Большой террор и репрессии в армии.
Cталин вскоре перешел к конкретным действиям ,которые должны были подтвердить его теорию.В стране начался «Большой террор» — термин современной историографии, характеризующий период наиболее массовых сталинских репрессий и политических преследований в СССР 1937—1938 годов. Массовые репрессии периода Большого террора базировались на решениях Политбюро ЦК ВКП(б), которые принимались в соответствии с теорией Сталина об усилении органов диктатуры пролетариата для борьбы с остатками капиталистических классов и для уничтожения их путём изоляции или ликвидации враждебных, с точки зрения руководства СССР, советскому строю лиц.
Осуществлялись они на основании назначаемых цифр «плановых заданий» по выявлению и наказанию так называемых «врагов народа».За два года, по версии историка Земскова, по политическим мотивам было расстреляно 681 692 человека, что составляет 85 % общей численности расстрелянных за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления за весь условный «сталинский период» (799 455 человек c 1921 года по 1953 год)
Первым термин «Большой террор» применил британский историк Роберт Конквест в книге «Большой террор» (англ. The Great Terror)[. В послесталинском СССР период репрессий 1937—1938 годов было принято называть «ежовщиной» по имени народного комиссара внутренних дел Н. И. Ежова. Террор, инициированный верхушкой во имя цели избавиться от собственных политических противников , был с готовностью подхвачен и использован множеством структур и граждан для решения своих проблем.
В атмосфере нагнетания истерии ,поощряемого доносительства и требований поисков врагов репрeссии принимали все большие масштабы.
Ежов сменил Ягоду на посту народного комиссара внутренних дел,так как Сталин принял решение о смене аппарата органов. Ягода слишком много знал о сталинских делах ,да и среди сотрудников было много людей с дореволюционным стажем ,которые помнили, кто на самом деле возглавлял Октябрьский переворот и создавал и руководил Красной Армией.Как уже отмечалось ,Ягода был осужден на третьем Московском процессе вместе с Бухариным, Рыковым, Раковским, Крестинский.
Снятие Ягоды последовало после того, как Сталин, находясь на отдыхе, выслал телеграмму :
МОСКВА. ЦК ВКП(б).
Т.т. Кагановичу, Молотову и другим членам Политбюро ЦК.
Первое. Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост Наркомвнуделом. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздал в этом деле на 4 года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей Наркомвнудела. Замом Ежова в Наркомвнуделе можно оставить Агранова....
Сталин. Жданов.
№ 44
25/IX.36 г.
Само собой понятно, что Ежов остаётся секретарём ЦК.
Между вторым и третьим Московскими процессами произошел процесс над высшими военачальниками Красной Армии, получивший название дело Тухачевского, по имени главного обвиняемого маршала Михаила Тухачевского.
Обвиняемые принадлежали к группе высших советских военачальников, отрицательно оценивавших деятельность К. Е. Ворошилова на посту наркома обороны. Они считали, что в условиях подготовки СССР к большой войне некомпетентность Ворошилова отрицательно сказывается на процессе технической и структурной модернизации Красной армии.
Аналогичное дело разрабатывалось ОГПУ ещё в 1930 году: утверждалось, что группа крупных военачальников во главе с Тухачевским готовит захват власти и убийство Сталина (показания были получены у арестованных преподавателей Военной академии Какурина и Троицкого). Но Сталин не дал ему хода. В середине октября того же года была проведена очная ставка Тухачевского с Какуриным и Троицким; Тухачевский был признан невиновным.
Еще в 30-х годах Тухачевский предупреждал, что наш враг номер один — это Германия, что она усиленно готовится к большой войне, и безусловно в первую очередь против Советского Союза Он внимательно следил за развитием военной теории на Западе, изучал состояние и вооружение армий возможных противников, особенно Германии и Японии, соотносил, сравнивал с нашими вооруженными силами и промышленным потенциалом Выводы были не в нашу пользу Все это прямо и весьма обоснованно Тухачевский доложил Генеральному секретарю партии Сталину. Сталин всегда относился к Тухачевскому настороженно, не доверял ему, видимо, втайне завидовал его таланту, интеллигентности и популярности.
