Я всей своей с залысиной макушкой чувствовал, как на меня чуть сверху и со стороны кто-то пристально смотрит, прямо-таки сверлит взглядом. Я потрогал макушку, на ощупь пересчитал оставшиеся кучеряшки.
Вроде бы, все на месте! Уже легче.
И опять воткнулся в экран монитора. Мне писали друзья, я отвечал им, что-то склеива-лось, что-то в отношениях рвалось. Меня куда-то посылали, я куда-то ходил-бегал, кого-то ловил на слове сам, но никак не проходило чувство сверления моей макушки. Ни левая, ни правая рука при очередных ощупываниях внешних изменений на голове и за ушами не находили.
И тогда я, наконец, догадался взглянуть вверх и, конечно, чуть в сторону.
Вот тебе раз! Ни за что бы не подумал! Календарь надо мной издевается! Обыкновенный настенный, да притом ещё самый настоящий - бумажный! - Календарь!
Его страница кишела цифрой 16!
Но откуда 16? Вчера только, я точно помню, читалась скромная единичка! И над ней чёр-ным по белому было написано: «Январь».
Но теперь не только эта наглая сдвоенная цифра 16, так ещё и узнаю - апрель!
Апрель! Это вам не хухры-мухры, не февраль и даже, куда ни шло, не март!
За окном, действительно, светило солнце, во дворе на деревьях радовались жизни первые листочки и весело заливались пением вернувшиеся на лето скворцы. Про снег я уже и не говорю - стыдно!
А Календарь висел на стене, как ни в чём ни бывало, и молчал. Цифра 16 плясала сама по себе, ей не было до меня никакого дела, она жила своими заботами, и всё было расписано по минутам: восход-заход солнца, долгота дня, сведения про фазу луны.
Я перевернул листок Календаря, но там о быстротечности времени ничего не говорилось. Календарь, вижу, обиделся на моё к нему недоверие.
Покопавшись в своих загашниках, я отыскал проволоку, скрутил ею накрепко Календарь и снова уткнулся в монитор любимого компьютера, стал писать что-то там про мелочи жизни и её бешеный необузданный ритм. Мысли весенним ручейком текли одна за дру-гой, буквы красиво становились рядком друг за дружкой.
Сколько надо времени, чтоб написать статью?
Израсходовав последнюю запланированную для статьи точку, я невольно посмотрел на Календарь. На листке, сквозь витки проволоки, виднелась не цифра 16, а другая, на неде-лю старше - 23!
Да что же это делается?!
Возмущаясь, я опять уткнулся в монитор. И снова всей своей с залысиной макушкой чув-ствовал, как на меня чуть сверху и со стороны пристально смотрит, прямо-таки сверлит взглядом, Календарь. Сначала кепка, потом шляпа и, наконец, шапка, как матрёшки, нанизанные на голову, не помогли. Календарь с лёгкостью, шутя просверливал своим упёртым взглядом мою головушку. И тогда я отключил компьютер, освободил от проволоки Календарь, скомкал обиды на него, бросил их в мусорницу и вышел на улицу.
Ах, какая благодать: голубое весеннее небо, оттаявшее после холодной зимы солнце, иг-ривые серебристые облака! Почувствовав кураж, я засучил рукава и крикнул:
- Выходи на бой, Время! Я готов с тобой сразиться!
- Во! - воскликнули сидевшие на лавочке бабушки-соседки. - Ещё один ошалевший от компьютера бросает вызов Времени!