Мойнарод

                Первое  действие.

  Куцый  пучок  крашеных  волос , полинявший  настенный  ковер , дебиловатый  шестнадцатилетний  сын  Изяслав – родившаяся  и  живущая  вдалеке  от  столицы  Татьяна 
Гношева  у  себя  в  гнездышке.

Гношева. Нам  бы  на  могилу  бабушки  Нюры  с  тобой  скатать. За  оградкой  бурьян , но  там  и  бабушка  Нюра. Ее  могилку  нам  бы  для  обзора  с  дорожки  открыть.
Изяслав. Бурьян  скосить  можно.
Гношева. Пока  человека  найдешь , да  и  платить  надо…
Изяслав. Я  сам  косой  кошу!
Гношева. Я  думала , мы  по  ножичку  прихватим  и  ими  управимся. Сорняк  не  по  верхам , а  под  корень. Я  на  колени  встану , а  ты  нагнешься , тело  у  тебя  гибкое.
Изяслав. Я  носом  до  пальцев  ноги  дотянусь.
Гношева. Не  дотянешься.
Изяслав. Я  сделаю! Потом  это  сделаю!
Гношева. С  кладбища  приедем  и  попробуешь. Косой  он  хочет  махать… где  мы  ее  добудем?
Изяслав. Я  поспрашиваю. Кто  с  косой  ходит , ты  знаешь?
Гношева. Смерть.
Изяслав. И  я  пойду! Зайду  на  кладбище  с  косой – смерть  зашла , скажут! 
Гношева. А  кого  ты  на  кладбище  смертью  пугать  собрался? Покойников?
Изяслав. Покойников  смертью , что  матросом  тельняшкой…
Гношева. Хорошее  сравнение – учителя  в  твоем  школе  были  бы  рады , что  ты  на  такое  способен.
Изяслав. Они  за  меня  не  радуются...
Гношева. Школа  у  тебя  вспомогательная. Учителя  тоже  дрянь. Мы  поедем  с  ножичками , но  вдруг  наш  автобус  остановит  полиция  и  как  станет  пассажиров  обыскивать. А  мы  с  ножичками!
Изяслав. На  кладбище  мы  едем  траву  срезать.
 Гношева. Тут  не  та  правда , в  которую  верят. Ты  не  в  курсе , но  полиция  сейчас  часто  людей  досматривает. О  нас  заботятся. Террористов-то , как  мух , развелось.
Изяслав. Я  не  встречал.
Гношева. Повезло  тебе , сынок.
Изяслав. Я  возгорания  опасаюсь.
Гношева. Какого?
Изяслав. Загоримся  с   тобой в  квартире  и  факелами  к  кранам  побежим , а  воду  отключили…. а  ты  террористов  встречала?
Гношева. Нет.
Изяслав. А  кто-то  из  знакомых?
Гношева. Нет. 
Изяслав. А  откуда  ты  знаешь , что  их  много?
Гношева. По  телевизору  говорят. За  границей  сплошное  вранье , а  наше  телевидение  как  есть  информацию  нам  выдает. Дай  иностранцам  волю , они  бы  Россию  уничтожили!
Изяслав. Иностранцы-террористы? Не  любые  же  иностранцы.
Гношева. К  России  всякий  иностранец  ненавистью  исходит. Мы  сильные  и  огромные! Ты  должен  понимать.
Изяслав. Сильные  у  нас  имеются – хулиганы  сволочные , достают  они  меня…  а  чего   у  нас  огромного , я  не  знаю. Городишко  у  нас  мелкий. В  доме  всего  пять  этажей. Квартира  однокомнатная. А   чего  ты  мне  про  свою  зарплату  говорила? Говорила , что  мышь  на  нее  не  проживет , а  нас  с  тобой  две  мыши!
Гношева. Я  о  России  на  карте  тебе  говорю. Россию  на  карте  ты  видел? Ни  с  какой  страной  нашу  Родину  не  сравнить!
Изяслав. Я  горжусь , что  я  русский. На  могилку  бабушки  Нюры  мы  сегодня  поедем?
Гношева. Я  на  могиле  порядок  хочу  навести.
Изяслав. Наведем.
 Гношева. Чем  наведем?
Изяслав. Ножами.
Гношева. Ими  бы  неплохо , но  долго… мне  завтра  на  работу  идти.
Изяслав. В  магазин?
Гношева. Да , пойду  фрукты  с  овощами  в  подсобке  перебирать. А  куда  мне  идти? Втайне  от  тебя  на  прекрасную  работу  я  не  устроилась.
Изяслав. На  работу  тебе  только  завтра…
Гношева. Сегодня  отдохнуть  я  желаю. 
Изяслав. Но  про  кладбище  не  я  тебе  сказал – ты  мне  сказала!
Гношева. У  меня  промелькнуло , но  я  подумала , сколько  трудов  прикладывать  надо , и  на  другой  раз , наверно.
Изяслав. А  бурьян?
Гношева. К  зиме  он  сам  пропадет.
Изяслав. Зимой  на  могилу  поедем?
Гношева. А  чего  зимой  нам  там  делать?
Изяслав. На  могилу  без  бурьяна  посмотрим.
Гношева. Не  дойдем  мы  до  нее  в  зимние  дни. У  нашего  подъезда  дорожки  иногда  расчищают , а  до  кладбища  руки  не  доходят – не  Ваганьковское  оно. На  Ваганьковском  знаменитые  русские  люди  лежат. А  на  нашем  кто? Бабушка  Нюра  да  прочая  пустота  типа  слесаря  Худобина  и  разнорабочего  Хорькова.
Изяслав. А  на  Ваганьковском  кто? Кто  из  тех , кому  я  могу  знать?
Гношева. Высоцкого  знаешь?
Изяслав. Не  знаю.
Гношева. Он  песни  хриплым  голосом  пел  и  в  кино  про  альпинистов  играл. И  про  ментов  у  него  было. «Место  встречи  изменить  нельзя». Мы  же  с  тобой  года  два  назад  смотрели. 
Изяслав. Фильм  со  стрельбой  мы  и  вчера  по  телевизору  видели. Почти  каждый  день  смотрим. Как  я  запомню , что  два  года  назад  по  телевизору  шло? Я  не  компьютер – у  меня  не  та  память! Это  за  Вовой  Гусевым  я  повторяю. Как  к  нам  придет , всегда  что-нибудь  умное  скажет.   
Гношева. Твою  дружбу  с  Вовой  я  одобряю.
Изяслав. Мне  шестнадцать , а  ему  двадцать  пять…
Гношева. Со  взрослым , можно  сказать , мужчиной  парню  твоих  лет  редко  дружить  выпадает. Ты  используй – набирайся  от  него  изо  всех  сил.
Изяслав. Я  бы  его  о  девушках  послушал… он  о  них  не  говорит. Только  о  русской  идее  сядет  и  без  конца. Ты  не  боишься , что  я  от  него  заражусь?
Гношева. Его  бескрайней  любовью  к  России?
Изяслав. Псориазом! У  него  лицо , тело – не  хочу , но  глаза  отвожу. Мне  и  так  слышно , что  он  мне  говорит.
Гношева. Правильно  говорит. Необходимые  вещи  до  тебя  доносит.
Изяслав. Россия  мощнее  всех , Россия  сильнее  всех…. а  с  кем  из  этих  всех  он  хотя  бы  разговаривал? Французы , канадцы , нет  с  ними  общения… мы  у  нас  в  школе  метрах  в  трех  встаем  и  плюемся. Я  попал , ты  не  доплюнул – я  победил. Можно  понять , кто  лучше. А  он  как  определяет , что  мы  выше  всех?
Гношева. Он  книги  читает.
Изяслав. Наши  книги? О  себе  кто  плохо  скажет… я  Никодимову  плевком  в  лоб , а  он  раззвонил  по  школе , что  не  я  в  него , а  он  в  меня  слюной  без  промаха  засадил. Если  бы  он  подох , я  бы  от  счастья  до  неба  подскакивал! Пролетающего  журавля  бы  сбил  и  смеялся! Журавль , как  самолет , на  земле  бы  не  дымился. Дым  у  самолета  от  чего?
Гношева. От  огня.
Изяслав. А  огонь?
Гношева. Не  оголяй  ты  мои  нервы , током  тебя  ударю!
Изяслав. А  я  вынесу! Пацан  в  нашем  классе  пострашней , чем  от  матери , удар  перенес  и  не  помер! В  четверг  на  перемене  плеваться  меня  вызывал. Я  не  пошел.
Гношева. Будешь  трусить – в  школе  тебя  забьют.
Изяслав. Я  его  не  испугался. После  удара  током  он  с  палочкой  в  школу  ходит – реально  от  плевка  упадет. Пожалел  я  его , разве  стыдно  кого-то  жалеть?
Гношева. Жизнь  сейчас  суровая. С  мягким  сердцем  не  на  иномарке  разъезжать , а  объедки  собирать  твой  удел. Ты  от  сверстников  отстаешь , но  я  на  тебе  крест  не  ставлю. Из  вашей  вспомогательной  школы  выходили  люди  вполне  потом  успешные. В  бизнесе  тебе , конечно , не  преуспеть , но  в  политику  путь  тебе  не  закрыт. Отделение  «Единой  России» у  нас  наш  местный  мужик  возглавляет. Ну  и  в  какой  школе  он  учился?
Изяслав. В  моей?
Гношева. Именно.
Изяслав. Я  у  директора  уточню…
Гношева. Не  вздумай! Чего  тебе  выпытывать  то , что  в  секрете  держится? За  сведениями  я  пришел  о  состоянии  ума  лидера  партийного… из  школы  тебя  мигом  вышвырнут!
Изяслав. Из  вспомогательной  не  выгоняют.
Гношева. А  Эдика  Завьялова?
Изяслав. Его  на  домашнее  обучение  перевели. По  согласованию  с  родителями.
Гношева.  Расходы  на  себя  взявшими. А  мы  даже  разбитое  стекло  в  серванте  не  меняем. Не  на  что  тебе  образование!
Изяслав. Необразованным  в  жизнь  войду! Что  я  за  партой  высижу? Вечный  двигатель  создам?
Гношева. Пусть  вспомогательную , но  школу  ты  закончишь. Не  твоя  вина , что  мозгов  у  тебя  с  гулькин  нос!
Изяслав. Не  моя!
Гношева. Школу  тебе  по  способностям  подобрали. Не  сумеешь  ее  закончить – твоей  виной  посчитаю. Изяслав. И  куда  меня , виноватого? Свяжешь  и  на  мыловарню  отнесешь?
Гношева. Мыло  из  животных  делается.
Изяслав. Острый  угол  меньше  прямого.
Гношева. В  школе  тебя  научили?
Изяслав. Про  углы  мы  проходили. Мне  теперь  ясно , что  острый  меньше. И  ясно , что  на  мыло  и  человека  пустить  раз  плюнуть. У  нас  в  школе  говорят , что  спившихся  одиноких  людей  на  мыло , на  беляши , на  жвачку…
Гношева. Жевательную  резинку  не  из  живой  ткани. Из  искусственных  материалов  она.
Изяслав. Нашу  учительницу  биологии  я  бы  пожевал. Она  мне  нравится. Близости   с  ней  не  добиться , а  так  бы  ближе  некуда – я  бы  умирал  от  удовольствия , ее  пережевывая. Клубничный  или  апельсиновый  вкус  ни  к  чему. Я  бы  и  от  безвкусной  вовсю  кайфовал.
Гношева. Тебе  бы  не  о  девках , а  о  Родине  думать.
Изяслав. Я  о  девках  мечтаю! А  что  о  Родине? Что  мне  о  ней  думать?
Гношева. Не  что , а  как. Думать , что  ей  непросто. Что  враги  ее  окружают. Где  я  тебе  девку  найду? И  рано  тебе  девушку – тебе  же  всего  шестнадцать. У  парней  твоих  лет  о  девушках  одни  мечтания. Рисуете  себе  невесть  что , а  дорветесь  и  плечами  пожмете. О  чем  мечтал , ради  чего  изводился… джинсы  ты  в  шкаф  убрал? Я  их  выстирала  и  на  балкон  сушиться  повесила. Ты  их  снял  и  куда-то  убрал. В  шкаф?
Изяслав. Я  их  не  снимал.   
Гношева. Но  на  балконе  их  нет.
Изяслав. Поимей  меня  леший  косматый… их  ветром  сдуло! Мои  парадные  джинсы  вниз  унесло! Сегодня  же  пойдешь  и  новые  мне  купишь!
Гношева. Новые  джинсы  я  предполагала  тебе  на  совершеннолетие…
Изяслав. А  когда  оно  у  меня?!
Гношева. Если  загибать  пальцы , по  пальцу  за  год , пальцев  придется  загнуть… ну? Я  же  тебе  говорила , когда  взрослым  ты  станешь. Разорался  и  вылетело  у  тебя  как   всегда. Улететь  твои  джинсы  не  могли – я  их  четырьмя  прищепками  прицепила. Ураган  бы  унес , но  разве  он  был, ураган?
Изяслав. Нам  говорили , что  ураган – это  недолго. За  секунды  пронесется , и  снова  ни  ветерка. Ты  задремала , а  я  в  туалете  сидел. Вот  и  не  заметили  мы  урагана!
Гношева. Ты  в  окно  посмотри. Ураган  разрушения  после  себя  оставляет. Погляди , есть  ли  они. Что  скажешь?
Изяслав. Деревья  не  поломаны.
Гношева. Думаю , не  ураган  у  нас  твои  джинсы  забрал , обворованы  мы  с  тобой , милый… этаж  у  нас  последний. С  крыши  на  балкон  и  твои  джинсы  хвать. С  Геннадием  Сергеевичем  и  Олегом  Петровичем  увижусь – расскажу  им  о  нашем  горе. Часам  к  восьми  в  парке  я  направлюсь. Пустой , даст  бог , не  вернусь.


                Действие  второе.

  Кабинет  в  Отделении. Поджарый  лейтенант  Сбулов  по  нему  бродит , упитанный  сержант  Дилигаев  уминает   за  столом  готовую  вермишель , на  соседнем  столе  навалены  грудой  бронежилеты.

Сбулов. Все  вопросы  относительно  Хабаркова  я  снял.
Дилигаев. Не  будет  на  нас  заявлять?
Сбулов. Мы  больше  к  нему  не  пойдем. Платить  нам  он  не  будет.
Дилигаев. Теперь-то  мы  знаем , что  он  майору  Савицкому  платит. Нас  же  майор  статьей  пугал. 
Сбулов. Мои  извинения  он  принял. На  второй  день  после  открытия  в  шиномонтаж  мы  пошли… а  уже  занято! 
Дилигаев. Майор  Савицкий  оперативно  работает.
Сбулов. Только  двери  для  посетителей  отворились , мигом , собака , ввалился  и  данью  обложил… успей  мы  до  него  к  Хабаркову  присосаться , он  бы  кусок  у  нас  не  вырывал. Под  себя  гребет , но  не  подчистую.
Дилигаев. Начнет  беспредельничать – до  полковника  Семина  о  его  беспределе  дойдет.
Сбулов. Полковник  Семин  к  обычным  ментам  всегда  с  душой. А  чего  ему  добреньким  не  быть? Он  не  с  какого-нибудь  шиномонтажа  подсасывает – с  объектов  куда  покрупнее  мошну  набивает. Нас  соберет  и  о  мирном  сосуществовании  несет. До  перестрелок  просит  не  доводить.  Говорит , что  обо  все  можно  договориться.
Дилигаев. Он  и  библейских  дух  подпускает.
Сбулов. Слишком  много  поднял – уступи  нуждающемуся… майор  Савицкий  ни  хрена  нам  не  уступит.
Дилигает. Лишь  платный  сортир  в  насмешку…
Сбулов. Ты  ополоумел? Платный  сортир  приличные  бабки  приносит , кто  нам  его  отдаст? Составь  себе  список  дел , не  терпящих  отлагательства. Подбивку  компромата  на  майора  Савицкого  первым  в  него  внеси. Хабаркова  мы  вызовем  и  допросим. Добьемся  от  него  письменных  показаний  на  майора-рэкетира  Савицкого. 
Дилигаев. Войну  собираешься  развязать?
Сбулов. Не  станем  для  себя  выгрызать – продолжим  в  дерьме  брассом  плавать. Толковые  мужики  быстро  кролем  и  выплыли , а  мы  брассом , мы  неспешны… затруднение  в  том , куда  с  компроматом  мы  сунемся. К  прокурору?
Дилигаев. С  Савицким  они  кореша.
Сбулов. В  газету  отправим?
Дилигаев. Они  что , придурки , против  Савицкого  что-то  печатать… а  если  полковнику  Семину  передать?
Сбулов. Он  в  системе  на  главных  ролях , а  тут  мы  материал  ему  подрывной… да  он  нас  как  за  диверсию! (в  кармане  звонит  мобильный) Привет , Татьяна. И  сколько  их? Надолго , думаешь , засели? Мы  выезжаем.
 Дилигаев. Что , в  парк?
Сбулов. Татьяна  выпивающую  компанию  засекла. Говорит , основательно  на  лавке  расположились.
Дилигаев. Спасибо  парку , подкармливает  нас  по-немногу.
Сбулов. Вытряхивания   из  наших  задрипанных  выпивох  второй  оклад  нам  не  сделают.
Дилигает. Какая-никакая  прибавка. Я  давно  думал  о  Татьяне  тебя  спросить. В  ментовке  она  раньше  не  работала?
Сбулов. Женскую  зону  она  охраняла. С  отбывающими  бабами  была  резка  и  поплатилась. Знай, начальница , кого  в  парашу  мордой  кунать.
Дилигаев. И  на  ком  она  погорела?
Сбулов. На  любовнице  нашего  пахана. 
Дилигаев. Игоря  Игоревича  Вялого?
Сбулов. А  кто  у  нас  мэр – не  апостол  же  Андрей. Любовницу , чтобы  она  поумнела , на  зону  он  поместил. Не  хочешь  быть  шелковой – послужи  обществу , в  пошивочном  цеху  ухоженные  пальчики  поуродуй , по  обвинению  в  экстремизме  ее  вроде  упрятали.
Дилигаев. Под  эту  статью  кого  угодно  можно.
Сбулов. Ни  за  что  посадили – на  зоне  не  психуй , не  горюй , позитивное  впечатление  о  себе  создавай. Для  условно-досрочного. Назад  в  мир  тебя  выпустят , но  что  помешает  тебя  назад  за  решетку? Твое  осознание , что  твое  поведение  должно  измениться. С  кем  был  нелюбезен , изволь  любезным  стать.
Дилигаев. Вздумаешь  характер  показывать – сцапают  и  оформят.
Сбулов. За  двойной  экстремизм!
 Дилигаев. За  экстремизм , ха-ха , с  отягощающими!
Сбулов. Бабенка  нашего  пахана  дурь  из  головы  выбросила , и  у  них  душевное  родство , сексуальная  благодать , желание  нежное  покорной  цыпочки  чего  же  не  исполнить. А  пожелала  она , думаю , надзиравшую  за  ней  Татьяну  по  наклонной  отправить.
Дилигаев. За  зэками  надзирать – служба  шакальная , но  материально  ты  не  в  пролете.
Сбулов. Да , жалко  такую  терять. Но  безысходность , не  в  этом , а  в  том , что  по  всему  городу  распространено  указание  Татьяну  на  работу  не  брать. Никуда. А  ей  и  самой  надо  кушать , и  сына-полудурка  кормить.
Дилигаев. Кажется , она  где-то  работает.
Сбулов. Смелый  осетинский  джигит  в  свой  магазин  ее  взял. Внешне  она  привлечь  не  могла , выходит , из  сострадания  пахана  он  ослушался. В  торговом  зале  ей  появляться  запрещено. В  подсобке  ишачит.
Дилигаев. Он  ее  скрывает , но  кто-то  увидит , шепнет…
Сбулов. И  с  его  магазином  бульдозером  разберутся. Отчаянный  мужик , что  тут  скажешь. Если  работу  у  него  она  потеряет , ей  реально  будет  не  на  что  жить.
Дилигаев. Когда  он  выпивох  замечает , ты  же  ей  долю  даешь.
Сбулов. С  отобранных  у  них  пятисот  рублей  ее  доля  полтинник. Не  проживешь.
Дилигаев. Увеличь.
Сбулов. Хрен  ей. Сегодня  машину  у  парку  бросим  и  ногами  к  ним  пойдем.
Дилигаев. При  виде  нашей  машины  научились  они  верно  мыслить…
Сбулов. Бутылки  в  урну  пошвыряют  и  хана  уликам. Но  сегодня  мы  к  ним  подкрадемся. У  нас  с  Татьяной  все  скамейки  в  парке  пронумерованы. Бухают  они  на  четырнадцатой.
Дилигаев. Незаметно  к  ней  подойдешь?
Сбулов. Безусловно.
Дилигаев. Демонически  ты  усмехаешься.
Сбулов. Обыкновенная  усмешка. Не  надо  дьяволов  из  нас  делать!


                Действие  третье.

  На  парковой  скамейке   унылая  Бортникова , косеющий  Круварев , бутылки  вина  и  водки , удивительно  приличный  Шпицын  со  своим  стаканом  на  ногах.

