Обсуждаем картину Рудольфа Шлихтера
«Среда, поздний вечер».
Картина написана в 1945 году.
https://c.radikal.ru/c26/1806/e3/fb4ada7ad578.jpg
Тимур: - Нехило дамочка в 45 году выглядит. Видать ей не нужно ни страну восстанавливать из руин, ни детей кормить.
Liza: - Timur, а это плохо?
Тимур: - Liza, не понял вопрос. Что именно плохо? Восстанавливать страну? Или быть страдающей от собственной никчемности мещанкой?
Liza: - Timur, уточню, раз так. Что плохо в "нехилом" виде этой женщины? На мой взгляд она выглядит достаточно утружденной. И не стоит бросаться в крайности начиная "страдающей от никчемности" и до прокорма детей и восстановления страны. Дети кушают раза 3 в день, а 24 часа в сутки страну физически не возможно восстанавливать. Можно найти время и на себя.
Тимур: - Liza, вы когда-нибудь копали грядки?
Liza: - Timur, очень уместный вопрос. Конечно, и не только.
Тимур: - Liza, хорошо. Значит вам, возможно, захочется понять, что, я имею в виду.
Восстановление страны лежащей в руинах страны можно сравнить с копанием грядок по 12 часов в сутки. Из еды - хлеб с лебедой и крошечная вяленькая картошка. Ни молока, ни яиц, ни мяса. Ни мыла, ни спичек, ни порошка, ни зубного порошка, ни зубной щетки.
Отвкалывав 12 часов ты ползешь домой, а там голодные дети в рваной одежонке со старухой-матерью. А муж твой погиб на фронте. А на тебе юбка, сшитая из старого мешка. И гимнастерка штопанная и латанная, потому что за все твои вещи сгорели при бомбежке, а вас приютила соседка.
А котов всех давно сожрали. Ибо жрать нечего. Воды тоже нет - водопровод разбомбили. Дров нет. Вымыться и постирать нечем и не на чем. Вы берете уцелевший бидончик и тащитесь к речке через полгорода.
Ура! Наконец-то есть вода напоить детей!
В таких условиях вы будете выглядеть не хуже этой дамочки?
Liza: - Timur, судя по всему, этой даме посчастливилось быть ограждённой от голода, бомбежки и нищеты, сохранив при этом одежды и украшения, питомца, что в этом плохого? Детей, быть может, действительно не имеется, да и не исключено, что она достаточно молода, но сложное время оставило отпечаток на её лице.
Тимур: - Liza, вот я об этом и говорю. На фоне страшных народных страданий в 1945 году появление портрета скучающей благополучной мещанки - оскорбление для тех, кто вынужден был надрываться и голодать. То есть этот портрет - жестокий бесчеловечный троллинг. И его создателю очень хочется набить морду.
Liza: - Из за социального и финансового неравенства, которое было и будет всегда, людям более благополучным нужно прятаться по углам, что ли?! Те, кому не повезло, кто был вынуждены надрываться и голодать, они все равно не имели возможности узреть это полотно. Несправедливость жизни и деление людей на классы не решить мордобоем. И вообще - вне зависимости от эпохи, более обеспеченные люди всегда жили лучше и безопаснее простого народа.
Тимур: - Liza, интересно, что бы вы делали во время войны? Как бы вы себя вели, окажись вы на месте одной из миллионов несчастных женщин, о которых я говорил?
Liza: - Timur, могу выразить интерес, что делали бы вы на их же месте, как бы себя вели, так как я даже представить себе не могу колоссальный ужас тех времён.
Тимур: - Liza, ну, я точно знаю, что бы я делал, поскольку в моей жизни было время не столь тяжёлое, к счастью, но представление о том, что такое вкалывать физически сутками напролет наголодняк, я получил.
Я бы пошел на фронт. Если бы вернулся живой, то вкалывал бы, как все. А в метро уж точно постарался бы прижаться плотнее и вымазать всей своей грязной одеждой чистенькую, не знавшую бед мещаночку. И уж точно наговорил бы ей гадостей. Ну хоть так выразить свое презрение сытой чистенькой сучке.
Liza: - Timur, в таком случае, не удивляюсь, почему в вашей жизни был такой период.
Тимур: - Liza, война не будет спрашивать вашего желания или не желания иметь такой период в жизни.
Liza: - Я написала ровным счетом, то, что соответствует моему мнению. Не больше и не меньше.
Тимур: - Liza, если бы я осмелился дать волю своей фантазии, то допустил бы, что вы бы драпанули из страны, чтобы сохранить то, что вы цените выше всего - личный комфорт. А если бы я осмелился пойти еще дальше в своих фантазиях, то я бы мечтал о том, чтобы крысы, убежавшие с корабля, никогда бы не вернулись на него, когда гордый фрегат расправит паруса после перенесенных бед и вновь выйдет в плавание.