Кот Лапоть был, между нами, большой лапоть. Летом сидел в малине, нюхал пчел, никого не обижал. Если случайно проходишь мимо, выглядывал в просветы круглыми, безо всякой логики, глазами. Что то себе думал все лето, даже за бабочками не гонялся.
Лапоть был в общем бездомный. Летом его принимали в нескольких домах, а зимой дачники уезжали все и становилось холодно. Приходилось наращивать густую сибирскую шерсть и бороться за существование.
Где-то можно было погреться с большой коричневой лошадью в сарае, где то можно было что-то выклянчить или даже выкрасть. А где-то нужно было бежать сломя голову по по снегу, предательски глубокому, высокими прыжками, потом по дереву, на забор, пробежаться еще по забору... Оглянуться, перевести дух. И так бывало чаще всего, между нами.
Еще зимними ночами страшно выли собаки. Стужа, ветер свищет, и страшный вой собак в отдалении. И живот пустой голодный. Вот это самое плохое зимой, хотя летом, конечно, забудется.
Зима не вечна. Солнце начинает светить сильней, вот уже можно погреться в затишье у стены. Вот уже на смену снегу приходят дожди, а вот приезжают дачники.
Круг замыкается, кот Лапоть снова лежит в малине, или скажем в развилке дерева, вдумчивый и отстраненный, следит за полетом стрижей, и если вы проходите мимо, смотрит на вас большими, с зеленым огнем, глазами.