После девятого

Шопен Бессердечности
                /Из воспоминаний о Мэтте/

"Как важно было выразить эту мысль! Но лишь только добрался до ручки - важность мысли ичезла заоблачно далеко... Но тут в голову пришла другая: хорошо хоть то, что пока до ручки не дошел".

Такое часто случалось с ним.  Мэтт хорошо знал себя и все свои животные повадки. Потому всё, что он в конечном итоге записывал, не было тем насущным, о чём хотелось поразмышлять, испытать, еще глубже проникнуться. Фразы исходили не из мыслей. Они были самим им. И он таким образом просто себя обнаруживал.

"В детстве я не мечтал кем-нибудь таким стать. Даже и мыслей таких не было. Потому, наверное, никем и не стал. Хоть и получил образование, но не искал работы. Из-за этого меня бросила любимая девушка. На прощанье она сказала: "А всё-таки, интересно было бы узнать, как у тебя сложится через год?" Через год, конечно, ничего не сложилось. Да и вообще - ни через сколько. Никем я не стал. А так и продолжал оставаться ребёнком, которому в руки попалась печатная машинка. И это - была его единственная игрушка".

В девятом классе, Мэтта удивило, что никто из одноклассников больше не идёт на площадку гонять мяч.

"Сперва я думал, что это только временно. Ну, как бывает стоит плохая погода, а потом становится хорошая. Но ничего подобного не происходило. В любую погоду - площадка была пустой. Будто такой себе скелет ящера, никому до него уже и нет никакого дела. Куда подевались все сверстники? Это и сейчас для меня остаётся загадкой".

Писал, Мэтт, надо сказать, отвратительно. А как еще могло быть, при отсутствии хоть какого-то  жизненного опыта? Всё, что с ним случилось - случилось крайне давно. Та его любимая девушка с кошачьими глазами, школа, уроки... Мэтту просто не о чем было писать. Но, очевидно, на это ему было наплевать. Раз случилось так, что в руки попала такая игрушка...

"Я запишу что-то - и будто всё начинает иметь некий вес. Все те предметы вокруг, парящие в невесомости, к которым я не могу прикоснуться. На какое-то время они будто бы обретают вес. Я могу ухватиться за стоящий неподалеку книжный шкаф или пианино. Мне даже порой начинает казаться, что вокруг - кто-то всё-таки есть... Кто-то ходит за калиткой, быть может, тоже после того, как поигрался со своей печатной машинкой... Порой я даже слышу эти шаги, но они так быстро удаляются, угасают, видно кончается чудодейственный эффект записей. Кончается их срок. И  всё снова далёко и прозрачно, немыслимо и, конечно, никуда не ведёт."

После окончания школы Мэтт любил читать Диккенса. Тогда ему еще пока не попалась та самая старая печатная машинка, прячущаяся на чердаке. Мэтту понравился один роман, и он выпросил у старьёвщика почти задаром все 25 томов собрания сочинений. Наверное, те кто любит Диккенса, имеют слабое представление о реальности и живут зачастую от строчки до строчки. Мэтт любил Диккенса. Но всякая любовь проходит и от неё остаются свои воспоминания.

"Порой хочется взять с полки одну из тех потрёпаных книг. Открыть и пройтись снова по тем знакомым тропинкам. Как хочется взять - и снова уметь переживать за героя, больше чем за самого себя. Как хочется снова оставлять на последней странице свои слёзы... Что бы такое взять? Гмм..."

Порой та или иная книга оказывалась в его руках. И даже листались страницы... Но с неизменностью числа дней в году - водворялась обратно. Мэтт топтался у книжной полки, поедая глазами туманное прошлое. Ведь почти каждая книга тут была связана с определенным воспоминанием. Порой ему казалось, что все эти книги - как стояли и в детстве, стоят и сейчас в точно таком же порядке. Очевидно, ему хотелось открыть что-то новое. Но что - он не знал.

"Хочется почувствовать что есть такое, чего нет ни в книгах, ни в записях... Что только начинает казаться притягательным, как почти тут же отталкивает тебя обратно к записям. Не зная о чём писать, я пишу об этом незнании. Не знаю зачем и что, но может мне хочеться почувствовать, что есть что-то такое вне всяких книг...Есть на самом деле и это непридуманно! Это правда... Может быть, тогда я получу ответ на то, куда деваются те ребята, после девятого класса вдруг разом исчезнувшие с футбольной площадки?"