Маршал Тухачевский был самой яркой фигурой среди полководцев Октябрьской революции. В самом начале гражданской войны, когда ему было 25 лет, он получил звание командарма Красной Армии. 12 сентября 1918 года, когда решалась судьба Советов, он одержал решающую победу над войсками белочехов под Симбирском. Весной следующего года, когда войска адмирала Колчака, продвигаясь с востока, достигли бассейна Волги и только одна шестая часть территории России оставалась в руках большевиков, Тухачевский после мощного контрудара под Бузулуком прорвал линию фронта. Закрепившись на отвоеванной территории, он начал свое знаменитое наступление на Колчака, вынудившее его откатиться на Урал, а затем и отступить в глубь Сибири. 6 января 1920 года он разбил Колчака под Красноярском, освободив от него половину Сибири. Ленин восторженной телеграммой поздравил с победой Тухачевского и его армию.
Разбив белых в Сибири, Тухачевский получил командование фронтом в Центральной России, противостоящим войскам Деникина. Немногим более чем через три месяца Деникин был отброшен к Черному морю и вынужден на кораблях перебраться в Крым, последний оплот белых.
Тем временем польские войска неожиданно начали наступление на Украине, дойдя до Киева, почти не встречая сопротивления, и 7 мая 1920 года взяли его. Однако Красная Армия, высвободившаяся на деникинском фронте, вскоре очистила Украину от белополяков и начала свое победное наступление на Варшаву. Тухачевский со своими основными силами стоял под Варшавой на расстоянии артиллерийского выстрела, а в первых числах августа был готов бросить всю свою армию на захват польской столицы. Он ожидал подхода Конной армии, которая под командованием Буденного и Ворошилова стремительно продвигалась к Львову с Юго-Западного фронта.Реввоенсовет Красной Армии вынес решение с августа передать Тухачевскому командование Западным фронтом.Юго-Западный фронтом командовал Александр Егоров (со Сталиным в качестве члена Реввоенсовета)
Тухачевский отдал приказ командующим армиями Юго-Западного фронта повернуть войска на Люблин и прикрыть левый фланг основных сил Красной Армии во время решающей битвы на Висле. 11 августа этот приказ был подтвержден Москвой. По распоряжению Сталина Буденный и Ворошилов, а также командующий 12-й армией отказались повиноваться приказу. Конная армия продолжала двигаться на Львов. 15 августа польская армия, реорганизованная усилиями генерала Вейланда и получившая в подкрепление французскую артиллерию, нанесла удар Тухачевскому со стороны Люблина. С 15 по 20 августа поляки ринулись в наступление через люблинский прорыв, пока армия Буденного тщетно билась под Львовом.
Маршал Пилсудский писал в своих мемуарах, что тот факт, что Буденный не смог соединиться с Тухачевским, оказался решающим в войне. «Для них (т. е. для Конной и 12-й армий) единственно правильным было бы как можно ближе подойти к главным русским силам под командованием Тухачевского, и это грозило бы нам самым страшным. Все мне казалось безнадежным, и лишь неспособность армии Буденного атаковать меня с тыла и слабость, проявленная 12-й армией, вселили в нас уверенность».
Ни Тухачевский, ни Сталин никогда не смогли забыть польской кампании. На лекциях, прочитанных в Военной академии и опубликованных в виде книги в 1923 году, Тухачевский сравнил поведение Сталина под Львовом с действиями генерала Ренненкампфа в сражении при Танненберге, принесшем поражение царской армии в 1914 году.
«Наша победоносная конница,— писал Тухачевский,— в те дни была втянута в ожесточенные бои под Львовом, теряя время и напрасно тратя свои силы, атакуя пехоту противника, прочно окопавшуюся на подступах к городу при поддержке кавалерии и с воздуха».
Сталин не простил Тухачевскому те дополнения, которые тот внес в его биографию. Улучив удобный момент, он мстил любому, кто когда-либо задевал его интересы .
Кроме того Тухачевский и большинство из осужденных командиров были выдвиженцы времен, когда Красной Армией руководил Троцкий и для Сталина, уже это была причиной для недоверия и их замены.
