Вечер был таким же тихим и тёплым, как утро. Разгулявшийся днём ветер устало прилёг в кустах. После ужина Павлик и Алёнка вышли на улицу и сели на скамейку возле очага - любимого места для вечерних посиделок. В это время солнце, вынырнув из-за дома и высоких ёлок, бросало сюда свои лучи.
- Как вкусно было-о-о! - протянула Алёнка. – Я бы каждый день ела жареную рыбу…
- Конечно, сегодня вкуснее, чем всегда. Ведь ты сама вытаскивала плотвичек из сетки.
- Я бы и щучек с окуньками доставала бы, да больно они вредные и опасные. Один колется, а другая кусается, - девочка посмотрела на щучьи отметинки на пальце.
Из-за травы у соседской изгороди показалась белобрысая голова, затем быстро скрылась, и вскоре появились уже три. Это были внуки, приехавшие к бабе Анне: Лёшка, Сашка и Настя. Раньше они бывали здесь редко, и особого общения не получалось. А в этом году ребятня сдружилась крепко. Может, потому, что все подросли, и «привязывать» их к себе взрослым уже не нужно было. А может потому, что брат с сестрёнкой пообвыклись в деревне, многому научились, и люди теперь не воспринимали их, как городских жителей.
Павлик приветственно помахал соседям рукой, и вскоре вся ватага была в сборе.
- Костёр разжечь? – спросил вышедший на крыльцо Илья Степанович. – Дымок будет отпугивать комаров. А то не дадут они вам покоя.
С костром и впрямь стало спокойнее и даже как-то уютнее. Разговоры, как всегда, начинались с того, что происходило на виду у всех. Поскольку деревня была небольшой, то понятно, что всё всегда про всех было известно. А от зорких ребячьих глаз так и вовсе ничего не скроешь!
- Много рыбы в сетки попало сегодня? – спросил Лёшка.
- Нормально, - как-то по-взрослому ответил Павлик. – Хватило и нам, и ещё кое-кому.
- Видел я, как ты с пакетиком ходил к бабке Марье, - сообщил Сашка.
- Алёнка, а ты-то чего ездила к сеткам? Разве это девчачье дело? – Настя недоумённо посмотрела на подружку.
- Ты что! Если бы я не поехала, то такое пропустила бы! – глаза Алёнки сделались круглыми.
- А что, что? Расскажи! – на веснушчатом лице Насти отразилось любопытство.
- Ты видела когда-нибудь гнездо чаек?
- Нет…
- Ну вот, видишь! И я бы не увидела, если бы дома сидела…
Мальчишки, болтавшие о чём-то «мужском», прислушались к «женскому» разговору.
- Я видел, - сказал Лёшка. – Ничего особенного! Правда, яйца пёстренькие, не такие, как у кур.
- А разве это не интересно?
- Когда привыкнешь, уже не так удивляешься, - пожал плечами Лёшка.
- А кто-нибудь из вас видел маленьких детёнышей чайки? – спросил Павлик.
Оказалось, что никому из сидящих не доводилось видеть птичьих малышей.
- Ну, тогда - внимание! Сообщаю новость: скоро они вылупятся, и можно будет съездить к ним «в гости», - объявил Павлик. – Дедушка, ты свозишь нас всех на остров, когда появятся чай… чайч… в общем, когда у чаек появятся детки? – спросил он у подошедшего к костру Ильи Степановича.
- Свожу, - засмеялся тот. – Куда от вас денешься? А теперь, друзья, давайте всё-таки подумаем, как называются детёныши чайки. А то язык ваш всё время спотыкается на этом слове. Какие варианты есть?
- Ммм… наверное, чаёнок, - отважился первым Лёшка.
- О, я знаю! Чайчик! – воскликнул Сашка.
- Почти зайчик, - рассмеялась Настя. – Я думаю, … чайнёнок…
- Как-то всё немного смешно и не очень на правду похоже, - покачал головой Павлик. - Вот мы говорим: сорочонок, галчонок… может, у чайки – чайчонок?
- А ты, Алёнушка, что молчишь? – спросил у внучки Илья Степанович.
- Да я же в школу ещё не хожу, вот и думаю долго. Дедушка, а они пушистые, эти самые птенцы?
- Да, птенцы очень отличаются от своих родителей. Пушистые, мягкие.
- Ну, тогда, их можно назвать цыплятами, как у курицы.
- А как понять, что это относится к чайкам? – Лёшка хитро посмотрел на девочку и замахал указательным пальцем. – Цыплёнок и чайка… слова звучат по-разному!
- Ну и что? – поддержала Алёнку подружка. – «Курица» и «цыплёнок» тоже звучат неодинаково.
- Да это уже как-то привычно.
- Всё у тебя привычно! – махнула рукой Настя.
- Та-а-к, всё сказали? – улыбнулся Илья Степанович.
- Нет, дедушка, не всё! - категорично заявила Алёнка. – Ведь среди птенцов есть и девочки, и мальчики. Вот как у нас. Для мальчиков много названий придумали, а девочки хуже, что ли?
- Да кто их различит, какого они рода, - пожал плечами Павлик.
- Ну, всё-таки? – упорствовала сестра.
- И что ты предлагаешь?
- Только не смейтесь. Если он – чаёнок, то она – чаинка.
- Ага, а папа – чаёк. Один чай получается. Индийский! – хихикнул Сашка.
Все засмеялись. Алёнка вначале насупилась, а потом, не выдержав, тоже расхохоталась.
- Дедушка, хоть кто-нибудь из нас прав? - Павлику не терпелось дойти до истины.
- А мы сейчас у бабушки спросим, - лукаво взглянул на детей Илья Степанович, увидев вышедшую на улицу Наталью Петровну, которую привлёк всеобщий смех.
Узнав, в чём дело, она поделилась своим опытом:
- Я встречала в детских книгах слово «чайчонок». Согласно правилам русского языка, оно образовано от слова «чайка» правильно, но вот употребляется редко. Принято говорить – птенец чайки, птенец воробья и так далее.
- Можно я ещё добавлю? – улыбнулся Илья Степанович. – Пожил-то я дольше вас и помню, что раньше у птенца чайки было ещё одно название – ча’бар. А ещё было такое интересное слово – кавы’ш. Так звали детёнышей не только чайки, но и гусей, и уток. Но теперь эти слова забыты.
- Что поделать! Меняется жизнь, меняется и русский язык, - развела руками Наталья Петровна. – Одни слова уходят, другие приходят…
- Вот и получается, что наш язык не только могучий, как сказал писатель Тургенев, но и дремучий, как лес. В два счёта можно заблудиться, - рассмеялся Илья Степанович.
- Да-а, - протянул Павлик, - без вас с бабушкой мы не разобрались бы. Ну, что, айда, мяч погоняем?
- Постойте, постойте, мы забыли про мужа чайки! – остановила детей давно молчавшая Настя. – Его-то как правильно называть? Чайк? Чаец?
- А мужа её зовут самцом чайки, и многих других птичьих мужей – тоже: самец галки, малиновки, например…
Когда дети убежали, Илья Степанович, улыбаясь, взглянул на жену:
- А вот теперь я проверю тебя, дорогая ходячая энциклопедия. Скажи, пожалуйста, как зовут детёныша дятла? Дятьлёнок?
- Не угада-а-л, - игриво протянула Наталья Петровна. – За-дол-байка!
И они рассмеялись так же звонко, как до этого смеялись дети.
2018