«Хорошо не только там, где хорошо, но и там, где молчат»
Лето, умеренная жара, плацкартный вагон без кондиционера. Это я все знал и был готов. При посадке в вагон меня удивили красные радиальные стрелочки на стекле купе, в котором располагалась моя полка. Проводник, пожилой тучный мужчина меня проинформировал, что стрелочки говорят о том, что окно глухое и таких окон в плацкартном вагоне два с местами: № 9-12, 21-24, 43, 44, 49 и 50. В этих купе на окнах нет форточек, а сами окна не открываются вовсе, в отличие от окон в старых добрых советских вагонах, которые летом можно было открыть во весь оконный проем.
Бог с ним, - подумал я. В вагоне обязательно должна быть вентиляция по санитарным требованиям РЖД. В последние годы я вел переписку с руководством РЖД как раз по теме отсутствия проветривания, написал ряд статей, предложил сочинить проводникам регламент работы с системой вентиляции и кондиционирования, чтобы запретить проводникам включать, а в особенности выключать указанные системы, когда тем вздумается. Я получил позитивные ответы от руководства РЖД, из которых следовало, что руководство отреагирует на замечания.
Однако, когда поезд тронулся в путь, а я сел на свою девятую полку, то сразу стало ясно, что с вентиляцией в купе с глухим окном будут большие проблемы. Дышать вполне ощутимо было нечем, хотя поезд уже набрал ход, не чувствовалось ни единого движения воздуха, не считая тех, что божественно создавали проходящие по вагону пассажиры. На одиннадцатой полке, прямо напротив меня, невзирая на жару, а возможно под влиянием острого кислородного голодания, беспробудно и трезво спал молодой парень в плотной уличной одежде и укрывшись еще и одеялом!
Девушка, которой достался билет на верхнюю двенадцатую полку, где в верхнем углу возле глухого окна воздух вовсе не двигался, только залезла наверх, сразу громко возмутилась духотой, и тут же спустилась вниз. Понимая, что в таких условиях, ехать будет сложно, я встал на нижние полки и протянул ладонь к отверстиям выхода вентиляции, расположенным на потолке вагона. Тишина!!! Никакого движения воздуха. Ясное дело – вентиляция не работает. Честно говоря: типичная картина даже в исправных вагонах. Мне не впервой ругаться с проводниками и обязывать их включать вентиляцию.
Подобные действия ОАО «РЖД» назвать иначе, как покушение на убийство пассажиров, или покушение на причинение вреда здоровью пассажиров, язык не поворачивается, потому что фактически это и есть покушение. Условия кислородной недостаточности крайне опасны для здоровья всех людей, имеющих сердечнососудистые или легочные заболевания, они могут закончиться ишемическим приступом и даже смертью. Ограничение в кислороде влияет и на мозг: можно выехать нормальным человеком, а приехать овощем. Я устремился к проводнику.
На месте проводника сидела отстраненно-безмятежного вида возрастная женщина, очевидно, напарница черт знает какого образования. Мое заявление о неработающей вентиляции не изумило ее, а мою просьбу включить вентиляцию, она тут же спокойно исполнила, но оговорилась, что это делу не поможет, что были люди, ехали в таких же условиях, тоже жаловались… Успокоенный тем, что лампочка работающей вентиляции на пульте управления загорелась, я вернулся на свое место. Опять протянул ладонь к выходам вентиляции, но опять не ощутил никакого движения воздуха. Однако счел это своей нечувствительностью и решил подождать некоторое время: дать вентиляции, так сказать, разработаться.
Через некоторое время, когда приблизился полдень, и жара усилилась, я вновь потрогал воздух у потолка вагона, вновь ощутил штиль и опять пошел к проводнице с вопросом о вентиляции. Тут я услышал горестную историю о том, что вагон изрядно старый, что поставили его в состав недавно чуть ли не силком, что проветривать наше непроветриваемое купе можно только через форточки соседей, а соседи не хотят их открывать, потому что им и так хорошо. Я ничего не могу сделать, - подытожила проводница.
Видя полное безразличие к духоте в вагоне со стороны проводницы, которая сидела в своем купе возле открытой форточки, наслаждалась прохладой и проблем пассажиров не ощущала, а ее напарник мирно и равнодушно отдыхал в отлично проветриваемом купе проводников, я решил прогуляться к командиру поезда. Вот тут проводница проявила активность. Куда только ее безмятежность испарилась?! Она принялась отговаривать меня, объяснять, что командир поезда сердечно переживает за состав, так переживает, так болеет душой, что грех беспокоить его подобными пустяками… - в общем, нести геббельсовскую чушь, вполне очевидную на фоне аварийного вагона.