Круварев. Выжидательной  тактики  в  любви  я , Машенька , не  придерживаюсь. Склоняешься  ты  к  нему , но  моя  активность  его  обаяние  пересилит.
Бортникова. Нет  у  него  обаяния.
Круварев. А  кто  тебя  уговорил  вечерок  нам  подарить? Не  он?
Бортникова.  На  вас  полтора  часа  я  выделила. Через  двадцать  минут  уезжаю.
Шпицын. До  автобусной  остановки  мы  тебя  проводим. Вино  тебе  нравится? Сама  этот  сорт  захотела.
Бортникова. Я  его  когда-то  пила , и  оно  мне  вкуснее , чем  сейчас , показалось.
Шпицын. Компания , наверное , приятнее  была.
Бортникова. Да  вы  неплохая  компания. Водку  не  стаканами , а  по  чуть-чуть. На  посиделках  с  мужчинами  женщинам  нечасто  у  нас  выпадает  с  кем-то  трезвым  поговорить. А  вы  насасываться  не  торопитесь. Довольно  интеллигентное  общение.
Круварев. Словно  в  дворянском  собрании!
Шпицын. Тише  ты , спящих  ворон  разбудишь… птицы  очень  рано  ложатся  спать.
Бортникова. Им  рано  вставать.
Круварев. Махающая  крыльями  ворона  мне  и  ночью  попадалась! Не  спалось  ей  от  чего-то. А  взрослая  здоровая  ворона  сколько  яиц  откладывает?
Шпицын. Не  в  тему  ты  прешь…
Круварев. Птиц  не  я  вклинил. Вам  о  птицах  можно , а  мне  нельзя?
Шпицын. Ну  поучаствуй , не  затыкаю  я  тебя , друг  ты  мне… говори  о  птицах. На  твоей  лестничной  площадке  мертвый  попугай , помню , лежал.
Круварев. Его  из  квартиры  Сафоновых  выкинули. Их  дочь  мне  позже  сказала , что  он  от  старости  умер. За  полгода  до  смерти  ему  было  всего  три  года. У  той  же  дочки  спросил , каких  лет  ваш  попугай , и  она  мне  сказала.
Шпицын. А  они  тебя  к  себе  приглашали? Откуда  ты  узнал , что  у  них  попугай?
Круварев. Я  из-за  двери  его  слышал. Однажды  он  чего-то  разорался , а  я  выходил  и  до  меня  донеслось. Орал  он  без  слов. Нашим  языком  не  владел. (Бортниковой) Зонтик  у  тебя  в  сумочке  есть?
 Бортникова. Он  постоянно  со  мной. Зимой  без  зонта  шла  и  сугробы  на  плечах  принесла. С  того  дня  я  с  ним  не  расстаюсь. О  зонте  ты  спросил , заботу  обо  мне  проявляя?
Круварев. Дождя  сегодня  не  обещали. Просто  раскрыла  бы  зонт , посидела  под  зонтиком… это  он  мне  сказал.
Шпицын. Я?
Круварев. Сказал , что  женщина  под  зонтиком – это  очень  элегантно.
Шпицын. Я  про  конкретную  женщину  говорил. Худенькую , с  прямой  спиной , сидит  в  лодке  и  у  нее  в  руке  нарядный  зонтик. А  толстуха  под  зонтом? На  что  она  похожа?
Круварев. На  гриб-боровик!
Шпицын. Правильное  сравнение.
Бортникова. Я  совершенно  не  толстая.
Шпицын. Ты  выглядишь  по-настоящему  прекрасно. Мне  и  водку  пить  не  надо , чтобы  так  о  тебе  сказать. Но  бутылка  нами  куплена  и  ей  суждено  быть  допитой. (Крувареву) За  второй  бутылкой  я  тебя  не  пошлю. Не  надейся , что  она  уедет , а  мы  бухать  тут  продолжим. Если  бы  не  она , я  бы  не  стал  с  тобой  пить!
Круварев. С  ней  выпить  и  закадрить , а  меня  не  погонишь , я  же  друг…  да  я  знал! Раньше  отработаем  и  выпьем , а  сейчас  ты  изменился , трезвым  на  прощание  руку  мне  жмешь. А  с  ней  разговорился  и  побухать  приглашаешь. И  контуженный  бы  смекнул , что  тебе  баба , а  не  выпивка  интересна. (Бортниковой) Видишь , какой  у  него  интерес. На  серьезные  отношения  перспектива.
Бортникова. Обрывать  наше  знакомство  я  не  рвусь. (Шпицыну) Полного  подчинения  от  женщины  ты  не  требуешь?
Шпицын. Я  за  равенство.
Круварев. И  против  братства! Я  о  том , что  былой  склонности  к  братской  мужской  дружбе  я  в  тебе  не  замечаю. Легавые , твою  мать…

   Лейтенант   Сбулов  и  сержант  Дилигаев  возникли , как  из  неоткуда.

Дилигаев. Я  слышал , дружить  тебе  не  с  кем. Хочешь – с  нами  дружи.
Сбулов. Для  дружбы  с  сержантом  Ватутиным  мы  его  сведем. Он  друга  в  перестрелке  потерял  и  без  друга  страдает.
Шпицын. На  задании  его  друг  погиб?
Сбулов. Его  друг  был  не  из  наших  рядов. А  убили  его  наши. На  двух  машинах  преследовали. Дилигаев. Я  в  первой  несся. Через  окно  выстрелил , но  в  его  машину  не  попал. В  нее  никто  не  попал. На  скорости , считаете , просто?
Круварев. Разумеется , сложно. Надо  стрелять  в  движущуюся  машину , а  ты  и  сам  движешься , рука  у  стрелка  дрожит…  как  при  похмелье  или  сильнее?
Сбулов. Работники  правопорядка  до  похмельного  синдрома  никогда  не  пьют. Вы , конечно , догадываетесь , что  распитием  в  общественном  месте  закон  вы  нарушили? 
Круварев. Если  вы  нас  простите…
Сбулов. Санкций  вам  не  избежать!
Бортникова. Мне-то  уйти  можно?
Сбулов. А  вы  разве  не  пили? Для  бухающих  в  парке  граждан  женского  пола  закон  скидок  не  предусматривает. Оформим  мы  всех  троих.
Дилигаев. Но  есть  вариант  обойтись  и  без  оформления.
Шпицын. На  лапу  вам  дать?
Дилигаев. Нашей  добротой  воспользоваться. Минимальный  штраф  за  распитие  у  нас  пятьсот  рублей. С  вас  троих  полторы  тысячи  будет.
Сбулов. А  взаимодействие  с  нами  выйдет  вам  всего  в  тысячу  и  к  экономии  еще  бонус. Как  правонарушителей  вас  бы  куда  следует  занесли , а  так  останетесь  незапятнанными. Быть  оштрафованными  ведь  чем  чревато – при  следующем  распитии  минимальным  штрафом  вы  не  отделаетесь. Рецидивистов  у  нас  строже  карают.
Дилигаев. (показывая  на  Круварева) Он  уже  рецидивист. Мамой  клянусь , что  за  пьянку  его  уже  штрафовали. Я  не  ошибся? Не  вздумай  меня  переубеждать?
Круварев. Когда-то  давно  чего-то , кажется , было…
Сбулов. Тогда  мы  имеем , что  в  официальном  порядке  с  вас  троих  не  полторы , а  значительно  больше. (Дилигаеву) Нашу  сумму  нам  не  увеличить?
Дилигаев. Сказано , тысяча – тысячу  и  возьмем.
Сбулов. Исключительный  для  нынешних  времен  человек , сама  порядочность… вы  скинетесь  или  кто-то  один  нам  заплатит?
Бортникова. Моя  доля  триста  рублей?
Шпицын. Триста  тридцать  три. Математически  высчитанная  доля. 
Дилигаев. И  ты  за  женщину  ее  не  внесешь?
Шпицын. Я  дам  вам  триста  пятьдесят  и  быстрым  шагом  отчалю. Триста  пятьдесят  и  мы  в  расчете.
Сбулов. Тысяча.
Шпицын. Со  всех  тысяча , а  с  меня  от  нее  треть. Я  за  себя  расплачусь , а  остальные  с  них , как  хотите , взыскивайте.
Дилигаев. Пока  тысяча  нам  не  приплывет , никто  из  вас  не  уйдет.
Сбулов. Урожай  с  отдельной  яблони – хрен  нам  с  него? У  нас  сад  и  с  сада  у  нас  план. План  не  соберем – под  корень  сад  вырубим.
Дилигаев. Возиться  с  вами  нам  надоедает. Немного  подождем и  будем  протокол  составлять. (Крувареву) Чувствую , крутой  штраф  ты , рожа , заплатишь.
Круварев. (Шпицыну) Заплати  за  меня  взаймы.
 Шпицын. Да  ты  не  отдашь! На  удочку  у  меня  занимал  и  катись , паровоз , стучите , колеса. Как  в  раскаленную  печь  деньги  бросил.
Дилигаев. (Крувареву) А  какая  у  тебя  удочка?
Шпицын. Самодельная  она  у  него!
Дилигаев. А  у  кого  покупал?
Шпицын. У  подпольного  виртуоза  с  улицы  Чухловского! В  Америку  через  Гренландию  он  сбывает!
Дилигаев. Глупейший  ты  тип , если  надо  мной  издеваешься…   
Бортникова. Вам  все  версии  нужно  проверить. Может , он  правду  сказал.
Дилигаев. И  ты  нарываешься  за  оскорбление  сотрудника  полиции  быть  прихваченной. (Сбулову) Думаю , к  распитию  оскорбление  прибавить  нам  следует.
Круварев. Я  не  оскорблял!
Сбулов. Подсчитаем. У  троих  распитие , а  у  двоих  к  тому  же  оскорбление. Тысяча  теперь  несерьезно.
Дилигаев. Ты  сначала  тысячу  с  них  получи. (Шпицыну) Лезь  в  карман! Призыв  к  действию  это  был.
Шпицын. За  себя  я  заплачу , а  за  всех  вы  у  меня  не  вытрясете.
Сбулов. За  оскорбление  и  срок  огрести  реально. Уголовное  дело  хочешь?
Шпицын. При  уголовном  деле  обстоятельства  вскроются. Не  сам  же  я  к  вам  подошел  и  оскорбил. Я  вас  оскорбил , когда  вы  деньги  у  меня  вымогали.
Сбулов. Дело  об  оскорблении  отменяется… за  наркотики  ты  у  нас , сука , сядешь.
Дилигаев. В  машину  его  тащить?
Сбулов. Перед  запихиванием  по  почкам  ему  засади. Чтобы  в  дороге  было  о  чем  подумать.
Шпицын. Наркотики  мне  в  машине  подсунете?
Сбулов. Они  у  тебя  уже  изъяты. Продавал  наркоту  заходящим  в  парк  школьникам, и  мы  тебя  прихватили. Спичечный  коробок  с  героином  вещдоком  надлежаще  оформлен.
Шпицын. Но  на  нем  нет  моих  отпечатков!
Дилигаев. Будут.
Сбулов. Отношения  с  нами  испортишь – мы  и  десяток  убийств  на  тебя , как  два  пальца.
Шпицын. Я  полковнику  Семину  напишу! Скажу , что  о  политике  России  на  Украине  непатриотично  вы  отзывались. Меня  ударили  по  голове! Ты  ему  приказал!
Сбулов. Я  говорил  об  ударе  по  почкам…
Шпицын. Он  посудил , что  вломить  задержанному  по  голове  более  по-мужски. Меня  засунули  в  машину  и  думали , что  я  сижу  вырубленным , но  я  находился  в  сознании  и  ваши  чудовищные  слова  прекрасней  некуда  слышал! Обвинение  в  торговле  наркотиками  с  меня  снимается?
Сбулов. Остается  распитие.
Дилигаев. Тысяча  от  вас  нам  и  мы  расходимся.
Шпицын. Четыреста.
Сбулов. Фантастическая  неуступчивость…
Шпицын. Пятьдесят  рублей  я  вам  уступил!
Сбулов. (Дилигаеву) Народ  у  нас – не  разгуляешься.
Дилигаев. Бедность  людей  накрыла.
Сбулов. А  к  бедности  прилепилась  жадность. Тяжело  с  низами  дело  иметь. А  ты , женщина , чем  ради  нас  готова  пожертвовать? Какая  наличность  у  тебя  при  себе?
Бортникова. Сто  рублей  я  вам  дам.
Сбулов. (Крувареву) А  ты  что  в  общий  котел  подбросишь? Рублей  тридцать  монетами?
Круварев. У  тебя  полтинник  и  да , несколько  монет. Полтинник  я  бы  хотел  сохранить.
Сбулов. Все , что  есть , у  тебя  заберем! Наши  люди  вообще  стыд  и  страх  потеряли…



                Действие  четвертое.

  Вернувшаяся  домой  Татьяна  Гношева  бросает  монету  хваткому  сыну  Изяславу , сидящему  на  диване  со  своим  приятелем  Гусевым , двадцатипятилетним  псориазным  наци.

Гношева. Деньги  в  руки  нам  не  идут – вырывать  у  жизни  требуется. Какой-то  мизер  тебе  выделят , а  ты , никогда  не  забуду  вашей  доброты , должна  говорить… о  чем  беседуем?
Гусев.  О  матери  нашей  великой.
Изяслав. Мать – мать  у  меня  она.
Гусев. Я  о  России!
Изяслав. Когда  он  о  России , его  не  заткнешь. Очень  складно  умеет  о  ней  рассказывать.
Гусев. Россия  страна  совершенно  исключительная. По  целому  ряду  рядом  с  ней  никого  не  поставить. Чего  тебе  непонятно?
Изяслав. Мне  понятно , только  скучно. Враги  наши  природные  ресурсы  хотят  захватить.
Гусев. Страшно  хотят!
Изяслав. Они  наши , но  они  чьи? У  нас  с  мамой  есть  телефонный  аппарат. Прежний  из-за  меня  на  пол  упал , но  мы  новый  купили. Он  наш. А  нефть  не  наша. Была  бы  у  меня  нефть , я  бы  шикарном  велосипеде  в  школу  ездил!
Гношева. У  тебя  бы  его  украли. С  кражей  бы  не  вышло , грабеж  бы  произошел. Как  бы  ты  смог  свой  велосипед  уберечь? Изяслав. Я  бы  насмерть  за  него  бился!
Гусев. За  велосипед-то  чего  жизнь  отдавать – для  сражений  за  Родину  ее  побереги. Если  вместо  нынешних  руководителей  власть  либералы  возьмут , враги  осмелеют  и  точно  на  нас  набросятся. Призыву  в  мирное  время  ты , наверное , не  подлежишь , но  тогда  Родине  и  твоя  помощь  понадобится. Будешь  рядом  со  мной  оборону  держать. Наших  непобедимых  танков  дождемся  и  по  медали  получим. С  медалью  по  улице  пройдешься! За  Победу  над  Америкой  медаль.
Изяслав. Меня  моя  мама  воспитала.
Гусев. Достойная  женщина!
Изяслав. Мне  медаль , а  ей  что? Денег  ей  выдадут , чтобы  в  картошке  с  колбасой  она  меня  не  ограничивала? Я  еще  с  полтарелки  прошу , а  она  говорит , что  сегодняшнюю  пайку  я  съел, а  остальное  на  завтра. Даст  ей  правительство  денег  досыта  героя  кормить?
 Гусев. Ты  себя  отодвинь! Ты  что , не  русский , о  себе  думать?! Растянулась  бы  наша  Родина  на  тысячи  и  тысячи  и  тысячи  километров , ставь  наш  народ  собственные  интересы  вперед  государственных?
Изяслав. У  нас  во  дворе  пьяная  баба  растянулась. Военный  в  фуражке  через  нее  переступил , а  ей  руку  подал. Она  не  встала. Старалась , но  ноги  подгибались.
Гношева. О  Катьке  с  четвертого  говоришь?
Изяслав. Катьку  я  с  того  митинга  не  видел. Когда  нас  с  ребятами  на  деньги  кинули. Сказали , что  заплатят  и  подлое  передумывание  включили – ученики  вспомогательной  школы  и  бесплатно  президента  поддержат… с  Катькой  они  честно. На  две  бутылки  ей  четко. Во  дворе  не  она , а  Валентина  Петровна  щекой  на  асфальте  была.
Гношева. А  ей-то  с  чего  пить…
Изяслав. А  Катьке  с  чего?
 Гношева. Катьке  тридцать  пять  лет  и  она  одинокая  бездетная  женщина. За  что  ей  в  этой  жизни  держаться?
Гусев. За  величайшее  чувство  любви  к  нашей  величайшей  Родине!
Гношева. Родина  у  нас , Вова , потрясающе  великолепная , но  мы  к  ней  чуть  позже  вернемся. Сыну  хочу  втолковать , что  для  Катьки  надираться  в  самый  раз , а  для  Валентины  Петровны  нет. У  нее  только  маленьких  внуков  трое. Ей  бы  с  внуками  нянчиться , а  не  пожилым  своим  телом  под  ногами  мешаться!
Изяслав. Ее  пятилетний  внук  Гришенька  мне  хвастался , что  ящерицу  он  убил. Думаешь , камнем  треснул? Ножом  он  ее  разрезал!
Гусев. На  сколько  частей? Изяслав. Ой , я  не  спросил… богатая  у  них  семья! Ящерицу  и  то  ребенку  достали. А  меня , кхе-кхе , кхе-кхе…
Гношева. Чего  говоришь?
Изяслав. Я  ничего  не  говорю – я  кашляю!
Гношева. Простудился – горячего  чая  тебе  приготовлю.
Изяслав. А  шипящую  таблетку , что  по  телевизору  рекламируют? Ее  в  чай  мне  бросишь? Гношева. Народные  средства  лечат  сильнее  разной  химии. Чай  у  нас  недешевый , но  таблетки  охренительно  дорогие! И  не  говори , чтобы  я  малиной  я  тебе  чай , не  найдется  у  нас  для  чая  малины. Медведь  всю  малину  сожрал!
Изяслав. Медведь , что  у  партии «Единая  Россия»  изображен? В  нашей  вспомогательной  школе  целую  стену  на  входе  он  занимает. Коля  Витюшин  медведю  кое-что  подрисовал , и  завуч  Колю  Витюшина  молоточком  огрел. Из  кабинета  труда  принесенным. Молоточек  деревянный! Ничего  страшно – Витя  с  проломленным  черепом  не  упал. Наш  завуч  очень  Россию  любит. Ученика  поймает  и  о  каком-нибудь  славном  событии  из  отечественной  истории  требует  у  него  рассказать. Меня  он  не  ловил. (Гусеву) Подскажи , что  ему  рассказать , если  поймает.
Гусев. Знаменитейших  событий  у  нас   огромное  множество. О  присоединении  Сибири  расскажи , о  нем  вряд  ли  кто  из  ваших  идиотов  рассказывал. 
Изяслав. Сибирь  мы  присоединили  и  все?
Гусев. Все. Она  навеки  наша!
Изяслав. Мы  вас  присоединили , и  вы  теперь  наши. И  на  этом  все. Сибирь  же  не  пустая  стояла. Или  только  тайга?
Гусев. Племена  в  ней , конечно , жили. В  результате  кровопролитных  боев  они  стали  подданными  российском  империи! Куда  им  было  против  Ермака  Тимофеевича  устоять!
Изяслав. Поубивали , пожгли  и  радость?
Гусев. В  Сибири  газ  и  нефть! Для  противостояния  Америки  она  нам  жизненно  необходима!
Изяслав. Америка , нам  говорили , индейцев  обижала.
Гусев. Сволочи! Колонизаторы!
Изяслав. А  мы?
Гусев. Мы – это  Россия! Россия  не  может  быть  отрицательной! Если  ты  русский , в  сердце  у  тебя  к  Родине  сплошная  любовь! Что  бы  Россия  ни  делала , она  все  делает  правильно. Прочие  страны  рядом  с  Россией  поставь  и  что  увидишь? Мелочь! И  они  нас  смеют  чему-то  учить! Политическую  ситуацию  ты  отслеживаешь? Политические  передачи  по  телевизору  смотришь? Раньше  не  смотрел , но  я  тебе  посоветовал , и  ты  уже  смотришь? (Гношевой) Я  вам  говорил , чтобы  вы  смотреть  его  заставляли. К  просмотру  он  приступил? Почему  вы  мне  не  отвечаете?
Изяслав. У  нас  один  телевизор. Я  не  могу  родную  мать  от  него  отгонять! Я  включил , а  она  в  комнату  вошла  и  переключила. Свой  сериал  стала  смотреть. Меня  из  комнаты  спровадила.
Гношева. Надрыв  чувств  в  том  сериале  не  для  его  психики. Четыре  сестры  находят  потерявшегося  брата , а  брата  успели  ранить  в  голову  и  сестрам  он  не  рад. Мост  в  Крым  строит , ничему  особо  не  радуясь.
Гусев. Сестер-то  он  в  них  узнал?
Гношева. Да  какой  там… для  него  они  обычные  девки. Они  его  обнимают , о  он…
Гусев. Лапает  их? Как  к  неродным  девкам  относится?
Гношева. Не  для  нашего  центрального  телевидения  твой  сюжет. Было  бы  что-нибудь  грязное, я  бы  не  смотрела , но  тут  душевность , обильные  слезы  счастья , на  стройплощадке  под  конец  проливающиеся. Сериал  кончится  и  не  посмотришь , а  эти  политические  программы  каждый  день. Они  очень  полезные! Пока  вместо  них  твой  друг  Вова  говорить  будет. Поведай  ему , Вова , чем  Россия  еще  хороша. Чем  еще  прекраснее  поганого , ополчившегося  на  нас  Запада.
Гусев. У  нас  в  России  гигантское  количество  самых  современных  танков. В  несколько  раз  натовские  войска  мы  переплюнули! А  корабли  у  нас  какие?
Изяслав. Нашего  Степу  Хабарова  родители  на  реку  повезли , на  корабле  покатать. Все  загрузились , а  корабль  как  вкопанный. Не  смог  с  места  тронуться. Пассажирам  говорили , не  волноваться , а  через  приказали  на  берег  валить. Не  состоится , сказали , плавание. Степа  Хабаров  до  того  поплавать  настроился , что  на  соседний  корабль  пролез.
Гношева. Пассажирский?
Гусев. На  военный  он  бы  не  проник. Строжайшие  меры  безопасности! Десятки  зорких  глаз , прилегающий  район  контролирующих!
Изяслав. Корабль , куда  он  пробрался , вдоль  берега  шел. Степа  думает , он  был  пассажирским.
Гусев. Разумеется! Русские  военные  корабли  в  морях  и  океанах  шорох  наводят , чего  ему  у  берега  ошиваться. Пассажирская  посудина , круизный  дерьмоплав.
Изяслав. А  пушка  ему  к  чему?
Гусев. На  корабле  пушка  была? А  какого  лысого  твой  дебил  за  пассажирское  судно  его  принял?
Изяслав. Пушка  ему  от  грабителей  отстреливаться. Для  спокойствия  пассажиров  она. Ураганно  приближающийся  корабль  увидят  и  снарядом  в  него! Я  бы  с  выстрелом  не  промедлил. Кто  сомневается , от  пушки  прочь , я  на  вахту  стрелка  заступаю. Приближайся , пират , увеличивайся , сволочь , в  прицеле… я  бы  его  подпустил , сразу  бы  не  стрелял.
Гношева. А  его  ураганная  скорость? Время-то  не  упустишь? Успеют  пойти  на  абордаж – вам  с  ними  не  справится. (Гусеву) Он  не  свое  с  нуля – мысли  Степы  Хабарова  развивает. О  пиратах  Степе  пришло , а  мой  подхватил. Пираты , сыночек , в  прошлом.
Гусев. Где-то  они  по-прежнему  нападают. В  общем , конечно , явление  давно  минувших  дней. Умные  ребятки  в  будущее  глядят , а  вы , парни , в  прошлом  зависли.
Изяслав. Нам  о  нем  только  и  говорят… о  великом  прошлом  нашей  Родины. 
Гусев. А  как  в  вас , дураках , патриотизм  воспитать? Откуда  у  него  ноги  вырастут?
Изяслав. Из  задницы…
Гусев. Нет , из  задницы  сегодняшнего  дня  ни  хрена  он  не  вырастет. А  в  прошлое  глянешь  и  зажмуришься  от  сияющих  куполов , сверкающих  шлемов  солдат , Берлин  штурмом  берущих , щемит  сердце , от  благодати  распертое…
Изяслав. Купола  и  сейчас  сияют.
Гусев. И  солдаты  новые  сражения  успешно  ведут!
Изяслав. А  чего  же  о  сегодняшней  заднице  ты  говоришь?
Гусев. Поводов  для  счастья  и  сегодня  хватает. У  нас  очень  сильная  армия. Потрясающий  президент.
Гношева. Патриарх  тоже  достойнейший.
Гусев. Святейший  по  рангу  и  по  духу. Ты  про  своего  друга-идиота  скажи. Пролезание  на  корабль  чем  для  него  обернулось?
Изяслав. Он  на  нем  уплыл.
Гношева. А  его  родители? Тревогу  они  не  забили? Я  из-за  тебя  всю  гавань  бы  всполошила!
Изяслав. Я  не  с  его  родителями – я  с  ним  общался. Носились  ли  по  порту  легавые  с  овчарками  и  без  овчарок , ему  неизвестно. На  корабле  он  поплавал , и  его  обнаружили. Спросили , умеет  ли  он  плавать. До  берега  метров  двадцать – Степу  сносило , но  он  доплыл.
Гношева. Военные  на  корабле  были. Гражданских  деляг  бы  не  беспокоило , умеет  ли  он  на  воде  держаться. Безбилетника  за  борт  и  чистой  совестью  идем  дальше. Круиз  продолжаем. Не  разобрался  твой  Степа , путешествием  на  военном  корабле  его  Бог  одарил. Моего  сына  в  армию  не  призовут , а  во  флот? Там  те  же  требования?
Гусев. Какой-то  минимальный  умственный  уровень  и  для  флота  нужен. Уровень , справками  подтвержденный. Справку  об  умственном  соответствии  кто  ему  выдаст… о  дебилизме  у  нас  проще  достать.
Гношева. За  левую  справку  по  любому  отваливать  надо , а  у  нас  с  сынком  на  двоих  моя  зарплата  смешная.    
Изяслав. Ты  и  в  парке  зарабатываешь! Вполне  можешь  мне  справку  купить!
Гношева. Чтобы  тебя  в  армию  замели?
Изяслав. Я  бы  ее  девушке  показал. Она  бы  сказала , что  я  для  свиданий  не  гожусь , и  тогда  бы  в  лицо  я  ей  справку. Заблуждаешься , девушка! Достаточно  обыкновенный  у  тебя  ухажер! (Гусеву) Ты-то  встречаешься  с  кем-нибудь?
Гусев. Не  вижу  смысла.
Изяслав. С  тобой  из-за  псориаза  кто  ходить  будет…
Гусев. С  девушкой , по-твоему , для  чего  встречаются? (Гношевой) Вы  разрешите  ему  рассказать?
Гношева. Не  распаляй  его  подробностями. Мужчина  и  женщина  заводят  отношения  ради  создания  семьи  и  рождения  детей. Будущих  солдат  и  их  верных  жен.
Изяслав. Утомили  вы  меня  солдат  всюду  пихать! Сами  еще  молодые , а  уже  о  будущих  солдатах  думают… парень  знакомиться  с  девушкой , единственную  мысль  имея. Посношаться!
Гношева. Ты  жуткий  грубиян!
Изяслав. Я  прав , как  наш  президент  всегда  прав  бывает! С  парнями  общаюсь  и  прекрасно  их  мысли  знаю. Не  пори  мне  чушь  про  солдат! Дай  мне  с  другом  немного  по-мужски  побеседовать! Говори , почему  ты  ни  с  кем  встречаешься. Сравним  ситуации  наши.
Гусев. Из-за  псориаза  у  меня…
Изяслав. Я  говорил , что  виноват  псориаз!
Гусев. Он  не  только  по  коже  бьет , но  и  на  суставах  сказывается. Заниматься  с  девушкой  сексом…
Гношева. Любовью!
Гусев. Мне  физически  больно. И  к  чему  мне  с  девкой  куда-то  идти , если  самое  главное  не  кайф , а  страдания  мне  приносит?
Изяслав. Я  бы  боль  пересилил. У  меня  все  впереди! Приду  домой , а  дома  меня  не  мать , а  девушка  ждет. Пришла , узнав  на  что  я  способен?
Гношева. От  кого  узнав?
Изяслав. От  подруги. Она  танцевала  со  мной  на  дискотеке , ну  а  после  дискотеки  мы  с  ней… мне  бы  в  решимости  прибавить. По-солдатски  хватать  и  ничего  не  бояться! О  женщинах  и  солдатах  ты  что  мне  сказала?
Гношева. О  спящих  с  солдатами  женщинах  тебе  от  матери  не  услышать.
Изяслав. Ты  о  рожающих  женщинах  говорила…  говорила , что  солдат  они  хотят  рожать. Гношева. Не  помню.
Изяслав. Она  рожает  и  хочет  при  этом  солдата. Не  бизнесмена , не  спортсмена , не  автомеханика – солдата. А  к  чему  ей  солдат?
Гусев. Он  Родине  нужен! Защитников  Родины  кто  у  нас , коровы  будут  рожать?
Изяслав. Родине  солдаты  необходимы , но  женщина  же  рожает  для  себя… почему  она  не  для  себя  должна  кого-то  рожать? Она  человек  или  на  государство  работает?
Гусев. Ты  путаешь  долг  и… извините , Татьяна  Ивановна , но  ваш  сынок  глуповат.
Гношева. С  самого  начала  это  мне  было  ясно. Но  я  прививаю  ему  наиболее  сейчас  важное  и  верю , что  он  ему  в  жизни  поможет.
Гусев. Он?
Гношева. Патриотизм! Нашего  участкового  Казаева  увидела  и  время  у  него  спросила. Он  взглянул  на  часы  и  на  них  под  стрелками  нашего  президента  портрет.
Гусев. Часы , я  думаю , недешевые.
Гношева. Не  разбираюсь  в  часах. 
Гусев. У  Казаева  разных  дорогих  вещей  до  того  немало , что  закрадывалось  у  меня , бывало….


