Тёплым летним днём мужчина зрелого возраста неторопливо шагал по аллее городского парка. Кроны деревьев скрывали полуденный жар солнца, а близость водоёма дарила прохладу. Взгляд мужчины лучился особым блеском, а лицо было озарено светлой улыбкой.
Тимофею Гавриловичу было далеко за семьдесят, но он не поддавался возрасту и следил за своим внешним видом. Каждое утро он делал зарядку, обливался холодной водой, регулярно стригся и гладко брился. Его походка и выправка выдавали в нём военного.
Полковник в отставке Тимофей Гаврилович немногим более года, как овдовел, и по настоянию сына переехал жить в столицу, в его семью. У детей и внуков была своя налаженная жизнь, а дедушка был предоставлен сам себе. Горюя по ушедшей жене, с которой «в горе и радости» прожили почти пятьдесят лет, он думал, что и его жизнь закончилась с её уходом, лишив его всех радостей, чем жив человек. Днём, когда все домашние расходились по своим делам, он, оставшись в доме один, испытывал горькое одиночество. И, поэтому, в любую погоду, и в любое время года выходил на прогулку.
Этот парк Тимофей Гаврилович облюбовал не просто так, он напоминал ему парк того города, где он, будучи курсантом военного училища, познакомился со своей будущей женой, и по выходным, получая увольнительные, встречался с девушкой у пруда, затем гуляли с ней по парку, ели мороженое и плавали на лодке. Воспоминания теснили душу, отвлекая пожилого человека от реального времени.
А две недели назад Тимофей Гаврилович получил печальное известие – умер его брат, проживающий на юге страны. Несколько лет он вдовствовал, жил один, под присмотром сына и его жены, которые и встречали Тимофея Гавриловича в аэропорту.
Печальные хлопоты прошли в суете и очень быстро закончились. Пришедшие на похороны и поминки немногочисленные друзья, бывшие коллеги и соседи брата разошлись, племянник тоже отлучился по делам, а его жена Марина занялась уборкой стола.
Несмотря на горечь утраты, Тимофей Гаврилович в квартире брата чувствовал себя уютно, а присутствие красивой и моложавой, шестидесятилетней женщины, делало его пребывание здесь вполне комфортным. Немного захмелевший на поминках, он, полулёжа, откинувшись на подушку, сидел на диване. Борясь с дремотой, он любовался женщиной. Марина то и дело выходила в кухню, и в её отсутствие Тимофей Гаврилович прикрывал глаза.
В какой-то момент мужчине показалось, что он видит приятный эротический сон. Его мужское естество желало женщину, а женщина, вот она, «кровь с молоком» была совсем рядом и неистово целовала его щёки и губы, а руками, забравшись под рубашку, водила по его груди, опускаясь всё ниже и ниже.
Тимофей Гаврилович блаженствовал, он и сам начал ласкать женщину, ощущая её податливое тело, и в тот миг, когда она начала сладострастно постанывать, он очнулся и понял, что это не сон, а Марина лежит рядом с ним, полураздетая, готовая к близости.
Для Тимофея Гавриловича вся жизнь была борьбой. Он боролся с недругами, коих за всю жизнь на его пути встречалось немало; воевал с нерадивыми подчинёнными, потому что всегда и во всём любил порядок и чтил воинский Устав; но чаще всего борьба происходила у него с самим собой, из-за его неравнодушия ко всему происходящему, активной жизненной позиции, внутренней дисциплинированности и прямолинейному отношению к жизни, все цвета которой были чёткими, а не размытыми, потому, он не позволял послабления ни себе, ни другим.
Вот и в этот такой приятный момент он сказал себе «стоп!».
– Мариночка, дорогая, что ты делаешь? - воскликнул он, приподнимаясь от подушки, убирая от себя женские руки, но не отрывая взгляда от расстёгнутой блузки, - мы всё же только после похорон!
