III
«У всякого народа – свой предел; и когда придёт их предел, то они не замедлят ни на час и не ускорят».
Господи, почему Ты избрал именно меня, и почему именно сегодня и здесь собрались все мы? Можно ли полагать, что жизнь есть Божье провидение для моего «я»? Не понимаем жизни прошедшей, не представляем жизни будущей, боимся настоящей. Человеку уготована весьма неблагодарная участь – искать смыслы, не понимая целей; стремиться к счастливой жизни, будучи обречённым, только на страдания; бороться с окружающим миром без малейших шансов на итоговую победу… Настоящее испытывается на прочность прошлым, а прошлое и будущее властвуют над настоящим. Особенность истории в том, что она до такой степени спрессовывает события и факты, что порой не отличить одного политического деятеля от другого, не разъединить пророков и религии, не понять где реалии, а где вымыслы… И тем более приятно читать исторические хроники, что так хорошо видны все просчёты и ошибки исторических персонажей, а, главное, уже известны результаты их деятельности.
По сути, в человеке априори заложено стремление к совершенству, но совершенство недостижимо, как не достижимо всё, что не имеет пределов. Мы, как и наши далёкие предки, бредём по жизни на ощупь и наугад. Но каждое новое поколение обречено на то, чтобы стать лучше предыдущих, хотя бы потому, что имеет возможность вобрать в себя всё лучшее, что внесли предшественники. И пусть: пути Господни неисповедимы, цели для человека непостижимы и приходится довольствоваться только процессом, всё равно, «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…»
Нас удивительным образом влечёт непознанное, из которого самым непознанным является смерть. Всё бессмысленное смертно, но не всё смертное бессмысленно. Возможно, смысл жизни и состоит, собственно, в самом поиске смысла жизни. У каждого – свой Бог, своя истина и своя формула жизни. Жизненный путь конкретного человека – это поиск мотиваций. Для чего именно я прислан в мир этот, Господи? В чём смысл моего рождения, жизни и смерти? Судьбы народов более зависимы от Проведения, чем участь отдельной личности, цель и смысл жизни которой погребены под конкретностью личности. Можно предположить смысл и цель существования человечества в целом, но трудно их понять в применении к личности, как невозможно понять смысл жизни отдельной особи в улье, муравейнике, термитнике… Если человек создан «по образу и подобию», не значит ли это, что в нём собран весь мир: ад и рай, добро и зло, сомнение и вера…? И не в необходимости ли постижения этой максимы и состоит конкретная задача любого «я»?
Жизнь определена Богом, и потому – бесценна! Так не в спасении ли души самый главный стимул для обоснования смысла жизни? Для человека изначально созданы идеальные условия для выживания (а иначе, как бы он выжил в этом суровом мире?). Мы, конечно же, - дети Божии, но не может Отец всю жизнь водить свое чадо за ручку, а потому «как прожить отведённый срок» каждый человек решает сам и по-своему, поскольку от Бога – потенциальные возможности, но, отнюдь, не готовые решения. Человечество испокон века ищет счастье и гармонию своего существования, а они всегда рядом: гармония – в спокойствии тела и покое души, счастье – в единении с ближними на пути к Богу, хотя и путь этот много длинней одной человеческой жизни.
Есть жизнь твоя лишь у тебя,
Иная жизнь – та у другого,
Но только трубы затрубят,
Тогда останется немного,
Чтоб заплатить свои долги,
И чтоб простить долги чужие,
И перед Ним предстать нагим
(С богатством пусть идут другие).
У каждого свои ад и рай, которые составляют всё самое худшее и самое лучшее из того, что есть в человеке. Души наши, при рождении потенциальные, на протяжении жизни развиваются и наполняются. Причём суммарная энергия (физическая + духовная), заложенная в человеке, - величина постоянная: при рождении максимальна физическая, а в момент смерти – духовная. Как человек после долгой разлуки ускоряет шаг при подходе к родным местам, так и жизнь ускоряется при приближении свидания с Отцом. Этот мир перестаёт быть нужным для нас ровно в тот момент, когда мы становимся ненужными ему. С возрастом, внутренние процессы идут всё медленнее, а внешние всё быстрее, но даже когда человек утрачивает свои природные функции воспроизводства, он всё равно (душа-то наполнена!) остается нужным Богу, ведь старость мудра, хотя бы потому, что способна отстраниться от процесса и дать возможность взглянуть на него со стороны. Жизнь – это очень тонкий пространственно-временной слой сущего, который разделяет человека и Бога. Человечество, подобно ребёнку, весьма любопытному и агрессивному, который, даже став достаточно взрослым, никак не приноровиться к тому, чтобы жить в ладу с природой и с Богом. С точки зрения окружающего мира человек ежедневно совершает тысячи дел, не имеющие абсолютно никакого смысла, но чтобы жизнь становилась понятнее, надо почаще вспоминать о смерти.