                Действие  пятое.

  У  участкового  инспектора  Казаева  пижонские  усики , разумная  и  опрятная  жена  Марина , ее  запустившая  себя  мать  Анна  Даниловна  Чобрина  ходит  по  комнате  переваливаясь.

Чобрина. Я  бы  сейчас  фруктов  поела.
Казаев. В  Иорданию  поедем – объедаться  ими  будете.
Чобрина. А  до  Иордании  мне  и  кусочка  в  рот  не  положи? Груши  у  нас  есть?
Марина. Что  есть , что  нет. Месяц  назад  килограмм  купила , а  они  до  сих  пор  твердые , как  камень.
Казаев. Хорошо  хранятся.
Марина. На  полярную  экспедицию , наверно , рассчитаны. Ты  в  Иорданию   сколько  денег  с  собой  возьмешь?
Казаев. На  фрукты  хватит.
Чобрина. Она  серьезно  у  тебя  спрашивает!
Казаев. За  подобный  тон , наша  многоуважаемая  Анна  Даниловна , я  схожу  к  холодильнику  и  грушей  вам  пасть  заткну. Вставные  зубы  она  вам  выломает , но  дело  поправимое. В  Иордании  походите  без  зубов , а  когда  вернемся , к  доктору  Меликяну  запишитесь. Говорят , романы  с  пациентками  он  заводит. Вас  он  постарше , но  мужчине  и  полагается  старше  быть. С  армянским  зубным  врачом  вы  бы  что-нибудь  бурное  и  короткое  закрутили?
Марина. Думаю , на  маму  он  бы  польстился. Она  же  твоя  теща. При  такой  любовнице  на  него  бы  никто  не  наехал.
Казаев.  Я  обыкновенный  участковый. Зубных  врачей  и  без  меня  найдется  кому  крышевать. Полезу , и  от  большого  начальства  мне  немедленная  аудиенция  с  громкими  разъяснениями   моего  скромного  положения. Меликян , в  принципе , интересен… он  вдовец. У  него  отличная  квартира. Новую  хозяйку  она  ждет.
Марина. Маму  за  него  выдать  задумал?
Казаев. Я  бы  ее  и  раньше  отселил , но  одна  она  жить  не  желает… а  если  с  Меликяном? С  ним  я , пожалуй , решу , заготовлено  у  меня , чем  Меликяна  прижать… провести  последние   годы  не  с  нами , а  со  своим  мужчиной  вы , Анна  Даниловна , теоретически  не  возражаете? Чобрина. Я  грушу  на  терке  натру. Очень  груши  хочется.
Казаев. Про  Меликяна  был  разговор.
Чобрина. Я  его  не  привлеку… мне  неизвестно , как  он  выглядит!
Марина. Ты  же  год  назад  зубы  у  него  делала.
 Чобрина. Я  в  шоке  вышла , и  все  стерлось… полтора  часа  в  кресле – ум  за  разум  зашел  у  меня  сидеть. А  до  того  он  моими  зубами  занимался?
Марина. Меликян  вместо  Геворкяна  работает. Раньше  мы  к  Геворкяну  ходили.
Чобрина. Невысокий  с  носом  типа  моркови. Геворкян  у  меня  отложился. Чего  он  уволился?
Казаев. В  Нижний  Новгород  свалил. Клиентура  и  объемом , и  доходами  повыгодней  нашей.
Чобрина. Ехал  бы  в  Москву , а  то  Нижний  Новгород , нижний  камень… нижний  этаж… деньги  сейчас  в  Москве. Ты  говорил  про  вашего  ментовского  парнишку , что  в  столицу  подался. Устроился  он  там?
Казаев. Всем  доволен. Станцию  метро «Китай-город» целыми  днями  вытаптывает. От  одного  выхода  до  другого  впятером  они  по  перрону  перемещаются. Дружной  пятеркой.
Марина. Впятером  для  безопасности? Чтобы  не  напали  на  них?
Казаев. Сказано – впятером , и  они  впятером. Я , Анна  Даниловна , к  Меликяну  желаю  вернуться. Может , случайно  на  улице  вы  столкнетесь? Не  в  его  кабинете  о  чувствах  же  заговаривать. Сильных  чувств  к  Ашоту  Хореновичу  Меликяну  вам , Анна  Даниловна , не  избежать! Полюбите  друг  друга  и  от  нас  под  наши  поздравления  съедете… любовь  в  общем  глобальном  поэтическом  смысле  в  вас  еще  жива? Не  в  трупном  состоянии?
Чобрина. Я  внучку  люблю.
Казаев. Любите  внучку – и  Меликяна  полюбите.
Чобрина. Не  думаю , что  я  его  смогу…
Марина. А  меня , мама , ты  любишь? Женьку  ты  упомянула , а  я , получается… в  пролете  касательно  твоей  любви?
Чобрина. Своих  дочерей  и  наркоманки  любят.
Казаев. Не  показывают , но  любовь  в  них , как  влитая.
Чобрина. Она  же  материнская! В  Иордании  на  пляж  пойдем и  на  соседние  лежаки  завалимся. Позагораем , потреплемся… для  Женьки  детский  гель  от  загара  купить  вы  додумались?
Марина. Успеется.
Чобрина. А  у  бабушки  уже  есть! Мне-то  сгореть  какой  вред , а  она  ребенок , у  нее  все  только  формируется. Другая  бабушка  отдельный  номер  себе  бы  потребовала , а  я  с  Женькой  жить  согласилась. Ничуть  себя  не  насилуя. Мне  удовольствие  с  моей  маленькой  внучкой  пожить.
Казаев. С  большой , конечно , не  то. Поддатой  придет  и  во  сне  мужские  имена  выкрикивать  будет. Или  в  подушку  рыдать , если  не  заснет. Вы  подойдете , чтобы  ее  успокоить , а  она  вас  пошлет , вали , бабушка , скажет… о  вашей  любви  к  нашей  Женечке  мы  через  десять  лет  поговорим , когда  ей  шестнадцать  стукнет  и  она  насмерть  переругается  с  родителями , а  бабушку  просто  игнорировать  станет. Сейчас  вы  частенько  ей  что-то  советуете.
Чобрина. И  она  прислушивается.
Казаев. А  в  шестнадцать  усмехнется , засунет  в  мини-юбку  пачку  сигарет  и , покачивая  бедрами , уйдет  в  ночь.
Марина. Ты  чистую  шлюху  нарисовал.
Казаев. Не  забывай , я  с  тобой , шестнадцатилетней , познакомился. И  мини-юбка  была , и  сигарета  в  губах  намалеванных. Вас , Анна  Даниловна , я  шестнадцатилетней  не  видел. Юбки , наверно , коротенькие  носили.
Чобрина. Выше  колен   никогда.
Казаев. А  с  курением  что?
Чобрина. За  всю  жизнь  ни  одной  затяжки!
Казаев. И  водку  в  подворотне , разумеется…
Чобрина. Водку  я  впервые  на  похоронах  мужа  попробовала. С  невыносимой  душевной  тяжести  из  рюмки  чуть-чуть  отпила!
Марина. Вспоминать  об  отцовских  поминках  мне  не  хочется.
Чобрина. Величайшее  горе  душу  нам  разрывало!
Марина. И  кто-то  его  залил.
Чобрина. Пьяных , увы , хватало.
Марина. Да  какое  у  них  горе , его  лишь  нам  с  тобой  выпало  испытать. И  кто-то  из  нас…
Казаев. Я  знаю , кто. Я  присутствовал. С  приехавшим  нарядом  утрясал , чтобы  вас , Анна  Даниловна , в  отделение  не  забрали.
Чобрина. Вдову  с  поминок  мужа  забирать  бред , скажу  я  вам , и  беспредел!
Казаев. Малознакомому  мужчине  бутылкой  в  лоб  вы  заехали. Рядом  с  вами  сидел  и  рядом  с  вами  упал. Очухавшись , недолго  думая  наряд  вызвал. Вашу  версию  мы  сто  раз  слышали , не  надо  повторяться.
Чобрина. Он  ко  мне  приставал.
Казаев. Слышали  мы , слышали…
Чобрина. За  бедро  меня  щупал!
Казаев. Спьяну  померещилось , но  не  докажешь  же  ей , что  почти  до  невменяемости  она  окосела…
Марина. А  того  мужика  ты  до  этого  видел?
Казаев. Нет. Меня  тогда  удивило , что  он  по-хозяйски  впритык  к  ней  сел. Он  потом  говорил , что  покойному  Всеволодовичу  он  какой-то  школьный  приятель. Однажды  у  них  гостил. Кувшин  с  черничным  компотом  разлил. Сказанное  вами  о  компоте  я , Анна  Даниловна , правильно  воспроизвожу?
Чобрина. Пока  не  перевираешь. 
Казаев. Он  у  них  погостил , разлил , Анну  Даниловну  полапал…
Чобрина. Не  трогал  он  меня! Вплоть  до  поминок  рук  не  распускал. Сел  возле  меня  и  сидит , не  гнать  же  на  край  стола , где  ему  самое  место. Вздумал  меня  пощупать – пощупай , но  не  поминках  же , когда  все  мысли  только  о  муже! Были  бы  у  меня  его  координаты , я  бы  с  ним, вероятно , связалась , о  здоровье  спросила… сука  он  все-таки. Легавым  на  женщину  настучал. (у  Казаева  звонит  телефон) Не  из  турагентства  звонок?
Казаев. Лишь  бы  не  очередные  затруднения. Здравствуйте , Света , чего  там  у  нас , летим  мы  к  королю  иорданскому? Все  путем? И  сайт  не  подвел? (семье) У  них  необходимый  нам  сайт  зависал.
Чобрина. Проклятие  России , технологии  эти…
Казаев. Блестяще , Света , дело  простейшее , но  и  с  ним  еще  надо  справиться. Заочно  руку  вам  жму. До  встречи.
Чобрина. Женщине  руку  он  жмет… необходительно!
Казаев. Деловой  этикет. Заочно  в  губы  вас  страстно  целую! Светлана  бы  затрепетала.
Чобрина. А  жена  бы  взвилась.
Марина. Ну  чего  же  ты  меня , мама… мы  обижаемся, когда  мужчины  нас  дурами  считают , а  когда  тебя  другая  женщина , к  тому  же  твоя  мать… из-за  чего  я  бы  взвилась? Что  в  его  фразе  плохого?
Чобрина. В  ней  откровенное  намерение  тебе  изменить!
Марина. Светлана  из  турагентства  лупоглазый  колобок  лет  пятидесяти  пяти. Скажи  он  такое  красотке , меня  бы  и  то  не  задело.
Чобрина. Флирт  с  красоткой  ты  бы  не  выдержала!
Марина. Он  дурачится , а  я  завожусь , орать  на  него  начинаю – значит , я  дура. В  молодости  на  мозги  не  мозги  не  жаловалась , а  с  годами  поглупела.
Казаев. Экологическая  обстановка  подействовала.
Марина. В  Иордании  получше  мне  станет. Буду  под  солнцем  лежать , морем  дышать…
Чобрина. И  я  об  Иордании  мечтаю. Я  о  ней  и  слышала-то  немного , а  теперь  в  нее  полечу! Десять  дней  без  Родины. Кому  в  моем  возрасте  так  везет? Очень  ты  меня , Павел , порадовал  возможностью  в  Иордании  побывать. Вы  же  и  без  меня  могли  съездить.
Казаев. Мы  и  в  Турцию  вас  брали.
Чобрина. С  Турции  столько  воды  утекло… отношения  у  нас  менее  хорошие , чем  тогда. В  лото  мы  больше  не  играем.
Казаев. Прогресс  нам  кучу  всего  интересного  для  вечеров  предоставил. Наступления  компьютеров  ваше  лото  не  выдержало.
Чобрина. Лото  атмосферу  единства  в  семье  создает. Я  с  Женькой  за  партией  в  лото  разговаривала… любила  она  с  нами  сидеть!
Казаев. Каменный  век  закончился.
Чобрина. Вы  бы  играли , и  она  бы  с  вами  села. От  своих  электронных  игрушек  оторвалась. В  Иордании  мы  с  ней  снова  подружимся. Дверь  закроем  и  в  номере  мы  вдвоем. Волей-неволей  с  бабушкой  разговаривать  придется.
Казаев. Мы  заснем , а  в  наш  номер  стучится  кто-то. (жене) Ты  бы  от  неожиданности  так  вздрогнула , что  меня  бы  с  кровати  сбила. И  кто  же , Анна  Даниловна , жить  с  вами  в  одном  номере  больше  не  в  состоянии?
Чобрина. Женя  от  меня  не  уйдет…
Марина. Будешь  ей  надоедать – она  уже  в  первую  ночь  к  нам  попросится.
Казаев. В  Иордании  мы , Анна  Даниловна , намерены  кое-что  наверстать. Речь  об  интимных  вещах.
Чобрина. И  чего? 
Казаев. Женькин  переезд  к  нам  в  номер  в  наши  планы  не  слишком  вписывается. Полководец  занимает  место  на  высоком  холме  и  земля  под  ним  проваливается! Враги  ловушку  устроили. Западные  происки , непобедимого  Суворова  погубившие… говоря  серьезно , вам  бы , Анна  Даниловна , вашу  внучку  до  перебегания  к  нам  не  доводить. Ударом  для  нас  это  станет.
Марина. Примерь  на  себя  роль  бабушки  весьма  молчаливой. Она  у  тебя  что-нибудь  спросит , а  ты  молчи.
Казаев. Тогда  она  со  страха  к  нам  прибежит!
Марина. Она  призадумается. Чего  бабушка  не  отвечает , не  обиделась  ли  она  на  меня… плохой  девочкой  я , вероятно , была.
Чобрина. Была!
Марина. Отныне  буду  милой. Не  в  ее  характере  усугублять – провинившись , она  примирения  ищет. Если  заметишь , что  она  к  тебе  подлизывается , ты  уже  не  молчи. Перегнешь – наплюет  она  на  ваши  с  ней  отношения. Не  хочешь , бабка , говорить , ну  и  надо!
Чобрина. В  Иордании  мы  с  ней  чудесно  наладим. В  море  зайдем  и  вместе  поплывем! Я  плаваю  медленно , но  уверенно. И  Женечку , думаю , недаром  в  бассейн  мы  водили. А  волны  в  Иордании  большие?
Казаев. Это  Красное  море.
Чобрина. Огромные  волны?
Казаев. По-моему , не  очень. Никуда  вы  с  Женькой  вдвоем  не  поплывете. Я  глаз  с  нее  не  спущу. В  воду  она  только  со  мной. В  бассейне  она  не  тонула , но  море  есть  море.
Марина. Ты , мама , поняла? Поосторожней  там  с  заплывами. Ужас  какой – бегаю  по  берегу , «мама , мама!» кричу… тебе  бы  лучше  вообще  в  воду  не  соваться.
Чобрина. Я  и  без  моря  ущемленной  себя  не  почувствую. Иордания , красота… костюм  для  выхода  на  завтрак  у  меня  приготовлен. Над  остальными  раздумываю.
Казаев. Багаж  не  перегружайте. Мне  чемоданы  тащить.
Чобрина. В  аэропорту  на  тележке  мы  повезем.
Казаев. А  из  такси  их  вытащить , с  багажной  ленты  снять? Я  же  не  могу  вам  сказать , чтобы  вы  сами  свой  чемодан  обслуживали. Старушка  с  чемоданом  корячится, без  слез  не  поглядишь. (звонит  мобильный) Светлана  из  турагентства. Обо  всем  же  поговорили… да , Света , чем  порадуете? Огорчите? Какая  катастрофа? Драть  мою  мать… а  чего  вы  раньше  внимания  не  обратили? И  чего  нам  делать? Вряд  ли  нам  подойдет… мы  обсудим. Я  перезвоню.
Марина. Мы  не  летим?
Казаев. Да  мы  с  тобой  можем… и  Женя.
Чобрина. А  я?
Казаев. У  вас  срок  паспорта  через  четыре  месяца  истекает. А  иорданские  власти  требуют , чтобы  еще  полгода  он , как  минимум , действовал. Светлана  прохлопала , но  ей  указали. Нам  отправиться  в  Иорданию  ничто  не  мешает , а  вам , Анна  Даниловна , никак.
Чобрина. Но  у  меня  же  действующий  паспорт. Я  по  действующему  паспорту  к  ним  лечу!
Казаев. Вы  не  летите.
Чобрина. Ну  собиралась  лететь! Он  у  меня  не  просрочен  и  во  время  поездки  просрочен  не  будет. Почему  мне  по  нему  нельзя? Кто  эти  полгода  придумал?
Казаев. Их  страна – их  законы. Захотели  и  ввели. Ни  к  чему , Анна  Даниловна , воздух  гневными  восклицаниями  сотрясать. До  замены  паспорта  вы  в  Иорданию  не  попадете.
Чобрина. Мерзотная  страна!
Казаев. Да , Анна  Даниловна , страна  отвратная , незачем  вам  в  ней  в  ней  появляться.
Чобрина. А  вы  полетите? Мне  дома  сидеть , а  вам  заграничным  морским  отдыхом  наслаждаться?
Марина. Ты  предлагаешь , нам  всем  никуда  не  лететь? Своему  эгоизму  на  полную  разгуляться  позволяешь? Мы  выкроили  отпуска , кучу  сил  приложили  и  из-за  тебя  плиту  нам  на  это  сбросить?
Чобрина. Без  меня  полетите – разозлюсь  я  на  вас… отомщу…
Казаев. До  греха  вы , Анна  Даниловна , меня  не  доводите. Тещу  в  камеру  бросить – не  отмолю  я  у  Христа.
Марина. Ха-ха!
Чобрина. Смейтесь , но  знайте – отплачу  я  вам! Тебе , дочка , и  тебе , мент! Ты  у  меня , ментовская  рожа , взвоешь , когда  я  удар  по  тебе  нанесу! Побольнее , сволочь, тебе  врежу! Поганые  сволочи! Поганая  семья!