Командира поезда я нашел быстро. Она, держа в руках исписанный регистрационный журнал, доброжелательно шла по вагонам, собирая положительные отзывы о поездке. Я прервал это победное шествие своим негативным заявлением. Попытка заткнуть мне рот последовала тут же, причем не только со стороны командира поезда, но и со стороны пассажиров (!), двух теток пенсионного возраста, которые отлично ехали в плацкартном вагоне с открытой форточкой.
В ответ, я предложил поменяться местами хоть с пассажирами, хоть с проводниками, напомнил, что платил за поездку такие деньги, как и все остальные пассажиры плацкарты и имею полное право на одинаковые условия, в том числе и на форточку вместо глухого окна... Но коль нет форточки, то дайте мне хоть вентиляцию, которая обязательно должна быть по санитарным правилам РЖД. В итоге, я предложил командиру поезда пройти со мной и убедиться, что вентиляция не работает. Большое уважение командиру поезда, что она тут же последовала за мной...
Командир поезда тоже встала на нижние полки и тоже протянула ладонь к выходным отверстиям вентиляции.
- Ну что убедились? – спросил я.
- Есть вентиляция, но очень слабая, - ответила командир, хотя вентиляции не было вовсе никакой. Я вспомнил рассказ «Кошка и люди» Михаила Зощенко об угарном газе и узнал в командире поезда зощенковского председателя жакта, который чуть не помер, но не признал аварийность подведомственного оборудования: в рассказе - печь.
Однако, спустившись, командир поезда обеспокоенно побежала исполнять свои прямые обязанности в этой аварийной ситуации. «Поняла», - сообразил я. Тут же в наш вагон был вызван ремонтник, который вскрыл люки, расположенные на потолке тамбура проводников, и принялся стучать по оборудованию, расположенному за этими люками, кочергой, которой проводники обычно зимой ворошат уголь в топке!!! Так раньше при любой неисправности лампового телевизора люди, далекие от радиотехники, стучали по ним кулаком. Я был потрясен и оборудованием для ремонта вентиляции и квалификацией ремонтника. Видимо, это надо называть ремонтом на ходу.
Этот пещерный век, судя по моему опыту, часто встречается в вагонах российского монополиста железных дорог, претендующем некоторыми своими поездами на звание великой и цивилизованной компании, имеющей даже официальный сайт, на котором можно покупать билеты!!! Вот уж от великого до смешного, то есть – печального – один шаг: в вагоне, приводимом в действие электрическом, снабженном электрооборудованием, применяются не современные тестеры, не цивилизованная мастерская работа по устранению неисправности, а обыденная кочерга…!!! … твою мать РЖД.
Однако вмешательство ремонтника с кочергой принесло положительные плоды: вентиляция шумно заработала, воздух с залежавшейся пылью потек в плацкартное купе, глаза моих попутчиков посветлели. Забыл сказать, что девушка с двенадцатого места встала на мою сторону и открыто поддержала обвинение в духоте, а двое – это уже группа. Именно наше коллективное возмущение, думаю, и заставило командира поезда активно действовать. Но радость была кратка. Поток воздуха из системы вентиляции вагона угас, как только стихли удары кочерги.
Щетки надо менять…, если хотят ехать с вентиляцией пусть берут кочергу и стучат по вентилятору всю дорогу…, купят билеты за копейки и хотят сервис…, - донеслось до нас… Я пошел на голос, чтобы остановить этот хамский бред, если он вновь возникнет. А вам что здесь надо? – полухамским вопросом встретил меня ремонтник, будто я не имею права ходить по вагону и между вагонами. Я проявил вежливость: Вы работайте, а если, что надо будет помочь, то я помогу… Моя помощь не потребовалась. Приблизилась станция, проводник, начальник и ремонтник быстрее закрыли люки, за которыми скрывалась вентиляция, а после остановки поезда принялись выпускать и впускать пассажиров. Более работы по «ремонту» вентиляции не возобновлялись.
