Подобно тому, как тонкий серп месяца из ночи в ночь расширяется, чтобы превратиться в бледно-золотой диск полной луны, народы идут по стезе истории, влекомые странными ритмами своих судеб. И нет ни одного народа, который прошел бы весь этот путь ровной поступью. Народы то взрываются энергией, то словно впадают в спячку, чтобы через какой-то исторический срок снова пробудиться и заставить говорить о себе с восхищением или ненавистью весь мир. И самое удивительное в том, что эти ритмы в истории древних или современных народов совпадают между собой чуть ли не с математической точностью.
Мы измеряем историческое время десятилетиями и столетиями, но саму историю подразделяем на эпохи. И каждая эпоха, объединенная цельностью начала и завершения, обретает свой неповторимый облик, наполняется своим внутренним духом и складывается в блок истории, объединенный с прошлым и грядущим причинно-следственными связями, иногда тонкими до такой степени, что их едва можно различить. И в долгой череде исторических эпох мы видим в едином этносе как бы несколько непохожих друг на друга народов, объединенных "сквозным стержнем" медленно меняющегося языка, единым самоназванием и совокупностью более-менее устойчивых этнографических черт. Но люди одного и того же этноса, живущие в двух смежных исторических эпохах, отличаются друг от друга по духу и энергии так разительно, что это не может не приводить в замешательство.
Сегодня многие склонны видеть именно такое пограничное состояние между двумя типами чеченских исторических эпох – уходящей «героической эпохой» и нарождающейся «утилитарной». Первая из этих эпох иррациональна, поскольку в ней почитались духовные ценности, а нарождающаяся эпоха рациональна, поскольку в ней превалируют материальные ценности. Но правильна ли такая оценка нашей современности? Действительно ли она является переломной, пограничной? Это, на мой взгляд, очень важные вопросы.