                Шестое  действие.

  Проводящееся  на  скромной  центральной  площади  патриотическое  мероприятие  привлекло  немногочисленных  людей  категории  находящихся  ученика  вспомогательной  школы  Изяслава  и  псориазного  наци  Гусева ; микрофон  у  неряшливого  политического  деятеля  Ивана  Федоровича  Дубровского.

Дубровский. Для  России  семья – это  база! Традиционная  семья  с  мужчинами  и  женщинами , а  не  мужчины  с  мужчинами , женщины  с  женщинами , не  приживется  у  нас! А  кому  по  нраву  извращения , тем  объяснить , что  уезжать  из  России  им  следует! Катитесь  в  Европу  или  уносите  свои  гейские  задницы  за  океан , пока  русский  народ  сдерживается , к  праведному  суду  не  приступая. Я  бы  уже  начал! К  насилию  я  не  зову , но  мою  мысль  вы  поняли. Что  бы  я  ни  наговорил , арест  производят  люди , а  они  знают , кто  Россию  боготворит , а  кто  ненавидит! Не  меня, патриота  до  мозга  костей – проповедников  западного  сатанизма  вязать  им  надо! О  приоритете  личности  вопли  они  издают… кому  Россия  поперек  горла? Кто  ее  кончины  желает? Сатана. Если  у  нас  будут  соблюдаться  какие-то  мифические  права  каких-то  мифических  личностей , Россия  погибнет! Я  хотел  не  о  правах , я  переформулирую… если  у  нас  все  будут  личностями , Россия  погибнет! Личность  занимается  личным , она  печется  о  себе , о  родных , а  государственные  интересы  ей  побоку. А  без  государственных  интересов  нет  России. Ты  идешь  в  бой  и  погибаешь! Потому  что  ты  русский! Гнилой  западник  всегда  задумается , какой  у  нас  сейчас  режим , не  жирно  ли  для  режима  будет , чтобы  я  кровь  за  него  проливал… без  режима  нет  России! Мне  наплевать , серп  ли  с  молотом , державный  ли  орел , Россия  моя  страна! Снижение  производства  у  нас , говорите? Коррупция  разъедающая? И  что  мне  теперь , за  Святую  Русь  не  сражаться , голову  под  пули  не  подставлять , к  Москве  подходите  и  берите  Москву? Нам , разумеется , скажут , что  внешняя  угроза – угроза  выдуманная , бесчисленное  воинство  НАТО  лишь  в  нашем  бреду  на  нас  двинется , но  русские  юродивые  и  блаженные  вроде  бы  бредили , а  на  деле  с  Богом  общались! Кто  ведет  Россию , разве  не  Бог? А  кого  Ему  вести , кроме  нас? Вокруг  нас  атеистический  мир! Бога  отовсюду  изгнали , а  мы , если  угодно , Его  приютили , российское  гражданство  Ему  предоставили! И  ненависть  к  нам  окрепла. В  глубине  души  они  понимают , что  потеря  Бога  в  будущем  жутко  по  ним  ударит. Избранный  народ  евреи , а  избранная  страна  Россия! Евреи  из  нее  уезжают , но  нам  же  лучше , Бог  на  евреев  обиделся , и  их  присутствие  на  нашей  земле  его  лишь  раздражало. Сверхновый  завет! Между  Россией  и  Господом  Богом  он  заключен. Извращенцы  рассчитывают  свои  принципы  у  нас  в  России  внедрить? А  по  силам  ли  им  с  оберегающим  нас  Господом  Богом  тягаться , хочу  я  у  вас  спросить. Наша  армия  неустанно  вооружается. Господь  абсолютно  верный  способ  себя  сохранить  нам  с  вами  подсказал! На  нас  пойдет  безбожная  рать  гомосексуалистов , зоофилов  и  некрофилов , но  наши  ракеты , танки  и  самолеты  горько  пожалеть  их  заставят! Очередных  захватчиков  в  порошок! Для  меня  счастье , друзья , с  убежденными  врагами  западной  мерзости  здесь  находится. Смотрю  на  вас  и  меня  буквально  распирает , простите  за  просторечие , прет  от  того , что  не  оскудела  Русь  патриотами! О  тревожащих  нас  проблемах  мы  поговорили – я  поговорил… под  грязную  дрянь  типа  Декларации  прав  человека  Россия  никогда  не  прогнется! У  нас  история! Гениальные  цари  и  вожди! Европейский  суд – сучий  суд! Они  нам  говорят , что  ГМО  безвредно. Научные  выкладки  приводят. Кого  провести  вы  вздумали? Людей , Бога  не  оттолкнувших  и  по  Его  канонам  живущих? Врата  ада  Он  для  вас  отворит , и  мы  с  поля  боя  вас  погоним  и  в  эти  врата  загоним! Спасибо , что  были  со  мной. Следующего  оратора  таким  же  вниманием  и  пониманием  пусть  Господь  одарит. Да  хранят  нас  крыла  Его  херувимов! (передает  микрофон  казаку-распорядителю  Туземцеву).
Туземцев. Благодарим  за  выступление  нашего  пламенного  соратника  и  небольшую  паузу  берем. Виктор  Владимирович  Кавалыхин  выступить  обещал , но  что-то  до  сих  пор  не  появился… будем  ждать. Погуляйте , но  не  расходитесь. На  месте , грубо  говоря , потолкайтесь.

                Изяслав  уходит , Гусев  идет  за  ним.

Гусев. Кавалыхина  мы  непременно  дождаться  обязаны. Он , думаю , еще  хлеще  скажет!
Изяслав. Он  депутат?
Гусев. Он  первое  лицо  областного  патриотического  движения. Бактериологическим  оружием  разобраться  с  Киевом  предлагал! К  Америке  на  подлодке  подплыть  и  перед  неизбежной  угрозой  уничтожения  на  колени  поставить. Наши  условия  не  выполните – за  тридцать  секунд  ядерная  ракета  до  Нью-Йорка  долетит.
Изяслав. А  какие  у  нас  условия? Чтобы  все  свои  деньги  они  нам  отдали?
Гусев. У  них  огромный  золотой  запас.
Изяслав. На  подлодках  вывозить  станем?
Гусев. Нам  от  Америки  не  деньги  нужны! Нам  надо , чтобы  они  нашу  силу  признали. И  склонились!
Изяслав. И  деньги  отдали?
Гусев. Да  чего  ты  об  одних  деньгах  говоришь! По  телевизору  говорят  о  патриотизме , и  ты  на  это  ориентируйся. О  деньгах  у  нас  говорят  много , только  о  них , бывает, и  говорят , но  Россия  важнее  денег!
Изяслав. Для  кого?
Гусев. Для  нас. Для  всех  русских  людей. Когда  же  ты  поймешь , что  Америке  нас  не  сломить!
Изяслав. Я  американца  в  жизни  не  видел. У  нас  в  вспомогательной  школе  все  унитазы  забиты  и  не  работают! На  стене  есть  надпись , посылающая  Америку  на  три  буквы. Ее  не  замазывают. Директор , наверное , приказал.
Гусев. Он  перед  государством  отвечает.
Изяслав. Мама  говорит , что  он  сам  вспомогательную  школу  закончил.
Гусев. Кому  существенно , сколько  у  тебя  мозгов. Любят  не  головой , а  сердцем! Если  ты  любишь  Россию , Америку  ты  автоматически  не  выносишь! Такой  у  нашего  сердца  механизм. Так  душа  у  нас  устроена.
Изяслав. Я  моего  деда  живым  застал. Начальника  цеха  и все  руководство  завода  за  завтраком  и  ужином  клянул , а  к  Америке  нормально. Воевали  с  ними  вместе  против  нацизма. Американскую  сигарету  как-то  покурил  и  хвалил. Не  было  у  него  ненависти. Он  русский , а  сердце  у  него  не  русское? Гагарин  Америку  ненавидел? А  писатель , чей  рассказ  мы  в  вспомогательной  школе  разбирали… Чехов. И  он  Америку  ненавидел? Я  немного  мыслить  умею – мыслить  и  складывать. Или  вычитать. Ненависть  к  Америке  позже  пришла – позже  Чехова , Гагарина  и  моего  деда  Ивана. Нельзя  говорить , что  она  всегда  в  русском  сердце  и  русское  сердце  без  нее  не  русское. Черт  возьми , я  сам  помню , совсем  недавно  о  ненависти  и  не  слыхивали – я  в  вспомогательной  школе  учился  классе  в  четвертом , и  тетка , что  рисование  у  нас  вела , диснеевских  зверушек  у  нас  на  доске  рисовала. Веселые , и  она  веселая , и  мы  веселились… а  в  этом  году  парни  американский  фильм  обсуждали , и  завуч  проорал , чтобы  не  смели  они  вражеской  продукцией  разум  себе  загаживать. Форд , машина  американская? У  завуча  форд. Гляди , какая  девушка  славная.

                Скучающая  Затонова  сексапильностью  не  обделена.

Гусев. Недурна.
Изяслав. Познакомимся?
Гусев. Иди  и  знакомься. 
Изяслав. Я  бы  с  тобой , одному  страшно… если  она  здесь , она  точно  патриотка?
Гусев. Не  обязательно. Лазутчицей  может  быть. Либеральная  сучка , наши  секреты  выведывающая…
Изяслав. Не  надо  девушек  обзывать. А  разве  не  все  мы  за  Путина? Разве  либералы  у  нас  в  городе  есть?
Гусев. Скрытые  наверняка  есть. На  словах  они  за  Путина  и  Россию , а  американцы  придут , и  цветами  их  встретят. Прячущихся  патриотов  услужливо  выдадут.
Изяслав. В  моей  вспомогательной  школе  вам  бы  спрятаться. Комнатенка  для  помойных  ведер  и  швабр  вас , если  повезет , укроет. Пятеро  в  ней  поместятся , а  десять , не  уверен. Патриотов  они  расстреливать  будут?
Гусев. Будут.
Изяслав. Миллионами  трупов  Россию  завалят?
Гусев. У  нас , боюсь , и  сотни  не  найдется , кто  перед  угрозой  расстрела  патриотом  себя  назовет… знаешь , Изяслав , возьми  меня  на  мушку  американская  расстрельная  бригада , и  я  о  своем  патриотизме  отрицательно  бы  ответил. Патриот  любит  Родину. Кому  на  неизбежный  расстрел  наплевать , любит  не  Родину , а  смерть. Что  я  Родине  дам , расстрелять  себя  позволив? Американского  коменданта  взорвать  и  на  расстрел  за  это  пойти… хорошо. В  партизанском  отряде  американских  захватчиков  покоя  лишать  и  после  этого  расстрелянным  оказаться – хорошо. Я  так  меня , еще  ничем  не  навредившего , спросят: ты  патриот? Да , я  патриот. Ну  и  пулю  тебе  в  смелый  рот. Слова  без  дел – чушь , крепко  я  сейчас  понял…
Изяслав. Наши  правители  говорят. А  что  делают?
Гусев. Россию  укрепляют. Могучую  армию  создают!  У  нас  природные  ресурсы , у  нас  чернозем , слабая  армия  от  захвата  защитить  не  сумеет.
Изяслав. Чернозем  они , наверно , в  Америку.
Гусев. В  Америку  перевезут?
Изяслав. На  кораблях , наверное.
Гусев. Такой  плодородной  земли  у  них  нет. На  тысяче  грузовых  кораблей  увезут  наш  чернозем , гады.
Изяслав. Сопротивляющаяся  ветру  трава  не  ложится.
Гусев. Трава?
Изяслав. Из-за  той  девушки  у  меня  эрекция. Твои  разговоры , как  ветер  траву  давит , но  не  побеждает.
Гусев. Образно  ты…
Изяслав. И  голова  удачно  сработала. Насчет  России  с  девушкой  поговори. Ты  к  ней , а  после  я  к  вам. Вклинюсь  со  словами , что  Россия  всех  скоро  уроет. Или  ты  к  ней  подойдешь , или  я  отсюда  крикну. Она  на  нас  поглядит , но  как  поглядит? Она  патриотка , но  чего  ей  со  странными  связываться… по  возрасту  она  к  кому  из  нас  ближе? Ко  мне?
Гусев. Она  не  школьница. Лет  двадцать  ей  есть.
Изяслав. Не  тридцать? Я  нашу  популярную  певицу  по  телевизору  видел – думал  ей  сорок , а  мама  сказала , что  шестьдесят. Я  в  Интернете  посмотрел , а  ей  семьдесят  два. Эта  девушка  выглядит  на  восемнадцать-девятнадцать… ты  к  ней  идешь?
Гусев. Нет.
Изяслав. В  пустыне  и  во  льдах  Россия  оскорблений  не  спустит! Вы , девушка , разделяете , что  на  нашей  планете  и  даже  в  космосе  рядом  с  Россией  никого  не  поставить?
Затонова. Россия  для  русских. Россия  создана  повелевать.
Изяслав. А  к  нам  вы  не  подойдете?
Затонова. Ладно. Митинг , думаете , возобновится? Чувствую , я  бы  еще  послушала. Но  не  до  темноты – мне  к  отходу  поезда  надо.
Изяслав. Куда  уезжаешь?
Затонова. Я  провожаю.
Гусев. Своего  парня , наверное?
Затонова. Он  едет  в  Москву , а  из  Москвы  на  самолете  в  Ереван. Дурочка  я  болтливая , рот  бы  мне  пластырем  заклеить…
Гусев. С  армянином  живешь? А  на  хрена «Россия  для  русских» сказала?
Затонова. Соответствовать  вам  старалась. Чтобы  дьявол  тебя  не  обидел , при  нем  ад  хвалить  следует.
Гусев. Какой  ад? Россия , по-твоему , ад  что  ли?
Затонова. Я  шла  сюда , понимая , что  люди  на  вашей  сходке  с  определенными  убеждениями… пришла – старайся  не  выпадать. О  здоровье  беспокойся. За  несогласие  вы  же , я  подозреваю , кулаком  по  лицу.
Гусев. Русские  баб  не  бьют.
Затонова. Какие  русские? Наши  местные  русские? А  синяки  у  наших  женщин  откуда? Я  только  сегодня  двух  с  фингалами  видела.
Гусев. Их  какие-нибудь  армяне  поставили.
Затонова. Армяне  почти  не  пьют. Спьяну  на  них  тоска  не  находит  и  они  на  своих  бабах  не  вымещают. О  возврате  истинных  ценностей  на  митинге  говорили. Мужчина  всему  голова , женщина  никто… философия , позволяющая  без  упреков  со  стороны  общества  физиономию  женщине  расквасить. У  нас  и  сейчас  не  осуждают, если  мужчина  с  бабой  по-мужски. Моей  знакомой  ее  мужик  нос  сломал  и  на  пару  дней  героем  микрорайона  стал. Довольно  нам  быть  подкаблучниками , твой  пример  всем  нам  правильный  путь  осветил… поддатый  интеллигент  говорил. Жену  он  притомил , и  жена  его  не  любит. Ему  бы  изменится , три  рубля  домой  принести , но  он  надломленностью  души  упивается. Ботинки  годами  не  чистит. С  отребьем  шляется  и  жену  в  голос  клянет. Удивительно , что  на  этом  митинге  он  не  появился.
Гусев. Интеллигенты  к  нам  не  ходят. Они  же  либералы , разговоры  о  великой  России  по  живому  их  режут. Они  Западом  куплены! У  них  и  искренняя  ненависть , и  оплата  за  нее! Но  ненависть  первична. Они  бы  и  бесплатно  Россию  ненавидели! Придурки  американские , деньги  впустую  тратят… настолько  нас  тупее , а  в  бизнесе  разбираются. Я , Изяслав , страшную  вещь  прочитал. Из  ста  крупнейших  мировых  корпорации  девяносто  американские.
Изяслав. А  наших  сколько?
Гусев. Жуткое  дело , нет  наших  в  списке. Но  победа , как  всегда , за  нами , разумеется , будет!
Затонова. Мы  нация  победителей.
Изяслав. Мы  в  борьбе  вчера  победили. В  борьбе  по  телевизору. В  борьбе  на  ковре! Транслировали  чемпионат  мира  или  Европы. Наш  победил  не  нашего. У  того  Бадасанов  была  фамилия. А  у  нашего  Гасайтиев. Не  русский , но  боролся  за  нас.
Гусев. Российскую  Федерацию  представлял.
Изяслав. Тут  белую  силу  славили… коренной  Россией  восторгались. Россией  православной.
Гусев. Не  устоим  мы  против  врагов , только  на  славян  опираясь. Православное  братство , славянская  мощь , слушать  приятно , но  лозунги  это  устаревшие. Русский  народ  нам , увы , теперь  надо  шире  воспринимать. С  Кавказом , с  таджиками , с  армянами  затесавшимися… твою  связь  с  армянином  я  внутренне  не  одобрил.
Затонова. Я  заметила.
Гусев. Прежняя  форма  патриотизма  на  меня  еще  действует… не  перестроился  я  пока. Россия  сильнее  всех , но  Россия  не  в  узком  национальном  смысле , а  в  широком. На  их  ужасающую  органную  музыку , мы  не  баян , а  баян  с  дудуком. Твой  армянин  на  нем  не  играет? Он  типа  дудки. Типично  армянский  инструмент. Бойтесь  армян , на  дудуках  у  нас  в  России  играющих , поскольку  не  стали  они  частью  великой  страны , не  отказались  от  заключенной  в  них  Армении… тебя  он  в  Ереван  не  берет?
Затонова. Я  была  в  Ереване.
Гусев. У  него?
Затонова. Он  меня  с  матерью  познакомил.
Изяслав. И  я  бы  тебя  познакомиться  с  моей  мамой  сводил. Ты  меня  возбуждаешь.
Затонова. Не  смотри  на  меня  так. Мне  тревожно  становится.
Изяслав. Ты  рождена  соблазнять. Давай  с  тобой  убежим , не  оглядываясь! Я  цепочку  моей  матери  тебе  подарю.
Гусев. Армянин  ее  побогаче  задаривает.
Изяслав. Твоего  армянина  у  нас  убьют! И  с  кем  ты  останешься? Я  для  тебя  дерьмовый  дебильный  мальчик , но  я  продвинусь! Патриотизма  поднаберусь  и  начальником  города  стану! Быть  женой  начальника – предел  мечтаний  для  девушки. Машину  посреди  дороги  бросаешь  и  знаешь , что  никто  ее  пальцем  не  тронет. Все  объезжают , уважительно  приговаривая , что  жены  начальника  этот  мерседес…
Гусев. Местных  начальников  и  присосавшихся  к  ним  баб  у  нас  не  уважают.
Изяслав. Их  боятся.
Гусев. Да.
Изяслав. Будут  со  страхом  ее  объезжать. Полнейший , думаю , кайф  машиной  перегородить  и  посмеиваться… говорить  себе , что  чего-то  ты  добилась. В  нашем  городе  любые  поступки  тебе  я  позволю. Тетка  в  парикмахерской  нахально  на  тебя  скосилась , так  ножницы  у  парикмахера  выхватывай  и  в  глаз  ей  тыкай! О  легавых  не  беспокойся , свою  жену  всегда  я  отмажу. Я  начальник.
Гусев. Начальники  и  над  тобой  есть.
Изяслав. А  мы  заодно. Как  бы  сцепились , соединились  и  выручаем , покрываем , охраняющее  нас  единство  создаем. Начальник  надо  мной , следующий  начальник  над  начальником , следующий , следующий , следующий  и  наверху  президент. По  телевизору  название  говорили… диагональ…
Гусев. Вертикаль.
Изяслав. Вертикаль  власти! В  нее  встроишься  и  в  особом  мире  жить  начнешь. Законы  и  порядки  не  для  тебя  , а  всяческий  кайф  наоборот  для  тебя… для  учета  доходов  пятерых  бухгалтеров  нанимать  мне  придется. Деньги  же  отовсюду  потекут. Строится  мост , возводится  дом , и  начальник  от  всего , конечно , имеет. Заработаю  миллиард  и  скажу: что  мне  миллиард , в  будущем  месяце  пять  заработаю… с  миллиарда  я  бы  тебе  на  тряпки  миллион  отдавал. Миллион  от  миллиарда  какая  часть?
Затонова. Одна  тысячная.
Изяслав. Я  бы  тебе  побольше , ты  же  для  меня… кому  ты  машешь?