– Тимофей Гаврилович, не отталкивайте меня! – пытаясь расстегнуть мужскую рубашку, сказала Марина. - Я уже и забыла, когда испытывала такое удовольствие! И я чувствую, что и вам со мной хорошо!
– А как же Леонид? – строго спросил Тимофей Гаврилович, стараясь унять своё возбуждение.
– А что Леонид? Он после Чернобыля вообще забыл, что это такое. Вот так и живём с ним, не жизнь, а маета одна, - с грустью ответила она.
– Да, жаль Лёню, не знал я про его беду. Но, в этом деле, Мариночка, я тебе не помощник. Как-никак мы с тобой родственники, хоть и не кровные. Не по-людски это - при живом муже, с племянницей в кровати кувыркаться. Уж не обессудь. Но за то, что ты напомнила мне, что я мужчина, и ещё кое-что могу, я благодарен тебе. Нечего сказать, взбудоражила ты меня, ещё как взбудоражила, - довольно улыбаясь, сказал Тимофей Гаврилович. А затем со всей силой сжал в своих крепких объятиях поникшую женщину, резко поцеловал в губы и, отстранив её, встал с дивана.
Пробыв у родственников несколько дней, отметив девятый день, Тимофей Гаврилович собрался в обратный путь. О том, что произошло у него с Мариной, кроме них двоих, никто не узнал.
Возвращался в столицу Тимофей Гаврилович в хорошем настроении. Вроде бы только брата похоронил, а на душе было легко и свободно. «На этом, наверное, и мой траур закончился, - думал он, глядя в иллюминатор авиалайнера. – И супруга моя, и брат, пусть покоятся с миром, а я ещё поживу, сколько отпущено, столько и поживу».
Отдохнув от поездки, он возобновил свои прогулки в парке. И в этот погожий летний день не изменил своему правилу.
Тимофей Гаврилович сидел на скамье и, глядя на парочки, катающиеся на катамаранах по глади пруда, улыбался. «Как же хороша жизнь, - думал он. – И в каждом возрасте есть своя прелесть. Сегодня я проснулся, сделал зарядку, привёл себя в порядок и вышел на прогулку, разве это не здорово?!»
Он и не заметил, как к нему подошла женщина интеллигентного вида – ухоженная, в светлом костюме, шляпке и с маленькой сумочкой.
– Вы позволите мне присесть рядом? – приятным голосом спросила она.
– Буду только рад, - встрепенулся Тимофей Гаврилович, внимательно оглядывая незнакомку.
– Уже почти год я наблюдаю за вами, люблю гулять в этом парке, - присев на скамью, сказала она. – Но вы всегда были задумчивы и удручены, а вот сегодня вы совсем другой, весь светитесь, и я осмелилась подойти к вам.
– Я, признаться, удивлён, но обрадован этому обстоятельству, - развернувшись ещё больше к собеседнице, ответил мужчина. – Более года назад я похоронил ту, которую любил всей душой и сердцем, и думал, что моя жизнь закончилась, но, оказывается, что случаются такие моменты, что снова хочется жить!
– Я понимаю вас, сама несколько лет назад овдовела. Но жизнь продолжается, и надо быть благодарным Судьбе за каждый новый день, дарованный нам!
– Не могу с вами не согласиться, - ответил Тимофей Гаврилович и, встав со скамьи, представился женщине.
– Очень приятно! – ответила она и тоже поднялась со скамьи. - Эмма Всеволодовна, можно просто Эмма, - представилась женщина, и Тимофею Гавриловичу показалось, что она присела в реверансе.
– Эмма, а не прогуляться ли нам по парку? – предлагая даме руку, предложил мужчина.
– С удовольствием, - улыбнувшись и взяв его под руку, ответила она.
Двое удалялись по аллее парка и о чём-то оживлённо беседовали. Жизнь продолжалась, сделав новый виток для этой пары немолодых, но совсем не старых людей.
Иллюстрация из интернета. Спасибо автору.