Сталин знал, что Тухачевский, Гамарник, Якир, Уборевич и другие командиры высших рангов никогда не будут сломлены до состояния безоговорочной покорности, которую он потребовал теперь от всех, кто его окружал. Это были люди исключительного личного мужества. К тому же он помнил времена, когда его собственный престиж был низок, как никогда, а эти генералы, особенно Тухачевский, пользовались огромной популярностью не только у командиров и рядовых красноармейцев, но и у всего остального народа. Он помнил также, как в критический период для его власти во время принудительной коллективизации, голода и восстаний военные с неохотой поддерживали его, ставили препоны на его пути, вынуждали его идти на уступки. Он вовсе не был уверен, что теперь, столкнувшись с резкой переменой в его внешнеполитическом курсе, они будут попрежнему признавать его полновластие.
Вот что писал Вальтер Кривицкий в своих воспоминаниях:
Происхождение и истинная подоплека разногласий между Сталиным и командным составом Красной Армии — вопрос отдельный.
Насильственная коллективизация крестьянских хозяйств с высылкой и другими принудительными мерами привела к истреблению миллионов крестьян. Это немедленно отразилось на состоянии Красной Армии, которая по своему происхождению в подавляющем большинстве была крестьянской. Солдаты и новобранцы были полны негодования, горечи и, возвратившись домой, готовы были даже вступить в борьбу за родственников, пострадавших от кампании по коллективизации. Деревни были разорены и уничтожены войсками ОГПУ, которым было приказано быстро и тщательно провести работу по «ликвидации кулака». Вспыхнули крестьянские восстания на Украине и Северном Кавказе. Они были с беспощадностью подавлены специальными отрядами ОГПУ, поскольку Красной Армии нельзя было доверить расстрел русских крестьян. Моральный дух Красной Армии быстро падал. Политуправление армии, наиболее активный помощник в осуществлении политики национальной обороны, возглавляемое Гамарником, представляло собой чуткий, нервный организм, улавливающий любые колебания в своих рядах. Через Политуправление Генеральный штаб и весь командный состав армии получал информацию из первых рук, свидетельствующую о взрывчатом настроении как в солдатских казармах, так и среди крестьян в деревнях.
В 1933 году маршал Блюхер, бывший в то время командующим Особой Дальневосточной армией,направил Сталину ультиматум, в котором говорилось, что пока крестьяне Восточной Сибири не будут освобождены от существующей жесткой регламентации, он не может считать себя ответственным за оборону Приморского края и Приамурья от нападения японцев. Положение Сталина у власти было в то время настолько шатким, что он был вынужден сделать уступки крестьянам областей, находящихся в пределах округа под командованием Блюхера. Несколько лет спустя Сталину пришлось внести поправки в общую программу коллективизации, в результате чего колхозники получили в пользование небольшие участки земли.
Как мы знаем в дальнейшем Блюхер был так же уничтожен.
Борьба Советской власти и крестьянства на этом не кончилась. Она вспыхнула с новой силой теперь, летом 1939 года, с проведением в жизнь указа о том, что колхозники не имеют права приступать к работе на своих участках, не выполнив норм на колхозном поле. Для всякого командующего Красной Армии в наши дни становилось ясно, что спустя десять лет после попытки «решить» проблему сельскохозяйственного производства за спиной каждого колхозника должен стоять сотрудник ОГПУ, чтобы обеспечить поставки продовольствия на случай войны.
Такие же чувства, естественно, разделяли Генеральный штаб и командный состав во главе с Тухачевским. Другая причина появившихся к этому времени разногласий кроется в сталинской политике уступок перед лицом японской агрессии, первым делом выразившейся в продаже важной в стратегическом отношении Китайско-Восточной железной дороги. Это также волновало Красную Армию, особенно офицеров. Военный комиссар Ворошилов в это время был полностью на стороне командующих Красной Армии и вместе с Гамарником и Тухачевским отстаивал точку зрения военных на сталинском Политбюро. Эта «оппозиция» настаивала на том, что, во-первых, крестьянство нельзя восстанавливать против, если мы хотим, чтобы Красная Армия оставалась надежной, и, во-вторых, что советская политика в отношении Японии должна быть твердой. Сталин утверждал, что коллективизация создаст прочную экономическую основу для укрепления мощи Советского Союза, что все следует принести в жертву этой политике и что Россия должна добиваться мира любой ценой, чтобы завершить строительство социализма.
