с легкой проседью. Сиделки хладнокровно выполняли необходимые манипуляции с этим безмолвным неподвижным телом и равнодушно уходили, оставляя Гарибальди наедине со своими мыслями.
А в том, что дед мыслил, сомнений не было – когда во время уборки коляску с Рафиком впервые приткнули к соседской кровати, темные глаза паралитика засветились недоумением, переходящим в легкую насмешку. Он смеялся над ним! Рафика это нисколько не задело – он и не к такому привык. Чтобы не сидеть лицом к лицу и тупо молчать, он произнес: – Привет, как дела? – и увидел, как глаза деда сделались совсем черными, наполнившись невыносимой тоской.
Рафаэль был, пожалуй, самым уникальным обитателем этого дома престарелых и инвалидов: уродец с тельцем годовалого ребенка и бесполезными отростками неразвитых конечностей. Когда его, словно куклу, высаживали в коляску, эта маленькая фигурка с головой взрослого человека производила странное впечатление и невольно ассоциировалась с известной фантастикой Александра Беляева.
Возможно, его и назвали таким красивым именем, чтобы внести хоть какое-то изящество в эту дисгармонию. Вопреки прогнозам врачей Рафаэлю исполнилось уже двадцать два года, и он был обычным парнем, несмотря на анатомический парадокс.
***
С тех пор, как Гарибальди поселили в его комнате, Рафаэлю стали сниться очень необычные сны. Конечно ему и раньше что-то снилось – какие-то скомканные обрывки из его заурядной жизни, да еще этот отвратительный монстр...
Теперь же это были удивительно яркие и осязаемые картины, наполненные невероятными событиями. То виделись живописные горы с шумными водопадами и сверкающими озерами, то фантастические ландшафты морских побережий...
Изумительное ощущение босых ног на мокром песке...
Полет над облаками... Рев турбин и невнятный гул аэропорта... Руки легко вскидывают объемный рюкзак...
Однажды ему приснилась музыка... Чарующие звуки... Пахнущая духами женщина держит его за руку...
Каждый раз Рафаэль словно попадал в чью-то чужую счастливую жизнь и каждый раз переживал незнакомые волнующие чувства...
А по утрам его встречали пытливые глаза Гарибальди, будто спрашивая: – Ну как?
Рафика терзали догадки и смутные подозрения относительно своего соседа.
Однажды он спросил напрямую: – Как ты это делаешь?
Ответом был смеющийся взгляд.
***
Утром, как обычно, пришла сиделка и тут же выбежала из комнаты. Захлопали двери, застучали каблуки в коридоре, появились какие-то люди. Гарибальди накрыли простыней и увезли...
– Шурш... шурш... – дворник устранял последствия ночного снегопада.
Глядя в окно на заснеженный двор, Рафик страстно желал лишь одного: чтобы сегодняшний сон когда-нибудь повторился...
***
Сегодня всем обитателям центрального дома-интерната для престарелых и инвалидов приснились очень необычные сны.
Кто-то видел себя на фоне нереальных фантастических пейзажей, явно неземного происхождения, кто-то азартно решал задачи со сложными формулами и интегралами, хотя математикой совсем не увлекался. А одна старушка всю ночь таскала тяжелые канаты и драила палубу морского судна, при том, что никогда в своей жизни не видела моря, разве ж только на репродукции, висевшей в столовой.
Все это было таким странным и удивительным, словно там, в ведомстве распределения сновидений, кто-то основательно что-то напутал. С самого утра дом престарелых гудел растревоженным ульем: старики с изумлением пересказывали друг другу свои удивительные сны, выдвигая всевозможные версии и толкования.
Масла в огонь добавлял шебутной дедок, которого здесь никто всерьез не воспринимал и иначе как Васькой не называл. Возбужденно жестикулируя, он нес околесицу, будто этой ночью явственно видел над кроватью своего соседа голубоватое свечение из множества мельчайших сверкающих звездочек, которые сначала единым облаком парили над спящим, а потом вдруг разлетелись в разные стороны.
Но Ваське верить... Он часто выдумывал всякие небылицы про Рафика, парня с врожденной патологией конечностей, и всем загадывал, как ему казалось, очень остроумную загадку: – Без рук, без ног, а рисовать умеет, – имея в виду, что тот мог поставить свою подпись, держа ручку во рту.
Всеобщее оживление не коснулось только завхоза, с вечера случайно уснувшего в своей кандейке в изрядном подпитии. Ему всю ночь снилось одноглазое чудище, и утром, трясясь в лихорадке, он твердо решил завязать с этим делом...