Земная жизнь – несовершенный метод,
Поскольку совершенства изначально нет.
И не понять: где начинается тот свет,
А где заканчивается этот.
Верить в Бога – самый экономичный образ жизни! Основная функция человека, как существа природного, - приспособление к любым предлагаемым жизненным обстоятельствам, притом, чем скромнее желания, тем сильнее ощущения от их реализации. Всё, что необходимо человеку, заложено в нём самом, а потому молить Бога нужно только о том, чтобы Он научил, как раскрыть этот потенциал. Реальная, жизнь – это страничка, которая у одного оказывается исписанной убористым почерком и с обеих сторон, а у другого написаны только заголовки. Самые простые решения могут дать хорошие сиюминутные результаты, но сулят серьёзные проблемы в будущем, при этом жить праведно с одной стороны просто, а с другой - очень хлопотно и совсем непопулярно, поскольку если всё нынешнее поколение станет праведным, то только будущее может ожидать рай.
Кто более счастлив: бушмен, поймавший кролика на обед для племени, или миллионер, прикупивший по случаю завод по переработке генетически изменённого кроличьего мяса? У каждого века: свои нравы, свои представления о правильной и счастливой жизни, свой Бог, а у каждого человека свой «тяжкий путь познания». Человечество – в вечном поиске счастья, но как стать счастливым, придумать невозможно. Кому-то для счастья нужны деньги (которые хороши как средство, но гибельны, когда становятся целью, ибо бедному не понять, как тяжела ноша богатства, богатому не понять, как легко жить в бедности), кому-то - свобода, кому-то – власть; иные верят, что с помощью религии можно найти и то, и другое, и третье; но мало кто ищет своего Бога и свой путь к освобождению души. Счастье – это большой ларец, оббитый шагреневой кожей, в котором удовлетворённое желание есть ничто, а во всей мозаике счастья основной узор – спокойствие души и бессознательное, сиюминутное ощущение Бога, но чтобы заслужить у Всевышнего «мир и покой», к ним надо быть всегда готовым.
Не дойти до «своего» Бога чужой дорогой. Бог хранит всех своих детей, но они очень по-разному используют предоставленные возможности, при том, что решения принимают сами, а ответственность пытаются возложить на Бога. В Царство Божее можно войти, только выстроив себя, ибо Оно «внутри вас есть». Счастье невозможно ни добиться, ни создать, ни заслужить… Ощущение же его, чаще всего возникает от осознания своей необходимости для ближних. Человечность – это не качество, а мера отношения к ближним своим, к которым важно хорошо относиться хотя бы из чувства самосохранения. Всеобщее спасение сродни «таблетке от всех болезней» - надеяться приятно, но бессмысленно, тем более, что мало, кто способен потратить свою жизнь даже ради собственного спасения (что уж говорить о всеобщем…?). Для дел ближних достаточно помощи ближних, для дел же Божьих не обойтись без Всевышнего.
Наш мир держится не на том, что отнято у бедных, а на том, что им не додано. Для многих (а сегодня - очень многих) смысл жизни лишь в материальном благополучии и в обладании абсолютно ненужными вещами, причём в большом количестве. Но достатка больше не у того, у кого больше денег, а у того, у кого меньше потребностей. Что может быть проще и точнее максимы: чем больше отдаёшь, тем больше получаешь (да и зачем мне чужое, если не знаю толком, что делать со своим?). Если хочешь чужого, готовься расстаться со своим; желай многого, но не бери лишнего, ибо необходимое – залог жизни, а лишнее – дорога, проложенная в обратном от Бога направлении. «Когда Бог хочет проверить человека - Он отнимает у него всё, когда дьявол проверяет человека - он отдает ему всё» (М. Французова). Господь предоставляет нам удовольствия бесплатно, мы же за них непременно требуем от ближних денежное вознаграждение. Сказано: «Делайте добро и вы будете счастливы»! Человеку не нужно больше, чем ему нужно, ибо, наверняка, в самую трудную минуту найдётся кто-то, кто сможет накормить пятью рыбами пять тысяч человек… И совсем не исключено, что Адам не был изгнан Богом, но сам (и, скорее всего, с подачи Евы) сбежал от райского изобилия.
