То сердце, что однажды отпустить смогло,
И если в одночасье разлюбило,
Любить и вовсе не способно никого.
Если прошло - уже не важно все, что было.
Уже не важно, кого приглашал на танцы,
И с кого вещи яростно срывал,
В какие кольца одевал чужие пальцы,
И в белом платье кого рисовал.
Кому писал стихов несчитанные горы,
И песни, что от сердца, посвящал,
С кем засыпал, не занавешивая шторы,
Того, кого любить ты вечно обещал.
Коль сердце твое в одночасье разлюбить сумело,
И не способно оно никого простить,
Тогда я громко заявить посмела:
Ты вовсе и не мог меня любить.
Все, что не вечно, умирает вместе с телом,
Мы лишь способны бесконечно полюбить душой,
Но ты сумел предать свою любовь и веру,
А все, что звал любовью, обесчестил ты ханжой.
И правда, привязаться к каждому мы можем,
А полюбить лишь единицы бы смогли,
Крича о том, что любим, лезем вон из кожи,
А сами ничего не знаем о любви.
И воспевая в песнях, что отдал бы душу,
Бросаться громкими словами не спеши,
Остановись, внимательно послушай,
А может, у тебя и нет души?
Любовь от Бога? Чертов ты художник.
С нами сыграла очень злая шутка.
Нет ничего святого. Ты безбожник.
А то, что звал любовью - проститутка.
Горят твои иконы. И над ними усмехаясь,
Ты вспоминаешь все свои грехи.
Я попрошу тебя одно. Во всем покаясь,
Сожги в этом огне мои стихи.