Идиотские шуточки зловредного старикашки нисколько не напрягали Рафика, его бесило, когда тот брал в руки гармошку. У Васьки не хватало пальцев на обеих руках, однако это не мешало ему вовсю наяривать на своей двухрядке, не попадая на нужные кнопки и безобразно фальшивя. При этом он еще и орал дурным голосом частушки, преимущественно похабные.
Эти ежедневные концерты настолько надоели Рафику, что он решился на эксперимент...
Целый день Васька с сумрачным видом лежал на своей кровати, уставясь в потолок, и даже не думал хватать свою гармошку, чем очень удивил Рафика. Потом неожиданно вскочил: – Вот скажи мне, Рафаэль, ты когда-нибудь слышал настоящую симфонию? Чайковского, к примеру?
– Ты это к чему? – Рафик опешил – кажется, Васька впервые назвал его не Красавчиком, не Аполлоном, а его настоящим именем.
– Понимаешь... Музыка... Как бы тебе объяснить... Это тебе не просто так... Это... – Васька никак не мог найти подходящее определение и взволновано заходил по комнате. Наконец торжественно и очень значительно провозгласил: – Музыка – это сила!
Рафик даже засмеялся – он уже догадался, что его эксперимент, по-видимому, прошел успешно. Однако его шалость повлекла за собой непредсказуемые последствия...
***
Первой в комнату Рафика прошмыгнула баба Тася, та самая старушка, которой приснилось, будто она матрос на корабле.
– Тебя уже кормили, Рафаэлюшка? – и, сунув в рот Рафика конфету, стала рассказывать о странном ночном происшествии и про свой необычный сон. Рафик был в замешательстве: – Ничего себе! Он ведь только Ваське сон телепортировал, а получилось...
Баба Тася тем временем, суетясь и заискивающе заглядывая в его глаза, спрашивала: – Что же это все значит, Рафаэлюшка? Я ведь всю жизнь, не покладая рук... А тут такое... На старости лет... Нет чтобы как Пантелеичу – тот под пальмами загорал, красавицы ему угощение всякое подносили... Ваське и то симфония снилась... А я... Как же это?
– Я-то здесь причем? Вы о чем вообще? – Рафик делал попытки как-то вывернуться.
– А как же? Уж я-то знаю, да и Васька сказывал, что ты, Рафаэлюшка, снами управляешь. Ты уж в следующий раз и мне, как Пантелеичу... Я ж никогда на курортах не бывала...
Рафик только было хотел послать бабу Тасю вместе с Васькой куда подальше, как, робко постучавшись, в комнату вошел благообразный седой старичок, даже обликом похожий на своего полного тезку, великого классика русской литературы. Старушка тотчас скользнула за дверь, а новый визитер деликатно откашлялся: – Тут вот какое дело: мне давеча сон приснился...
Если бы у Рафика были руки, он точно бы схватился за голову – Лев Николаевич тоже пришел просить о другом сне, дескать, приснились какие-то люди, как будто родственники, а он их знать не знает и что лучше бы брата покойного увидать...
Другой старик, одноногий пьянчуга по фамилии Кобылко, известный дебошир и безобразник, яростно стучал костылем и грозил учинить скандал – ему тоже что-то не то приснилось.
Как назло Васька куда-то свинтил, и Рафику пришлось бы совсем туго, если совершенно случайно мимо не проходил директор дома престарелых. Услышав шум, он заглянул в комнату: – В чем дело, Кобылко?
– Александр Николаевич! – взмолился Рафик, ухватившись за единственную возможность своего спасения, – Васька, гад, напридумывал всякой фигни, теперь мне никто покоя не дает!
Директору совсем не нужна была вся эта заварушка в его учреждении, тем более что к Рафику он относился со всем уважением. Поэтому, быстренько во всем разобравшись, он велел разыскать Ваську и заставил его повиниться перед толпившимися в дверях стариками в том, что все придумал ради хохмы.
Ваське трудно было отказаться от своей убежденности, да и не хотелось ему подрывать свою репутацию. Однако выразительный взгляд директора... Васька начальство побаивался.
Рафик же уверил смущенных стариков, что не имеет к этому загадочному событию никакого отношения, а всему виной магнитная буря, случившаяся как раз этой ночью, и что об этом объявляли по радио. Александр Николаевич с готовностью подтвердил эту версию.
У Рафика отлегло от сердца. Не мог же он признаться, что получился такой вот побочный эффект от его эксперимента! Тогда вообще караул – запишут в какие-нибудь колдуны, а это совсем не входило в его планы.