В течение ряда лет Тухачевский безуспешно обращался к Сталину с требованием выделить ресурсы для модернизации технического оснащения Красной Армии. В этом он находил поддержку среди молодых офицеров, выпускников советских военных академий. Сталин знал об этой давней мечте Тухачевского и решил пойти ему навстречу. Таким путем был заключен политический договор, по которому Сталин получал свободу действий «о внешней и внутренней политике, а руководство Красной Армии — финансовую поддержку для ускорения ее модернизации. Армия в значительной мере преуспела, выполняя свои обязательства по этой сделке; что же касается колхозов, то, как об этом свидетельствуют указы, вышедшие этим летом, им так и не удалось стать прочной экономической основой.
Такова была сущность так называемой «оппозиции» Красной Армии Сталину. Кроме того возвышение Ворошилова как командующего, про которого Троцкий писал ,что ему можно доверить командование полком,но не армией, воспринималось многими как личное оскорбление. Именно поэтому, взаимоотношение Ворошилова с тем же Тухачевским и многими военачальниками не складывались.
Сталин прекрасно понимал,что единственно кто может убрать его и его команду от власти, это армия. Заговор Тухачевского скорее всего все таки был,но целью его было смещение Сталина и Ворошилова ,а не вымышленные обвинения в предательстве интересов государства и шпионаже.
Разговоры о недовольстве Ворошиловым и политикой Сталина среди военных велись, и Сталин о них знал.В книге дальней родственницы маршала Лидии Норд "Маршал М. Н Тухачевский", опубликованной в Париже приведены в факты и разговоры маршала:
— Мне совершенно непонятно германофильство Сталина, — говорил Михаил Николаевич — Сначала я думал, что у него только показной интерес к Германии, с целью показать "свою образованность" Но теперь я вижу, что он скрытый, но фанатичный поклонник Гитлера. Я не шучу Это такая ненависть, от которой только один шаг до любви... Стоит только Гитлеру сделать шаг к Сталину, и наш вождь бросится с раскрытыми объятиями к фашистскому. Вчера, когда мы говорили частным порядком, то Сталин оправдал репрессии Гитлера против евреев, сказав, что Гитлер убирает со своего пути то, что мешает ему идти к своей цели, и с точки зрения своей идеи Гитлер прав. Успехи Гитлера слишком импонируют Иосифу Виссарионовичу, и если внимательно приглядеться, то он многое копирует у фюрера. Немалую роль, по-моему, играет и зависть к ореолу немецкого вождя Как ни говорите, и "чином" Гитлер выше — все-таки был ефрейтором, а наш даже солдатом не был. Стремления первого лезть в полководцы оправданны — "плох тот капрал, который не мечтает стать генералом", а вот когда бывший семинарист хочет показать, что он по меньшей мере Мольтке,— это смешно, а при нынешнем положении вещей и очень грустно. И еще печальнее то, что находятся люди, которые вместо того, чтобы осадить его, делают в это время восторженные физиономии, смотрят ему в рот, как будто ожидают гениальных мыслей.
Модернизацией Красной Армии, поручили руководить Тухачевскому, причем и само решение о преобразованиях и все мероприятия, связанные с ними, Политбюро обязало всех держать в строгом секрете. И вдруг вскоре после этого поступили сведения, что иностранные разведки, а особенно германская, уже знают о принятом решении, о модернизации и усиленно добывают информацию о том, как она осуществляется.
Тухачевский дал задание выяснить, где произошла утечка сведений о наших секретных мерах. В результате проведенного расследования выяснилось, что сведения были получены иностранными дипломатами от самого Сталина, который в полуофициальной беседе с чешскими представителями похвастался, что проводимая под его руководством реорганизация Красной Армии не только поставит Советские Вооруженные Силы на один уровень с европейскими, но и превзойдет последние Он хотел приписать себе и заслуги модернизации.