Много странного в этом мире и, кажется, что всё построено на случае, но нет в нём ничего случайного, и все мы – под Божьим приглядом! «Всех нас хранит Господь, но срок хранения у всех разный». Для того чтобы скатиться с горки, на неё еще надо взобраться, а потому удачу невозможно выпросить или даже вымолить, её можно только заслужить, не забывая, что «Пораженье от победы ты сам не должен отличать» (Б. Пастернак). Мы не понимаем, отчего страдают и умирают младенцы, а первыми уходят лучшие из нас; почему нет ничего более интимного, чем боль (приходим с болью, уходим с болью, и всю жизнь её боимся и избегаем); почему: «Твоё счастье похоже на горе» (А. Платонов)… Однако это непонимание подтверждает скорее наше неведение о путях Господних, нежели говорит о качестве Промысла.
Здесь - жизнь твоя, здесь - Божья милость,
И для всего живого - Божья благодать!
В каждой судьбе бывают моменты, которые, казалось бы, повернись по-другому – и вся жизнь пошла бы совсем в другом направлении, но проведение подталкивает только к таким поступкам, которые правильным способом выстраивают нашу судьбу. У каждого из человеков изначально прорисована прямая линия жизни, которая, скорее, есть отрезок прямой между двумя точками, отмечающими начало и конец земного пути. В чужих судьбах мы видим только конечный результат, но никогда – процесс его достижения. Жизнь в сообществе людей предполагает множество взаимных столкновении этих линий с образованием неких узловых точек, искривлений и даже колебаний. Результатом таких столкновений и становится общее направление и, собственно, размер жизненного отрезка. И очень жаль, что понимание жизни приходит только тогда, когда у человека для познания жизненной сути остается маловато физических и духовных сил. Однако старость может быть даже и полезной в деле борьбы со страстями, ибо «терпение – лучшее для терпеливых»…
Все скучным кажется порой,
Но скука – жизненная суть,
Хоть романтичен чей-то путь -
От одного Закройщика раскрой.
Лёгких судеб не бывает. Жизнь подобна множеству дорог в лабиринте, где только одна ведёт к выходу, и так устроена наша жизнь, что только сознание, обременённое страданием, способно найти в этом множестве единственно верную Дорогу. Как все числа делятся на единицу, так и все страдания можно разделить на Одного, и, будучи любящим отцом, Создатель не может обречь чада свои на чрезмерные страдания. «Бог изощрён, но не злонамерен» (А. Эйнштейн). Страдания - плата за существование личности, когда за неправильный образ жизни страдает тело, а за неправильный образ мыслей – душа («Святая истина о происхождении страдания такова: жажда бытия, наслаждения, жажда созидания, жажда власти»). Всю жизнь мы подвергаемся испытаниям, смысл которых нам не доступен. Несчастья и страдания являются водоразделом в наших отношениях с Богом, но сам факт жизни уже предполагает богоизбранность любого из человеков, притом страдание – это очищение, а ожидание его – разрушение.
(Кому судьба – невеста,
лишь Высшему известно).
Человечество впитывает в себя страдания как губка, которую время от времени приходится отжимать, чтобы обеспечить свободное пространство для новых. Страдание – высшая степень противоречия между духовным и материальным, соединённых в человеке, когда избежать страданий плоти можно только за счёт страданий души, и наоборот. Апофеозом победы материального в этом противоречии является рождение личности, а духовного – смерть, при этом так хочется, чтобы хорошая жизнь наступила раньше, чем закончится собственная. Земное существование проходит словно под девизом: «хочешь жить – страдай!», но чаще всего мы даже на смертном одре не можем понять назначенного нам послушания.
Как огонь пожирает самоё себя, сжигая кислород, так и человечество уничтожает себя, расширяясь, занимая всё большее жизненное пространство, и превращая планету в один большой могильник. Современная жизнь предполагает существенный сдвиг в сторону увеличения материального опыта и уменьшения чувственного. Человеку противостоит весь окружающий мир (в том числе и «неживой»)! А он наивно, и в тоже время горделиво, полагает, что победил всех и вся, что вот ещё чуть-чуть, ещё одно усилие… Но, ведь, даже болезни наши – не наказание Божее, а ответ природы на стремление человечества занять собой любимым всё жизненное пространство, а также уклониться любыми способами от заложенного в природе закона естественного отбора. Безнадёжно думать, что человек не может ничего, но не менее безнадёжно полагать, что ему всё подвластно («гусь тоже думал, что купается, пока вода не закипела…»), да и невозможно обеспечить всеобщее благоденствие там, где сколько людей, столько и представлений о благоденствии. Если жизнь наша – собрание вещей и воспоминаний, то человек подобен сундуку, в котором собрано всё, что накоплено предками: знания, верования, болезни… Потому качество нашей собственной жизни целиком зависит от суммы усилий, затраченных предыдущими поколениями, а наше предназначение – рыхлить, унавоживать почву, на которой произрастёт будущее, и помнить, что чем меньше груз земных ценностей, тем легче душе. У каждого свой выбор и за него осуждать нельзя, ибо всякий путь труден!
