Муркаускасс шёл по следу. Запах был чёткий и свежий. Ноздри жадно втягивали аромат свежей и жирной мыши. Муркаускас был прирождённый охотник. Шерсть на загривке вздыбилась, кончик хвоста извивался, выказывая нетерпение. Муркаускас даже не шёл крадучись, он тёк, повторяя рельеф. Стараясь слиться с землёй, и только хвост, хвост жил своей жизнью выдавая его напряжение. Запах мыши манил, он был свеж и приятен, как только может быть приятна мышь для кота. Запах усиливался с каждым его движением, он звал. На мгновение Муркаускасс замер, и представив себя со стороны, невольно залюбовался. Это были его охотничьи угодья. Это он, метр за метром, отвоевал их у других котов, и сейчас, ни один из них не смел, даже на пол когтя, нарушить границу. Как полноправный хозяин, кот зорко следил за этим. Ни раз и не два он отстаивал своё право охоты в этих местах. Рваное ухо, рубец через всю морду, говорили о многом. Мускулистое тело, шрамы, всё это выглядело очень по-настоящему. Сухопутный пират, матерый кот, вышедший победителем из многих битв. Муркаускасс знал это и в тайне очень гордился впечатлением, которое производил на окружающих.
Он не знал, почему его так зовут. Имя родилось в его голове давно, когда только он начал осознавать себя, как боец и охотник. Он просто вдруг понял, что он Муркаускасс. Грозное имя, для грозного пирата.
Мышь была близка. В полном неведении собирала зёрна злаков просыпавшихся здесь. Охотник замер, прижавшись к земле перед решающим рывком, глаза сверкали по-звериному, ни капли жалости в них. Сочная дичь безмятежно шелушила последние в своей жизни зёрнышки. Пружина достигла предела и в одно мгновение со звоном распрямилась, бросок. Удар молнии, когти направлены в цель, миг … Неведомая сила подхватила кота в полёте, по дуге унесла в сторону и вверх. Муркаускасс извивался, пытаясь дотянуться до добычи, которая только что была так рядом. Мышь ускользала, и напрасно топорщились когти.
-Федя. Федя, да стой ты, глупое создание! Голос был из ниоткуда, он был одновременно со всех сторон. Муркаускасс таращил глаза, моргал и ни как не мог понять, что произошло.
– Ляг пока, полежи тут, - руки опустили животное на комод, - сейчас кровать застелем, и снова уляжешься. - Федя сел, реальность поменялась, куда делась мышь, как он здесь очутился и главное, почему он ФЕДЯ?!!! Хозяйская рука несколько раз прошлась по непроизвольно выгнувшейся спине и остановилась, почёсывая в районе крестца. Рот самостоятельно расплылся от уха до рваного уха, глаза сами собой зажмурились, и предательски показался язык. Кот выказывал удовольствие, нет, он был воплощением этого удовольствия. Контроль над телом был утрачен. Руки гладили и чесали, голос ласково повторял – Федя, Федя. Звуки стихали, сон снова обволакивал и уносил тёплой волной.
Муркаускас вскочил весь взъерошенный, потом сел в полном недоумении.
Продолжение следует.