Жарааааа...
Смахните пот с лица
и дочитайте до конца!
Питер в июле - полуденный зной,
город расплющен, размазан жарой...
Ноги, головы в жару, как имплантанты.
И дурно пахнут от людей дезодоранты
Туристы собралИсь в тенёчке у фонтана.
Плевать на зодчество Растрелли, Монферрана.
Нет мысли им теперь милей,
в прохладу спрятаться гостиницы скорей.
А в Петропавловке, наоборот,
из казематов тьмы не выгонишь народ.
И Пётр Первый там, в задумчивом экстазе,
на троне восседает, как на унитазе.
Проходит мимо любознательный народ,
царя жалеет, скульптора Шемякина клянёт.
Вот мальчик, хныча, просит маму
на лысого Петра надеть панаму.
Под бюстом Пржевальского лёг бронзовый верблюд.
Завидует верблюдам, непроизвольно, люд.
Мне кажется, что у коней, что создал Пётр Клодт,
по мордам бронзовым теперь струится пот.
И ощущенье, (если бы атлеты вожжи не тянули),
в Фонтанку кони б те с моста тот час нырнули.
Век 19-ый. Представил я. Жара! Вот Пушкин - молодой повеса.
(Ну, не хотите Пушкина, возьмите Вы Дантеса.)
Он вдоль Невы в жару идёт,
из под цилиндра льётся поооот.
Уж точно, не в жару поэта вдохновила лира,
коль Петербург назвал он "Севера Пальмира".
Жару терпеть совсем нет мочи.....
Но, близок вечер, белы ночи.
Гранитным берегом Невы, любви испытывая к городу истому,
его вдыхая красоту, иду от разведённого моста, к мосту другому.
Подкралось утро. Просыпается мой город рано.
Рассветный солнца луч, Исаакия уж купол золотит, творения Огюста Монферрана!
Вы стилей здесь, в стихах моих, нашли нагроможденье?
Всё от жары, вскипает в венах кровь.
Я принимаю ваше возраженье,
но, в них есть главное, есть к городу любовь!