Таланты и судьбы

Нелли Мельникова
Это эссе вовсе и не собиралось рождаться, ибо размышления в нём изложенные – о книге весьма специфической, не всем интересной,  близкой по смыслу и содержанию.
Называется она: « Россия  избавление от талантов» (Досье. Книжная полка Николая Зенковича).
Издание ОЛМА – ПРЕСС. Москва 2004 г.

Н. Зенкович – писатель, автор многих исторических расследований, задаётся вопросом, почему весь мир тщательно оберегает своих высокоодарённых граждан, и только в России, особенно при очередной смене политического строя, в первую очередь жертвами становятся выдающиеся деятели культуры и искусства.
Эту печальную традицию Н.З. прослеживает на примере драматичной судьбы великого музыканта современности, дирижёра, композитора и пианиста Евгения Фёдоровича Светланова,  выдавленного из Государственного академического симфонического оркестра (ГАСО), которым он блестяще  управлял 35 лет, являя миру всё совершенство симфонической музыки.
Начну с того, что я не совсем согласна с категоричным выводом автора  о том, что ТАКОЕ происходит только в России.
Доказательств тому масса; выберем типичный случай: один из самых великих музыкантов мира, вдохновенный поэт фортепиано Фридерик Шопен (полу-француз, полу-поляк) долгое  время, спасаясь от политических беспорядков в Польше, жил в Париже.
И что?!
Играл в салонах богатых вельмож, бегал и в дождь, и в снег по частным урокам, мёрз  в плохо отапливаемой мансарде…
Даже дружба (можно сказать и гражданский брак) с известной писательницей Франции Жорж Сант не спасла от унижений, зависимости и тяжёлой болезни, сведшей Гения в могилу.
А совершенно наш, всеми и всегда любимый Пётр Ильич Чайковский, чья музыка и сегодня звучит в лучших концертных  залах мира, в театрах Больших и не очень..!
Творчество – творчеством, а хлеб насущный зарабатывал вначале тяжким и не очень любимым педагогическим трудом, а позже, многие годы пользовался совершенно частной  благотворительностью Надежды Филаретовны фон Мекк, которая тоже требовала соблюдения ряда условий, вошедших в историю музыкального мира.
Бесценные же опусы-шедевры, чему отдавались силы, время, интерес и сама жизнь, ещё никогда и никого материально содержать не могли.
Пётр Ильич, даже уже супер-знаменитый композитор и дирижёр (был приглашён открыть «Карнеги-холл» в США!!!) не смог обзавестись собственным  домом.
Тот, в Клину, что теперь музей, был лишь арендованным жильём.
А Пушкин!
Сейчас всё больше и больше открываются подробности его жизненно-бытовой истории.
Утонул в долгах?
Игрок?
К сожалению.
Проигрывал?
Увы…
Но даже и без этого порока его Гений кормить семью бы не смог.
Николай I предоставил поэту возможность получать некоторое материальное содержание из казны, позволяя работать в архивах столько, сколько хотел и мог, но и это не спасало.
Окончательно запутавшись, не находя выхода, поэт  почти добровольно и очень изобретательно вложил пистолет в руку Дантеса.
Это не все сразу поняли тогда, не все уразумели и сегодня.

Однако пора вернуться к Светланову.
История вроде бы личная,  но она, как солнечное отражение в капле росы, являет собой общее положение дел в мире искусства и культуры в определённые периоды нашей истории.

Талантливый ребёнок из музыкально-артистической семьи богатой музыкальными генами получает великолепнейшее, более, чем полное музыкальное образование (музыкальная школа, училище и институт Гнесиных – нынче Академия музыки) плюс ещё  и Московская консерватория по классам дирижирования и композиции.
В результате 25-летнего обучения, совмещаемого с творческой деятельностью, получается не только талантливый, но и великолепно обученный  музыкант, которого все, с ним работавшие, считали музыкальным ГЕНИЕМ.