Не находим мы смысла в жизни, так может быть он – в смерти? Рождение и смерть пред вечностью равны, но если смерть считать наказанием, то к чему тогда рождение? В младенце заложен весь мир, раскрывающийся (или не раскрывающийся) по мере взросления. Вначале мы живём для того, чтобы родители могли о нас заботиться, а в конце – чтобы о нас заботились дети. Ребёнок просит у матери, не подозревая, что просит у Бога, взрослый просит у Бога, не подозревая, что просит у матери, и так получается, что в жизни у каждого по сути только два долга – перед детьми и перед родителями. С возрастом жизнь укорачивается – и та часть её, что уже прожита, и, особенно, та, которую ещё предстоит прожить. Всё более важным становится результат и всё менее – процесс: ранние периоды жизни проходят в ожидании предстоящих, и только в старости, когда уже близится смерть, человек получает возможность «просто пожить». Человечество подобно углям – ему требуется Высшее окропление для того, чтобы завершить своё существование. В обыденном представлении смерть выглядит как высшая степень наказания Божьего, но то, что мы воспринимаем как Божье наказание, на самом деле - Его испытание.
Нас Бог прощает всех заранее,
Но не понятны высшие веления -
Мы в благе видим Божье наказание,
А кару ищем будто поощрение...
Добрый гений даже своей смертью добавляет в этот мир доброту, и потому осталась с нами любовь, принесённая Христом, но осталась и боль, что испытана им на Голгофе. Человеку свойственно путать испытание с наказанием, но Бог не наказывает плоть вовсе, а для расчетов Ему хватает собственно души, в то время, как плоть всегда готова наказать самоё себя. У Бога смерти нет, поскольку, на самом деле, она есть упокоение плоти и успокоение души. Трагедия человека в том, что только он из всего живого мира осознаёт свою смертность. Жизнь служит Природе, а смерть – Духу, думать же о смерти, значит вспоминать о душе и Боге, и потому смерть есть синоним бесконечности. О смерти нужно постоянно помнить, но не надо жить в постоянном её ожидании.
Дети чисты не потому, что боятся будущего наказания, а потому, что ещё просто не успели запачкаться. Человечество, фактически, еще только в начале пути, а потому ему и присущи черты младенца, но с тем образом жизни, который свойственен человечку, до старости может и не дотянуть, поскольку процесс воспитания своих детей даже Главному Воспитателю не слишком удаётся (при том, что чужих у Него и вовсе нет). В начале живём будущим, в середине – настоящим, в конце - прошлым, а срок для каждого определён, его невозможно превысить, но очень легко сократить. Рождение – это шок для человека, с которым он проживает всю жизнь, ожидая смерти как избавление от страха и стресса, приобретённых при рождении. Больше всего запоминаются самые тяжёлые мгновения нашей жизни, поскольку именно тогда мы ближе всего ощущаем Бога, моля о Его помощи и прощении. Но вот, лишь прошло несчастное мгновенье… Да и «зачем» человеку Божее прощение, когда он с легкостью сам себе всё прощает? Человечество, может быть, и существует только потому, что никто не осознаёт того, что не ждёт его в конце концов ничего хорошего.
Человек умирает с уверенностью, что с ним уходит весь мир, но у Всевышнему и без него хватает подручного материала. Кто-то пытается найти смысл собственной жизни в будущем воскрешении, но воскрешение человеков представляется делом абсолютно бессмысленным, поскольку душа и так бессмертна, а телу – оно нужно? Воздано будет по делам душам нашим, а вот, тела при расчете участвовать не смогут. Для Высшего Суда Богу не нужны ни следственные действия, ни свидетельские показания – Ему достаточно и того, что записано в душе «подследственного». Каждый, пусть и глубоко в душе, понимает, что платить рано или поздно придётся (притом только малая часть может быть оплачена денежными знаками), но всё равно удивляется: «мне-то за что?». Кто не страшится своей смерти, тот безразличен и к чужой жизни, но не сможет ни один человек помочь другому в его Главном Отчете, хотя бы потому, что слушания происходят по мере поступления, а единственным свидетелем и адвокатом может быть только собственная душа.