Узнав об этом, Михаил Николаевич пошел к В. В. Куйбышеву, занимавшему в то время пост первого заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и Совета Труда и Обороны. Куйбышев был, кроме того, и членом Политбюро Выслушав Тухачевского, Куйбышев позвонил Г. К. Орджоникидзе, который был тоже членом Политбюро и наркомом тяжелой промышленности. Григорий Константинович, узнав о поступке Сталина, коротко сказал: "ишак". Он согласился с мнением Куйбышева, что вопрос о нетактичном поведении Сталина, о вмешательстве Генерального секретаря партии в государственные дела без достаточной компетенции во многих отраслях, как, например, военной, да и научной тоже, надо поставить на закрытом заседании Политбюро. Валериан Владимирович Куйбышев взял на себя подбор всех фактов, которые должны были быть поставлены в упрек Сталину Тухачевский попросил Куйбышева и Орджоникидзе также ускорить постановление ЦК и Совнаркома о вводе новых воинских званий, так как он считал, что лучше объявить теперь о них официально, дабы пресечь разные слухи, которые будут пущены за рубежом.
Разговор Тухачевского с Куйбышевым и Орджоникидзе произошел в середине сентября 1934 года. В конце того же месяца на закрытом заседании Политбюро Сталину пришлось не только выслушать много неприятных вещей, но и вдруг почувствовать некоторую шаткость своего положения.
Весьма возможно, что это заседание ускорило ход дальнейших событий. Сталин, наверное, решил, что не стоит подвергать себя подобной опасности в будущем.
Правда, за несколько месяцев до этого злополучного заседания умер член ЦК ВКП(б), председатель ОГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский. И Сталин конечно же не мог не знать, что он был связан дружескими отношениями с Чичериным, Рыковым, Куйбышевым, Межлауком, Караханом, Луначарским и Бухариным, что за одиннадцать лет работы в ГПУ, сначала заместителем Дзержинского, а после смерти последнего председателем этого учреждения, Менжинский, вероятно, имел в руках немало компрометирующею материала о нем, о том, как он пробил себе дорогу к посту Генерального секретаря партии, о его методах борьбы со своими политическими противниками. И вполне возможно, рассуждал Сталин, что Менжинский мог передать такие материалы противникам И хотя на место Менжинского был назначен менее образованный, но более услужливый Ягода, не соратник, не друг тех, кого Сталин намеревался отправить на тот свет, вождь не мог оставаться спокойным .
Судьба маршала Тухачевского и других генералов была решена в декабре 1936 года, когда Радек подписал свое секретное признание, продиктованное ему Сталиным через посредство Вышинского. Оставалось установить лишь дату расправы.
Так или иначе, но в 1937 году показания были получены практически на всех советских военачальников. Когда с 1 по 4 июня проходило заседание Военного Совета, посвященное «военно-фашистскому заговору», присутствовавшие, заслушивая вполне нелепые показания обвиняемых насчет грандиозных планов измены и шпионажа, хорошо понимали, что такие же показания или уже существовали и на них самих, или могут быть получены в любой подходящий момент. И если кто-то рискнет публично усомниться в виновности Тухачевского, Якира и остальных, то запросто станет главой или участником следующего заговора, разоблаченного доблестными соратниками Ежова. Поэтому все с одобрением слушали Ворошилова и Сталина, зачитывавших наиболее яркие признания, и все 42 выступивших военачальника послушно клеймили тех, с кем еще вчера вместе служили. Позднее 34 оратора сами стали жертвами репрессий.
Ликвидация тех, кто продвигался по ступеням военной иерархии во времена Тухачевского и Гамарника, или, еще хуже, при Троцком, принципиально, как полагал Сталин, положения в армии не меняла. Просто придется немного увеличить выпуск военных академий и училищ. Незаменимых людей нет. Зато новые командиры и комиссары округов, армий, корпусов и дивизий, памятуя о судьбе предшественников, и думать, забудут о какой-либо фронде, тем более об оппозиции партии и лично генсеку.
Уничтожение высшего командного состава Красной Армии было заговором, состряпанным самим Сталиным. По трупам своих бывших друзей и соратников по революции, создателей и строителей Советского государства Сталин постепенно, шаг за шагом, добирался до вершины власти, которая давала бы ему возможность единолично распоряжаться судьбами своего народа.