С Васькой же все решилось просто: Рафик предложил ему надеть наушники, и старик услышал приснившуюся ему музыку. Он был в изумлении: – Ты это как?.. Откуда ты узнал?..
Рафик рассмеялся: – Чудик ты, Василий! Плеер я забыл выключить, а наушники на тумбочке лежали. Вот тебе и сон твой с симфонией!
– А как же?.. – Васька растерянно силился что-то понять.
– А никак! Бери плеер себе, если хочешь. Там много еще есть классной музыки, тебе точно понравится.
От греха подальше Васька не стал больше задавать никаких вопросов – кто знает, что на уме у этого парня...
***
А все началось с того дня, когда однажды в интернат волонтеры привезли плееры для незрячих. Достался такой плеер и Рафаэлю к его великой радости. Он тут же попросил библиотекаршу Наташу скачать из Интернета что-нибудь о снах – ему не давала покоя загадка Гарибальди.
Это оказалась аудиокнига какого-то американского психофизиолога. То, что Рафаэль услышал в наушниках, потрясло его воображение:
– В мире снов нет ничего невозможного. Можно оказаться на Марсе или в далеком прошлом, где-нибудь в первобытных пещерах, а можно в одно мгновение стать великим музыкантом или чемпионом, достигшим высоких результатов... Человек вполне осознанно может проникнуть в этот иной мир и даже войти в контакт с его обитателями...
По сути это был обучающий семинар с подробным изложением метода превращения мыслей в зрительные образы. Рафика охватило безудержное любопытство, и он во что бы то ни стало решил всему этому научиться.
Самое удивительное в его первых опытах было осознание себя абсолютно нормальным здоровым человеком. Любая мелочь, любая деталь теперь уже осознанного сна приводила его в восторг, будь то дуновение морского ветра или похрустывание снега под ногами, даже боль от случайно ушибленной коленки доставляла ему неимоверную радость.
Теперь его сны напоминали волшебные путешествия и приключения. Он мог запросто выбирать себе любые сценарии, по ходу корректируя и направляя действие в нужное русло. А мог просто похулиганить: сигануть, к примеру, с крыши высотки без всякой опаски или щелкнуть чудище по его одноглазой морде. Этот Монстр, постоянно преследующий его в прежних снах, давно перестал интересовать Рафика и теперь невнятно существовал где-то на задворках, томясь от безделья.
Рафаэль любил свои сны. Можно сказать, что во снах и была его настоящая жизнь, а серые тягомотные дни были лишь неприятным и досадным приложением. За многие годы упорной работы над собственным сознанием он не только научился управлять снами, но и создавать свои собственные – яркие, красивые, эмоциональные.
Тот, кто когда-то дал ему имя великого художника, даже не догадывался, что в будущем этот калека создаст сотни не менее живописных полотен. Когда ему не хватало разнообразия красок для своих шедевров, он заглядывал в чужие сны, выискивая новые ощущения: звуки, запахи, прикосновения.
Весь этот великолепный мир представлялся ему огромным Небоскребом. На нижних этажах жили сны старые, потускневшие от времени, и было любопытно, заглядывая в окна, видеть дам в давным давно вышедших из моды нарядах, абажуры в комнатах и сверкающие бока самоваров. Постепенно эти сны стирались и исчезали вместе с теми, кому они когда-то снились.
Выше обосновались сны не такие давние, все еще хранящие в себе чувства и эмоции своих хозяев. А наверху, совсем уж в заоблачной дали, яркими звездочками вспыхивали новенькие, только что приснившиеся.
Можно было сколько угодно бродить по бесчисленным комнатам, лестницам, темным чуланам и запутанным лабиринтам коридоров и всюду встречать чьи-то необыкновенные фантазии, воспоминания о прежней жизни или предчувствия важных событий.
В арсенале Рафика было много замечательных снов, но он часто выбирал один и тот же: отправлял себя в зимний лес и уверенно пробегал по знакомой лыжне в надежде встретить однажды приснившуюся ему девушку. Но...
Каждый раз кто-нибудь влазил в его сон и все портил. Однажды ему показалось, что впереди мелькнула та самая оранжевая куртка, но тут совершенно некстати выскочил Васька со своей гармошкой...
Рафик раз за разом старательно продумывал свои действия, вспоминая мельчайшие подробности давнего сна...
Снова идет снег... Легкость, воздушность... Молоденькие елки под снежным шапками... Приятное напряжение сильного тела... Он знал, что впереди должна быть лощина, к ней он и стремился, направляя лыжи по знакомому пути и предвкушая упоительный спуск по заснеженному склону...