Извечная дилемма: кто ближе к Богу: живущий во дворце или борющийся за пропитание где-нибудь в глухих джунглях и тайге? Жизнь – быстро портящийся продукт, и чем она проще, тем менее разрушительно влияние на неё многочисленных соблазнов, но кому путеводной звездой светит исключительно материальное обогащение, то его душе уже ничего не светит. Пути свои выбираем сами, но грешим при этом на Бога, что дорога к Богу - это тропы, по которым можно идти только в одиночку. При этом шоссе по имени «богатство» – это широкая колея, по которой так удобно идти строем, хотя, конечно, ещё проще вылететь из колеи на обочину. Есть ещё куча тропинок по имени «бедность», двигаться по которым страшатся, особенно богатые. Но для любого человека абсолютно не существенен жизненный уровень, поскольку жизнь сама по себе и есть критерий существования, а сколько благ для конкретной личности требуется, столько ей и даётся. «Благородный муж постигает справедливость. Малый человек постигает выгоду». Желание успеха – последнее, что может к успеху привести, и Божья благодать не может оцениваться только достигнутым благополучием, тем паче нельзя делать добро только в счёт будущего блаженства.
Человеку свойственно задаваться вопросом: сколько в нём от Божьей предопределённости, а сколько от собственной воли, и если человек лишён выбора, то чей выбор - грех? Божье провидение – это вектор духовных сил, включающих в себя воздействие многих поколений: прошлых, настоящих и даже будущих. Отношения человека с Богом сродни с родоплеменными – с одной стороны он волен в своих поступках, с дугой целиком зависит от племени. Не случайно было передано через Мухаммеда: «Поистине, Аллах не меняет того, что с людьми, пока они сами не переменят того, что с ними». Даётся каждому, только редко кто данным пользуется сполна. Для кого-то Бог – сыщик, для другого – соглядатай, кому-то Он – палач, а кому-то… И не потому ли мы всё объясняем волею случая, что так страшно боимся жизни? Бесспорно, человеку легче живётся в условиях, чётко регламентирующих его существование – чем больше правил и законов, тем ему проще и спокойнее, но всё в нашей жизни подчинено «принципу неопределённости». Животный мир живёт необходимостью, и только человеку даны: воля, понятия свободы и необходимости, счастья и несчастья…, а, значит, и границы между добром и злом (о наличии у человека воли свидетельствуют хотя бы те мерзости, которыми он начинён безмерно). Жизнь наша – борьба и единство предопределённостей и предлагаемых обстоятельств, где случай – факт соприкосновения линий человеческих судеб. Предопределённость Провидения резко уменьшается при масштабном увеличении числа таких линий в условиях ограниченного пространства. Судьба же – это вероятность, в ключевых точках которой перекрещиваются другие многочисленные вероятности. Случай – это только один шаг, а в толпе отдельных шагов не различить. Божьи дети - эгоистичны и требуют постоянной опеки Родителя, но каждому даётся ровно столько, сколько ему нужно: и времени, и достатка, и способностей, и возможностей эти способности реализовать. Но нельзя чрезмерно искушать провидение, а то, как бы оно не решило, что стоит попробовать…
Душа и плоть объединяются лишь раз,
А потому к Создателю один есть путь,
И коли попросить, то Он воздаст,
Но всё, притом, отдать готовым будь.
Жизнь человека мало изменчива, несмотря на буйный характер и стремительность её потока, она – это терзания духа, страдания тела и утрата близких, каждое же утро – словно распутье дорог, сумма которых собственно и есть жизнь. Не стать праведным, не испытав страстей, и даже самая наисвятейшая жизнь не может быть свободной от ошибок и разочарований, но чем больше покоя, тем меньше поводов для покаяния. Правильно ли всё время готовиться к худшему? Ведь счастье – это не факт, а процесс, требующий постоянной подпитки, ибо долго испытывавший голод сыт не будет никогда, а единственное «преимущество» нищеты – отсутствие перспективы потери имущества. Но при этом не стоит забывать, что бедность – это, всего лишь, сравнительная характеристика, что на пустой желудок – тяжела жизнь, зато легок подъем, и что от плотского голода болит только желудок, а от духовного – душа. Все достижения оцениваются только по конечному результату, и каждому воздаётся по заслугам его (хорошие люди Ему нужней, потому, наверное, и уходят первыми): не больше, чем заслужил, и не больше, чем способен выдержать.
«Работайте для своего собственного спасения, что бы вы не печалились о том, что вас миновало, и не радовались тому, что к вам пришло».