Согласно обвинительному заключению от 9 июня 1937 года, все обвиняемые являлись членами антисоветской троцкистской военной организации, связанной с Л. Троцким, его сыном Л. Седовым, осуждёнными в январе 1937 года Г. Пятаковым и Л. Серебряковым, уже арестованными к тому времени Н. Бухариным и А. Рыковым, а также германским Генштабом.
Целью организации был объявлен насильственный захват власти в СССР в обстановке военного поражения от Германии и Польши.
Список обвинений включал:
• передачу в 1932—1935 годах представителям германского Генштаба секретных сведений военного характера;
• разработку в 1935 году подробного оперативного плана поражения Красной Армии на основных направлениях наступления германской и польской армий;
• подготовку террористических актов против членов Политбюро ЦК ВКП(б) и советского правительства;
• подготовку плана вооружённого «захвата Кремля» и ареста руководителей ЦК ВКП(б) и советского правительства.
Существует несколько версий этих событий .
Немецкая версия.
По воспоминаниям Шелленберга, в начале 1937 года через белогвардейского генерала Скоблина в руки шефа «полиции безопасности» III Рейха Гейдриха попал ряд документов, раскрывающих существование в среде высших офицеров РККА оппозиции Сталину. Гейдрих решил прощупать возможные связи между генералитетами вермахта и РККА, несмотря на опасения руководителя разведывательного бюро при германском МИДе Курта Янке о возможности двойной игры со стороны Скоблина (было известно, что жена Скоблина певица Надежда Плевицкая поддерживает связи с ГПУ). Тем не менее, Гитлер решил не раскручивать связи вермахта и РККА в Германии, а передать документы в СССР, добавив несколько бумаг, которые должны были убедить Сталина, что между руководством вермахта и РККА существует сговор. Для большей достоверности были разыграны ночные налёты на архив вермахта и управление военной разведки. Доказательства существования контактов между вермахтом и РККА действительно были обнаружены, хотя и не имели серьёзного объёма. Таким образом бумаги Скоблина и документы, похищенные из архива вермахта, должны были убедить Сталина, что в РККА существует фашистский заговор, целью которого является переворот и уничтожение самого Сталина, вкупе с установлением прогерманского режима в Москве. Посредником для переговоров выступил президент Чехословакии Бенеш, собственноручно написавший письмо Сталину. В Москве отреагировали быстро, предложив работать напрямую через посольство в Берлине. К удивлению немцев Сталин предложил заплатить за документы. Гейдрих запросил 3 млн золотом. В начале мая 1937 года спецпосланник из Москвы, заплатив потребованные Гейдрихом миллионы, вывез документы в СССР. По данным советского разведчика Л. Треппера, эти документы были сфальсифицированы.
Германский стальной магнат Фриц Тиссен связывал деятельность двух военачальников, Тухачевского и Фрича: «Фрич всегда поддерживал идею союза с Россией, хотя и не с коммунистической Россией. Были предприняты попытки установить связь между Фричем и русским генералиссимусом Тухачевским. Оба стремились свергнуть диктатуру в своих странах»]. Английский историк второй мировой войны Джон Эриксон (John Erickson) отмечает, что нет фактов подтверждающих предательскую связь Тухачевского с немцами, но признает, что есть документы из Министерства иностранных дел Германии подтверждающих неофициальное общение Тухачевского с германским генералитетом. По своему служебному положению Тухачевский принимал участие в военном сотрудничестве между СССР и Германией в период с 1922 г. по 1933 г. и в 1932 г. посетил большие манёвры в Германии.
Альтернативная версия
Зимой 1936—1937 годов двойной агент НКВД белый генерал Скоблин сообщил Гейдриху, что Тухачевский готовит заговор с целью свержения Сталина. Никаких доказательств этому не было и Гейдрих, переговорив с Гиммлером и шефом гестапо Мюллером, принялся их фабриковать. Для этого Мюллер предоставил Гейдриху несколько уголовников из концлагеря, опытных в подделке документов, и в специально организованной небольшой лаборатории были сфабрикованы два досье с записками и подписями маршала Тухачевского. Сами подписи были подлинными, изменялись лишь даты документов на 1935 и 1936 годы. Одно досье было отправлено прямо в Москву, а второе для большего правдоподобия передано президенту Чехословакии Э. Бенешу через чешского военного атташе в Париже. Далее Бенеш переправил это досье Сталину «в качестве жеста доброй воли» (как он писал в своих мемуарах в Париже в 1954 г.). Для большей убедительности одно из досье содержало поддельный рукописный приказ Гитлера с распоряжением постоянно наблюдать за немецкими генералами, которые могли вступать в контакты с Тухачевским.
