Два дня и две ночи поезд весело мчался в Москву. За окном мелькали полустанки , леса , березки, озерца , реки, горы. Иной раз поезд останавливался минут на 15 в больших городах, но Москва неумолимо приближалась с каждым часом.
Позади осталось Зауралье, где прожил 43 года, новый сад 10 соток, 5 яблонь разных сортов, которые уже начали плодоносить, три сливы, которые гнулись от второго урожая, овощи. Все это уже было не нам собирать.
Еще совсем не давно не смотря на то , что были готовы документы на выезд в Германию , и до выезда оставалось несколько недель, я с женой и детьми продолжал ухаживать за растениями и строить .
Моя жена пригласила народного специалиста по определению воды с двумя загнутыми в уголок проволочками , и он ходил по участку пытаясь определить где сходятся магнитные линии , которые должны указать выход воды к поверхности, но проволочки упорно не пересекались. Наконец он нерешительно остановился на самом высоком месте участка и сказал:
-Ройте здесь!
Но моя жена, ни слова не говоря, забрала проволочки у незадачливого эксперта и довольно шустро спустилась с пригорка и проволочки четко показали направление в то место где мы хотели выкопать колодец. Она быстрым шагом направилась в это место и о чудо , проволочки быстро завращались , показываю море воды. Танюша воткнула одну из проволочек в землю и сказала:
-Ленечка , тут как раз будет центр колодца.
И действительно, когда я выкопал строго по радиусу в 60 сантиметров яму , глубиной чуть больше трех метров, по многочисленным порам в земле , вода стала заливать дно колодца. Это была такая радость для нас, потому что у многих людей в округе , которые рыли колодцы, вода иной раз была ниже уровня земли на 12 метров. Я установил очень хорошего качества бетонные кольца в колодец, и потом просто выбрал землю еще на три кольца глубиной. Дно засыпал мелкой галькой и чистым песком. Вода в колодце была прекрасного качества.
Отличный подвал 3х4 метра, и высотой 2.20 с системой вентиляции и хитроумными задвижками от воров, тоже был нашей надеждой и радостью , потому что мы имели еще в разных местах два погреба, которые весной все время заливали талые воды. И столько гибло всякий раз овощей, соленых груздей в бочонках, варенья и прочего.
А этот погреб был сух и прекрасно хранил уже два года нашу картошку, капусту , морковку, свеклу.
В дальнем углу участка была наша маленькая банька из шлакоблоков, которая имела кладовку.
Шлакоблоки я делал на своем же оборудовании, которое изготовил тоже сам.
Две двери в это строение, были сделаны из железа, но и железо не спасло бы от тех любителей, которые любили поживится за чужой счет. В баньке лежал отличный котел из нержавейки. Потолки уже были зашиты вагонкой, но и первый парок , тоже был не наш.
Под железной крышей баньки , мы настлали настил из досок и моя молодая, красивая , жизнерадостная, любимая жена, оглядывая сверху прекрасный вид с березовыми колками и лугом, который простирался перед нами, мечтала рисуя прекрасную картину:
-А перед банькой мы посадим мои любимые цветы - розы, пионы , гладиолусы. Вдоль дорожки посадим ночные фиалки. Они так чудесно пахнут. Я так их люблю.
Еще Лёня , ты сделаешь красивые скамейки, стол и мы будем здесь по утрам и вечерам пить чай.
А здесь на крыше мы себе сделаем место для нашего ночлега. Я куплю красивый ситец, и мы им укроем наши стены. Прямо на настиле сделаем кровать , которую набьем степными травами и пока строим дом , будем на них спать. Смотри Лёнечка, как здесь красиво.
Я очень хотел спать на этой замечательной кровати с женой дочкой и сынишкой. Ситец на стенах мне представлялся каким-то волшебным чудом из жизни султанов.
Очень уж мне хотелось жить в такой идиллии, хотя интуитивно знал, что я должен был бы защищать свою семью с топором или ножом от разного рода любителей своровать , все что только можно.
Забегая вперед скажу, что так и произошло. Многие дачи ограбили. Сосед рядом сгорел вместе с частью гусей. Тащили все - железные печки, посуду, урожай, строительные материалы.
Еще у нас был Запорожец, покрашенный в золотистую охру, с хромированными буферами. Салона машины был отделан настоящей кожей. Его любила вся наша семья, хотя он не любил заводиться. Но уж когда мотор прочихавшись от той ржавчины , которая была в бензине начинал работать, то не было такого случая, чтобы он заглох.
Квартиру мы так и не получили от государства, хоть я уже работал тридцать лет на него, да и супруга моя тоже учительствовала 20 лет, была отличным педагогом.
С 6 сумками, общим весом 80 килограмм, и деньгами 1750 долларов, которые нам удалось выручить за наш сад, машину, и два гаража, мы отправились в неизвестную нам страну Германию.
Четырнадцатилетний сын все время учил немецкий. Он учил в школе английский, а теперь, лёжа на второй полке, упорно пытался запомнить:
» Enschuldigung sie mich bitte!» (Извините меня , пожалуйста!)
Было видно, что для него, эта поезда в неизвестное является стрессом.
Двадцатилетняя дочь, которая с отличием закончила швейный колледж, получила 6 высший разряд закройщика и портного, была печальна. Она оставляла в Зауралье своего возлюбленного, который был готов схватить за хвост поезд, увозящий его любимую.
Труден был этот шаг, и для моей любимой жены. Она с детства мечтала и хотела быть только Учителем. И была им, при том с большой буквы. Она очень любила своих учеников, и они ей отвечали тем же.
Для меня этот шаг не был уж таким тяжелым. Мой завод развалился почти до основания. Другие заводы тоже дышали на ладан. И мне инженеру, не хотелось производить никому не нужную продукцию низкого качества и дизайна.
Но вот и Москва. На метро, трамваях, добираемся до гостиницы «Олимпиен Райзен». Быстро, без проблем дают хорошую комнату. Рядом душ. Через день вылет в Дюссельдорф. Так что есть время погулять по Москве. Гостиница немецкая. Она предназначена для тех, кто вылетает на постоянное место жительства в Германию. День прогуляли по Москве, Красной Площади, по Тверской и еще где то.
Утром, в день вылета, подошел Икарус, и все тихо в него погрузились. Москва быстро проплыла перед глазами, и появился Аэропорт Шереметьево. Внутри чисто, но много разных попрошаек. Целые спектакли разыгрывала перед пассажирами одна дама. Одета прилично, и как обычно в таких случаях рассказывала, что-то жалостливое. Люди давали ей деньги. Потом я видел её возле туалета, она весело смеялась и что-то рассказывала таким же актёрам как и сама.
При входе в контрольную зону нас даже не проверяли. Кричали давайте быстрей быстрей. И мы с тележкой быстро её прошли. Вещи забрали. А я думал, что будут суровые проверки, но этого не было, хотя и не было у нас ничего запрещённого,- ни картин, ни ценностей.
Всё замелькало очень быстро, как в калейдоскопе.
-Высота 10000 метров. Температура за бортов -53 градуса. – звучало из динамика. Подали фирменный обед. И вот уже Германия.
Нас встречают мои родители, братья с женами и их дети.
-Сынок ! Поешь колбаски! Ты так её любишь!- и моя мама подает мне каральку колбасы.
Все веселы и жизнерадостны. Колбаса мне не понравилась. Но не мне судить маму, которая сама в молодости не то что колбасу, хлеб иной раз не ела днями.