- У тебя много друзей? – Юра шмыгнул носом, похоже, где-то в детстве его продуло.
- Товарищей десятка два-три. Друзей настоящих нет, пожалуй.
- Разве так может быть? – мальчик поднял серьёзные глаза.
- Может, – ответил я.– Некоторые люди не имеют даже товарищей.
- Значит, ты несчастен?
- Нет. Почему же? Я живу в целом хорошо. Мне хватает общения с теми людьми, которые меня окружают.
- Человек, у которого нет настоящих друзей, не может быть счастливым! – Юра посмотрел на меня с такой уверенностью, как будто объяснял простое школьное правило.
- Видишь ли.… Настоящая дружба предполагает возможность сделать для друга ВСЁ! Всё ему отдать в случае необходимости.
- У тебя есть так много того, что можно было бы отдать? – Юра снова оглядел мою комнату.
- Ну, в общем, не много, но есть то, пожертвовать чем я не могу.
- Почему? Ты такой жадный?
- Нет. Просто есть некоторые вещи, которые важнее дружбы.
- Ничего не может быть важнее настоящей дружбы!
- Семья, например. Дети,– я немного приосанился на стуле, стараясь казаться выше и, соответственно, придать больше веса своим словам.
- Разве дружба требует от тебя жертвовать семьёй и детьми?
- Нет. Но настоящая дружба допускает такую возможность.
- Так может и не придется никогда ничем жертвовать? – улыбнулся мальчик.
- А я не хочу даже допускать ситуацию, когда нужно будет делать выбор.
- Ты говоришь странно. Если думать как ты, лучше вообще ничего не начинать. Кто знает, может быть, твой поход в магазин за хлебом заставит тебя пожертвовать семьёй и детьми?
- Такого не может быть! – сказал я уверенно.
- А если ты пошёл в магазин, а дома случился пожар, и ты не успел никого спасти?
- Вероятность крайне мала.
- А, по-твоему, всё можно рассчитать?
- Не всё, но многое.
- А как ты рассчитаешь помощь настоящего дуга, когда все остальные отвернуться от тебя, потому что у них "свои дела"? Чем можно оценить радость от того, что вы сделали вместе? Улыбку будешь линейкой измерять? Или давление мерить?
- Ты знаешь, моя позиция в отношении дружбы – это мой выбор.
- Это плохой выбор. – Юра назидательно нахмурился. – И у вас не бывает гостей? И сами вы в гости не ходите?
- Нет. Нам с женой и детьми хорошо вместе.
- Это ты так решил? Ты уверен, что дети думают так же?
- По крайней мере, никто не возмущается.
- Как же они будут возмущаться, когда они не знают, что это такое – общие праздники, когда в гости приходят друзья? Ведь у наших родителей всегда были друзья и гости!
- Когда они вырастут, смогут сами для себя решить – с кем и как дружить.
- Это совсем не так! Дети не такие, какими ты их воспитываешь, они такие, как ты поступаешь сам. Ты можешь сколько угодно говорить им, что цветная капуста – это полезно, но они никогда не станут её есть, если ты не ешь её сам. И наоборот, если ты скажешь им, что настоящая дружба – это хорошо, у них никогда не будет друзей, если их не было у тебя.
- Может так будет лучше для них?
- А по какому праву ты так решил? – поинтересовался Юра.
- Потому что я старше, и это мои дети.
- Старше, не всегда значит умнее!
- Согласен, но мне нравится, как я живу.
- Черепахе тоже нравится, как она живет. И дом всегда с собой, поджал ноги – и ты в безопасности. Просто она никогда не видела того, что видят птицы.
- Её природа такой создала.
- Но ты же не черепаха! А получается, что твоя семья живёт закрыто от всего мира. Как в панцире.
- У нас просто есть своя жизнь, в которую мы не пускаем посторонних. Это правильно.
- Это неправильно, потому что для тебя все – посторонние.
- Гораздо проще жить, рассчитывая только на свои силы. Меньше возможности разочароваться.
- Если все в мире будут для тебя посторонними, ты обязательно станешь посторонним для мира.
- Почему ты всё время меня учишь? Ведь я – это ты!
- Нет. Ты – это ты, а мне шесть лет. И у меня есть друг. Настоящий друг! И мы будем друзьями всегда!
Я знал, что мальчик, о котором говорит Юра, через два дня окончит детский сад, и с понедельника пойдёт учиться в другую школу, не в ту, в которую пошёл я. Больше Юра его никогда не увидит, но не особенно расстроится. Потому что я в своё время не расстроился.