Долгое время в нашей стране было известно — и то только в самых общих чертах,— что сведения о наличии военного заговора в военных кругах в Советском Союзе Сталину поступили от президента Чехословацкой Республики Эдуарда Бенеша.
Но шло время, старели, уходили на пенсию многие участники когда-то засекреченных событий, они писали мемуары, вспоминали о тех акциях, в которых им доводилось действовать
Хеттль, бывший адъютат начальника управления безопасности Кальтенбруннера, опубликовал в 1950 г книгу, под псевдонимом В Хаген, "Тайный фронт?" Позднее Хеттль переиздал ее уже под своим именем В этой книге Хеттль рассказал о том, как в недрах немецких разведывательных органов были состряпаны документы, предназначенные для того, чтобы скомпрометировать высшее советское военное командование. Об этой фальсификации рассказано и в посмертно изданных мемуарах руководителя одного из отделов имперского управления безопасности В. Шедленберга, и в некоторых других книгах.
Среди них кажется особенно достоверной "Человек, который начал войну". Эта книга об Альфреде Науйоксе, который после разгрома Германии был в числе под судимых в Нюрнберге как один из военных преступников Этот Науйокс приложил руку ко многим сложным делам разведслужбы, возглавляемой Гейдрихом, в том числе и к изготовлению документов о якобы существующем в Советском Союзе военном заговоре.
Эта операция готовилась в большой тайне, знали о ней всего несколько человек. Гейдрих действовал осторожно и в то же время, прямо скажем, рискованно В секретных архивах верховного командования вермахта (ОКВ) были дела "спецотдела Р" В этих папках хранились документы, касающиеся деловых взаимоотношений между Советским Союзом и Германией по вопросам вооружения в период с 1923 по 1933 год, то есть до прихода Гитлера к власти. Среди других бумаг находились письма Тухачевского и официальные документы, которые он подписывал. Гейдрих приказал своим секретным агентам выкрасть эти папки. А для того чтобы пропажа не была замечена, агенты Гейдриха устроили пожар в штабе вермахта, комната, где хранились эти документы, почти вся выгорела, и, таким образом, концы были спрятаны.
Далее Науйокс под руководством штандартенфюрера СС Беренса приступил к фабрикации необходимых фальшивок В подшивку старых бумаг были добавлены новые фальшивые документы, в некоторых местах в подлинные документы были вставлены фразы, компрометирующие Тухачевского и других, кто поддерживал официальные связи с немецкими руководителями. Были скопированы подпись Тухачевского (известна и фамилия гравера, подделавшего подпись, — Франц Путциг), печать Шгаба РККА и перенесены на новые фальшивые докуменгы.
Теперь надо было найти способ, как эти фальшивки подсунуть Сталину, именно ему лично, учитывая ею большую подозрительность
Гейдрих и германская разведка в те дни уже имели сведения или догадывались о том, что Сталин готовит против военных руководителей репрессии Видимо, немецкая разведка вела свою игру, но она точно совпала с интересами Сталина.
Зная о добрых отношениях между Чехословакией и Советским Союзом, учитывая, что независимость Чехословакии во многом зависит от поддержки Советской страной, именно сюда направил Гейдрих своих агентов В своих мемуарах Бенеш рассказал, как чехословацкий посланник в Берлине Мастный прислал ему шифрованную телеграмму, в которой сообщил: один немецкий дипломат намекнул ему, что в Советском Союзе скоро произойдут большие изменения, что в Красной Армии ость очень сильная группировка военных, которая готовит смену правительства в Москве.
Получив такие сведения, президент Бенеш немедленно пригласил к себе советского посла в Праге С. Александровского и изложил то, что ему стало известно С Александровский, получив такие архисекретные сведения, немедленно вылетел в Москву.