   Сквозь  квелых  патриотов  энергично  проходит  приземистый  Виктор  Драбунин.

Затонова. Он  знакомый  моего  Оганеса. Его-то  с  чего  на  безумный  митинг  занесло… здравствуй , Виктор!
Драбунин. Приятно  тебя  видеть , но  не  здесь. Чего  ты  на  этом  шоу  уродов  забыла?
Затонова. А  ты?
Драбунин. Я  по  своим  делам  шагаю. Коротким  путем  сквозь  озабоченных  прохожу. Когда  ты  к  ним  примкнула?
Затонова. Я  со  скуки  пришла. Не  по  убеждениям.
Драбунин. А  твои  спутники? И  они  не  нашли  чем  заняться? Не  ожидал  тебя  с  такими  увидеть… с  другими  ревнивый  Оганес  тебя  бы  и  не  отпустил. Бывают  девушки  для  эскорта  и  парни  для  компании. Вещи  разные. Ну  до  свидания , девочка, топать  мне  пора.
Затонова. Я  с  тобой.
Драбунин. Куда  со  мной? Я  же  сказал , что  иду  по  делам.
Затонова. Уведи  меня  от  них , напрягают  они  меня…
Драбунин. Сексуальные  планы  строят? Самая  непривлекательная  домогающаяся  бригада  на  охоту , гляжу , у  нас  вышла?
Гусев. Я  к  ней  не  приставал. А  на  него  вам  лучше  не  наезжать – он  во  вспомогательной  школе  учится. Он  сам  не  знает , как  на  ваш  наезд  он  ответит! Если  между  вами  начнется  драка , что  получится? Взрослый  мужчина  с  малолетним  дебилом  сцепился. На  патриотическом  митинге! Все  подумают , что  из  них  двоих  патриотом  был  дебил… не  нужно  нам  статеек  насмешливых – забирайте  девушку  и  отчаливайте.
Драбунин. Спиной  вперед  мне  перемещаться  придется. Наброситься – буду  готов.
Изяслав. Готов , то  есть  мертв!
Драбунин. Твою  же  мать , из-за  чужой  бабы  впутался…
Изяслав. Не  трону  тебя! А  тебя , сучка , не  вспомню!
Драбунин. Пользуемся  удачным  моментом , пользуемся  и  удаляемся… чуть  побыстрей… город  у  нас  маленький , но  истово  верю , что  больше  не  встретимся.   

               
                Седьмое   действие.

  Участковый  Казаев  и  вор  Драбунин  встречаются  вне  посторонних  глаз  на  крыше  жилого  дома.

Драбунин. Ты  вот  живешь , а  твои  коллеги  участковые  в  могилу  сходят.
Казаев. О  Петровиче  весь  город  скорбит.
Драбунин. Ты  своих  легавых  приятелей  за  весь  город  не  считай.
Казаев. У  нас  к  его  смерти  как  раз  суховато. Без  поддержки  в  наркоманский  притон  соваться – глупость , по-нашему , баранья. Тебе  позвонили – попроси  перезвонить, скажи , что  занят. Скажи , что  придешь , но  оставайся  на  месте. Соседей  крики  достали – специалиста  по  хирургическому  ухудшению  слуха  им  порекомендуй. Ему  на  мобильный  звонили. Якобы  с  жалобами , и  он  якобы  пошел  в  притон… присутствовавший  сержант  факт  звонка  подтвердил. А  откуда  звонили , неясно , мобильный  при  Петровиче  не  нашли. Пошел  ли  он  в  притон… есть  мнение , что  за  дурью  туда  он  направился. Он , кажется , не  употреблял , но  для  продажи  мог  и  приобретать , почему  не  мог. Собственные  клиенты , симпатичная  компактная  сеть. Покупать  у  него  обходилось  дороже , однако  клиентам  спокойнее – покупаешь  с  уверенностью , что  не  повяжут  тебя. Клиентов  он  уводил , и  Петровича  грохнули. Есть  мнение , что  за  это.
Драбунин. Битва  за  мелкий  сбыт.
Казаев. Крупный  опт , ты  понимаешь , под  кем  тут  у  нас.
Драбунин. Не  под  вами , не  под  участковыми.
Казаев. Таких  звезд  на  погонах  наши  слабые  плечи  не  выдержат. Сегодня  ты  без  споров  на  крышу  прийти  согласился.
Драбунин. А  чего  с  тобой  спорить , если  ты  категорически  нигде , кроме  крыши , потолковать  не  желаешь.
Казаев. Не  в  кафетерии  же  нам  сидеть.
Драбунин. Мы  об  этом  говорили. Легавому  рядом  с  вором  светится  нельзя.
Казаев. Ты  отбывал , статус  у  тебя , уголовным  делом  закрепленный… скомпрометируешь  ты  меня.
Драбунин. На  крыше  ты , вероятно , проверяешь , нет  ли  на  ней  прыгунов.
Казаев. Обязанности  у  участкового  разнообразные.
Драбунин. Меня  с  тобой  тут  увидят – скажешь , что  от  прыжка  меня  отговаривал.
Казаев. Ты  завязал  и  отчаялся , в  честной  жизни  себя  не  нашел , сиганул  бы  и  безвозвратно… я  успел  вовремя. Ободряющую  беседу  с  тобой  провожу.
Драбунин. О  пятничной  краже  заявление  было?
Казаев. Пострадавший , естественно , накатал , не  безучастно  же  ему  к  обчищенной  квартире  обноситься.
Драбунин. Добра  я  тысяч  на  тридцать  унес.
Казаев. Раза  в  два  ты  как  всегда  принижаешь.
Драбунин. Фантазировать  ни  к  чему. С  тридцати  ты  свою  долю  получишь.
Казаев. С  тридцати  пяти. Был  я  в  той  квартире – неплохая  хата  в  смысле , чем  поживиться. Иначе  бы  я  тебя  не  навел. Без  моих  наводок  вслепую  бы  лез  и  с  проеденным  молью  тулупом  из  квартире  отваливал. В  кулачке , правда , нечто  потрясающее.
Драбунин. Золотые  часы?
Казаев. Вьетнамская  бижутерия.
Драбунин. За  свои  наводки  ты  приличную  долю  имеешь. Ну  и  народ  у  нас – участкового  впускают , разрешают  ему  все  рассмотреть… а  ведь  не  обязаны.
Казаев. Квартира – твоя  собственность , твоя  крепость , с  участкового  довольно  на  лестничной  площадке  с  тобой  поговорить. Но  зачем  его  обижать? Он  жалкая  мелкая  сошка , грустно  плетется  плакаться  на  судьбу… огромный  омоновец  его  выслушал. Пообещал  вместе  с  товарищами  за  него  отплатить. К  дому  подъехал  автобус  ОМОНа. Жильцам  беспокоиться  не  о  чем – абсолютному  большинству  жильцов. Исключением  являются  проживающие  в  квартире , куда  не  впустили  меня , неказистого  участкового… участковый  шагает  в  слезах. Грозная  примета.
Драбунин. Поступи  я  не  по-твоему , ты  и  мне  гадость  сделаешь. 
Казаев. Инструменты  для  улаживания  разногласий  у  меня , конечно , помощнее , чем  у  тебя.
Драбунин. С  меня  ты  имеешь  скромно.
Казаев. Думаешь , следует  поднять? Я  подниму , но  свой  доход  с  тебя  не  увеличу. Ты  же  мне  честно  не  выплатишь – лживого  подельника  включишь. Не  мягко  привирающего , а  лживого  типа  нашего  Генерального  Прокурора. К  директору  автобусного  парка  ты  на  этой  неделе  идешь?
Драбунин. Нужно  в  темпе , пока  замки  на  немецкие  не  сменил.
Казаев. Его  назначили  всего  пять  дней  назад , но  статус  тормошит , немецкого  качества  требует… из  обычных  шоферов  его  в  директора.
Драбунин. У  нас  и  глухонемые  знают , чья  дочка  в  него  влюбилась.
Казаев. Не  за  шофера  же  ей  выходить. Шоферюгу  она  приодела , упаковала , в  его  квартире  немало  славных  вещей  ты  найдешь.
Драбунин. А  ее  папа  мной  не  займется? Не  опускает  меня  опасение  подвешенным  на  крюке  оказаться.
Казаев. Ее  папа  из  тех  политических  деятелей , что  облаву  на  вора  не  объявят. Через  кого  ему , через  полицию? Для  нас  он  не  авторитет. И  для  криминальных  структур  он  не  фигура. Его  к  нам  из  Омска  прислали – может , с  омской  братвой  у  него  что  завязано.
Драбунин. Из-за  квартирной  кражи  сюда  их  гнать… вероятность  несильная.
Казаев. Теперь  ты  спокоен?
Драбунин. Периферическим  зрением  я  жуткого  мстительного  инородца… мы  не  о  вьетнамской  бижутерии – о  таджикском  колье  здесь  собирались  поговорить. На  него  есть  покупатели.
Казаев. Тот  таджик  был  шляпой…


                Восьмое  действие. 

  Участковый  Казаев  начинает  исследовать  квартиру , снятую  аккуратным , не  удержавшимся  от  проявления  волнения  Талбаком  Сархатовым.

Казаев. Надолго  к  нам?
Сархатов. Вы  проходите  дальше…
Казаев. Могли  бы  и  в  прихожей  меня  подержать.
Сархатов. Смотрите , что  хотите , я  вас  не  останавливаю.
Казаев. Гражданство  у  вас  российское?
Сархатов. Паспорт  гражданина  Таджикистана. Между  нашими  странами  договор.
Казаев. Какой  договор?
Сархатов. Я  точно  не  знаю… за  квартиру  я  хозяину  заплатил.
Казаев. Хозяин  у  нас  на  заметке. До  вас  он  беглому  узбекскому  преступнику  ее  сдавал. Он  нами  схвачен  и  возвращен. Тут  следы  от  пуль  должны  где-то  быть.
Сархатов. Он  стрелял?
Казаев. Без  боя  не  сдался. У  нас  не  от  правосудия  вы  скрываетесь?
Сархатов. Я  бизнес  у  вас  наладить. Помещение  для  пекарни  подбираю. Восточные  сладости  буду  печь.
Казаев. Собственными  руками  противень  в  плиту  засовывать  будете?
Сархатов. А  почему  нет?
Казаев. Вы  похожи  на  человека  образованного. Обучены  не  тесто  месить , а  циферки  складывать… желаете  печь – лично  я  мешать  вам  не  стану. Что  в  чемодане?
Сархатов. Я  его  еще  не  разобрал…
Казаев. Что  в  нем?
Сархатов. Вещи… семейные  ценности.
Казаев. Я  с  вашего  разрешения  посмотрю.
Сархатов. Он  закрывается , но  я  открыл… я  знаю , что  вы  найдете. Я  не  украл!
Казаев. (роясь  в  чемодане) Не  клетчатую  же  рубашку  вам  красть. Господь  ты  наш  добрейший  и  не  очень! (вытаскивает  роскошное  колье) Какой-нибудь  из  великих  ханов  за  верную  службу  вам  преподнес?
Сархатов. Я  из  благородного  таджикского  рода. Среди  наших  семейных  ценностей  и  такие  имеются. Положите  ее  пожалуйста  обратно.
Казаев. Аристократический  господин  и  пекарню  хотите  открыть? Низким  трудом  пробавляться?
Сархатов. Что-то  печь  не  унизительно , мы  обеднели - чем  угодно  займешься…  у  нас  говорят , кто  кормит  людей , на  того  Аллах  с  любовью  взирает. С  родины  я  из-за  гонений  уехал. Наш  род  задушили , а  меня  не  до  конца , у  вас , верю , воздуха  наберу.
Казаев. Проблемы  с  законом  на  родине  вы , чувствую , имели.
Сархатов. Никакое  дело  на  меня  не  заведено. Вы  в  компьютерной  базе  проверьте.
Казаев. Не  помню , есть  ли  к  таджикской  базе  у  нас  доступ… тряпки  у  вас  дорогие , физиономия  культурная , речь  выдает , что  вы  не  дворник. И  не  пекарь.
Сархатов. До  сих  пор  я  к  выпечке  силы  не  прикладывал , но  в  планах  у  меня  пекарня.
Казаев. О  ваших  планах , я  думаю , не  мне  у  вас  спрашивать. Придется  мне  в  антитеррористическое  подразделение  позвонить. Чего-то  на  террориста  вы  смахиваете, на  угрозу , которую  не  мне  ликвидировать. Позволяю  вам  закричать , что  вы  не  террорист.
Сархатов. Такая  глупость , что  не  кричать , а  качать  головой  нужно. Сожалею , что  шайтан  разума  вас  лишил. Из  Таджикистана  много  террористов  к  вам  приезжает?
Казаев. К  нам  в  город?
Сархатов. Город – это  Москва  или  хотя  бы  Воронеж , а  ваше  место  и  кишлаком  назвать – почти  не  соврать. С  чего  вы  за  террориста  меня  принимаете? Опыт  у  вас  большой?
Казаев. С  сексуальными  маньяками  я  лично  не  встречался. Однако  их  признаки  мне  известны. Меня  обучали  и  самообучением  я  совершенствуюсь… длинные  мудреные  слова. Требующая  простого  разрешения  ситуация. Встаньте  лицом  к  стене.
Сархатов. Я  арестован?
Казаев. Постойте , подумайте… обои  совсем  обыкновенные. Незапоминающийся  рисунок. Допросы  проводятся  в  помещении  вообще  без  обоев. Возможно , что-то  изменилось , возможно , вам  повезет , и  обои   там  будут… проверке  вас  подвергнут  полнейшей.
Сархатов. Документы  у  меня  в  порядке.
Казаев. Не  подкопаешься  к  вашим  документам , выходит? Подделка  закачаешься , какая  чистенькая?
Сархатов. У  меня  мои  документы.
Казаев. И  фамилия  в  них…
Сархатов. Моя  фамилия.
Казаев. Предположим , она  ваша , но  пять  свидетелей  заявят , что  в  Душанбе  вы  жили  под  фамилией , скажем , не  Мухсинов , а  Курдабабадимов. У  сотрудников , занимающихся  делами , представляющими  угрозу  национальной  безопасности , всегда  куча  свидетелей  под  рукой. Приходится  подстраховываться. Гарантированно  жертву  упекать. Спущенная  разнарядка – десять  террористов  в  месяц , а  если  их  всего  трое? Мне , участковому , падать  некуда , а  у  них  должности – неохота  слетать. Ничего  не  утаивая , я  вам  говорю. Мой  звонок  со  стопроцентной  вероятностью  вас  на  тюремные  нары  отправит.
Сархатов. В  тюрьму  меня  не  за  что. Невиновного  не  посадят!
Казаев. Вас  обвиняют  в  терроризме , но  вы  не   взрывали , не  убивали…
Сархатов. Не  делал  я  этого!
Казаев. Поэтому  при  попытке  к  бегству  вас  не  прикончат. Разрешат  дотянуть  до  суда , а  после  свой  срок  отсидеть. Когда  настоящего  террориста  хватают , его  в  ментовской  машине  насмерть. Любители  бомбу  закладывать  в  правовом  поле  у  нас  не  погуляют – не  доберутся  до  него. Раз  вы  невиновны , расправа  вам  не  грозит. Спокойно  тайгу  корчуйте  или  тундру  облагораживайте.
Сархатов. Беззаконие  и  в  нашей  стране  процветает.
Казаев. У  нас  же  истоки – СССР , светлая  мечта  для  тех , кто  после  распада  родился  и  не  понюхал.
Сархатов. С  беззаконием  у  нас  можно  бороться. 
Казаев. В  международные  суды  заявления  кропать?
Сархатов. Взятки  давать , чтобы  незаслуженного  наказания  избегать.
Казаев. Я  вас  и  подвожу…
Сархатов. Взятку  вам  сунуть?
Казаев. За  маленькие  деньги  у  нас  в  стране  свободу  не  купишь. Цена  вас  удивит. Двадцать  лет  заключения , по  тысяче  долларов  за  месяц…
Сархатов. Вы  ненормальный?
Казаев. Денежные  расчеты , правда , меня  коробят – зарплату  мне  выплачивает  государство , и  прочие  способы  получения  средств  засевшего  в  моей  душе  честного  мента  к  распятию  болезненно  прибивают. Я  бы  обошелся  без  денег. За  избавление  вас  от  зоны  вашу  семейную  реликвию  я  бы  взял.
Сархатов. Да  она  миллионы  стоит!
Казаев. Миллионы  зеленых?
Сархатов. Да  я  вас  скорее  убью , чем  вы  ее  у  меня  заберете!
Казаев. Убит  и  повешен… не  в  петле  убит , а  уже  трупом  вздернут. На  моем  участке  было – оригинальный  эпизод  в  картине  бытовой  серости. Пластический  хирург  по  женским  грудям. Он  делал  очень  красивые  груди. И  очень  некрасивых  детей!
Сархатов. С  пациентками  спал , и  они  от  него…
Казаев. Залетали! Из-за  чего  он  объявился  у  нас  в  городишке , мы  так  и  не  узнали. С  вами  понятно – приехали  печь  к  нам  сдобы , таджикские  калачи…
Сархатов. Сколько  угодно  не  верьте! Подозреваете  меня  в  чем-то – кому  хотите , звоните!
Казаев. Вину  бы  за  собой  чувствовали , потише  бы  себя  вели. Доказательство , для  меня  достаточное. Психологически  вас  пощупал  и  подозрения  снимаю. В  соседнем  корпусе  мужчина  живет , так  он  насекомых  в  научных  целях  разводит. Твари  с  кулак  размером  по  лестнице  бегают… в  замкнутом  пространстве  разводи , но  зачем  ты  из  квартиры  их  выпускаешь? Какого-нибудь  удостоверения  от  организации  типа  Академии  Наук  у  него  нет. Кто  он , на  кого  работает… я  его  привлеку , а  через  день  мне  по  шапке. На  хрена  ты  его  трогал , он  государственной  премией  четырежды  тайно  награжден , из  Москву  по  его  поводу  три  генерала  к  нам  едут… а  пусть  он  не  разводит  тут  гадов , от  которых  старухи  у  меня  в  обморок  падают. Московским  генералам  до  наших  старух , как  до  ваших  таджикских – они  поставлены  курировать  исследовательскую  программу , и  сколько  бы  старух  на  ступени  без  сознания  ни  упало , программа  должна  идти. Где  у  нас  аптека , ресторан , вы  уже  выяснили?
Сархатов. Немного  ознакомился.
Казаев. С  неделю  по  улицам  походите  и  запомните , занимательных  точек  у  нас  раз , два… для  кого-то  аптека  место  весьма  занимательное. Наркоманы  зайдут  и  воодушевленно  прикидывают , каких  бы  сегодня  колес , каких  бы  медицинских  растворов… что  порекомендуете? – у  аптекаря  спрашивают. Андрей  Сомов  при  мне  спросил! Парень  с  задатками , но  на  трубе  не  играет. Мне  предлагал  трубу  у  него  купить. Саксофон  я  бы  приобрел , а  трубы  мне  никогда  не  хотелось. Трубу  он  вроде  бы  до  сих  пор  не  продал. Вам  купить  трубу  неинтересно? Девушка  к  вам  приедет , а  вы  на  трубе  играть  научились!
Сархатов. Не  приедет  она  ко  мне.
Казаев. С  нашей  отношения  заведете. Посоветую  вам  одну  пышечку. Она  в  толстых  очках , но  глаза  зеленые-зеленые…


                Девятое  действие.   

        Участковый  и  вор. Продолжение  текущей  на  крыше  беседы.