Окончилась эта история обещанием командира поезда починить вагон, что лично мне было совершенно ненужно, потому что я выходил гораздо раньше: задолго до возвращения вагона в депо. Единственное, чем помог командир и проводник – это тем, что разрешили занять любое свободное место в проветриваемых купе плацкартного вагона, но только после выхода занимающих эти места пассажиров, а также тем, что наших соседей уговорили открыть форточки. Стало немного легче. А аварийный вагон поехал дальше, оставив меня с размышлениями о происшедшем:
- Почему перед началом эксплуатации никто не проверил вагон на работоспособность?
- Почему проводники не соблюдают санитарные правила РЖД, касающиеся вентиляции вагона?
- Почему проводники отключают вентиляцию по собственному желанию?
- Почему проводники берут в эксплуатацию аварийные вагоны, а если уж берут, то почему не принимают меры к приведению вагона в рабочее состояние и абсолютно равнодушны к проблемам пассажиров, которые возникают из-за аварийных вагонов?
- Почему сами пассажиры в большинстве своем равнодушны к ущемлению своих прав и в подавляющем большинстве своем не готовы не только отстаивать свои права, но и даже заявлять об этих нарушениях? Нас, возмутившихся, было двое из всего вагона. В нашем купе было два молодых человека, которые вполне очевидно страдали, но не сказали ни слова, а женщина на боковой полке предпочла быть наблюдателем. Второе купе с глухим окном и также без вентиляции молчало в полном составе.
Когда я задал все перечисленные вопросы, то внезапно осознал, что наш вагон – это вся Россия в миниатюре. Единственный, на мой взгляд, возможный ответ на все вышеуказанные вопросы: потому что – всем наплевать на все, что не касается дохода или зарплаты, причем наплевать всем участникам процесса: и тем, кто причиняет неудобства и тем, кто терпит страдания.
Есть еще один примечательный момент, который можно с уверенность предположить. Сотрудники РЖД, прочитав этот материал, который я им обязательно направлю, будут полностью отрицать случившееся, и представлять себя в выгодном свете. Причина этого в разобщенности пассажиров и сложности сбора доказательств безобразий РЖД на ходу поезда. Я сфотографировал наиболее интересные элементы этого «современного вагона», который, на мой взгляд, является старым советским, местами проржавевшим и слегка переделанным. Не утерпел и написал нечто, похожее на притчу:
Притча о вагоне
Как-то в одном в хлам изношенном вагоне, принадлежавшем российской компании "РЖД", но который, тем не менее, намеренно и безответственно использовался, причем, за полный тариф с пользователя, отказала и система проветривания. Большинство пассажиров, потея, терпело неудобства и никак не высказывало свои претензии ни проводникам, ни командиру поезда, а все кто высказывал претензии, упирались в проводника, который гасил все жалобы на взлете. Но однажды одна жалоба прорвалась и долетела до командира. Был приглашен ремонтник, который работать не привык. Он открыл загаженные отсеки, где скрывался вентилятор, принялся бить по нему кочергой, которой проводники обычно ворошили дрова и уголь в топке, будто удары кочергой могли исправить электрические проблемы. Вентилятор включался на короткое время к радости употевших пассажиров, а затем снова останавливался. При этом ремонтник костерил и изношенные щетки электродвигателя, и сам старый вагон, но в особенности доставалось тем пассажирам, которые указали на проблему... В результате, проблема, которой вообще не должно быть в цивилизованной компании, где в вагонах возят людей, а не скот или бездушные грузы, не была решена. Вентилятор так и не заработал, были настежь открыты все форточки, даже у тех, кто не желал. Командир поезда пообещала исправить вентилятор к изумлению пассажиров, которым это было уже и не нужно, поскольку они выходили раньше. Итог прискорбной ситуации следующий: все ответственные участники остались работать на своих местах: и те, кто выпустил неисправный вагон в эксплуатацию, и проводник, который знал о проблеме, но тормозил все жалобы, и ремонтник, который не хотел работать, но обвинял тех, кто хотел заставить его работать, но под удар попали инициаторы жалобы, с которых были взяты телефоны, фамилии имена отчества для дальнейшего с ними разбирательства.
Мораль этой реальной истории состоит в том, что в ней отражается все государство российское, в котором на ключевых постах, бывает, сидят люди, не желающие или не умеющие работать, жалобы на такую работу гасятся на местах, где виновными остаются те, кто жалуется, а проблемы никак не решаются государством, а если и решаются, то за счет самих же граждан, которые, впрочем, почти не возмущаются, а значит – довольны, а значит – государство вполне хорошее и не имеет никаких проблем.