В 1936 году в Москве создаётся Государственный академический симфонический оркестр. Условия для музыкантов весьма достойные (зарплаты, жильё, гастроли, новые инструменты…), но вскоре, в 1941 году главного дирижёра и художественного руководителя Александра Гаука (немец) меняют на Натана Рахлина, который, при всей талантливости, отличался спонтанностью и импровизационностью репетиций, что воспринималось оркестрантами как неподготовленность, но совсем не соответствовало  истине.
Выжили.

В 1946 году оркестр принял Константин Иванов, очевидно не сработавшийся с директором  оркестра.
Привыкшие к постоянным гастролям, интересным и творчески, и материально, оркестранты, подогреваемые администрацией, выжили и ТРЕТЬЕГО.

Когда возглавить оркестр предложили Евгению Светланову, он весело пошутил: «Бог троицу любит, а я – четвёртый, значит, меня участь сия не постигнет».  Тем более был уверен, что многое делал для материального блага коллектива. Например, почти всю, причитающуюся ему  зарплату отдавал в пользу оркестра, ибо имел много личных приглашений выступить с лучшими оркестрами мира (такова мировая практика), а эти гастроли хорошо оплачивались.

Однажды Владимир Спиваков пригласил Мстислава Ростроповича  просолировать с его оркестром.
Виолончелист согласился.
Когда же пришло время расплачиваться, и Спиваков хотел уточнить ставку солиста, Мстислав, улыбаясь, сказал: « Если я тебе её назову, ты без штанов останешься.
 Я играл с тобой по дружбе бесплатно».
Вот такие подарки смог делать изгнанный в своё время за «деградирование в искусстве» М. Ростропович, который не озлобился, не разлюбил Россию, но, вернувшись, создал с Галиной Вишневской в 2002 году «Центр оперного пения»,  «Фонд М. Ростроповича и ещё много чего хорошего и полезного.
 Средства на всё это «деградировавший» музыкант заработал за рубежом, став одним из первых в музыкальном ряду мира.

Почему же всё-таки вопреки суевериям Е.Ф. стал четвёртым- неугодным?
Он считал, и считал совершенно правильно и справедливо, что ГЛАВОЙ оркестра является его художественный руководитель и главный дирижёр, а для всех организационных дел существуют директор, администратор и прочие организационно-технические службы.
Так, собственно, оно и было до развала СССР и «перестройки».
Однако когда настали лихие 90-е, эти службы в «Светлановском» оркестре уже не смогли  удерживать его прежнего уровня благополучия.
Музыканты роптали, дирекция перекладывала вину на Светланова, снимая с себя всю ответственность за  беспомощность и бессилие.
 Нужен был состоятельный спонсор, а навыка поиска такового у дирекции не было.
Конфликт ушёл в такие глубины, что надо было либо распускать оркестр, либо увольнять дирижёра.
Почему-то высокое начальство выбрало второй вариант, о чём и сообщили отдыхающему в Швеции Евгению Фёдоровичу, хотя доотпускной вариант был иным.
Так Светланов неожиданно  стал ЧЕТВЁРТЫМ.


Чуть забегая вперёд, скажу, что и пятый  (Василий Синайский), и шестой  (Марк Горенштейн) подолгу за пультом этого оркестра не удержались.

Сегодня ГАСО имеет статус «Федеральное бюджетное учреждение культуры «Государственный академический симфонический оркестр имени Е.Ф. Светланова».
Возглавляет коллектив талантливый, тоже потомственный музыкант Владимир Юровский.

Чуть-чуть отвлекаясь от главной темы эссе, отметим, что автор выбрал для своей книги интересный и не избитый жанр:
Где-то,  в уютной гостиной  три человека беседуют о судьбах искусства:  автор -  Николай Зенкович, Нина Александровна Светланова – жена, музыкант и журналист и тот, ставший по воле судьбы ЧЕТВЁРТЫМ.
Фрагментами этой беседы мы и завершим наше  эссе:

«На сегодняшний день каждый второй музыкант на Западе – выходец из России... Все говорят о том, что мы теряем профессионалов и традиции. А в искусстве, в культуре традиции – это самое главное... Без традиции нет нации...»