Казаев. Для  отвлечения  я  много  чего  таджику  наговорил. В  его  памяти  я  был  обязан  остаться  кем  угодно , но  не  тем , кто  к  его  драгоценности  излишнюю  заинтересованность  проявил. Дернется , колье  увезет – мне  не  достанется.
Драбунин. Нам  не  достанется.
Казаев. Вскрыть  дверь  и  украсть , разумеется , с  тебя.
Драбунин. А  как  ты  на  него  вышел? Ты  же  в  квартиру  сразу  после  его  приезда  поперся.
Казаев. Уведомили  меня , что  заселился  чучмек , на  рабочую  шваль  не  похож… народ  у  нас  взрывом  побаивается  и  бдит. Участковому  и  в  выходные  трезвонит. Население  номер  моего  мобильного  знает. Я  отвечаю – мало  ли , по  делу  позвонят… крупно  заработать  позволят.
Драбунин. Куш  намечался  столь  крупный , что  одного  ты  меня  не  отпустил.
Казаев. Ты  мог  бы  спереть  и  заявить , что  колье  в  квартире  не  было. Передислоцировал  его  таджик , сомнению  в  надежности  квартиры  поддавшись. Без  меня  такой  вещью  владеть  тебя  бы  непременно  потянуло.
Драбунин. Захотел  со  мной – пошел  со  мной , я  против  не  выступал… желаешь  забрать – забирай. Ты  ее  хранишь , я  ищу  покупателей – так , значит  так. Потом  таджика  убили.
Казаев. Я  с  ним  общался , но  возле  его  трупа  печали , честно  говоря , не  почувствовал.
Драбунин. Убили  его  наверняка  за  колье.
Казаев. По  следам  на  теле  ясно , что  нашего  несостоявшегося  пекаря  подвергали  серьезным  пыткам. Судьбу  колье , вероятнее  всего , стремились  выяснить.
Драбунин. Для  таджиков  это  колье  нереально  ценно.
Казаев. А  что  в  нем  такого?
Драбунин. Их  национальная  реликвия. Драгоценность  времен  гуридского  султаната. Из  государственной  сокровищницы  ее  умыкнули.
Казаев. Не  догадывался.
Драбунин. Я  по  своим  каналам  закинул , зацепил  контакт , купцы  на  наш  товар  разом  отыскались. Я  не  спешил , цену  неуклонно  вверх… тут  у  нас  убивают  таджика. Я  цену  еще  выше!
Казаев. Игра  есть  игра.
Драбунин. Я  человеком  от  крутой  мафии  представлялся. Посредником , которому  ни  к  чему  кишки  выпускать. Вы  нам  платите , мы  вам  отдаем , к  обоюдному  счастью  расходимся  без  стрельбы. Мы  стрелять  не  настроены , но  нашу  доброжелательность  страхуют  тридцать  бойцов , поэтому  смотрите , что  вам  выгоднее – гладко  провернуть , в  бойню  ввязаться… сделку  я  сегодня  днем  завершил.
Казаев. С  таджиками?
Драбунин. Чуть  ли  не  от  их  правительства  бабки  нам  привезут. Нам  бы  проверенных  ментов  для  прикрытия.
Казаев. Сами  справимся.
Драбунин. За  колье  они  заявятся  через  четыре  дня. Они  хотели  пораньше , но  я  завтра  на  три  дня  к  другу  в  Германию  улетаю. Мы  с  ним  сидели.
Казаев. Вызывающая  слезы  радости  встреча  настоящих  друзей , навечно  общей  парашей  объединенных.
Драбунин. Будь  что-то  экстренное , я  бы  отменил , но  ничего  же  не  заставляет. Наша  вещь  у  тебя  в  полной  сохранности , ты  ее…
Казаев. Нет  ее  у  меня.
Драбунин. Нет?
Казаев. Моя  теща  из  окна  ее  вышвырнула. Все  ящики  из  моего  стола  повырывала  и  на  улицу. В  одном  из  ящиков  лежало  таджикское  колье. Когда  я  вернулся  и  увидел , что  ящики  куда-то  пропали , я  моментально  на  тещу  подумал. Она  накануне  грозилась  гадостей  мне  натворить. В  Иорданию  мы  без  нее , и  она , как  кошка… не  простила. Нагадила.
Драбунин. Твою  мать , ты  же  понимаешь , что  ты  наделал?
Казаев. Не  я , а  она.
Драбунин. Я  с  тобой  в  деле! Я  тебе  доверял!
Казаев. Ты  будешь  вопить , я  в  извинениях  хныкать – от  этого  золотые  монеты  нам  на  крышу  не  посыплются. Мы  сотрудничаем  несколько  лет , друг  друга  устраиваем… колье  ушло , но  жизнь  не  закончилась. Мужик  пошел  за  куропаткой , подстрелил  и  в  кусты  по  большой  нужде  отошел. Пришел , а  куропатку  свистнули. Но  куропатки  в  лесу  не  перевелись , следующая  охота  наградит  его  куропаткой  потолще  прежней , вот  и  мы  с  тобой  еще  неоднократно , так  сказать , засосем  удачу  в  ее  мясистые  губы. На  тещу  и  я  злился , но  она…
Драбунин. Я  на  нее – на  тебя  зол.
Казаев. Она  исчезла. После  припадка  очухалась  и  ноги  от  моего  возмездия  сделала. Жена  родственников  обзвонила , всех  перепугала… она  не  у  них. В  Челябинск  могла  рвануть. Знаешь , кто  у  нее  в  Челябинске? А  никого. Зато  в  Челябинске  ее  искать  не  станут , кому  в  Челябинск  за  ней  отправляться , мне? Найдешь  ее  в  Челябинске , если  она  угол  втемную  сняла… с  пенсии  у  нее  неплохо  отложено – в  любой  точке  страны , даже  не  побираясь , продержится. Под  моим  окном  колье  кто-то  подобрал. Никаких  догадок?
Драбунин. Идиотский  вопрос… мимо  шел  Иван , мимо  шел  Борис  и  Автандил  тоже  шел… соседи  ничего  не  видели? Полки  же  с  грохотом  падали. Из  окна  кто-нибудь  обязательно  посмотрел.
Казаев. Из  тех , у  кого  окна  на  ту  сторону  выходят , я  человек  шесть  опросил. Полезной  информацией , увы , не  обогатился. Ты  не  расстраивайся. В  Германии  их  знаменитых  сосисок  с  пивом  поешь.
Драбунин. Сосиску  мне  будто  в  одно  место…
Казаев. Думаешь , я  тебя  поимел?
Драбунин. Слишком  мало  времени  для  раздумий  у  меня  было. Немецкого  пива  я  попью. За  тебя  с  тещей  по  отдельной  литровой  кружке.


                Десятое  действие. 

   Мюнхен. На  железнодорожном  вокзале  вор  Драбунин  и  неброская , рожденная  быть  здравомыслящей  Ирина  Матецкая. Извиваясь  над  поставленной  сумкой , Драбунин  выказывает  нетерпение.

Драбунин. Чего  он  за  сэндвичем  сорвался… встретить  и  тут  же  пропасть – какое-то  психическое  поведение. Мы  киосков  пять  с  сэндвичами  прошли. Почему  в  них  не  купил?
Матецкая. Вкуснейшим  мюнхенским  сэндвичем  тебя  угостить  он  хочет.
Драбунин. Потом  бы  угостил , чего  сразу  на  вокзале. Я  сюда  с  китайцами  на  поезде  ехал. У  всех  дорогая  техника , шмотки  мировых  марок…
Матецкая. Туристы.
Драбунин. У  китайских  работяг , я  понимаю , вид  драный.
Матецкая. В  Мюнхене  много  китайских  бизнесменов.
Драбунин. А  работяг? Кто  у  вас  работает?
Матецкая. Немцы.
Драбунин. А  черную  работу  кто  выполняет? Будет  тебе  немец  руки  марать , метлой  махая.
Матецкая. Когда  жизнь  заставляет , они  за  любую  работу  берутся. У  них  не  считается  позорным  белить  потолки  или  рельсы  укладывать. Мы  собой  гордимся , но  у  нашего  сознания  полно  патологий. Они  скромнее  нас. Не  забитые , но  скромные. Сосредоточенные , но  не  мрачные. Петя  сказал , что  ты  к  нам  на  три  дня  приехал.
Драбунин. Долго  мешать  вам  не  буду.
Матецкая. За  три  дня  ты  только  сам  Мюнхен  посмотришь , а  тебе  бы  на  Дахау  взглянуть. На  альпийские  замки  короля  Людвига.
Драбунин. В  Дахау  концлагерь  был.
Матецкая. Немцы  об  этом  не  забывают. Мы  заслуги  товарища  Сталина  выпячиваем , а  они  на  преступления  своего  фюрера  внимание  обращают.
Драбунин. Ломает  меня  о  политике  рассуждать. Странный  у  них  вокзал. Ни  единого  легавого  не  вижу.
Матецкая. Они  и  в  городе  в  глаза  не  бросаются.
Драбунин. Идиоту  понятно , что  если  на  вокзале  их  нет , то  и  в  городе  не  шляются  и  не  околачиваются… сэндвич  тащит! Средний  сэндвич – я  от  Мюнхена  полуметрового   ожидал.

  Бережно  держа  сэндвич , массивный  Петр  Прянченков  чеканит  тяжелый  шаг.

Прянченков. Хватай  и  кушай. Опишешь , когда  распробуешь.
Драбунин. Не  с  кислой  капустой?
Прянченков. Их  капусту  я  не  ем. Своей  хватило.
Драбунин. (откусывает) Съедобно. А  помнишь , какую  нам  капусту  под  Белгородом…
Прянченков. Не  хочу  вспоминать. Не  говори  об  этом.
Матецкая. А  чем  вы  под  Белгородом  занимались? Вспоминать  тебе  неприятно , а  почему?
Драбунин. Мы  туда  машину  ездили  покупать.
Матецкая. Тебе?
Драбунин. Ему. Я  для  охраны  при  нем  находился - двоих  ограбить  сложнее , чем  одного. Он  нужную  сумму  набрал , и  мы  на  поезде , на  автобусе , обратно  на  машине  собирались. Думали , что  в  нее  залезем  и  под  включенную  магнитолу  полетим… но  и  обратно  на  автобусе. Денег  он  с  собой  взял , но  их  на  машину  не  хватило.
Матецкая. (у  Прянченкова) А  сколько  у  тебя  было  денег? Не  столько , сколько  надо? А  зачем  вы  поехали?
Прянченков. Цена  изменилась. Мы  договаривались  на  одно , а  приезжаем , и  повышением  нас  по  морде. Кто-то  цену  повыше  дал , и  нас  послали. Новую  цену  плати  или  на  автобус  как  оплеванный  иди.
Матецкая. Непорядочно.
Прянченков. Какая  у  нас  на  хрен  порядочность. Для  рукопожатия  руку  суют , а  вторую , извини , параллельно  в  яйца  впечатывают.
Матецкая. Вы  проделали  длинные  путь , а  он  с  вами  так  гадко… на  продавца  вы  в  сердцах  не  сорвались?
Драбунин. Не  дамочку  же  нам  гасить.
Матецкая. Машину  женщина  продавала?
Драбунин. У  нее  в  том  джипе  муж  от  кровоизлияния  в  мозг  скончался. Евший  мало  овощей  директор  овощебазы. Старалась  поскорее  отделаться , за  ценой  не  гналась , мы  за  низкую  ухватились , а  ей  предложения  получше  пришло. Подвалило  для  нас  убийственно. Сегодня  ты  на  машине?
Прянченков. В  ремонте  она  у  меня.
Драбунин. Немецкая  и  сломалась?
Прянченков. Врезалось  в  нее  в  тюрбане  существо… известным  доктором  он  оказался.
Матецкая. Гинекологом.
Драбунин. Полезное  для  тебя  знакомство , я  думаю. Со  скидкой  тебя  принимает?
Матецкая. К  русским  он  плохо  относится.
Прянченков. После  разговора  со  мной. Чуть  ноги  ему  не  переломал – из  машины  вытащил  и , слава  богу , кольнуло  меня: боком  тебе  его  разбитая  морда  выйдет. Не  стал  я  его  кулаками.
Драбунин. Но  тюрбан  с  башки  наверняка  сбил.
Прянченков. И  от  этого  удержался. Запихнул  индуса  в  машину  и  рядом  прогуливался. Полицию  ждал. Через  минуту  приехали , через  полторы  протокол  начали  составлять , пять  минут  и  мы  свободны. Индус  уехал , а  у  моего  опеля  повреждения , с  ездой  несовместимые. В  России  я  бы  индусу  точно  навалял.
Драбунин. Ты  бы  его  измордовал , а  он  советник  губернатора. Советник  по  Индии.
Прянченков. По  инвестициям?
Драбунин. По  медитациям  и  гимнастикам. Губернаторы  у  нас  широко  живут - астрологи  при  них , раздельные  специалисты  по  педикюру  и  маникюру , так  же  разные  ответственные  за  комнатных  собачек  и  охотничьих  собак. Собаку  вы  себе  не  завели?
Матецкая. Мне  из  дома  собаку  пришлют. С  родины. Она  у  меня  в  Ярославле  живет. Милейший  лабрадор  уже  восьмилетний…
Драбунин. А  ты  за  границу  когда  переехала?
Матецкая. Шесть  лет. Поначалу  столько  хлопот – не  до  собаки , а  позже  возни  с  бумагами  я  побаивалась. У  родителей  он  не  страдал. К  собакам  они  не  очень , но  я  отдала , и  они  о  нем  заботились. Недавно  из-за  него  переругались. Отец  пришел  ближе  к  ночи , погулять  не  смог , а  по  вечерам  только  он  с  ним  гуляет. Мама  ненавидит  вечернюю  расслабленность  прогулкой  с  собакой  сбивать. Отца  нет , идти  надо , она  идет  в  двор , а  во  дворе  пьяные  дерутся. Лабрадор  привычный , на  драку  он  ноль  внимания , а  в  маме  взыграл  общественный  долг  и  она  с  лабрадором  на  поводке  к  пьяни: прекратите , имейте  совесть… в  сумасшедшем  доме  о  совести  скажешь – психи  задумаются. Эти  никогда. Мама  принялась  их  обзывать , вызвала  реакцию  совершенно  предсказуемую…
Драбунин. Крепко  твоей  маме  досталось?
Матецкая. Лабрадор  ее  не  защитил.
Прянченков. Ты  ему  объясни , что  не  били  ее. Был  толчок. Было  падение.
Матецкая. Упавшую  хозяйку  лабрадор  облизал.
Прянченков. Твоему  лабрадору  ты  хозяйка.
Матецкая. Он  бы  и  ради  меня  на  ту  пьянь  не  бросился.
Драбунин. Он  бы  их  покусал , и  его  бы  усыпили. Лабрадоры  очень  умные  собаки , как  говорят.
Матецкая. Вот  и  мой  отец  на  ситуацию  здраво  взглянул. В  числе  дерущихся  и  спившийся  юрист  Кортнягин  кулаками  махал. Как  осуществить  правовое  преследование , он  помнит. Протрезвившись , стал  бы  осуществлять. Крупных  неприятностей  стоило  ждать , если  бы  лабрадор  в  ход  зубы  пустил. У  каждого  свой  подход. Единодушия  в  оценке  они  не  достигли. Твою  жену  толкнули , а  ты  и  сам  не  мстишь , и  лабрадора  выгораживаешь… отец  по  телефону  сказал , что  развода , наверно , не  будет , но  лабрадора  мне  придется  забрать. Мать  с  ним  гулять  отказалась , а  отцу  два  раза  в  день  обременительно. Ты  друга  в  пивную  сейчас  поведешь?
Прянченков. С  вещами?
Матецкая. У  него  сумка – не  надорвется  же  он , таская. Куда  ты  его  поведешь? Около  нас  куда-то?
Прянченков. В  «Четыре  рога».
Матецкая. Она  не  так  называется. И  в  ней  неуютно. Возле  вокзала  поприличнее  есть. Вы  идите , а  я  к  себе  в  Пинакотеку  корпеть. Было  приятно  познакомиться.
Драбунин. И  мне.
Матецкая. Вечером  увидимся.

                Матецкая  удаляется.

Драбунин. Как-то  спешно  она  смылась.
Прянченков. Ей  на  работу  пора.
Драбунин. В  Пинакотеку?
Прянченков. В  музей. В  Мюнхене  три  знаменитых  Пинакотеки – старая , новая  и  самая  новая. Нас  бы  с  тобой  ни  в  какую  не  взяли. Я  тебя  предупреждал , чтобы  о  моем  прошлом  ты  помалкивал? Белгородом  ты  меня  чуть  не  спалил.
Драбунин. Мы  выкрутились.
Прянченков. Напридумывали  неплохо – про  бабу , про  джип… чего  там  в  России , не  совсем  задница?
Драбунин. Ветра  дуют , крыши  срывают. Главное  достижение , что  войну  выиграли  и  в  космос  первыми  слетали.
Прянченков. У  кого  войну , у  Украины?
Драбунин. У  немцев.
Прянченков. До  сих  пор  вспоминают?!
Драбунин. Старики  и  те  охреневают. Не  понимают , что  случилось. Пятьдесят  лет  назад  телевизор  столько  о  войне  не  твердил , как  сегодня. Тогда  в  будущее  нас  отправляли , а  сейчас  война , война , война , Сталин , Сталин… иногда  Гагарин.
Прянченков. Гляжу , в  прошлом  вы  крепко  сидите. Да , от  Германии  отличие  страшное , тут  у  них  на  современность  весь  упор. Жирное  тебе  можно? Желудок  на  зоне  не  убил? Я  о  закуске  к  пиву  спрашиваю. 
Драбунин. Я  классически  закусывать  хочу. Ну  пойдем  наконец  насосемся , не  зря  же  я  в  Мюнхен  летел. Не  напьюсь , не  волнуйся , трезвым  к  вам  домой  приду. Дамочку  ты  себе  отхватил… стыдно  перед  ней  косым  появляться.


                Одиннадцатое   действие.

  В  жужжащем  бормотании  десятков  людей  Прянченков  и  Драбунин  с  пивом , с  сосисками , за  их  столиком  царит  дружно  распространяемая  ими  хмурость.

Прянченков. Пиву  должное  ты  воздашь?
Драбунин. Похвала  мюнхенским  пивоварам  от  меня  внутренняя. Но  громогласная. Все  внутренности  он  нее  сотрясаются. В  людное  место  ты  нас  привел.
Прянченков. Раскрученное.
Драбунин. Гитлер  не  здесь  выступал?
Прянченков. Та  пивная  достопримечательностью  является. Я  в  ней  не  был. Можешь  для  фотографии  съездить. Выложишь  ее  куда-нибудь.
Драбунин. Я  бы  из  Мюнхена  такую  фотографию  хотел  привезти – мы  с  тобой  веселые , обнявшиеся… сейчас  сидим  и  пьем  хорошее  пиво. И  чувствую  я…
Прянченков. Что  чувствуешь?
Драбунин. На  зоне  нам  и  то  веселее  было.
Прянченков. Я  почти  не  смеялся – ты  смеяться  любил. Как  «Сыча» выпустили , каждое  утро  у  тебя  смех. Мужики  кряхтят  и  вздыхают , а  ты  жизни  радуешься.
Драбунин. Я  до  последнего  дня  был  уверен , что  «Сыч» меня  прирежет. Четыре  месяца  под  занесенным  топором… не  скажи  ты  ему  свое  слово , не  жить  бы  мне.
Прянченков. Один  бы  я  на  «Сыча» не  попер.
Драбунин. За  тобой  братва , а  за  мной  ты – надежный  расклад. Могилы  для  нас  копали , но  на  каменный  пласт  наткнулись. «Сыч» и  тебя  пырнуть  мог.
Прянченков. Он  больной. Вышел  и  в  вокзальном  буфете  с  узбеками  поцапался. С  солдатами  российской  армии. Четвертой  ходки  у  «Сыча» уже  не  будет. Чего-то  моя  Ира  СМС  мне  не  шлет. Обязана  прислать , как  на  работу  приедет.
Драбунин. Под  жестким  контролем  ее  держишь?
Прянченков. Волнуюсь  за  нее.
Драбунин. Мюнхен  для  жизни  город  вроде  бы  неопасный. Или  у  нас  по  телевизору  правду  про  Европу  говорят?
Прянченков. Лихачи  за  рулем  везде  есть. Разочарованные  бухгалтеры  с  ножами. Наркоманы  с  пустыми  карманами. Кому-то  на  дозу  хватило , но  под  он  кайфом  не  задремал , а  девушку  под  автобус  пихнул.
Драбунин. Такой  с  нами  сидел!
Прянченков. Для  меня  моя  Ира  выше  всего. Прочие  рядом  с  ней , как  конские  яблоки , как  лошадиное  дерьмо  рядом  с  Альпами.
Драбунин. Сам  в  Альпах  был?
Прянченков. До  них  меньше  двух  часов  на  электричке. На  выходные , случается , выбираемся.
Драбунин. А  когда  у  тебя  выходные? Ты  же  тут  вроде  рэкетом  пробавляешься. Ты, наверное , подразумевал , когда  у  нее  выходной.
Прянченков. С  выходными  и  я  работаю. У  меня  в  Мюнхене  магазинчик. Обоями  я  торгую. С  прибыли , к  сожалению , половину  аренды  не  оплатишь. Продавец  у  меня  из  Албании. Он  меня  не  обворовывает – за  прилавком  я  с  ним  по  очереди  стою , и  о  спросе  все  знаю. Профиль  собираются  сменить , не  катят  в  нынешнее  время  обои…
Драбунин. Для  отвода  ее  чудесных  глаз  у  тебя  магазин.
Прянченков. Конечно. Узнай  она , что  я  с  криминала  доходы  имею , расстанется  со  мной , пожалуй.
Драбунин. Про  криминал  ты  подробнее. Кто  у  тебя  в  команде?
Прянченков. Молдаване  и  литовец  Гинтарас. Он  в  Мюнхене  наездами – на  велосипеде  путешествовать  по  Европе  он  обожает. В  Мюнхене  нечастный  гость. Молдаване  здесь  безвылазно , но  им  то  не  дозвонишься , то  мамалыгу  они  готовят  и  не  могут  прийти… живут  вдвоем. Одеваются  ярко.
Драбунин. Педики?
Прянченков. Похоже.
Драбунин. Команда  у  тебя , дорогой , даже  не  вторая  лига – любительская! Пародия  на  банду.
Прянченков. Мы , видишь  ли , шваль  щиплем. Бока  тощие – не  для  четверых  волков, не  наедятся  они. Мои  парни  довольствуются  костями , а  кого  серьезного  подключишь , шмат  мяса  он  потребует. Я  тебе  об  экономии , но  если  откровенно , бойцы  мне  по-любому  не  нужны. Парни  мне  для  количества , не  для  действий. В  лесу  деревьев  много , в  лесу  страшно – вчетвером  подъедем , на  понт  возьмем , некоторые  ломаются.
Драбунин. Их  прежняя  крыша  проблем  не  доставляет?
Прянченков. Насколько  я  понял , крыша  здесь – закон.
Драбунин. А  полиция? На  машинах  с  мигалками  носятся , мимо  денег  пролетая? Прянченков. Тебе  здешний  уклад  чужд , ну  и  не  забивай  голову. Скоро  домой  прилетишь  и  в  нечто  родное  окунешься. Небесный  Град  Иерусалим  я  из  Мюнхена  не  делаю. Уголовщина  тут  встречается , кровь  льется , основное  преступление – уклонение  от  налогов.
Драбунин. Цивилизованно.
Прянченков. Орудуют  и  мелкие  рэкетиры  типа  меня.
Драбунин. Чистеньких  ты , наверно , не трогаешь. Кому  к  легавым  не  обратиться , те  твои.
Прянченков. Благопристойные  граждане  у  меня  тоже  были. Я  ко  всяким  подкатываю.
Драбунин. Чтобы  в  полицию  не  пошли , их  жестко  запугать  нужно.
Прянченков. Пугать  я  умею , но  сегодня  ты  испуганный , а  послезавтра  полиция  кое-кого  хватает. Сейчас  нас  со  мной  четверо , а  раньше  четверо  без  меня. Всего  пятеро. Левенбрау  Терминатор  пиво  крепкое , легкий  туман  уже  застилает… у  себя  ты  такого  не  попьешь.
Драбунин. А  про  четверо  и  пятеро  ты  про  что?
Прянченков. У  мюнхенских  правоохранительных  герров  популярна  охота  на  джентльменов  удачи  из  Святой  Руси. Сибиряк  с  кликухой «Лягушка» пятым  с  нами  работал. Бабки  для  меня  получал , и  легавые  его  повязали.
Драбунин. Кликуха  у  него  странная. Ты  окрестил?
Прянченков. «Лягушкой» он  стал  до  меня.
Драбунин. Похож  на  нее  чем-то? Прыгучий  как-то  особенно?
Прянченков. При  мне  он  не  прыгал. Физиономия  не  зеленая , фамилия  Шатилов… не  исключено , что  изначально  другая. В  Мюнхене  и  я  не  под  своей  фамилией  проживаю.
Драбунин. Паспорт  тебе  шикарный  сделали.
Прянченков. Пограничный  контроль  удачно  прошел. У  немцев  проверка  самая  тщательная , но  наш  пограничник  в  мой  паспорт  дольше  глядел.
Драбунин. Ты  же  сюда  не  на  самолете…
Прянченков. Поезд  «Москва-Берлин». Я  спокоен , погранцу  улыбаюсь… моя  фамилия  его  напрягла. Я  Дроздецкий  заказывал , а  мне  Дворецкий  влепили. Иван  Романович  Дворецкий!
Драбунин. Фамилия  Привратник  менее  подозрительна.
Прянченков. Обычная  хохляцкая  фамилия. Углубись  погранец  в  выяснения , ты  догадываешься , где  бы  я  оказался.
Драбунин. На  кладбище.
Прянченков. За  двоих  легавых  меня  бы  не  под  суд… в  ресторан  вбежали , от  грязных  ботинок  на  дорожке  следы… захват  у  них. Рожи  уверенные , словно  бы  во  всем  помещении  только  у  них  стволы  есть. Чего  ты  ковыряешься – давай , с  аппетитом  ешь. На  зоне  тройную  порцию  бы  сожрал.
Драбунин. Голодные  бунты  помню , а  бунт  с  переедания… при   таком  качестве  и  количестве  кормежки  мы  бы  там  мучились. Обожравшиеся  активисты  за  справедливостью  бы  пошли. Потом  бы  не  выдержали  блатные. С  голодухи  у  зэков  отчаянность , а  с  распертыми  животами  бунтуют  вяло , воздух  сотрясают  негромко… новый  сиделец  к  нам , кажется.

