Поэма
Отцу
Античного сюжета монолог:
Войти в него, как солнце входит в сутки.
В судьбу двоих вторгается не рок,
А – демон социальных предрассудков.
*
Мужчина завоёвывает чин.
История взросления сурова:
Страною управляют палачи
И демоны, лишающие крова,
Как минимум; и жизни – грош цена.
Не защитит никто, включая Бога,
Поскольку с Ним объявлена война.
И – только Им намечена дорога.
Подросток надевает груз семьи
На крепкие ответственности плечи.
Один за всех. А все – себе свои.
Лишь младший брат настроем схожим мечен.
*
Трёхвековой лукавый гуманизм,
Стремившийся Христа очеловечить,
Создаст высокомерный остракизм
Влечения – прогресс увековечить.
Но Бог – не фрайер. Freier – cуть Христа,
Преступника для писанных законов
Гуманности, – такая вот черта
Характера у социальных клонов.
*
Герой штурмует социальный лифт.
Возможности спешат ему навстречу.
Препятствия – смешны: законы их
Не для него. В отечественной речи
Пир всевозможных аббревиатур,
Хтонических реминисценций бремя…
На стыке – нет, на взрыве субкультур,
Как на легчайшем шаре, медлит время.
(Пикассо образ помните? Клише
Мешает убедиться в очевидном?
Ведь девочка на шаре – это же
Реальность современного либидо.
И что с таким поделает атлет?
У ног его надежда ускользает
И он, в хтонический менталитет
Вмурован, ничего не понимает.)
*
Закончен ВТУЗ. И прежняя семья
По праву корня, крови – но не кроны,
Не осеняет ибо, – в те края
Героя направляет, где уроны
Не очевидны, где каток войны
Не проложил путей угрюмой смерти…
Пути исповедимы, если мы
Верны своей натуре, уж поверьте.
Интимный опыт равен не нулю,
Но – страху первобытного Адама.
И… на катке…как робкое «люблю»,
Мерцает целомудренная дама.
(Предопределена судьба моя
И Рождество разрезано на части –
Две, равные. Посередине – я,
Явление вселенской чистой страсти.)
Герою всё подвластно. Лишь азарт,
Прямая страсть, звездою путеводной
Ведёт его. Но демон – нет, Декарт
Учёностью смущает первородной.
Банальный Фауст, вечный ученик,
В ряду на «Тайной вечере» сидящий…
Шаблон Христа-Учителя возник
Внутри души, безделием смердящей.
Герой – не учит. Он воссоздаёт
Естественную жажду познаванья
Примером личной храбрости. И Кот
Учёный – образец его желанья.
Свободным дна свободы доставать
Из глубины, глубины умножая…
Легко вино познания вкушать
Тому, чья суть – всему и всем чужая.
*
Энергия затравленных «хочу» –
Не хочет. И хотящих – сокрушает.
Сообщество самоубийц – лучу
Божественному – мерно подставляет
Кривые зеркала небытия.
В них – не герой, его изображенье,
Природный дух утратившее «я» …
В могилу социальную скольженье…
*
Красавица-жена – доступных зол
Несчастное, увы, сосредоточье…
И у её семьи подрублен ствол
Репрессиями, как у многих прочих,
Как у героя – «раскулачен» дед
И сгинул вместе с выводком в Сибири.
Две дочки уцелели только… Бред
Тон задаёт в ортодоксальном мире.
Бред, как самозащита: отчуждён
От социума, внизан в подсознанье.
Кто там «подлее не было времён»
Сказал, сойдя в историю заране?
Отсутствие имён – ещё подлей!
Не отвечай – не будешь изувечен!
У имени подрубленных корней –
Не воссоздать. Но ты – зерно. Ты – вечен.
*
В какие призраки рядится смерть,
Густая ложь живой и щедрой ласки,
Пронзающей безвременье, как твердь
Пронзает бесконечное? Ни краски,
Ни звуки – не сумеют отстоять
Прекрасное мгновение, для – многих.
Но ты – герой. И ты способен внять…
Но снова ты сбиваешься с дороги.
*
Шажок до кульминации: удел
Высокого – чужое дно приблизить.
Как мелкий бес тщеславия сумел
Святое бескорыстие унизить?
Героя поколеблет карьерист,
Набившийся в друзья идеи ради.
Так случай, проходной авантюрист,
Под вышивку судьбы свинью подсадит.
И кто сегодня в силах усадить
На пьедестал условного Олимпа
Космические импульсы? И – БЫТЬ,
С эмоций сняв божественные нимбы?
Кому удастся сущность воплощать
В деяния во славу Человека,
И фурий осторожно укрощать,
Их отстранив от внутреннего эго?
*
За истину цепляется герой,
Ту, что – в его естественной основе…
Он, многолетний житель городской,
Неистово мечтает о корове
И косит сено, движимый мечтой,
Жену склоняет к замыслу, но – тщетно:
Ей, поглощённой вечной суетой,
Смешно и страшно упованье это.
...
Внутри героя поселился рок.
Приспешники блокировали выход.
Ненужным оказался сена стог:
Корову жизни поразило лихо.
И дочь, и сын – его копьё и щит! –
Отравлены тоталитарным бытом.
Но дочь сопротивляется, кричит,
И – докричится! Сыну – быть убитым.
Бес социального вселился в мать:
Самоуничижения шаблоны
Внедряются насильно. Отстоять
Себя, сломав условностей каноны –
Смертельный риск. Рискует только дочь.
И – побеждает, искупивши драму.
Творец, рукой отца, в глухую ночь –
Иль просто в полдень – убивает маму,
Давая детям шанс… Но как постичь
Божественное волеизъявленье?
Воцерковлённый, разума опричь,
Сын удлиняет срок проникновенья
В небытие. Неведома отцу,
Герою, та сыновья перспектива.
Герой идёт к бесславному концу.
И социум хихикает глумливо.
*
Дочь – докричалась. Вечности слои
Заметней сквозь домашние скандалы.
Античная история семьи
Пополнит виртуальные анналы.
Работа ВИКТОРА ЗАХАРОВА "Путь поэта"