Гейдрих был опытный разведчик, он понимал, что этим сведениям так вот сразу, с ходу, в Москве могут и не поверить. И предпринял еще несколько акций, подкрепляющих эту фальшивку. Через несколько дней после того, как Александровский привез сведения в Москву, наша разведка стала их проверять. На одном из дипломатических приемов в Париже военный министр Франции Даладье отвел к окну советского посла В Потемкина и, убедившись, что его никто не подслушивает, доверительно сказал, что Франция обеспокоена имеющейся у нее информацией о возможной -перемене политического курса в Москве. Что он располагает сведениями о том, будто бы между генералами вермахта и высшими военными руководи! елям и Красной Армии существуют какие-то определенные договоренности. Потемкин немедленно передал срочную шифровку в Москву об этом разговоре. Каким образом и кто подсунул эту фальшивку Даладье, сейчас уже установить трудно, но так или иначе Даладье невольно стал одним из источников дезинформации.
Гейдрих между тем энергично подбрасывал материал для того, чтобы дело выглядело еще более убедительным Он направил в Прагу из своего ведомства штандартенфюрера СС Беренса, того самого, который участвовал и в подготовке этого фальшивого досье.
В Праге Беренс встретился с личным представителем президента Чехословакии и сообщил ему о том, что существуют и документальные улики против Тухачевского Как и предполагал Гейдрих, Бенеш тут же информировал об этом Сталина.
На очередной беседе представитель Бенеша предложил Беренсу вступить в деловые отношения с сотрудником советского посольства в Берлине Израиловичем .Встреча состоялась, представитель Гейдриха показал Израиловичу два подлинных письма Тухачевского и сообщил при этом, что у него есть целое досье по этому вопросу.
Очередная встреча состоялась уже с уполномоченным лицом, то есть с человеком, который мог принимать решение на месте Это был представитель наркома внутренних дел Ежова. Беренс подал ему небольшую папочку На подложном письме были подлинные штампы абвера <-Совершенно секретно", "Конфиденциально", была и подлинная резолюция Гитлера — приказ организовать слежку за немецкими генералами вермахта, которые будто бы связаны с Тухачевским Это письмо, в котором за подписью Тухачевского было сказано, что он договорился со своими единомышленниками избавиться от опеки гражданских лиц и захватить власть, было главным документом, всего же досье содержало 15 листов, кроме письма в нем были различные документы на немецком языке, подписанные генералами вермахта.
Бегло перелистав досье, не сказав ни слова, представитель кивнул головой в знак согласия приобрести это досье и спросил сколько? Беренс назвал три миллиона рублей. Гейдрих приказал для правдоподобия "заломить" такую сумму, а потом уступить (В статье Ф. Сергеева в "Неделе", № 7, 1989 г., сумма, заплаченная на досье, указана в 500 тыс марок.) Представитель Ежова, не торгуясь, тут же выразил свое согласие Наверное, в истории разведки и всяких тайных махинаций при оплате услуг за получаемые сведения еще никогда не выплачивалась такая крупная сумма. Кстати, в своих мемуарах Шелленберг, причастный к этой операции, писал, что ему пришлось "лично уничтожить почти все деньги, полученные от русских за досье, поскольку они состояли из крупных купюр, номера которых, очевидно, были заранее переписаны ГПУ.Как только кто-нибудь из наших агентов пытался воспользоваться этими деньгами в Советском Союзе, его в скором времени арестовывали".
Однако как бы хитро ни была состряпана фальшивка, правда состоит в том, что наши известные военачальники были расстреляны не столько благодаря стараниям гитлеровского гестапо, а главным образом потому, что Сталин решил с ними расправиться еще до получения фальшивки. Следователи с Лубянки "работали" не хуже гейдриховских "мастеров" фабрикуя обвинение и выбивая его подтверждения из арестованных Фальшивка же гестаповцев была для Сталина уликой, облегчающей проведение давно задуманной и готовящейся акции. Всего через три недели после чего, как было куплено это досье, 11 июня 1937 года, уже было официально сообщено в газетах о том, что маршал Тухачевский и семь других его соратников приговорены к смертной казни Верховным Судом СССР за шпионаж, измену Родине и другие антигосударственные дела.
Продолжение http://www.proza.ru/2018/07/18/157