   У  занимаемого  русскими  столика  с  двумя  кружками  пива  топчется  обрюзглый  Душан  Кадлец.

Кадлец. Русский  речь  я  слышал. Я  чех.
Драбунин. Нашим  языком , смотрю , владеете.
Кадлец. Я  старый  чех. В  школе  учили. К  вам  сесть  не  обижу?
Прянченков. Мы  о  делах  говорим.
Кадлец. Сесть  некуда , и  я  к  вам. (садится) Стол  для  всех , не  для вас  только. Имена  говорить  надо?
Прянченков. Для  чего?
Кадлец. Знакомство. Вы  вдвоем , я  один , но  сидим  мы  трое. Будет  лучше  сидеть , как  друзья. Если  имена  говорить  не  хотеть , это  докажет. Культура  у  русских  нет.
Драбунин. (Прянченкову) Катит  на  нас  товарищ.
Прянченков. Мы  действительно  какими-то  дикими  выглядим. Я – Кирилл , а  он  Борис.
Кадлец. Я – Душан. Я  помню , что  мы  вас , русских , любили. До  танков , что  к  нам  в  Прагу  вводить.
Прянченков. Прага – чудесный  город.
Кадлец. Я  из  Оломоуца. Для  меня  Прага  город , где  раз-два  я  был. Немецкий  пиво  лучше  русский?
Драбунин. Возможно.
Кадлец. Чешский  лучше  немецкий. Кто  чешский  не  пил – пиво  не  знает. Не  раньше  пятый  кружка  немецкий  мне  по  душе. (Прянченкову) В  Мюнхене  давно  жить? (Драбунину) Ты  давно?
Драбунин. Я  в  России  живу.
Кадлец. А  город?
Драбунин. Для  вас  неизвестный… чего  из  Чехии-то  свалили? С  Родины  уехали  почему?
Кадлец. У  меня  жена  в  Мюнхен  выгодный  работа  получать. Можете  считать , что  мною  правда  вам  сказана.
Драбунин. От  ответа  он  уклонился.
Прянченков. Юлит  почему-то. Неоткровенны  вы  с  нами , кажется.
Кадлец. Откровенность  у  меня  после  шестой  кружка. Моя  кружка  для  меня  здесь  номер  первый  пока.
Драбунин. Да  он  кружек  семь  сегодня  усадил.
Прянченков. Поддатый  дядя.
Кадлец. Я  дома  грушевки  влил! Не  пиво. Пиво  при  вас  начать. Дома  выпил  и  невесело… за  квартиру  плати , а  вода  протекла  и  не  взять  ни  с  кого. Сверху  никого.
Драбунин. А  кто  же  вас  залил? 
Кадлец. Святой  Витт , видно… я  в  квартиру  сверху  неделю  в  звонок  звонить. Мне  не  открывать , и  я  ухо  к  двери  прижимать. Час  прижимал. Звуков  нет. Сидят  тихо , но  не  всегда  же  сидят. А  они  всегда. Шагов  над  моей  голова  никогда  я  не  слышать. Жена  говорит , шаги  были , но  жена  я  не  верить. Путает  она  в  своей  голова. Почему  вы , русские , любите  всех  учить? Чехия  свободно  не  живи , под  вами  лежи, Украина  хотеть  уйти , и  вы  им  война , у  вас  огромный  страна! Почему  вам  мало?
Драбунин. У  нас  сферы  влияния.
Кадлец. У  вас  туалетный  бумага  в  туалеты  нет! Моя  жена  была  у  вас  в  Петербурге , и  какой  туалет  не  посещать , бумаги  и  след , как  у  вас  говорят… без  следа. В  Петербург  она  науку  двигать.
Прянченков. На  конференцию?
Кадлец. Она  у  меня  умом  работать. Сюда  скоро  приходить. Она  знать , где  я , если  не  дома.
Драбунин. У  него  жена  умнейшая  баба , а  он  говорит , что  у  нее  в  башке  все  перепутано. За  вас  вышла – получается , точно  не  в  себе.
Кадлец. Я  в  Оломоуце  выше  нее  в  обществе  был. Такие  достижения  имел – вам  лопнуть , но  не  суметь. На  велосипеде  вы  педали  крутить?
Драбунин. Вероятно , он  знаменитым  велосипедистом  является.
Прянченков. Не  развивай , а  то  кубки  из  дома  припрет.
Кадлец. За  что  кубки? Кубки  за  велосипед? На  велосипеде  я  не  выступать – как  шейпинг  он  для  меня. Выпью , потом  день  не  пью  и  на  велосипед. Проверим , чья  скорость  на  велосипеде  быстрее  будет?
Прянченков. В  Английском  Саду  я  на  велосипеде  катался.
Драбунин. Образ  жизни  вызывающе  здоровый  у  тебя  тут!
Прянченков. Запад  затягивает. Весьма  неглупым  представляется  подольше  пожить. Вслед  за  всеми  и  мне , в  России  на  это  клавшему. Культ  здоровья.
Драбунин. Культ  и  у  нас  растет.
Кадлец. Культ? Кого  культ?
Драбунин. С  экранов  часто  несется , что  вы , россияне , здоровье  не  теряйте…
Прянченков. Минздрав  не  напрягайте… херня , а  не  забота.
Драбунин. Тем  ни  менее  велосипеды  пошли. В  репортажах  из  Москвы  велосипедистов  я  видел. Водителей  теперь , наверное , напрягают. У  нас  в  городе  велосипедисты  еще  не  появились – детишки  гоняют , но  чтобы  мужик  на  велосипед  залез…
Прянченков. Скажут , рехнулся.
Драбунин. Сексуально , скажут , не  такой.
Прянченков. К  педикам  по-прежнему  как  на  зоне?
Драбунин. Ну  да. (чеху) Чего-то  хотите  нам  заявить?
Кадлец. Я  вскипевший. Я  вам  вопрос  и  где  ваш  ответ? Я  боевой  предложение  вам  сделал!
Драбунин. Велосипедную  гонку  устроить?
Кадлец. На  время  заезд. Три  километр! Вы  принимать?
Драбунин. Покатаемся.
Прянченков. Куда  ты , зачем… куда  мне  тебя  в  Мюнхене , если  рухнешь  и  ногу  сломаешь? Раз  согласился , пути  назад  уже  нет.
Драбунин. Плевое  дело  переиграть. (чеху) На  старт  я  могу  не  выйти.
Кадлец. Я  приду , а  ты  не  придешь?
Драбунин. В  Мюнхене  у  меня  ряд  важнейших  встреч. Мне  назначат , а  у  меня  велосипед. Велосипед  тогда  отменяется.
Кадлец. В  семь  утра  мы  с  тобою  на  старт. По  бизнесу  в  семь  утра  не  встречаются. Выжимать  из  себя  скорость  страшно  я  стану. Жена  моя  к  нам , равно  она  сегодня  со  служба…

  К  столику  подкатывает  волна – стреляющая  очередью  из  надменных  и  невидящих  взоров  Либена. 

Кадлец. (жене) По-русски  со  мной  говорить.
Либена. А? 
Кадлец. Я  с  русскими  сидеть. Будешь  со  мной  говорить – язык  только  русский. На  нашем  они  не  понимать. С  кем  говорить , надо  уважать , а  если  они  не  понимать , где  уважение? При  них  мы  по-русски. Ты  русский  не  забыть?
Либена. Русский  я  мало… а  что  они  за  русский?
Кадлец. Хороший  русский! Позвать  меня  пиво  пить. Они  у  нас  в  Оломоуце  бывать! Вспоминать  наш  Оломоуц  мы  здесь! Кружку  пива  ты  с  нами  пить?
Либена. Я  в  дом  тебя  забирать. (русским) Я  здравствуйте  вам  не  сказала. Здравствуйте.
Драбунин. Приятно  познакомиться.
Прянченков. Очень  приятно.
Либена. А  в  Оломоуц  вы  в  каком  месте  проживать?
Прянченков. В  вашем  Оломоуце  мы…
Драбунин. В  районе  центрального  рынка  мы  жили.
Либена. Жили  вместе? Двое  мужчин  в  один  комната?
Драбунин. Мы  из  соображений  безопасности  не  разлучались. Он  прикрывал  мою  спину , я  его. На  нас  наемные  убийцы  охотились.
Кадлец. У  русских  всегда  все  особенно. Пистолет  с  дымом!
Прянченков. Дымящийся  пистолет.
Кадлец. Пиф-паф  и  агенту  пуля! Документов  у  агента  нет. Никакой  он  не  агент , сказать  можно. В  могилу  тебя  для  братьев  и  лежи.
Прянченков. Братская  могила  для  агентов – это  интересно.
Драбунин. В  Оломоуце  нас  в  нее  не  отправили. Не  взяли  нас  пули  наших  тайных  врагов.
Либена. Пули  для  агентов – история. Сейчас  газ. Газом  их  убивают. Пошедший  тут  газ  нас  бы  всех. Из-за  вас.
Прянченков. Да , вам  опасно  с  нами  оставаться. Мы  избавим  вас  от  опасности. Валим  отсюда.
Драбунин. К  тебе  поедем?
Прянченков. По  городу  пройдемся. По  свободному  от  предрассудков  городу  Мюнхену!



                Двенадцатое  действие.

  В  минимальной  нетрезвости , в  переливающихся  огнях  вечернего  Мюнхена , Прянченков  и  Драбунин  двумя  чужаками  вяло  идут  по  тротуару.

Драбунин. Ты  расслабься. Чего  ты  держишься , как  на  допросе  по  мокрому? Славный  вечер , дождь  не  идет.
Прянченков. Чехи  меня  достали – если  русский , то  с  Лубянки  обязательно…
Драбунин. На  агентов  мы  их  сами  навели. Нам  грозило , что  нас  педиками  признают.
Прянченков. Не  надо  было  про  Оломоуц  нести. Этот  Душан  что-то  свое  преследует , а  мы  подыгрываем. Я  и  до  чехов  с  подобным  отношением  сталкивался. Из  России  приперся  и  жить  нам  мешает. Ходит  тут  среди  нас , рожа  криминальная…
Драбунин. А  ты  какая , не  такая?
Прянченков. Я , может , и  заслужил , но  здесь  и  нормальные  русские  коктейль  «Ксенофобия» хлебают.
Драбунин. В  Пинакотеке  тоже  от  косых  взглядов  не  продохнуть?
Прянченков. Ты  про  мою  Иру  говоришь… ее  как-то  миновало. Не  знаю , не  ко  всем  что  ли  так  относятся , к  кому-то  и  ничего. В  пивной  с  нас  немало  содрали.
Драбунин. Цены , я  заметил , ближе  не  к  плинтусу , а  к  потолку. Для  тебя  и  в  пивную  сходить  накладно?
Прянченков. Деньги  на  меня  не  сыплются…
Драбунин. Купюры  бы  мягко  тебя  задевали.
Прянченков. А  монеты , да , башку  бы  пробили. Ты-то  квартирами  прилично  себе  на  жизнь?
Драбунин. С  сорванных  яблочек  повидло  у  меня  не  совсем  жидкое. Я  его , кстати , реально  варю. В  Мюнхене  какие  сорта  яблок  в  продаже?
Прянченков. Не  в  курсе  я. Ты  бы  мне  дело  подкинул , а  не  про  повидло  тер. Зайдем  в  супермаркет , посмотрим , какие  у  них  яблоки. Мне  баночку  сваришь.
Драбунин. Дело-то  я  тебе  могу… охрененный  барыш , но  с  риском. Без  риска , конечно , только  в  вокзальной  кассе  сидят.   
Прянченков. В  Аугсбурге  вокзального  кассира  как  раз  убили. Он  австрийскому  военному  дать  в  долг  отказался. Драбунин. Напившему  защитнику  отечества  говорить «нет» я  бы  не  рекомендовал.
Прянченков. Он  из  Зальцбурга  приехал. Город  Моцарта. И  по-моему , пьяным  он  не  был.
Драбунин. Вояка  везде  вояка. Мозги  не  на  месте. Иногда  мелочи  достаточно , чтобы  навыки  в  ход  пустил. Грохнул  кассира , а  за  кассиром  себя?
Прянченков. Он  в  Зальцбург  уехал. Следователю  потом  сказал , что  в  Аугсбург  приезжал  за  деньгами. У  австрийской  армии  бюджет  небольшой , и  он  на  армейские  нужды  добавить  хотел. Ты  о  нашем  деле  мне  расскажи. Сколько  при  удачном  раскладе  поднимем?
Драбунин. Четыре  сотни  тысяч.
Прянченков. Евро?
Драбунин. Долларов. Этой  валюте  вы  в  Европе  еще  доверяете?
Прянченков. С  меня-то  чего? В  чем  мое  участие?
Драбунин. Имеется  один  участковый , который  на  квартиры  меня  наводит. Он  наведет , я  залезу , затем  дележ. Вышло  так , что  украл  таджикскую  национальную  святыню – приезжий  таджик  ее  у  нас  прятал , и  я , спасибо  тебе , Бог  воров , ее  прибрал. На  хранение  ее  забрал  участковый. Я  занялся  покупателями , нашел  и  цену  выторговал  хоть  зрачки  от  восторга  расширяй , четыреста  тысяч   зеленых  они  нам  к  ногам.
Прянченков. Тебе  и  участковому?
Драбунин. Нам – это  нам.
Прянченков. Тебе и  мне? А  мента  куда?
Драбунин. На  хрен  легавого , на  хрен…
Прянченков. Но  святыня  у  него  же  хранится.
Драбунин. По  его  словам , уже  не  хранится. Взбесившаяся  теща  якобы  на  улицу  ее  вышвырнула. Может , врет , но  на  него  не  похоже… в  общем , предложить  покупателям  мне  нечего. Но  их  приезд  я  не  отменил. Если  ты  не  в  деле , из  Мюнхена  позвоню  и  отменю.
Прянченков. Куда  ты  клонишь , я  улавливаю.
Драбунин. Двое  мужчин  со  стволами. Ты  и  я.
Прянченков. А  с  другой  стороны  сколько  бойцов  ожидается?
Драбунин. Они  же  не  отбивать  ее  приедут. Чиновника  с  чемоданчиком  пришлют. Для  прикрытия  с  ним , может , парочка. Из  службы  безопасности , что  при  таджикском  правительстве. Не  мексиканская  тебе  банда , никакой  лютости. Стволы  наведем – лягут  и  полежат.
Прянченков. А  стволы  у  нас  есть?
Драбунин. У  тебя  же  в  России  наверняка  припрятано.
Прянченков. Тайники  с  оружием  у  гангстеров  и  жалких  типов , свою  единственную  пукалку  в  промасленной  тряпке  закапывающих.
Драбунин. Нереально , чтобы  ты  стволы  нам  добыть  не  сумел.
Прянченков. В  федеральном  розыске  я  на  родине. Объявлюсь  и  давай  соваться  по  былым  адресам , желание  настучать  в  людях  будить… или  стволы  на  тебе , или  я  не  в  деле.
Драбунин. Покупка  стволов  авторитета  мне  в  городе  добавит.
Прянченков. Из  города  тебе  придется  вместе  со  мной  после  дела  мотать.
Драбунин. Я  так  понимаю , наше  дело  вопрос  решенный?
Прянченков. Я  в  секунду  ситуацию  оценю. Они  могут  всемером  заявится. Безнадежностью , как  из  сортира  потянет – стволы  доставать  мы  не  будем. Позволим  таджикам  с  миром  уйти.
Драбунин. С  чем  уйти? Колье  у  нас  нет.
Прянченков. Скажешь , что  квартирный  вор  колье  умыкнул. Мне  бы  причину  отъезда  для  Ирины  придумать…
Драбунин. Непреодолимая  тяга  на  родине  побывать.
Прянченков. И  этого  достаточно?
Драбунин. Россия  исключительная  страна. Наши  писатели  с  композиторами  за  бугром  пополняли  счета , круассаны  в  кофе  макали , а  не  жилось  им  спокойно. По  России  они  изводились. Побывать  бы  на  родине. Хоть  бы  одним  глазком  на  нее  взглянуть!



                Тринадцатое  действие. 

  Школьник  Изяслав , псориазный  наци  Гусев , Татьяна  Гношева  и  ее  прокурорского  вида  знакомая  Чудулова – между  ними  течет  беседа , ознаменованная  бьющим  в  окно  солнцем. 

Гусев. Быть  жизнерадостным  патриотом – это  же  выход  для  тебя , Изяслав. Страна  запускает  ракеты! Спускает  подводные  лодки! Радуйся , пока  можешь.
Изяслав. У  меня  во  вспомогательной  школе  нехорошо.
Гношева. А  кто  тебя  обижает?
Изяслав. Учителя  постоянно  говорят , что  я…. что  мы… мы  же  русские.
Гусев. Конечно , русские!
Изяслав. А  почему  учителя  раз  за  разом  говорят  нам , что  мы  идиоты?
Чудулова. Они  же  не  вчера  начали.
Изяслав. Да  с  первого  класса  так!
Чудулова. Привыкнуть  пора. Что  за  острые  эмоции? У  моей  золовки  в  квартире  привидение , и  она  сначала  волновалась , а  сейчас  и  бровью  не  ведет. Необходимо  тебе  в  темноте  шелестеть – ну  и  шелести  сколько  влезет.
Гусев. Привидения – бред. (Изяславу) Из  потусторонних  сил  патриоту  лишь  в  Бога  допустимо  верить. Зайти  в  церковь – очень  патриотично. Сам  президент  ходит.
Чудулова. Помимо  священников  его  и  привидения  окружают. Ты , парень , пасть  на  них  не  разевай! Организмы  они  бестелесные , но  они  с  нами , они  наяву… будешь  сомневаться , что  они  есть - утонченные  пытки  они  тебе  уготовят. Ты , Татьяна , вот  правительство  обвиняла.
Гусев. Не  патриотично! 
Чудулова. Говорила , что  кровь  оно  из  тебя  понемногу  пьет , твою  жизнь  все  беднее  делая. Запомни  крепко – по  коварству  нашему  правительству  до  привидений  далеко. Перекрестись , чтобы  не  столкнуться. Но  и  крестом  себя  не  оградишь!
Изяслав. Из  старой  литературы  нас  во  вспомогательной  школе  учат  , что  русский  народ  бесхитростный. А  привидения? Привидения , что  в  России , они  русские  привидения?
Чудулова. Привидения  от  мертвых  людей. В  России  и  иностранцы  умирали.
Изяслав. Коварство , наверное , в  них. Откуда  оно  в  русских? (Гусеву) Русские  разве  коварны?
Гусев. Чистейший  мы  в  мире  народ , чистота  сердца  невероятная. Недостижимая  для  других  чистота!
Чудулова. Тебе  бы  о  чистоте  кожи  позаботиться. Ты  полечишь.
Гусев. Не  лечится!
Чудулова. А  я  от  тебя  чего-нибудь  не  подхвачу?
Гусев. Псориаз – серьезнейшее  внутреннее  заболевание. Не  чесотка  дешевая. Находитесь  около  меня  совершенно  спокойно. Как  если  бы  я  раком  болел.
Чудулова. Мой  брат  был  им  болен.
Гусев. Помер?
Чудулова. У  нас  бы  помер , но  он  в  Израиль  уехал. Там  вылечили. Денег , конечно, содрали. Раз  не  еврей – всю  сумму  без  скидок  плати.
Гусев. Сволочи. (Изяславу) Мировое  еврейство  не  в  последнюю  очередь  нужно  тебе  опасаться.
Изяслав. Я  охранника  из  нашей  вспомогательной  школы  боюсь. К  нам  охранника  в  школу  поставили.
Гношева. Чтобы  взрывов  у  нас  не  случилось. Незнакомец  бомбу  потащит , а  охранник  его  не  впустит.
Изяслав. Он  к  детям  пристает…
Гношева. Руками  щупает? 
Изяслав. Привязывается  к  нам. Грозно  спрашивает , из  какого  ты  класса , со  страха  замнешься – кричит  на  тебя , тупым  придурком  обзывает… у  него  на  бирке  написано , что  он  Федор  Иванов. Из  фирмы «Витязь». Может , им  позвонить? С  просьбой , чтобы  охранника  заменили. Накапливается  у   нас  к  нему. Я  и  сам  терпеть  устал! Отвертку  принесу  и  горло  суке  проткну!
Чудулова. Ты , дурачок , потише. Будешь  так  голосить – привидение  себе  на  голову  накличешь. Через  три  стены  оно  явится  на  тебя  поглядеть. Маленький  психованный  человечек , развлекусь  я  с  тобой… в  старину  они  жестоко  с  людьми  развлекались. А  чем  нынешние  времена  лучше?
Гусев. Россия  стала  сильней. Говорят , что  такой  сильной  России  никогда  еще  не было! Президент  старается. Заводит  меня , когда  на  карту  мира  я  смотрю… огромнейшая  страна!
Чудулова. У  нас  огромнейший  мужик  в  подъезде  живет. Сто  пятьдесят  килограмм. Дебил  дебилом. На  кладбище  его  каким-то  разнорабочим  из  жалости  держат.
Гношева. А  женщину  они  на  кладбище  не  возьмут? Я  бы  погребальные  венки  могла  составлять. У  этого  жирного  на  кладбище  здоровье , наверно , плохое?
Чудулова. Еле  дышит.
Гношева. Ему  бы  годок  протянуть  и  загнуться.
Изяслав. А  чему  тебе  его  смерть?
Гношева. Вместо  него  ты  бы  устроился. Куда  тебе  после  вспомогательной  школы  податься? К  бабушке  Нюре  поедем  и  я  с  мужиками  на  кладбище  поговорю. Даст  бог , устрою  тебя. Лишь  бы  жирный  дебил  к  тому  времени  сыграл  в  ящик , и  замены  ему  не  нашли! (Чудуловой) Ты  за  ним  приглядывай. О  состоянии  мне  сообщай.
Чудулова. Я  с  ним  и  не  здороваюсь…
Гношева. Я  не  в  кровать  к  нему  пробраться  прошу! Наблюдай  со  стороны. Не  стала  ли  тяжелее  походка , нормальный  ли  цвет  лица…
Чудулова. Он  у  него  всегда  красный. У  него  и  кличка , ха-ха , «Советский  Союз». (Изяславу) Из-за  флага  с  серпом  и  молотом. У  нашей  страны  раньше  красный  флаг  был.
Гусев. Он  знает. О  Советском  Союзе  я  ему  сто  раз  рассказывал. Величайшее  в  истории  государство! Недолго  оно  просуществовало. Мерзкие  американцы  его  развалили.
Чудулова. Голод , вероятно , они.
Гусев. Голод?
Чудулова. В  последний  год  Союза , я  помню , как  мы  голодали. Однажды  даже  хлеб  не  привезли. А  так  в  продаже  хлеб , морская  капуста  и  консервы «Завтрак  туриста». Состав  этих  консервов  тебе  назвать?!
Гусев. Вы  не  орите , привидение  привлечете…
Чудулова. Наши  крики – маяк  для  них. Неприкаянный  дух , он  же  обычно  заключенным  в  себе  пребывает. Прикидывает , что  сделал  не  так , без  остатка  отдается  печали. И  слышит  человеческий  вопль. Идет  на  него , как  приманенный. В  Хабаровске  муж  с  женой  во  все  горло  скандалили , и  привидение  к  ним  пришло. Тоненьким  голоском  псалмы  церковные  пело. О  мире  в  семье.
Гношева. На  богоугодную  семейную  жизнь  навести  их  пыталось.
Чудулова. С  ума  оно  их  сводило. Они  уже  помирились , в  молчаливом  ужасе  обнимаются , а  оно  своим  голоском  по-прежнему  тянет. Священника  пришлось  вызывать.
Гусев. Он  изгнал?
Чудулова. С  собой  увел. Привидение – не  дворняжка , хвост  от  чьих-то  молитв  поджимающая! Молитвы  ему , ясное  дело , нипочем , само  оно  за  батюшкой  в  храм  отправилось. В  храме  поселилось.
Гношева. Его  псалмы  из  общего  фона  в  храме  не  выбиваются…
Чудулова. Не  понять  вам , видимо , какое  у  привидений  нутро. Матерные  частушки  оно  исполнять  в  храме  повадилось.
Гношева. При  святых  иконах  посмело. Когда  зону  я  охраняла , в  одной  из  камер  икону  Преподобного  Свирского  захотели  повесить. Администрация  поддержала. Взаимная  приязнь  между  уголовницами  не  возникла , но  мордобоя  стало  поменьше.
Чудулова. Люди  всего  бояться. Волков , символов… меня  крестные  ходы  пугают. Что  не  по  шерсти , толпой  же  накинуться. У  тебя  мокрушницы  отбывали?
Гношева. Полно.
Чудулова. Верующая  мокрушница  начала  про  себя  молиться , а  бабы , по  хозяйственной  части  сидящие , повздорили , их  клекот  от  молитвы  отвлек… рассвирепела  и  башкой  тебя  об  нары. Вера! Кошмар! Про  икону  скажу , что  здесь  боязнь  Бога , наверное. Люди  в  штаны  перед  Ним  прудят , а  привидению  прудить  нечем. Икона  для  него – дерево , технически  слабый  рисунок. А  молитвы  священников – блеяние. Из  храма  они  привидение  не  прогнали.
Гношева. А  как  же  в  таком  храме  служить?
Чудулова. Закрыли  храм. Опять  склад  из  него  думают  сделать. Сын  у  тебя  ума  малого , но  ум  в  нем  есть. Привидение  явится  и  ухудшит. Где-то  в  Сибири  оно  заместителя  губернатора  в  абсолютный  овощ  превратило. Ему  дали  вилку , и  он  вилкой  себе  в  колено. Всеми  зубцами  вогнал!
Гношева. Кто  же  дебилу  вилку  дает…
Чудулова. Он  пальцем  на  нее  показал. Обрадовал  близких , что  наконец-то  проявляет  чего-то. Из  колена  кровь  хлещет , а  он  шепотом  говорит…
Гусев. Что  говорит?
Чудулова. Не  разобрали. Ветра  не  было , а  шторы  в  его  комнате  заколыхались. Привидение  на  балкон  пошло.
Изяслав. Покурить!
Чудулова. О  странных  явлениях  в  их  доме  дочь  того  чиновника  журналисту  в  интервью  говорила. Красивая  девка , судя  по  фото. 
Изяслав. Красивая – это  мне  нравится. Во  вспомогательную  школу  шагаю  и  красивых  девушек  по  дороге  рассчитываю  увидеть. Был  бы  у  меня  миллион  долларов , они  бы  на  меня  тоже  заглядывались! Деньги – главное…
Гусев. Главное – Родина. Ее  противостояние  внешним  врагам. Сталин  умел!
Изяслав. Мне  снился  живущий  на  крыше  Карлсон.
Гусев. Да  какой  Карлсон…
Изяслав. Карлсон  с  лицом  Сталина!
Чудулова. А  пропеллер  у  него  был?
Изяслав. Под  потолком  он  на  пропеллере. Мне  он  сказал , что  все  у  меня  заберет.
Гношева. Все  варенье?
Изяслав. Вообще  все… ты   в  парк  сегодня  идешь?
Гношева. Субботние  вечера  не  пропускаю. Не  в  такую  погоду. В  ливень  ловить  нечего , но  если  погода  сносная , народ  не  удержится – рассядется  побухать. Придется  позаботиться , чтобы  их  сцапали. Меня  кто-нибудь  осуждает?
Чудулова. Особо  не  за  что. Ты  же  не  партизан  ментам  сдаешь. За  партизан  неплохую  награду  давали. Старики  говорили , что  деревня  половину  на  половину  делилась. Кто-то  о  награде  и  слышать  не  хотел , а  кто-то  только  о  ней  и  думал. Многие  при  первой  же  возможности  на  партизан  стучали. Некоторых  немцы  схватили , но  не  всех – очень  умные  они , партизаны , хитрые… к  тому  же  у  них  была  помощь. Есть  свидетельства , что  в  войну  нашим  партизанам  привидения  помогали. На  параде  девятого  мая  нужно  и  приведениям  уважение  оказать.
Гусев. Колонну  привидений  пустить? Марширующих  по  Красной  площади  актеров  в  простынях?
Чудулова. Со  смехом  ты  о  них  не  говори  и  не  думай – покарают  они  тебя  за  насмешки , придут  и  устроят…
Изяслав. Я , мама , с  тобой! В  парк  желаю  пройтись!
Гношева. Нет , Изяслав , ты  мне  работу  собьешь. Я  перемещаюсь  неприметно , к  деревьям  по  необходимости  прижимаюсь , не  сможешь  ты  мне  под  стать. Дома  посиди. С  твоим  другом  и  моей  подругой.
Чудулова. Мне  время  домой. С  тобой  выйду.
Гношева. (Гусеву) Ты-то  никуда  не  спешишь? Побудь  еще  с  моим  сыном. Без  нас , женщин , в  мужской  компании  патриотом  его  быть  поучи.
Гусев. Я  не  против.
Изяслав. Я  против. Утомил  меня  его  патриотизм!
Гношева. Патриотизм  для  тебя – билет  в  будущее. Не  превратишься  в  патриота – до  луны  в  небе  никогда  не  дотянешься!
Изяслав. Я  сумею  счастье  найти! Найду  девушку  и  легче  мне  станет! Мучаюсь  я  в  жизни , устал  мучиться... мне  говорят , а  я  не  верю! Нас  выстраивают  на  линейке  и  говорят  о  войне. Сколько  я  учусь , столько  и  говорят. Приезжающий  к  нам  с  речью , он  мужчина  толстый , заплывший , он  к  нам  на  машине , вокруг  которой  мы  встаем  и  глаза  на  нее  пялим. Потом  подсчитываем. Коля  Денисов  нам  сказал , что  сто  тысяч  долларов  этой  машине  цена. Дополнительная  математика  у  нас. Зарплаты  наших  родителей  в  доллары  переводим  и  у  нас  получается , что  отцу  Миши  Пятницкого  сорок  лет  на  подобную  машину  работать , а  маме  Пети  Стребянина  сорок  пять. Его  мама  только  матерится , а  богатый  толстый  дядя  красивые  слова  о  подвиге  говорит. Мы  же  для  него  идиоты , нам  же  что  хочешь  можно  сказать… я  все  равно  в  парк  пойду.
Гношева. Сейчас?
Изяслав. Без  тебя. Я  же  не  маленький , пора  мне  в  парке  с  девушкой  познакомиться… они  там  ходят?
Гношева. Ты  же  в  нем  был.
Изяслав. Я  по  нему  просто  шатался , грибы , кажется , искал…
Гусев. Грибов  в  нем  нет. 
Изяслав. Я  помню! И  помнил! Но  там  же  есть  земля , трава , вдруг  и  рыжик  растет… я  бы  его  с  корнем  вырвал  и  тебе , мама , принес. С  девушкой  познакомлюсь  и  домой  приведу! Если  ей  негде  жить , у  нас  останется.
Чудулова. (Гношевой) Пятидесятилетнюю  бомжиху  теперь  ожидай.
Изяслав. Двадцать  пять  для  меня  самая  старая! Тридцать – не  знаю… большая  разница  в  возрасте. (матери) Ты , когда  придешь , на  бумажке  мне  нарисуй , по  каким  дорожкам  девушки  прогуливаться  любят. Сделаешь  для  меня?
Гношева. Да.
Изяслав. Милая  моя  мамочка. В  парке  ты  осторожнее , туда  же  и  сволочей , думаю, заносит. Возвращайся  живой  и  здоровой!
Гношева. Не  волнуйся , сынок , вернусь.    



                Четырнадцатое  действие.      

  На  парковой  скамейке  отхлебывающий  пиво  Драбунин. У  Прянченкова  бутылка  открыта , но  ему  не  пьется.

Прянченков. Колхозная  это  манера , с  пивом  на  лавке  сидеть. Дома  бы  выпили.
Драбунин. Любимый  мой  парк. Завтра  в  бега , и  побываю  ли  здесь  когда-нибудь…
Прянченков. Без  пива  бы  погуляли.
Драбунин. Ну  что  за  разговоры – будто  ты  девушка , а  я  юноша , ей  нравящийся , но  пьющий. Пивом  я  нервы  успокаиваю. Не  каждый  день  стволы  покупаешь.
Прянченков. Боялся , грохнут  нас  продавцы?
Драбунин. На  больно  крутых  я  вышел. Можно  было  у  людей  попроще  купить. Скажешь , что  крутые  на  то  и  крутые , то  не  мочат  из-за  небольших  сумм , но  наши  крутые  благодаря  всему  такому  некрутому  крутыми  стали. Не  отпускало  меня  чувство  сжимающее , мелькало , что  не  уйдем… ты , конечно , повлиял. Не  на  меня – на  них.
Прянченков. Я  просто  стоял  и  молчал.
Драбунин. От  тебя  перла  уверенность. Ильхам  даже  запаниковал.
Прянченков. Ильхам , тот  с  медальоном  на  шее?
Драбунин. Нервно  он  говорить  с  нами  начал. Наверное , решил , что  мы  их  завалить  задумали.
Прянченков. Нервозность  он  с  первых  слов  проявлял. Своей  машины , думаю , стыдился.
Драбунин. Они  на  нормальном  форде  приехали.
Прянченков.  Пятнадцатилетний. Дрянь , которую  под  пресс  надо.
Драбунин. Ты  по  немецким  меркам  оцениваешь. Для  наших  мест  машина  вполне  классная. Пиво-то  ничего?
Прянченков. Немецкое  лучше.
Драбунин. Ты  не  с  немецким  сравнивай , а  в  общем  скажи. По-моему , пиво  достойное.
Прянченков. С  вашей  едой  и  вашим  пивом  всю  оставшуюся  жизнь  по  больницам  промотаешься. Я  еще  неделю  эту  говядину  не  переварю… в  потрясающий  ресторан  ты  меня  сводил.
Драбунин. «Русское  застолье» ресторан  у  нас  главный. Говядина  по  вкусу  ему  не  пришлась… тебе  бы  наших  чебуреков  с  говядиной  отведать!
Прянченков. Я  бы  схватился  за  живот , за  голову , Господа  Бога  бы  вспомнил… в  Германии  говорят , что  православие  в  России  на  подъеме.
Драбунин. Обманули  мы  твоих  немцев. Где  православие , там  сильная  Россия! Храмы  строим , заграницу  пугаем… до  нынешнего  подъема  пять  бабок  в  церковь  ходило. Они  же  сейчас  и  ходят. Бабки , конечно , другие , те  в  ящик  сыграли. Лет  в  шестьдесят.
Прянченков. В  Европе  женщина  в  шестьдесят  еще  женщина. Косметологов  кормит. В  кино  запросто  пойдет. Мы  с  Ириной  на  фильме  про  пиратов  были. Я  не  хотел , смущался  со  сплошной  молодежью  сидеть , мы  пришли , и  выяснилось , что  перед  экраном  и  постарше  нас  пары  расселись. Ира  мне  не  поверила.
Драбунин. В  ностальгию  твою?
Прянченков. Она  же  не  полная  дура , чтобы  про  ностальгию  сглотнуть. Про  бизнес-поездку  я  ей  наплел. Про  русскую  фабрику , шикарные  обои  производящую. Она  ликвидируется , и  нужно  срочно  ехать , распродаваемые  остатки  сметать… у  меня  магазин  обоев.
Драбунин. Не  будь  его  у  тебя , ты  бы  ей  про  обои  не  сказал.
Прянченков. Разумеется. Согласись , неглупо  я  придумал.
Драбунин. А  с  чего  закрываться  фабрике , классные  обои  делающей?
Прянченков. Господи , словно  не  ты , а  я  в  России  живу. Наехали , и  закрывается. Менты  наехали , ФСБ , под  себя  подмять  вздумали , но  лишь  все  развалили. Слабый  момент  не  в  закрывающейся  фабрике , а  в  моем  внезапном  интересе  к  обоям. Магазину  четыре  года , но  я  в  нем  ничего  не  поменял , на  рулонах  пыль  с  гигантский  палец… а  тут  в  Россию  за  обоями  сорвался.
Драбунин. Безумно  выгодное  предложение. Нельзя  его  было  упускать. Скажешь  ей , что  обоев  тебе  не  досталось?
Прянченков. Я  бы  каких-нибудь  накупил , не  станет  же  она  всматриваться… при  расставании  она  меня  не  поцеловала.
Драбунин. У  вас  охлаждение.
Прянченков. Я  ей  не  изменяю! Молюсь  на  нее! Как  к  бабе  не  относись , все  равно  думает , что  у  тебя  кто-то  на  стороне…
Драбунин. Подумала , что  в  России  ты  развлекаться? Прежнюю  связь  освежать?
Прянченков. Про  герра  Хеллера  мне  в  отместку  сказала… смотритель  зала  в  ее  Пинакотеке. , блондин  прилизанный. Что  за  мужик , руки-ноги  на  месте , а  он  пылью  дышать  согласился.
Драбунин. Педик , конечно.
Прянченков. Только  всех  женщин  глазами  он  раздевает.
Драбунин. С  обнаженными  фигурами  на  картинах  их  сравнивает. Женщин  тех  столетий  с  женщинами  сегодняшними. Какие  произошли  изменения  в  форме  тел , где  что  увеличилось , а  где  убыло , потом  научную  работу  напишет. Он  же  искусствовед. Или  просто  недоумок , по  квоте  в  Пинакотеку  взятый?
Прянченков. Ирочку  он  по  плечу  погладить  норовит…
Драбунин. Ее  слова. Ты  его  за  этим  не  ловил. До  плеча  она  его  не  допускает? Прянченков. Говорит , что  устала  уворачиваться. И  надоело  ей – не  дикая  она  в  конце  концов. Руку  к  ней  потянет – избегающего  движения  она  не  сделает.
Драбунин. В  Пинакотеке , наверное , знаменитые  картины  висят. Леонардо  да  Винчи  там  есть?
Прянченков. Угу. Брейгель , Эль  Греко…
Драбунин. К  моему  домыслу  ты , попрошу , без  истерики. Посетители  свалят , и  они  на  полу  под  Леонардо  да  Винчи… у  нас  с  тобой  такой  возможности  никогда  не  будет. Ты  вообрази – тетку  на  себя  посадишь , и  глядишь  на  нее , на  картину , сотни  миллионов  долларов  она  стоит , ее  огромную  энергию  вбираешь  и  превращаешься  в  несгибаемого  жеребца…
Прянченков. Не  круто.
Драбунин. Менты.

   К  скамейке  целенаправленно  идут  лейтенант  Сбулов  и  сержант  Дилигаев. 

Сбулов. Добрый  вечер. Чего  нарушаем?
Прянченков. Чего  нарушаем? Что  мы  нарушаем?
Сбулов. Пиво  в  общественном  месте  хлещете.
Прянченков. Но  пиво  же  можно.
Драбунин. Теперь  и  пиво  нельзя. Пока  ты  в  Германии  жил , у  нас  и  пиво  пить  запретили.
Прянченков. А  почему  ты  мне  не  сказал? (полицейским) Насчет  пива  я  был  совершенно  не  в  курсе. 
Сбулов. Кто  что  знает , значения  не  имеет. Если  мальчик  не  знает , что  девочка  от  него  залетит , процесс  беременности  это  не  остановит. Пиво  пьете , закон  нарушаете  и…
Дилигаев. Ты  в  него  вглядись.
Сбулов. В  мужчину  якобы  из  Германии?
Дилигаев. Его  фото  у  нас  висит. Он  в  розыске  за  убийство  двух  наших.
Сбулов. Ну  и  дела… а  ты  не  ошибся?

   Не  давая  опомниться , Прянченков  выхватывает  пистолет  и  кладет  обоих.

Драбунин. Распили  меня , мама , как  в  цирке! Обратно  не  собирай. Они  готовы?
Прянченков. Жизнь  их  покинула.
Драбунин. Ментов  грохнул…
Прянченков. Два  плюс  два.
Драбунин. Рвать  отсюда  нужно.
Прянченков. Пойдем , конечно. Туда  гляди – побежала  какая-то.
Драбунин. Эта  баба – свидетельница. С  ней  бы  разобраться.
Прянченков. Догони  и  разберись.
Драбунин. Я  на  ногах  нетвердо  стою. А  что  же  с  таджиками? Завтра  у  нас  все  в  силе?
Прянченков. Никаких  таджиков. Из  города  сейчас  же  мы  уезжаем. Пошли , пошли , не  тратим  время.
Драбунин. Такие  бабки  ломились , ну  что  за  задница… ветер  и  задница… собака  и  пастух… сожри , собака , пастуха!       


                Пятнадцатое  действие.

  Сотрясенная  произошедшим  Татьяна  Гношева , добравшись  до  квартиры , прижимает  к  себе  обмякшего  Изяслава.

Гношева. Сущий  ад  к  нам  пришел. В  чем  устойчивость? Что  нам  рухнуть  не  даст? Такие  люди , а  их  в  парке  взяли  и  убили. Я  убежала. К  тебе , сынок , тебя , мне  самого  дорогого , обнять. Жуткий  страх  у  меня  за  нас , за  всех  остальных… покатятся  гигантские  камни , сошедшие  с  мест  горы  и  холмы… русские  реки  сольются  в  сокрушающий  поток , и  он  на  Москву  потечет… ты  кривишься  или  улыбаешься?
Изяслав. За  границей  говорят «сыр» и  у  них  выходит  улыбка.
Гношева. У  них  сыр , а  у  нас  сырный  продукт. Произнесешь  и  улыбка  на  физиономии  не  заиграет. Что  у  тебя  с  лицом  было? Ты  улыбался?
Изяслав. Десна. Не  весна! Десна  у  меня  вздулась. Тебе , мама , надо  меньше  переживать. О  тебе  есть  кому  позаботиться! Мне  бы  только  девушку  найти. Мужчиной  я  лучше  о  тебе  позабочусь! Девушек  в  парке  видела?
Гношева. Я  же  тебе  говорю: убили  в  парке  двоих…
Изяслав. Ты  чья  мать?!
Гношева. Твоя.
Изяслав. Ну  и  думай  тогда  обо  мне. А  о  тебе  думать  и  заботиться  стану. Крепче  меня  обнимай!
Гношева. Я  обниму , но  тебе  же  хочется , чтобы  девушка  тебя  обнимала…
Изяслав. Мать  для  меня  важна. И  Родина. И  девушка!
Гношева. А  в  какой  последовательности  мы  тебе  важны? Девушка , родина , мать? Девушка  для  тебя  важней  матери?
Изяслав. Точно  важней  родины. Поцелуй  меня  в  ухо.
Гношева. Как  в  детстве  целовала?
Изяслав. Но  не  плюйся. Меня  злило , когда  ты  плевала. Ой , хорошо , будто  снова  маленький  я!
Гношева. И  у  меня , сынок , в  душе  посветлело. Ужас  клещи  разжал.
Изяслав. Еще  целуй! Ха-ха , хорошо , обожаю  я  этот  звон , что  от  твоих  поцелуев. Чем  не  музыка? Чем  не  взрывы?! Чем  не  счастье?!